Выпрямление имен. Книга 3. Глава 7

Тяжелое является основой легкого


Очередное переселение греков и болгар из Румелии и Анатолии в Крым имело место в 1828-1832 годы. Понтийцы из районов Эрзерума, Карса, Трапезунда мигрировали на Кавказ, где земледельцы в Триалетских горах (на Цалке) основали более 30 сёл. Однако купцы и ремесленники предпочитали переезжать в крымские порты, а также Одессу, восполнив общины этих городов, поредевшие из-за отъезда  эллинов в обретшее независимость Греческое королевство. По инициативе графа Воронцова румелийские греки переселялись главным образом в окрестности Одессы, Николаева и в Крым.

После Андрианопольского мирного договора 1829г. греки из северо-восточной Фракии были вынуждены покинуть родные места, и по предложению русского военного руководства, эмигрировали в Крым, который в это время уже принадлежал России.
Одним из поселений выходцев из Румелии (Балканский полуостров) стало Чернополье, ранее Карачоль Карасубазарского района Таврической губернии – греческое поселение основанное в середине ХІХ века. Располагалось оно в пяти километрах от Карасуазара.

В течение весны-лета 1830 г. в Севастополь, Евпаторию, Керчь и Феодосию  на арендованных кораблях прибыли греки и болгары из Варны, Бургаса, Василико, Корфо-Колиба, Ахиалло, Инеяды, Созополя, Агатуполи, Сливена. Среди переселенцев-греков основную массу составляли моряки, а также ремесленники - пекари, плотники, стекольщики, бондари и другие, чуть меньше было земледельцев, садоводов и виноградарей, купцы составляли лишь десятую часть.
Специально выписал «Клятвенное обещание приводимых к присяге болгар на верноподданство России": "Я... бывший турецкоподданный, обещаю и клянусь Всемогущему Богу, Всесветлейшему Державнейшему Великому Государю Императору и его родным быть верным, добрым, послушным и вечно подданным и никуда без высочайшего Его императорского величества соизволения и Указа за границу не отъезжать и в чужестранную службу не вступать, с неприятелями Его Величества вредительной откровенности не иметь и никаким образом против должности верного подданного Его Императорского Величества не поступать и все к высокому Его Императорскому Величеству сие и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению сие и возможности предостерегать и оборонять и в том во всем живота своего в потребном случае не щадить, и при том по крайней мере стараться сделать все, что к Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может...

Об ущербе же интереса его Величества, вреде и убытке, как скоро о том ведаю, не только благо-временно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать. Если же будет когда же к службе и пользе Его Величества какое тайное дело или какое бы оно ни было, которое приказано мне буде тайно содержать в совершаемой тайне и никому не объявлять, кому о том ведать не надлежит и не будет повелено объявлять Сие, должен и хочу я верно содержать данное мне Всемогущим Господом Богом душевно и телесно. В заключение же сего слова целую крест Спасителя моего. Аминь".

После карантина румелийские переселенцы поселились в бывших татарских селениях близ Феодосии, часть греков осела собственно в городе, а также в Старом Крыму и Карасубазаре. Для развития садоводства, виноградарства и оживления рыбного промысла несколько десятков семей водворили в Ялте. После этого почти на 30 лет о переселенцах забыли. И лишь после Крымской войны власти вновь вспомнили о румелийских греках, которые все еще не были обустроены: арендовали землю у помещиков и даже не приняли российское подданство. В 1871 г.оду греки-фракийцы, временно проживавшие в Карабае, Наймане и Шах-Мамае Феодосийского уезда приняли присягу. Несколько лет спустя некоторые из них переселились в с. Карачоль (современное с. Чернополье), где и сегодня проживают их потомки.

Во время Крымской войны (1854-1856 гг.) в городе были развернуты несколько госпиталей, где лечили раненых. За время войны сюда было перевезено около трех тысяч солдат и офицеров. Раненных солдат и офицеров размещали в частных домах, которые временно превращались в госпитали. Таким был дом Залкинда, где ныне размещается школа №2. Залкинд был врачом, вёл частную практику. Сведений о нём и его доме очень мало, лишь по рассказам коренных горожан можно узнать некоторые факты. Здание дома- двухэтажное. На первом этаже врач принимал больных, а на втором этаже располагались жилые помещения: спальни, гостиная. Особенно поражала столовая: потолки с лепниной и росписью, высокие окна, в которые лился солнечный свет. Когда здание было передано под школу, столовая стала учительской, и учителя могли любоваться потолками. В этой школе, уже после женской гимназии,  работала Вера Христофоровна Чакирова.

 Несмотря на полуторовековую изоляцию от привычной языковой и культурной среды, на тяжкие и жестокие испытания, лишения и незаконную депортацию 1944 года чернопольские греки смогли не только выжить и вернуться в Крым, но и сохранить язык, обычаи, традиции, народные обряды и богатый песенный фольклор своих предков. Объектами экскурсионного показа ныне являются этнографический дом-музей, церковь святых Константина и Елены (покровителей фракийских греков).
Искал книгу В.В. Килесса «Дивный край старины глубокой»  и вышел на статью Сергея Ткаченко «Крым — Русская земля». В ней, со ссылкой на книгу, сообщалось:
 «Многие защитники Севастополя были тяжело ранены и вывезены в крымские города Бахчисарай, Симферополь и Карасубазар, где были развернуты госпитали.

По указанию первого Главнокомандующего сухопутными и морскими силами в Крыму князя Александра Сергеевича Меньшикова, карасубазарские казармы были приспособлены под помещения для больных, переданных из симферопольских госпиталей. Помещик Сима Бобович уступил свой дом в Карасубазаре под госпиталь для размещения раненых. В дальнейшем еще девять домов других господ были приспособлены под госпитали». В городе отводились помещения под продовольственные и имущественные склады, строились бани. Жители Карасубазара всех наций и сословий жертвовали для больных деньги, продукты, инвентарь, лошадей, повозки, сено, дрова».
Первые семьсот человек раненых защитников Севастополя прибыли в Карасубазар из Симферополя 13 октября 1854 года.

 В те месяцы жизнь в Карасубазаре была тревожной, из Керчи и Феодосии в город прибывали беженцы. Ежедневно умирало много раненых и больных. По данным дореволюционных источников, всего за весь период Крымской войны умерло от ран более шестнадцати тысяч человек, часть их почила в Карасубазаре. 
Всех умерших защитников Севастополя хоронили на горе Дорт-Куль. В прошлом на вершине этой горы хоронили знатных вельмож и военачальников, там стояла часовня. Сейчас на вершине размещён ретранслятор. В 1981 году, когда для закладки фундамента телемачты рыли котлован, обнаружили склеп, где были захоронены мужчина и женщина. 
В дальнейшем по регалиям, по левой ключице, перерубленной саблей, и на основе архивных материалов было установлено, что в этом склепе был похоронен екатерининский генерал, барон фон Шиц Антон Осипович, гусарский полк которого был расквартирован в Карасубазаре.

Итак, осмыслим всё по порядку. Во-первых, надо чётко себе уяснить: Россия не проиграла Крымскую, или Восточную, кампанию. Каковы признаки проигранной войны? Первый признак - потеря территории. А потеряла ли Россия что-то в результате этой войны? Нет! Другой признак - капитуляция или сдача. Россия не сдавалась в этой войне! Военные действия прекратили напавшие на нас союзники - французы, англичане, турки, сардинцы, немцы, швейцарцы. Они напали и сами же прекратили войну. Император Александр II, подводя итог вооружённого противостояния с Европой, сказал: "Россия выходит из Крымской войны". Именно выходит!

Во-вторых, Севастополь полностью не был сдан врагу. Оставлена была лишь его Южная сторона. При этом её полностью сожгли сами севастопольцы. В августовскую ночь (с 8 на 9 сентября - по новому стилю) 1856 года армия вместе с гражданским населением перешла по понтонному мосту на Северную сторону - тридцать восемь тысяч человек переправили всего за одну ночь! И высшие офицеры переправились последними. Главнокомандующий Южной армией, сухопутными и морскими силами в Крыму, князь Михаил Дмитриевич Горчаков, например, ушёл последним с Графской пристани катером на Северную сторону только тогда, когда мост убрали. Вот истинные образцы офицерской чести и ответственности! 

В-третьих, миф о поражении России в Крымской войне был создан весьма уважаемыми авторами, писавшими о ней. Дело в том, что во время той войны Маркс и Энгельс были военными журналистами, освещавшими ход Крымской кампании. Они ненавидели Россию и потому писали о наших воинах и ходе боевых действий необъективно.
А после 1917 года спорить с классиками марксизма было уже опасно. Соответственно они задали подход к исторической оценке Крымской войны, потому и Ленин написал: "Крымская война показала гнилость и бессилие царской России". Кто рискнёт с этого момента что-нибудь другое написать? "Забытый мир, затёртая война", - так определял эти события профессор, академик, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук Виталий Шеремет ещё в середине восьмидесятых.
Но сегодня доступны книги дореволюционных авторов и участников, по свежим следам написавших подлинную историю Крымской войны - Зайончковского, Богдановича, Дубровина, Тотлебена и других. На основании этих источников, куда более объективных, чем военные репортажи Маркса и Энгельса, можно переосмыслить роль Крымской войны в мировой политике, в истории Отечества, каждый из 349 дней обороны приморской твердыни.

Многое в Восточной кампании было впервые: нарезное оружие, паровой флот, стрелковая цепь, телеграф, санитария и уход за ранеными в госпиталях, прогнозы погоды, фотография, морские мины, информационно-психологическая война, сигареты наконец. Но не одномоментными были мужество и самоотверженность русских солдат и матросов, честь и ответственность русских офицеров, как испокон веков велось на святой Руси. Вот о чём думается на вершине белогорского холма. На нём горожане недавно открыли памятник умершим, но непокорённым и не сдавшимся защитникам не только Севастополя. Читай: всего Крыма, всей России.

Искал Сима Бобович, а нашелся Бабович Хаджи-ага Сима Соломонович (Симха бен Шеломо Бабович) (1790-1855) – известный караимский общественный деятель, филантроп и меценат. Родился в своем имении недалеко от Карасубазара. Отец его Соломон, прозванный "Чабак", участвовал вместе с Вениамином бен-Самуил Ага и Исааком бен-Соломон из Кале (Джуфт-Кале) в депутации, отправившейся в 1795 г. в Петербург, чтобы ходатайствовать об отмене в отношении караимов указа Екатерины II об обложении евреев двойными податями в сравнении с остальным населением. Симха принял фамилию Бабович, происходящую от тюркского слова "баба" (по-крымско-татарски - "отец"). Иногда употребляется в форме Бобович.  Еще довольно молодым человеком стал весьма известным в Крыму коммерсантом, в 20-х годах ХХ века был городским головой Евпатории; с его именем связано сооружение кафедральной кенаса в Евпатории, реставрация ханского дворца в Бахчисарае, ведение образцовых садовых хозяйств в Крыму»......

Что интересно, листая Памятную записку Таврической области за 1914 год, обнаружил, что спустя почти 60 лет, в Карасубазаре продолжали у руля стоять потомки этой семьи. Так, городским головой указан Бабакай Эммануилович Бобович. Традиции преемственности поддержал и член городской управы,казначей,  Николай Александрович Качиони. В Мещанской управе и в Греческом благотворительном обществе продолжал состоять Иван Христофорович Чакиров. Вера Чакирова на тот момент преподавала в женской гимназии. В 1914 г. Н.И. Олтаржевский преподавал в Алуштинской ЦПШ. Вместе с ним трудился Василий Никифорович Мирошенеко. В числе их учениц проходила Евгения Ивановна Данильчина.

Как уже упоминалось, первые 700 человек раненых защитников Севастополя прибыли в Карасубазар из Симферополя 13 октября 1854 года. 18 января 1855-го прибыло 548 человек, в том же году поступило: 13 апреля - триста человек, 11 августа - триста человек, 6 ноября – триста восемьдесят шесть человек и 11 февраля 1856 года – сто двенадцать человек. За время Крымской войны в Карасубазар было перевезено на подводах около трех тысяч солдат и офицеров», - рассказывает Килесса, опираясь на толстенную тетрадь с выписками из архивных документов.
 Сейчас на вершине горы Дорт-Куль, где были могилы, склеп и часовня, размещён ретранслятор.