Приключения юрки-2гл. юрка у спартака

ЮРКА У СПАРТАКА
Абракадабра понт авессакума!—произнес вслух заклинание мальчик. Он был готов к чему угодно. Сбудется его мечта, и он завтра будет сражаться в рядах восставших гладиаторов Спартака.
Юрка увидел сияющую, как разноцветные неоновые лампы спираль, которая создавала тоннель прямо в небо, и он полетел вверх, крутясь вокруг своей оси всем телом. Иногда ему казалось, что он летит не вверх, а вниз. Потом снова ощущение полёта вверх возобновлялись. После тридцати подобных качаний вверх—вниз. Он понял. Что безнадежно падает на землю. Крутясь в разноцветном водовороте.
Ноги коснулись земли. Всё тело толкнуло, как при прыжке с парашютом и он увидел себя на каменной равнине, на которой стояло огромное римское войско. Сначала легионеры с недоверием смотрели на, неизвестно откуда взявшегося, мальчика. Потом рассмотрели его поближе. С удивлением рассматривая его школьный костюм и смеясь над ним. Так продолжалось до тех пор, пока вперед не вышел центурион и показав на мальчишку коротким римским мечом, сказал: «Взять»! Легионеры схватили Юрку за руки и ноги, связали руки назад и подвели к центуриону.
—Зачем он мне нужен. Ведите его к Крассу. Он наверняка лазутчик Спартака.
Под конвоем из восьми легионеров его повели к огромному шатру командующего этими легионами консула Красса.
В шатре сидел сам Красс, в окружении консулов и командиров когорт. Слева от него сидел мужчина средних лет, много моложе Красса, но с лицом хитрым и проницательным. А справа возлежала на триклинии молодая девушка, совсем ещё девчонка, так удивительно похожая на Таню с его класса, которая, как он был уверен, осталась наверху у колодца.
—Ты интеллигент гладиаторов?—спросил мужчина с хитрыми глазами.
—Какой интеллигент? Я не интеллигент!
—Ну, интеллигент, лазутчик, шпион.
—Нет. Конечно, я не интеллигент.
—А что ты делаешь в этих местах?
—Я иду в Рим. Я отстал от нашего финикийского корабля в Сиракузах. Пытался догнать. Но купцы, которые согласились меня взять, плыли в обратном направлении, в Грецию. Они согласились высадить меня на Италийском берегу. В Риме я надеюсь найти моего отца купца Боруха Бен-Шолома и вернуться домой на его флотилии.
—А ты знаешь, что в Италике идет война? Гладиаторы взбунтовались и путешествия в Рим отнюдь не безопасны.
—Знаю. Но я хочу на корабль к отцу, и в Финикию к маме.
—Ничего интересного мы от него не узнаем,—произнёс Красс.—Казнить его, для безопасности, на всякий случай.
—Казнить мы его всегда успеем,—сказал человек с хитрыми глазами. —Надо его допросить. Если вы позволите, я заберу его к себе. У меня раб-нубиец, он умеет развязывать языки.
—Забирай его, Кай Юлий. И добейся от него правды. Кто он? И зачем оказался в нашем лагере?
«Так это сам Цезарь»,—подумал Юрка.
Цезарь с мальчиком, окруженным двумя легионерами из личной стражи Цезаря, пошли к небольшому шатру. За ними побежала та девчонка, которая лежала в шатре Красса на триклинии.
Когда они вошли в шатер, Цезарь сделал знак охранникам, чтобы они удалились. Девчонку он изгонять не стал, просто не обращал на неё внимания.
—А  теперь расскажи мне, сын Бен-Шолома, с какой целью ты проник в лагерь? Только не вздумай лгать. Иначе я прикажу прибить тебя к кресту и на рассвете выставить у дороги.
Юрка вспоминал всё, что он помнил из истории древнего Рима. В голове его крутилось несколько планов, но он выбрал тот, который, по его мнению, был самым верным.
—Прежде, чем открыть рот и поведать тебе что-то, я хочу убедиться, что передо мной стоит Цезарь, Кай Юлий Цезарь.
—Это действительно я. Можешь спросить у легионеров моей центурии. А кто ты я до сих пор не знаю.
—Я действительно сын финикийского купца и менялы Боруха Бен-Шолома Израэль. Меня прислали к тебе жрецы из Египта. Ты знаешь, о ком я говорю. Царица Египта хочет владеть территориями великого Рима. Такова воля жрецов, а значит воля бога Сета. Покровителя семитов и мужа Селены. Жрецы дали тебе инструкцию, как не одерживая особых побед, стать императором, а затем и диктатором Рима. Рима под короной Птолемеев. Род Птолемеев имеет со времен Александра Двурогого покровительство Молоха, которое дается людям с кодом Коэна. У тебя тот же код в крови. Делай, как тебе велено. Мне больше нечего сказать.
—А как мне быть с тобой, сын Бен Шолома? Красс давно казнил тебя.
—Не казнил, а отдал тебе. Ты же вправе распоряжаться мною по своему усмотрению.
—Как с рабом и военной добычей?
—Нет, как с сыном друга и давнего приятеля, с которым у тебя были дела по поставки товаров с Финикии и Египта. Жрецы приказали следить за тобой. Как видишь, я предельно откровенен. Поэтому хочу, чтобы и ты доверял мне и назначил меня своим советником, не взирая на возраст.
—Это трудно. Ты ещё маленький.
—А на крест прибить уже взрослый? Фараоны Египта вступают на престол в три года и женятся в семь лет. Может быть, и я тебе что-то подскажу.
—Ладно, ложись спать. Утром всё решим.
Цезарь покинул шатер,  а в нём у костра остались только Юрка и девчонка.
—Кто ты такой, в самом деле? —спросила она.
—А ты специально подослана? Я сказал правду Цезарю. Что ты ещё от меня хочешь?
—Ничего. Я просто хотела познакомиться поближе. А меня Валерией зовут.
—Та самая Валерия. Любимая женщина Спартака?
—Что ты говоришь?!! Я только один раз встречалась с ним. Я жена Суллы, диктатора Рима. С ним я прожила год. Потом вышла замуж за Красса. Он тоже не мог терпеть меня больше года и отдал Юлию. У тебя блестящее будущее. То, что ты избежал смерти, говорит о многом. Более того, ты стал первым советником у центуриона Цезаря. А он далеко пойдет. Хочешь, через год я стану твоей женой?
—Ты что? Ты же ещё девчонка, тебе в школе учиться надо, а не о замужествах думать!
—Вот ещё! Откуда ты такой свалился? А что такое школа?
—Школа—это, где дети учатся считать, писать. А потом изучают химию, физику, биологию.
—Ой! Какой ты умный! Столько ученых слов. Я их даже не запомню. И ты всё это выучил?
—Ну, не всё, но кое-что выучил.
—А я не люблю разные мудрые науки. Математика и алхимия—это удел мужчин. Меня тоже кое-чему учили, но мне нравится поэзия, театр и гладиаторские бои.
—Между прочим, очень много открытий в математике и механике сделал Архимед из Сиракуз. Потом его римляне убили во время осады города. Он даже открыл свой закон о теле, погруженном в жидкость и выталкивающей силе. В общем, он узнал, как через объем… Что-то я не то говорю… На тело, погруженное в жидкость действует выталкивающая сила равная объему этого тела.
—Да ты великий маг! А про Архимеда я где-то слышала. О нем рассказывал один патриций во дворце моего мужа Красса.
…
Цезарь понимал, что мальчик не лазутчик. Откуда в стане Спартака могут знать его полное имя. Не такая большая он фигура. Значит он действительно от жрецов Сета. А поэтому, я должен принести жертвоприношения.
На следующий день Цезарь привел Юрку в главный шатер на военный совет. Он представил его. Как своего советника и попросил Красса разрешить присутствовать на заседании.
Нам стало известно. Что Спартак и ядро его войска гладиаторы наняты Севером для того. Чтобы посеять смуту, взять в нужное время Рим и потом сдать его с боем Северу, который войдет в город, как спаситель и освободитель. Дважды Спартак мог взять Рим своими силами, но у Севера возникали проблемы и он не смог вовремя подоспеть со своими легионами. Его лазутчики перехватывали всех гонцов от сената Помпею и мне. Но письмо мне дошло, благодаря одному купцу, который доставил письмо морем. И вот я здесь. Север откажется от своих наемников, чтобы спасти свое лицо, двуликого Януса. Мне ничего не остается, кроме как самому разбить Спартака до прихода Помпея и, возможно, Севера. Какие будут предложения. Спартак силен и до сих пор не потерпел ни одного крупного поражения. Я слушаю тебя, Кай Юлий.
—Прежде всего, беда Рима в том, что он молится не тем богам. Олимпийские боги отвернулись от Рима. Мы должны призвать нам в помощь богов страны Хэми Сета и Молоха. Они боги истинных воинов! Они приносят победу!
—Что нам надо сделать, чтобы эти лунные боги стали благосклонны к Риму?
—Принести жертвоприношения. Каждого третьего легионера принести в жертву на рассвете перед решительным боем. Такова воля Сета и Молоха!
Все одобрительно закивали головами. Военный совет постановил принести жертву следующим утром и начать бой.
Все консулы и центурионы разошлись по своим шатрам. В шатер Цезаря отправился Юрка. Прошло не более получаса. Как в шатер забежала запыхавшаяся Валерия.
--—Беги! Там в шатре Красс и Цезарь решили убить тебя. Среди центурионов был человек от египетских жрецов. Он показал перстень Скарабея. А у тебя такого перстня нет. он сказал. Что без этого знака жрецы гонцов не посылают. Они будут сначала пытать тебя, чтобы ты признался кто тебя послал. Беги. Вот одежда одного центуриона. Он невысокого роста и тебе будет почти как раз. Я провожу тебя до коней, а там перескачешь вал и скачи на юго-запад в сторону армии Спартака.
Они вышли и прошли до пасущихся коней без приключений. Как раз вовремя. Красс и Цезарь с легионерами ворвались в шатер Цезаря, но мальчика там не нашли. Красс приказал трубить тревогу. Стой кто идет!—крикнули Юрке стражники у вала, когда он собирался сесть на коня. Валерия замерла и увидела направленную на неё стрелу из лука.
--Берегись!—успел крикнуть Юрка девчонку, влетая на спину лошади. Валерия отскочила и стрела попала в коня, за которого она спряталась. Искушать судьбу было бессмысленно и девчонка, тоже в мгновение ока, оказалась на коне. Кони заржали. Встали на задние копыта и, преодолев вал, умчались в широкое поле. Это поле будет местом завтрашней битвы—последней битвы Спартака. Стрелы летели им в след. Но было темно и ни одна стрела не задела беглецов.
Через полчаса их окрикнули из темноты.
—Стойте! Кто такие!!?
—Мы бежали из лагеря Красса, где были заложниками. Я сын финикийского купца, а со мной Валерия бывшая жена Суллы. Спартак должен знать её.
—Бросайте оружие и слезайте с коней,—послышался голос из темноты и детям ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу.
Их повели прямо в шатер Спартака.
—Кто такие будете?—спросил огромный плечистый мужчина возлежащий на триклинии в шатре.
—Мы бежали от Красса. Они завтра начнут бой. Вам следует бежать. Вы проиграете сражение.
—Это я понял уже тогда, когда купцы не перевезли моё войско в Сицилию. Подозрение перешло в уверенность, когда пираты не пришли в указанный срок, чтобы переправить в Иллирию или Албанию. Север предал меня, бросил на произвол судьбы.
—Но вы же, боретесь за свободу рабов? Вы должны спастись, чтобы поднять новое восстание.
—Я? За свободу рабов? А хотят ли рабы этой свободы? Те, которые работают и мрут на плантациях такие доходяги, с которыми не только воевать, а сидеть на одном триклинии невозможно. Это рабы до мозга костей, потерявшие способность к сопротивлению и бунту. А элита рабов, в том числе гладиаторы, желают не свободы, а власти. Мы убиваем сенаторов по заказу других сенаторов. Мы занимаемся любовью с женами самых почтенных патрициев. Мы живем лучше свободных пролетариев. Они живут на подачки, а мы зарабатываем себе кровью! Кровью своих товарищей по несчастью или по гладиаторской удаче. Если бы моя цель была свобода, я бы давно ушел во Фракию и людей своих туда увёл.
Цари во Фракии живут хуже, чем небогатые патриции в Риме. Они не представляют себе той роскоши, в которой живут сенаторы и консулы. Нет, я не хочу жить во Фракии, даже царём.
—Ты ведь царского рода, Спартак?
—Глупости! Чего только не придумают? Я обычный воин фракийского царя, сын пахаря. Там всё мелкое и пресное. А Рим—это простор для честолюбивого человека. Здесь все играют и ставят по крупному,—Спартак посмотрел в упор на Валерию и спросил.—Ты говоришь, что знала меня?
—Да, ты бывал в доме Суллы и мы договорились с тобой встретиться в таверне у Марчеллы. У нас была прекрасная ночь.
—Говорите, на рассвете бой? Я приму его. Теперь мне терять нечего. Рим трепетал у моих ног, но он не увидит, не дождется, чтобы трепетал я. Я умру, но не испугаюсь, даже, если тысячи легионов окружит меня. Ты, Валерия, должна помнить Спартака на арене амфитеатра. Знаешь ли ты кого-либо сильнее и смелее меня?
—Не знаю…—только и ответила девчонка.
За шатром раздался шум. В шатер вошел предводитель гладиаторов нубийцев Матумба. Он размахивал своими  вилами и громко кричал: «Предводитель! Сегодня тебе в плен попалась римлянка. Отдай её нам!»
—Это мои гости,—ответил Спартак.
—Гости? А ты не видишь, что они оба из патрициев? А мы должны убивать всех патрициев. Всякий патриций для нас добыча! Не нарушай закон гладиаторов!
—Это моя добыча!—зарычал Спартак.
—Вся добыча должна делиться поровну. Вот и девчонку будем делить по нашему закону. Сначала ты, потом я, потом кто-то из твоих центурионов. Потом из моих и до тех пор, пока ей можно будет пользоваться.
—Я не выдам её вам!—твердо ответил Спартак.
—Тогда бой!—закричал Матумба.
Негр и гладиатор скрестили свои короткие мечи, трофейные мечи консулов.
Нубиец был физически крепче Спартака. Но тот обладал удивительной ловкостью и умением владеть своим телом. От рубящих ударов он уклонялся в сторону, а колящие удары просто избегал, умело передвигая мышцы своего туловища. Наконец нубиец сделал неправильный выпад, и поплатился за свою ошибку, оказавшись на лезвии меча фракийца.
Отряд нубийцев, который стал полукругом, вокруг сражающихся, согласился, что победа честная. На девушку они не претендуют. Но и воевать в одних рядах со Спартаком отказываются.
—Уходите? Уходите! Вас всех перебьют римляне поодиночке. Не желаете умереть, как воины. Умрите. Как затравленные шакалы. Завтра будет страшный бой, главный бой Риму. Победим мы или погибнем, не важно. Рим всё равно обречен. Наше поражение станет смертью Рима. Дорого Рим заплатит за нашу кровь.
Юрка ожидал от Спартака отчаяния, попытки остановить безумцев. Но предводитель находился в состоянии такой депрессии, что отчаяние просто выпало из поля его внимания. Он был обречен и прекрасно понимал это. Даже гладиаторские бои, когда гладиаторы заставляли сражаться пленных патрициев друг с другом, уже не развлекали предводителя гладиаторов.
—О тебе будут помнить, твоё имя войдет в историю, как имя первого борца за свободу, —начал свою речь Юрка, но Спартак махнул на него рукой и предался размышлениям.
—Скажи мне правду, мальчик,—после раздумья произнес Спартак, —а возможно ли вообще государство без рабов и рабовладельцев? Неужели такое можно создать?
—Возможно,—ответил Юрка.—Если рабы захватят власть, они не построят такое государство. Они не могут себе представить иного строя, кроме рабовладельческого. Но, если среди предводителей восставших рабов будет образованный и мудрый человек, наделенный нравственностью и совестью, то возможно. Это, если он придет к власти.
—Ты знаешь примеры подобного.
—Да!—крикнул Юрка.—Я знаю так же, что когда мудрый правитель умрет, а его обязательно убьют те из его окружения, которые втайне хотят стать рабовладельцами. Найдутся подонки, которые снова установят законы рабовладения. Только сделают они это незаметно, подменяя понятия и постепенно меняя строй на более склонный к  рабству, со скрытым видом рабовладельческого. И они могут поднять народ воевать за рабовладельческий строй под видом борьбы за свободу.
—Ты сказал либо что-то мудреное, либо глупое…
—А я хотел воевать в твоих рядах за свободу всех людей на земле.
—Прости, мальчик, —грустно сказал Спартак.—Я тоже не знаю иного строя, кроме рабовладельческого. Когда я был маленький, у нас тоже брали пленных греков или даков и делали из них рабов. Если рабов было с излишком, приезжали купцы из Финикии и покупали у нас пленных. Я не оправдал твои надежды? Ничего не поделаешь. Ты не должен идти с нами воевать против Красса. Ты вообще никуда не должен идти. Позаботься лучше о Валерии.
—Она сама о себе позаботиться,—с укоризной сказал Юрка.—У неё все мужья влиятельные люди в Риме.
—Ты думаешь, мальчик, что восстания поднимают рабы, а революции совершает народ? Это не правда. Все восстания и революции делают рабовладельцы, которые имеют от этого свою выгоду. Если же народ выступает против власти, а рабы против рабовладельцев, то это не революция и не восстание. Это просто бунт, который легко и скоро подавят. Все революции совершаются под контролем рабовладельцев и оплачиваются рабовладельцами. Это истина неоспоримая. Народная инициатива всегда топится в крови.   
—Да, я согласен с тобой, Спартак. А Валерия, в самом деле, была твоей женой или любовницей?
—Нет. Мы встречались всего один раз после моей очередной победы на арене. Патрицианки и римские матроны любят пошалить с гладиаторами. А ты ревнуешь? Всё, дети, идите спать. Мне тоже надо отдохнуть. Я пойду в шатер предводителя галлов.
Утром, когда дети ещё спали в шатре Спартака, войско снялось с привала и выступило навстречу Крассу. Там началась кровавая битва. Красс принес жертвоприношение новым богам, его легионы поредели, но он был уверен в победе.
—Вставай!—крикнул Валерии проснувшийся Юрка.—Все ушли. Мы одни в лагере.
—А ты что, хотел идти с ними сражаться против Красса?
—А почему и нет?
—Ты глупый мальчишка. Они все погибнут. А здесь никому не нужна твоя смерть. Ты песчинка в этой игре, как говорил какой-то греческий философ, в гостях у моего первого мужа Суллы.
—Это ты глупая девчонка. Тебе учиться надо. Найти себе хорошего парня, а не считать мужей. Поехали со мной. Я произнесу заклинания, мы возьмемся за руки и окажемся в том мире, откуда я пришёл. Там ты пойдешь в школу, там ты почувствуешь себя человеком.
—Так ты и в самом деле маг?!!—Валерия не могла сдержать своего восторга.—И ты сейчас исчезнешь. Улетишь в свой мир. А может ты олимпийский бог?
—Я не исчезну. Мы вместе улетим в тот мир, где нет рабов и господ, гладиаторов и патрициев…
—Ты хочешь мне сказать, что есть мир, в котором нет рабов? А кто же тогда работает?
—Там трудятся все, каждый вносит свой вклад своим трудом, и по труду получает блага.
—Такого мира нет, и не может быть. Если победит Спартак, он обратит пленных в рабство, а заодно всех патрициев и многих плебеев Рима сделает своими рабами и рабами своих воинов-гладиаторов. Все идет по кругу, одни становятся рабами, а другие рабовладельцами, потом происходит наоборот. Рабы обращают в рабов своих рабовладельцев. Это закономерно. Без рабства невозможна цивилизация.
—Какая же ты глупая,—опустил голову Юрка.—Бери меня за руки и я покажу тебе этот мир.
—Никуда я с тобой не полечу. Здесь я жена перспективного консула. Да. Красс выполнит обещание и даст легион Цезарю. Потом он отправит его в карательные операции в Галлии. Цезарь будет воевать с дикими разрозненными галлами, которые не смогут быстро собраться в кулак, это не война, а бойня. Но именно благодаря этой войне, которую Цезарь изобразит в своих записках, как самую страшную и кровопролитную войну, он станет императором. А затем, как Сулла полностью подомнёт власть и сенат под себя. Такого диктатора Рим ещё не видел!
—А, если он прогонит тебя, как Сулла или Красс?
—Это они думают, что прогнали меня. Я же просто избавилась от них и перешла в руки человека, у которого есть прекрасное будущее и полная неограниченная власть. Он не выгонит меня. Если я буду правильно себя вести. Женщины умеют крутить мужчинами, не зависимо гладиатор это или император.
—Тогда я скажу тебе, чем Цезарь кончит! Его убьют кучка заговорщиков из сената.
—Будь, что будет,—сказала Валерия и поцеловала Юрку. — Не уговаривай меня, лети в свой мир. Я рождена в этом мире, в нём и умру. Прощай!
—Прощай!—сказал Юрка.— Абракадабра понт авессакума!
Всё закружилось вокруг и, снова над головой вспыхнула разноцветными огнями спираль, которая всасывала в себя тело Юрки, унося его ввысь. В незримое пространство времени.