Великое таинство лесное

Солнце  садилось  за « Морозкину»  гору. Вечерело. Густые  тени  легли
на   лесную  опушку, на  ивовые  берега  речушки  « Липенки» На  травы
выпала   крупная  холодная  роса.  Большая  брусничного цвета  луна
осторожно  катилась над луговиной,над лесом  притихшим. В  поднебесье
 чуть- чуть  замерцали  редкие  синие  звёзды.
На  ветвистую  старую  липу на  левобережье  речушки,  села  шустрая
синичка, с  жёлтой  грудкой  и  торопливо , взахлёб, зацвинькала. Синичка
ещё  немного поцвинькала и уступила  свой  сольный  номер  дрозду.  Тот
поцокал, поцокал, настраиваясь  на  лирический  лад  и  зажурчал, как
ручеёк.
Стою  зачаровано  слушаю.  За   дроздом  донёся  тёплый, доверчивый,
бархатный  голосок  малиновки. А ну-ка, а  ну-ка  послушаю её  песенку.
Должна  же  она  сообщить  мне, что  наконец  наступило  лето.
Летом  живётся  веселей: всё  кажется  новей, необычней, ярче, торжественней, предстаёт  перед  взором, как бы в  другом  измерении.
       ……Недалеко от  речушки  «Липенки» кое-как  развёл  костёр. Первый
язычок  пламени  блеснул  сквозь  дымовую  завесу. Глянул вдоль  просеки,
и  там, где  молодой   березняк  огоньками   засветилась   земляника. Тут
торжество  лета, ликующее,звонкое, удалое, широкое. Раздвинешь
зелёные  ветви  берёз, и  прямо  на  тебя  надвинется  разлив  белого,
жёлтого,  голубого, красного, зелёного- каких  только  цветов   здесь  нет!
Запах  мёда и  земляники, запах  родниковой  воды  освежающе входит
в  тебя,  тревожа  и  радуя.
А  в левом  углу  зарастающей  осиной  порубке  наткнулся на густой  и  высокий- малинник. Он весь  алел, как  утренняя  зорька. Шапочки  ягод
крупные,  собраны из многих-многих  икринок. Спелые  ягоды  легко  сходят
со  стерженьков, набрал  целый  туесок.
Захотелось  побывать  на  старом  месте. Я  спустился к  берегу  «Липенки»,
и  попал  в  заросли  чёрной  смородины.  А-ягод! Приподнимешь  ветвь,
а  она  густо  обсыпана  чёрной  не  крупной,но  и  не  мелкой  смородиной.
Ягоды  влажны и как  бы изливают  чёрный  мерцающий  свет.
   Грибов  попалось  мало  два  молодых  боровика, пяток  подберёзовиков
да  десяток  мелких  маслят. Зато  на берёзовой  порубке  зазывно  загорелась, замигала красными  огоньками земляника. До  самого  вечера
руки  пахли  земляникой.
Вечерело.  Костёр  начал  гаснуть. Я  подбросил  сучьев, они  зашипели,
подсыхая, а  потом  разом вспыхнули.Заплясала, заструилось, затрепетало
весёлое, живое пламя  костра. Я  заснул  с  каким-то  особенным  приятным
чувством.  Так  славно  спится  только  в  лесу, у  костра.
На  востоке  над синими  еловыми  вершинами  прорезалась  светлинка-
зачиналась утро.  Глаза поднимаются  к  небу, ищут  это  зыбкое,  захватывающее  зрелище.  Солнце!
Белесый  туман  слегка  порозовел и  вроде  бы  стал  разрежаться.
На  моих  глазах  начало  совершаться и  великое  таинство  лесное.
Солнце  проникало  всюду: в  леса, в  речную  излуку, в  глубину  омутов,
всё  озаряя, всё  высвечивая, всё  тепля. Жизнь в  лесу  обретала  свою
полноту и  свой  обычный  ритм.
Из  глубины  заревого  поднебесья  слетела  жаворонка  трель- чистая,
вдохновенная.  То  прерываясь, то зажигаясь  вновь,  она  завораживала,
всё  живое. Повелевала: замри  и  слушай- ведь  эта  песня  для  тебя.
   Мир словно рождался  заново, в  самый  первый  раз. Рождался
вот  сейчас, на  рассвете, на  моих  глазах, и  мне  предстояла  первая
от  века  встреча,  первое  робкое  свидание  с  ним.