Моника Беллуччи. Глава 18

ГЛАВА 18. МОНИКА – МОДЕЛЬ. РОЗОВЫЙ АНГЕЛ?

Как очень красивая женщина, красавица, по определённым версиям – красивейшая женщина планеты, - она привыкла к своему царственному положению в мире красоты и моды и до сих пор освобождается от гордости и спеси.
Её фотообразы можно разделить  на две главные группы: элитарные и демократические. Во вторых она обаятельна, игрива, добра, естественна. Её модные и рекламные образы относятся как к первой, так и ко второй группе.
Элитарные фото Моники вызывают много претензий и борений. Передо мной нашумевший «культовый» альбом «Моника Беллуччи» 2012 года. На большинстве фото она холодна, рисованна, куклообразна, скованна. Не узнаю я свою любимую, свою обожаемую актрису, и часто, чтобы разувериться в «олимпийском»  образе, прибегаю к спасительным кадрам из кино, где она живая и такая близко-родная.
Очевидно, «прославленные» западные фотографы как-то по другому понимают истинную человеческую эстетику. Им застят глаза гуманистические и ренессансные представления о красоте, столь сильные в элитарном искусстве. Да, она богиня, ангел, теперь уже -  архангел, но никак не языческий кумир отчуждаемых от божественных начал человека величия и властности красоты.
А красота её уникальна: счастливое сочетание белуджийской, итальянской и еврейской кровей с царственным даром исключительности, ума и доброты.
Впрочем, среди правил – не без исключений. Я могу выделить из участников альбома таких духовно-одарённых фотографов, как Брюс Вебер, Доминик Иссерманн, Фабрицио Ферри, Дуглас Кирклэнд, Ханс Фойрер, Франческо Эскалар и Винсент Петерс.
Тайна рисованности и снобизма Моники элитарной между прочим объясняется её «судьбоносной» близостью с Марией Магдалиной Дитрих, умершей в год выхода Моники-актрисы на всемирную арену в образе «вавилонской мары» в  фильме «Дракула Брэма Стокера» (1992 год). Опять масонский подтекст, опять Америка (смотри главу о «Слезах Солнца»)!.
Итак, американо-французская Марлен-Моника: те же холодно приспущенные веки, та же надменность, не лишённая, правда, обаяния, то же курение,  та же «божественность»… Есть над чем задуматься. И едва заметные связи можно нащупать в воде художественной закулисы и вытащить эту водорослеобразную паутину.
Но довольно о тяжёлом. Вспомним, что главная цель Моники-актрисы – преодолеть комплекс модели в душе (хотя общий «модельный» принцип – её уникальный и спасительный стиль в искусстве) и стать истинным ангелом. «Я не модель, я ангел» - таков её лозунг, ведущий её творчество к духовным вершинам.

Если коснуться преемственности двух этих великих актрис в плане сексуальности, то возникает чёткая линия водораздела. Яркий андрогин Марлен была попросту «мужичкой», «голубым ангелом», а Монике, андрогину с ярким женским выражением, был вменён образ «ангела розового». Здесь возникает вопрос о женолюбии Моники, на которое она была соблазнена в условиях несчастливого брака с Бассо, житейской «тюрьмы». Молодо-зелено! В этом грехе она давно уже раскаялась, но скандальная известность в отношении однополой любви прочно срослась с Моникой (смотри выше о дружбе с Дольче и Габбана) и сделала из неё едва ли не «царицу мирового Содома». Не это ли отталкивало от Моники многих критиков, не это ли ставило величайшую актрису в разряд непрезентованных? Но здесь опять же  работает принцип «благого результата», и не в постановке проблемы суть, но в её решении. Вспомните апостола: «Для всех я был всем» - и от этого танцуйте. А результат налицо: две прекрасные,  чудесно зачатые дочери, умницы и отличницы, здоровые и жизнерадостные, мир,  достаток  и скромность в  семье, вера в Бога. Наш самоцвет идёт на свою гору, он уже почти пришёл.
Слава Богу, что нашёлся и её Ренато, и её Франсуа, и, главное, её Коста.