Затянутость во времени. документальная повесть отр

В одной невероятной скачке 
Вы прожили свой краткий век... 
И ваши кудри, ваши бачки 
Засыпал снег.

М. Цветаева


Глава первая


Он шел впереди цепочки разведчиков по густому лесу. Внимательно наблюдал за движениями качающихся от легкого ветра веток. Осторожно ступал в высоких ботинках с мягкой подошвой, старался определить, нет ли впереди ненужных сюрпризов. Могла быть засада чичиков. Но это полбеды, ее можно приблизительно вычислить. Самая неприятная вещь – это растяжка.
Вообще-то его учили, что этим словом называется противопехотная мина, от взрывателя которой тянется тонкая, едва заметная проволока. Но только здесь, на чеченской войне, он узнал, что существует большое количество таких мин и способов их закладки. Чего стоит коварная мина-лягушка, которая выпрыгивает буквально из-под земли на высоту около метра и взрывается, чтобы сотней осколков в виде кусочков ржавых гвоздей, проволоки и прочих подобных железок поразить как можно больше живой силы. Да и проволока не такая уж необходимая вещь – достаточно, чтобы взрыватель удерживался каким-либо сучком или веткой, неприметной корягой, которую обязательно заденешь, проходя мимо.
Всеми этими и многими другими хитростями заместитель командира взвода разведроты старший сержант Николаев овладел недавно. Но они накрепко засели у него даже не в памяти, а в сознании и создавали основу его мыслей и поступков.
Впереди подозрительно шевельнулся темный предмет. Николаев, опустившись на одно колено, вскинул вверх руку. Разведгруппа мгновенно выполнила команду – находясь в колонне с дистанцией три-пять метров друг от друга, залегли через одного вправо-влево и изготовились к бою. Николаев, укрывшись в крохотной ложбинке, прополз чуть вперед, увеличивая себе обзор, и застыл, вглядываясь. Мартовский лес, в котором почки только-только начали набухать, просматривался метров на пятьдесят. К нему неслышно подобрался командир взвода лейтенант Смагленко и шепотом спросил:
–;Святой, что там?
Николаев молча указал на небольшой холмик. Прислушались. Так и есть – оттуда раздались негромкие голоса.
–;Чичики? –;полувопросительно сказал Николаев.
Лейтенант был молодым и хорошо подготовленным офицером разведки, поэтому на принятие решения у него ушла доля секунды:
–;Бери Макса, и сто метров левее –;гляньте сверху. Связь, ко мне!
Николаев бесшумно нырнул в заросли, оттуда появился связист разведгруппы с большим плоским ящиком радиостанции Р-153 за спиной. Рация была тяжелая и неудобная. Большие наушники, или головные телефоны, как их правильно называть, закрывали полностью уши, поэтому разведчику, кроме потрескивания эфира и переговоров других подразделений на этой частоте, практически ничего не было слышно. К тому же тяжелый микрофон свисал с наушников на длинных шнурах и постоянно болтался при ходьбе, перебежках и залеганиях. Сама рация весила больше десяти килограммов. Но это был довольно мощный и простой в обращении аппарат. А, как известно, эти два качества у вооружения ценятся больше всего, но никак не удобство в обращении.
Радист был хорошим разведчиком-радиотелеграфистом и кличку имел незамысловатую –;Связь.
–;Передавай: в квадрате «Зубр» по улитке шесть наблюдаю движение. Выясняю.
Через несколько минут вернулись Николаев и Макс.
–;Взводный, так и есть – духи. Пулеметное гнездо и три или четыре автоматчика. Точно не видно. Близко не ходили, чтоб не спугнуть,  –;на одном дыхании выпалил Николаев, глаза горели огоньком охотничьего азарта, а все тело было готово к немедленному действию.
–;Почему здесь? Кого-то ждут или что-то охраняют, – задумчиво говорил лейтенант, рассматривая сопочку.
–;Тащ льнант! –;подполз ближе Макс. –;Святой чичиков считал, а я прошел чуть выше, чтобы посмотреть, какой у них обзор. В общем, там небольшая просека – и дорогу вниз видно. Изгиб как на ладони. Я думаю, нашу колонну ждут.
–;Да, похоже, –;согласился Николаев, –;у них ни одного окопчика нет. Замаскировались, только чтоб с дороги не видно. Пошмаляют по колонне, потом вон по тому овражку откатятся за сопку – и артиллерия не возьмет.
–;Грамотные, суки, –;процедил Связь.
 Взводный уже укладывал карту в карман. Приказал:
–;Отходим назад на триста метров. Святой впереди, Макс – замыкающий. Связь, проси у Байкала овощей, –;в глазах блеснул огонек мальчишеского озорства.
 Восемь фигур в камуфлированной одежде, обвешанные оружием и боекомплектом, скользили по весеннему лесу так же бесшумно, как пришли сюда. Вернулись назад на триста метров, залегли в кустарнике. Связь, поднеся микрофон к самым губам, передавал тихим голосом:
–;Байкал, Байкал, я Кобра. Квадрат «Зубр» по улитке шесть. Прошу прислать пять огурцов.
Это означало, что командир разведгруппы просит накрыть пятью минами точку с указанными координатами.
Через три-четыре минуты бог войны проснулся и расщедрился на целых семь «огурцов». Разведчики слышали, как вдалеке хлопали выстрелы минометов. Затем все нарастающий гудящий свист стремительно несущихся мин. Звук все громче. И вот уже кажется, что свист у тебя над головой в голых кронах деревьев. Тон его меняется – он становится все ниже и громче. Ему вторит тонкий писк следующей мины. Затем он немного стихает, и в этот миг кто-то огромный, сильный и безжалостный разрывает одним движением полотно неба. Громоподобный треск, крики смертельно раненных людей.
Угрожающий свист.
Тысячекратно усиленный треск рвущейся ткани.
Крик…
Тишина кажется оглушительней обстрела.
Разведчики убирали руки с затылков, поднимали головы от земли и стряхивали присыпавшие их мелкие веточки и комочки земли. Все-таки артиллеристы-минометчики дали маху. Одна из семи мин упала на крохотную полянку в двадцати-тридцати метрах от разведки – в ста метрах от того курса, куда ей следовало лететь.
Святой первым поднялся и окинул взглядом своих.
–;Все в порядке? – спросил он и ругнулся про себя. Голос звучал словно чужой – все-таки оглушило. Ничего, скоро пройдет.
Голова была ясная. Но одна мысль не давала покоя: «Ну почему в кино про войну свист мин и снарядов звучит так похоже, а звук взрыва  – совсем другой? И почему если свист так похож, то в кино не страшно, а здесь готов врыться с головой? Ладно, хватит философствовать, потом. Вон уже взводный зовет».
–;Порядок построения прежний. Рванули, посмотрим, что получилось, –;отдал команду лейтенант.
За сто метров до засады развернулись цепью и, обхватывая ее полукольцом, приблизились. В радиусе нескольких десятков метров валялись сломанные деревья и срезанные осколками ветки. Прямого попадания не было. Мины рвались в ветвях деревьев, но осколками посыпало обильно. Везде пятна крови. Следы ног в сторону Хиди-Хутора. Видно, тащили раненых или убитых. Трофеи: АК-74 с прикладом, разбитым осколком, пять выстрелов к РПГ-7, три снаряженных магазина к АК-74, гранаты РГД-5 и одна Ф-1, две запечатанные пачки сигарет «Космос» (тут же перекочевали в карманы разведчиков и в официальный отчет не вошли).
Противника не преследовали, так как получили приказ занять оборону и укрепиться в данной точке до подхода основных сил.
 Все это докладывал лейтенант Смагленко командиру разведроты мотострелковой бригады капитану Санникову уже поздним вечером в командирской палатке, сидя на свернутом спальном мешке возле печки-буржуйки.
–;Все ясно, –;подытожил ротный. Это был невысокий, темноволосый, очень подвижный человек. Он пользовался абсолютным уважением и авторитетом у всех за умение выслушать каждое предложение и принять хладнокровное решение в любой, даже самой сложной ситуации. – Эта их задумка не удалась, будем ждать следующей пакости. Как там твои? Охранения выдвинул?
–;Да. Вниз по откосу над обрывом. Хоть по зеленке не видно, зато слышимость отличная – по круче тихо не пройдешь.
–;Давай. До рассвета доклад каждый час.
Разведчики первого взвода сидели возле костерка и блаженно переваривали только что поглощенный сухпай.
–;О, взводный! Тащ льнант, тут вас чаек горячий дожидается,  –;первым заметил командира балагур Лешка Швец.
–;Горячий – это хорошо. Кто на посту?
–;Макс и Снайпер – только заступили, –;доложил Николаев.
–;Они поели?
–;Да, первыми.
–;Хорошо. Тушим костер –;уже темнеет.
Разведчики слаженной командой приготовились к ночевке на околице с виду такого мирного и тихого, но в наступившей темноте грозного и опасного селения Хиди-Хутор. В сотне метров вниз по откосу сооружен секрет в виде окопчика, где они будут охранять сон товарищей. Связь, как всегда, в обнимку с рацией, ведь через каждый час он будет докладывать ротному. Взводный Смагленко и замкомвзвода Николаев поделили ночь пополам, чтобы менять смены и следить за дорогой.
Ночь была холодной и ветреной. Плотные тяжелые тучи, роняя время от времени набухшие снежинки и капли ледяной воды, неслись на север. «Ко мне домой полетели», –;подумал Святой, натягивая на голову плащ-палатку. Заткнул концы ее под себя, еще раз проверил, нет ли щелей, и только после этого чиркнул спичкой, посветил на часы  – два часа двадцать пять минут, прикурил сигарету и тут же вынырнул из-под плащ-палатки. На несколько секунд прикрыл глаза, чтобы быстрей привыкли к темноте после света спички. Затем руку с зажатым в кулаке огоньком сигареты быстро сунул за пазуху. Наклоняя голову, затягивался и выпускал дым внутрь под бушлат, чтобы ни огонек, ни дым не выдали его в кромешной мгле.
Хлопок выстрела в застывшей холодной тьме показался нереальным. Порывистый ветер не дал Николаеву определить направление.Красная сигнальная ракета прошипела в черном небе, сразу застрочила длинная автоматная очередь.
–;Наши!
–;Тревога!
–;Четверо, перебежками –;на помощь!
–;Остальные – круговая оборона!
–;Прикрывать!
–;Сигнал о нападении в эфир!
 На размышление и выполнение команд десяток секунд. Когда подобрались к секрету, то увидели, что Димка Десант лежит на дне окопчика в неестественной позе. Возле него на коленях стоял Прист с автоматом наизготовку.
–;Что?..
–;Выстрел, один, из зеленки. Пуля попала в плечо. Он еще живой. Я уколол ему промедол, один кубик. Потом шмальнул наугад по кустам.
–;Откуда стреляли?
–;Не засек.
–;Святой, остаешься.
–;Десанта на плащ-палатку, –;четкие команды взводного расшевелили разведчиков, оцепенело смотревших на раненого. – Понесли. Спасем!
Святой в это не верил. Он слышал, как стонал Димка, когда его перекладывали. Видел его безжизненно;бледное лицо. Еще он, когда поднимал раненого, рукой наткнулся на кровь на пояснице. Это означало только одно – навылет. Пуля вошла в плечо – вышла на пояснице, по пути могла задеть сколько угодно жизненно;важных органов.
«Две недели, –;думал Николаев, оставшись один и всматриваясь в зловещую темень смертельной зеленки. –;Две недели прослужил у нас Димка».
Он вспомнил, как две недели назад в роту пришли новенькие. В шутку их называли «молодое пополнение», но абсолютное большинство из них были контрактниками. Димон сам напросился в разведку – понимал, где особо рискованное и ответственное место. Его без колебаний зачислили, ведь он второй раз пришел на чеченскую войну. Первый раз – на срочной службе в десантных войсках. Принимал участие в первом штурме Грозного в 94-м году. Тогда совсем еще салага, отслуживший полгода, выжил в той страшной мясорубке, проявил себя – наградили медалью «За отвагу».
Когда Николаев узнал об этом, спросил:
–;Зачем тебе надо было сюда возвращаться? Смерти ищешь?
–;Нет. Понимаешь, после Грозного часть вывели из Чечни на переформирование, потому что были большие потери. Мы думали, что  скоро вернемся. Все мужики рвались в бой, хотели отомстить, показать себя. Но полк остался в России. Я дембеля еле дождался. Сразу в военкомат и подписал контракт в Чечню. Дома пробыл всего два месяца.
–;У тебя что, родных нет?
–;Есть. Мать в Твери.
...............................
Гойское располагалось на краю равнинной части Чечни. Справа к нему примыкала зеленка, слева – открытое пространство с невысокими холмами. На западной окраине высилась башня ретранслятора  – хороший наблюдательный пункт: с нее все передвижения войск и техники были видны как на ладони. «Значит, первый удар будет по ней!»  –;подумал ротный и, оторвавшись от бинокля, еще раз взглянул на разложенную рядом аэрофотографию селения.
Противник к обороне этого места проявил нешуточный интерес. Аэрофотоснимки подтверждали разведданные – вся окраина села изрыта окопами, траншеями, пулеметными и минометными гнездами с глубокими ходами сообщений между ними. Эти переходы особенно беспокоили: глубиной в человеческий рост и узкие, так что по ним можно пройти, только касаясь стены плечами. Они позволяли скрытно перемещаться от одной огневой точки к другой и защищали практически от всего: от стрелкового оружия, осколков, взрывной волны и гусениц техники. Достать противника оттуда можно только прямым попаданием. А это при навесной траектории или с вертушки –;практически нереально.
Так рассуждал ротный. Конечно, кроме видимой части есть еще скрытые от взгляда бункеры, блиндажи, вполне возможно, подземные ходы. Было известно, что здесь использовали труд пленных и заложников. «Значит, есть что там оборонять, будем ждать сюрпризов», –;подвел итог своим размышлениям Байкал.
Затемно вышли на исходную позицию, с рассветом двинулись в путь. Впереди – разведка с переданными ей саперами и артнаводчиками. Следом с интервалом в один час – основные силы. Все двигались пешим строем в колонне по одному с дистанцией два-три метра. Пехота шла тяжелонагруженной. На себе несли двойной боекомплект для личного оружия – автоматов, снайперских винтовок, подствольных гранатометов, сухой паек на сутки, тяжелые АГС. Минометчики несли так называемые легкие минометы и ящики с боекомплектом к ним. Вся эта колонна под первыми косыми лучами солнца втягивалась в зеленку, чтобы обогнуть с востока Гойское и совместно с другим отрядом, идущим с запада, выбить противника из селения.
Первый взвод разведроты первым и шел. Головным на этот раз был Макс, за ним оба сапера, следом Прист со своим ПК и незаменимым вторым номером Пашкой, далее – Николаев. По равнине шагалось легко, несмотря на полную выкладку. Настроение было приподнятым, как перед трудным, но интересным делом. Время от времени по колонне передавался приказ командира: «Стоп». Офицеры еще раз сверялись с картой. Связывались с другими подразделениями. Время на этот раз не поджимало – все знали, что должна быть артподготовка.
На одном из таких привалов в очередной раз возникла шуточная перебранка между разведчиками и саперами. Макс, попыхивая сигаретой, философски заметил:
–;Саперы, саперы! А чего я впереди топаю? Своими больными ногами вам растяжки снимаю. Вот топайте впереди двадцать метров, а я спокойненько сзади почапаю.
–;А ты не ногами, –;спокойно отозвался старший из саперов, невысокий смуглый парень, которого все звали Тимофей, и непонятно было, то ли это настоящее имя, то ли кличка, во всяком случае именно так он представлялся при знакомстве, –;зачем ногами? Ты лбом вперед иди. Ведь все говорят, что у вас, разведчиков, осколки ото лбов отскакивают. Танкистов называют бронелобыми, а мне кажется, это про вас. Везде прете напролом не хуже танка. Чокнутые.
Разведчики молча слушали, они всегда воспринимали такие слова как похвалу. Только Макс не унимался:
–;Мы не прем, а проникаем везде, как змея. Кобра. Я и сквозь минное поле пройду, на брюхе проползу. А ты следуешь сзади меня, так что делай выводы, «инженерские» войска.
Тимофей промолчал, только желваки на скулах нервно дернулись.
После небольшого привала колонна продолжила движение.
И тут началось. Это было самое глобальное и впечатляющее действо войны. Имя ему – авиа-;и артподготовка.
Вначале разведчики услышали шум приближающихся реактивных штурмовиков. Те появлялись звеньями по три самолета. Два оставались кружить в стороне, а один делал боевой заход. С сумасшедшим ревом он приближался к селу. В этот момент у него под крыльями загорались яркие вспышки. Ракетные снаряды, издавая звенящий шум, уходили к цели. Затем от самолета отдалялись и сыпались вниз многотонные авиабомбы, от взрывов которых на километры вокруг вздрагивала земля и осыпались листья.
Реактивные штурмовики сменяли друг друга.
Одно звено меняло следующее.
Гул самолетов слился в один сплошной рев и вой, смешанный со взрывами. Зарево вспышек, столбы пыли и дыма были видны над макушками деревьев. Небо над головами разведчиков дрожало и звенело. Жутко было даже представить себе, что творится там, куда направлена вся эта мощь.
Николаеву вспомнилось, что он где-то слышал, будто бы генерал-майор авиации Герой Советского Союза Джохар Дудаев был автором так называемого коврового бомбометания, применявшегося в Афганистане. Что это такое, Святой представлял смутно до этой минуты, но даже этот ракетно-бомбовый удар – адская штучка.
 Внезапно все стихло.
 Самолеты ушли. Тишина казалась осязаемой.
 –;Действительно, гробовая тишина, –;попытался пошутить Прист, поправляя на плече лямку тяжелого ПК.
 В эту секунду послышался стремительно нарастающий гул вертолетов. Их было около десятка. Казалось, что они появились с разных сторон. Заходили на цель на высоте сотню метров и выпускали ракеты. Деловой басовитый рокот винтов прерывался шипением, воем и взрывами.
Для каждого разведчика шум винтов вертушки означал появление в небе над головой надежного друга и защитника. Особенно когда на дальних выходах приходилось туго, вертолетчики в своих летающих танках были самой желанной подмогой. Всепроникающим огнем они были способны подавить практически любую огневую точку и помочь разведке выбраться из клоаки.
Теперь они кружили в стройном хороводе в небе над Гойским, и слышался многочисленный непонятный треск. «Пулеметы!»  –;догадался Святой. Они напоминали скорее скорострельные многочисленные пушки. Темп стрельбы у них был настолько высок, что звук напоминал не треск, а злобное урчание. Пули крупного калибра шли с дистанцией пару метров друг за другом со скоростью две тысячи метров в секунду. Эта сплошная струя свинца крушила камень стен и бетон перекрытый, взрывала землю над блиндажами, дотами и ходами сообщений, превращая все в руины и крошево.
Исчерпав боеприпас, пятерка боевых вертолетов уступила место следующей, которая гирляндой висела в стороне. Все повторялось сначала.
Вертушки, сменяя друг друга, вели огонь уже около часа. Колонна пехоты, ведомая разведчиками, двигалась к цели, огибая селение.
Идущий впереди Макс поднял руку – команда «стоп». Разведчики мгновенно залегли через одного вправо-влево – изготовка к бою.
–;Что? – к Максу подобрался взводный.
 Макс молча указал чуть левее. Сквозь ветки на крохотной полянке виднелась какая-то непонятная конструкция.
–;Не пойму, взводный. Вроде крест какой-то, –;прошептал Гардин.
–;Интересно, что это может быть? Давай, Макс. Прист с Пашей, заходите правее его. Святой, –;он взмахом подозвал Николаева, –;бери Леху и Серегу Снайпера, левее заходите. Я с Костей и Связью – посередине. Вперед продвигаемся одновременно по команде, перебежками. Пошли!
Разведчики бесшумно разошлись.
–;Вперед!
.........................
Тем временем дворик незаметно стал наполняться людьми. В основном мужчинами и юношами. Женщины держались в стороне. Заходили и выходили, громко разговаривали между собой. Некоторые присаживались на бордюрчик, закуривали и рассматривали русских солдат с неприязнью и настороженностью.
–;Сынок, хочешь домой? – вдруг обратился к Денису пожилой чеченец.
–;Нет, –;коротко буркнул Николаев.
–;Домой не хочешь? – удивился мужчина, который в отличие от многих говорил без акцента.
Денису стало любопытно.
–;Хочу, но не сейчас. После службы.
–;Как после службы? Ты же не солдат.
–;Кто же тогда?
–;Ты – наемник, –;вмешался в разговор молоденький, лет семнадцати, парнишка в модной рубашке.
–;Я не наемник, я – контрактник.
–;Кон… ра…
–;Ктр… ник… –;по очереди попытались повторить незнакомое слово чеченцы.
–;Что, никогда не слышали?
–;Есть наемники, которые приехали сюда, чтобы убивать, а есть солдаты, которых забрали из дома и привезли сюда. Мы таких не трогаем, –;заявил молодой с сильным акцентом.
Было видно, как тяжело даются ему русские слова, и он отчаянно помогал себе жестами.
Святого такая сортировка очень развеселила:
–;Значит, солдат вы не трогаете, а с наемниками что же делаете?
–;Знаешь, как баранов режут? – молодой провел ребром ладони по горлу.
–;А, все понятно. Боюсь! – Денис отвернулся от собеседников, но снова услышал голос пожилого.
–;Сынок, хочешь, я тебя отправлю домой?
–;Как, интересно? Только не говори, что в цинковом гробу.
–;Нет. Зачем в гробу? На поезде поедешь. Я тебе денег дам, одежду дам. Поживешь немного в моем доме, Коран почитаешь и поедешь домой – к маме.
–;За что такая милость к наемнику?
–;Если ты никого не убил – мы тебя отпустим. Ну, не убивал? – пытливо заглянул в глаза пожилой.
Денис промолчал и снова отвернулся. Он понял, куда клонится разговор, но решил продолжить:
–;Ну а деньги за что?
–;Свой автомат мне оставишь. Хорошо заплачу. Гранатомет знаю, кому нужен, тоже хорошие деньги даст, –;он одним пальцем потрогал висящий у Николаева за спиной РПГ-22 «Муха».
Святой сплюнул и отодвинулся. Так и есть! Даже неинтересно, настолько все банально просто и знакомо оказалось.
–;Все! Разговор окончен! – Денису хотелось нагрубить пожилому, но он сдержался.
Дворик продолжал наполняться людьми. Голоса звучали все громче и непринужденнее. Откуда-то доносились звонкие детские возгласы. К собеседникам Николаева подошел еще какой-то парень не с черными, а скорее коричневыми волосами. Он за руку поздоровался с пожилым и молодым, присел на корточки, с любопытством уставившись на Николаева.
–;Слушай, а у вас сегодня выборы? – громко спросил шатен.
–;У кого «у вас»?
–;Ну у вас – в России!
–;Да, выборы.
–;Ты уже голосовал?
–;Голосовал, а чего такой любопытный?
–;Интересно просто. Наверное, построили и приказали голосовать за Ельцина.
–;Нет, каждый голосовал как хочет.
–;Не ври. В армии так не бывает.
–;Ты откуда знаешь? Ты же не служил.
–;Мне старший брат рассказывал.
–;Не собираюсь с тобой политагитацию проводить, но я лично голосовал не за Ельцина.
–;А почему? Ельцин хочет, чтобы в Чечне мир был, вот войска уже выводит.
–;Э-э-э! А зачем вводил? – энергично перебил его пожилой и, обращаясь к Денису, продолжил: –;Ты знаешь, сынок, какой красивый город Грозный? Цветок, а не город! Красавец! Дороги хорошие, дома красивые. А при Дудаеве еще лучше стал. Маленький Париж. Люди хорошо, красиво жили, богато! Все было! Что тебе нужно – все было!
–;А откуда это все было? Ворованное? – Денис все время помнил, что нужно себя сдерживать и избегать возможных провокаций, но сейчас не удержался.
–;Зачем ворованное? Чеченцы не воры. Джохар дал. Пришел и дал людям. Он еще придет. Он все вернет, как было.
–;Вряд ли придет – его убили.
–;Нет! Вы русские еще услышите про Джохара Дудаева. Услышите и будете плакать от горя.
–;Ну, отец, запугал!
–;Я тебя не пугаю, сынок. Я тебя предупреждаю – уезжай домой, пока не поздно.
–;Уезжать я не буду, пока не прикажут. Потому что я солдат. Я присягу давал. А вот почему будет поздно, интересно?
–;Слушай, как вы нас, чеченцев, называете? Бандиты?
–;Ну не все бандиты, есть и мирные люди.
Все три собеседника Дениса громко и заливисто рассмеялись, привлекая внимание окружающих.
–;«Мирные люди», –;больше всех веселился шатен. –;Вон видишь, мальчик маленький бегает – дай ему автомат, он будет в тебя стрелять. Старой женщине дай автомат – она тоже будет стрелять. Нет мирных чеченцев, понимаешь! Нет! Я не стреляю в тебя потому, что у меня нет автомата. Денег не хватает купить. Как только достану деньги или автомат – пойду воевать.
Николаев осмотрел его с головы до ног и зло бросил:
–;Значит, в лесу встретимся!
–;Посмотри туда, –;пожилой ткнул заскорузлым пальцем в другой конец дворика.
Денис повернул голову и взглянул на колоритнейшую фигуру, которую сам уже давно заприметил.
Это был рослый здоровяк. На лице его красовался нос, являющийся гордостью целой нации. На смуглых полных щеках был добротный здоровый румянец. Курчавую черноволосую голову венчала ярко-зеленая тюбетейка с вышивкой. Цветастая рубаха была заправлена в черные шелковые штаны, в свою очередь заправленные в высокие мягкие кожаные ботинки. Его мощный торс крест-накрест обхватывала пулеметная лента, а с шеи свисал ремень с привязанным к нему танковым пулеметом Калашникова – ПКТ. О всяких переделках и усовершенствованиях, которым подвергалось это не предназначенное для стрельбы с рук оружие, можно было судить по тому, что у основания раструба, которым оканчивался ствол, был грубо приварен какой-то металлический штырь, служащий мушкой.
–;Это сын нашего муллы, –;продолжал пожилой. –;Взял в руки оружие, чтобы сражаться с вами.
Денис улыбнулся, его позабавил вид оружия, из которого теперь вряд ли можно стрелять, еще он представил изнеженного толстяка в качестве оппонента в лесной перестрелке.
–;Купил он этот пулемет у вас же, у русских. За водку. Ведь вы русские очень много пьете, а мы – нет.
–;Совсем, что ли не пьете?
–;Совсем. Я не пью, он не пьет, и он не пьет. Пока идет война, никто не пьет!
–;Ну не все же время на войне, можно ведь иногда и расслабиться – выпить.
–;Нельзя пить. А вдруг меня убьют? Как же я пьяный перед Аллахом предстану?
–;Во, блин, даете! – искренне удивился Денис.
–;Мы не хотим жить с Россией! Мы хотим жить отдельно, –;не замечая восклицания, продолжал чеченец. –;И мы будем жить как захотим. Придет Джохар и поведет нас в новый бой. В истории еще не было случая, чтобы регулярная армия победила партизан. Ни американцы во Вьетнаме, ни Советы в Афгане, ни французы и немцы в твоей России. Нигде, ни в Африке, ни в Америке.
Денис с удивлением смотрел на этого мужика: хоть того и клинило в сторону Дудаева, но в определенной исторической подкованности отказать ему было нельзя. Пауза затянулась, затем Денис неожиданно даже для себя вспомнил:
–;Было! В Америке индейцев просто истребили.
Глаза чеченцев вспыхнули яростным огнем. Николаев подумал, что своими словами сам спровоцировал их, но ответить они не успели.
Ворота распахнулись, и показались генерал Тихомиров и бывший полковник Масхадов. Генерал в сопровождении телохранителей быстро прошел к машине.
Николаев цепким взглядом еще раз окинул свой сектор наблюдения, поправил на себе оружие и сказал:
–;Ну что же, на войне, как в любой драке, у каждого своя правда. Я, надеюсь, в спину стрелять не будете?
–;Чеченцы в спину не стреляют! – гордо вскинув голову, произнес до этого молчавший молодой парень в модной рубашке.
Денису, удалявшемуся от них твердым спокойным шагом, очень хотелось верить в эти слова, но на собственном боевом опыте он знал, что это не так.