Уравнение

- Могла бы стать математиком.
Это я так шучу, но ей нравится, хотя не очень и показывает.
- Нет. Не хочу. И не хотела. Думала стать ветеринаром. Но папа не разрешил. Нужно было ехать в другой город, а он был против.
- У тебя мужская логика.
Улыбается. Пытается перевести  в шутку.

Она часто за решением математических задач. Нормальные за столиками пьют кофе, беседуют, а эта в одиночестве листает брошюрку для вундеркиндов и всевозможные головоломки, ребусы. Сигарета в руке, сизый дым, очки в тонкой оправе и прищуренные глаза, в которых сосредоточенность. Вроде, мир исчез.
Если скажешь привет, она улыбнется и оторвется от занятия. А до этого, сплошная школьная доска, испачканная мелом.
Интересная она. Необычная. И эта особенность не выпячивается, просто состояние, образ жизни. Может, придуманный, когда-то давно, а потом принятый в виде аксиомы.
Случайности, но какие-то теплые, как затухающий в ночи костер. Это про нее. Чувствую ли? Возможно. Необычность.

А тогда была компания, без тормозов. Забрел погреться. Бывшие сослуживцы, семейные, спасающиеся от ежедневного счастья.
- Классная оттяжка сегодня, - сказал Андрей, разливая водку.
- Круто, - согласился я на всякий случай.
Когда у них другая оттяжка.
- Дамочка, просто блеск, - продолжил он, - Сначала с нами по очереди, потом со всеми сразу.
- Втроем? - безразлично удивился я.
Людям нравится чужие эмоции.
- Ну, да, - говорит, - Можешь присоединяться.
- Думаешь?
Тот лишь крякнул.
Водка была теплая, почти горячая. Может от того, что происходило за стеной. Или отопление в квартире сорвалось с катушек.
Потом вошли остальные, голые.
- Ой, - сказала единственная нимфа и провалилась обратно.
- Стесняется, - сказал Сергей, потрясывая хозяйством.

Я на кухне и она туда. Ребятам все равно, пресытились и не мешают.
- Зима странная, - говорю, - Мороз, а ни одной снежинки.
Она не слушала.
- Это, как уравнение, - сказала, - Со многими неизвестными.
Быть пошлым? Когда без упрощенности никак.
- Где икс, игрек, зет в соседней комнате?
- Не все уравнения подлежат решению, - говорит.
- Но это решено?
Выглядит устало и глаза без очков грустные.
- Поедем отсюда?

Превратился в ханжу. И в голове слова разные.
- Не хочу домой, - сказала она, - Кофе бы попить.
- Давайте на Независимости, под часы, - говорю таксисту, которому безразлично все происходящее.
Он резко свернул, так что обоих бросило к дверям.

Наконец достала очки. Глаза под ними совсем другие. Это все оптика и свет. И на самом деле все обстояло так.
- Мне немного, давай отолью половину, - сказала она.
Потом была пауза длиной в вечность. И не потому, что говорить не о чем, просто не хотелось нарушать тишину полупустого подвальчика.
Потом говорила, о чем обычно, о статьях из научных журналов, о свойстве материи сворачиваться, черных дырах, сетовала, что Перельман отказался от премии, и что законы физики преходящие, будто не было ничего до этого. А в заключении сказала:
- Я жалею, что ты оказался там.
- Так получилось.
- Я лишь попробовала, как это. Такой эксперимент.
- Да, физика с геометрией, - говорю.
Не злился. Понимал. Старался объяснить себе. И был уверен, что особенная. Впрочем, она и была особенной. Сплошной прагматизм. Опыты, эксперименты, задачи, логика.
- Я тоже хочу замуж, - сказала она.
- Поздравляю.
 - У женщин много тайн, просто они об этом молчат, в отличие от мужчин.
- Я случайно оказался не в том месте, не в то время?
- Да. И это мне мешает.
- Забуду.

Пролетел год.  И я, наконец, женился. На девушке, тоже с математическим уклоном. И когда кольца были на пальцах и первый бокал шампанского убрал скованность, она вдруг произнесла:
- А помнишь?...
- Нет, - резко оборвал ее.
Я ничего не помнил о прошлом. Ничего. Математика не мое.