Моника Беллуччи. Эрцгерцог. Сценарий

ПРИЛОЖЕНИЕ."ЭРЦГЕРЦОГ" (СЦЕНАРИЙ). (Michele Angelo)

В качестве своего дара любви и признательности Монике я предлагаю читателю и, возможно, потенциально -заинтересованным режиссёрам, сценарий, написанный для неё, сценарий, на мой взгляд, стоящий внимания.

Картина первая.
Солнечное  летнее утро. Панорама замка Конопиште в Богемии, которая приближается с "неба". Голос диктора: "Богемия, замок Конопиште, 22 июня 1914 года, понедельник, 10 часов утра". Звучит песня группы "Franz Ferdinand" "Jeremy Fraser". Камера "изучает" стены и вход в замок, заглядывает в раскрытое окно. Это столовая. Идёт завтрак. За большим овальным столом сидит эрцгерцог Франц Фердинанд, видный высокий мужчина 50 лет с пышными усами, удивительно похожий на режиссёра Никиту Михалкова (актёр играет в маске Никиты Михалкова), в военном генеральском мундире. Звучит голос диктора: "Франц Фердинанд Карл Людвиг Йозеф фон Габсбург эрцгерцог д` Эсте, наследник Австро-Венгерского престола". По левую руку от него сидит его жена София, милая и строгая женщина 46 лет, в нарядном домашнем платье. Звучит голос диктора: "София Хортек, княгиня Гогенберг, жена Франца Фердинанда". По правую руку от эрцгерцога сидит его сын Максимилиан, мальчик 12  лет, яркий андрогин, в матросском костюме. Звучит голос диктора: "Сын Максимилиан, 12 лет". Рядом - гувернёр, пожилой военный  в форме без погон. Дальше сидит сын Эрнст, мальчик 10 лет, милый отрок в матросском костюме. Звучит голос диктора: "Сын Эрнст, 10 лет". С ним рядом - гувернёр - молодой человек в жилетке и пенсне.  По левую руку от матери сидит дочь София, в нарядном платье, девочка красивая, с "огоньком". Звучит голос диктора: "Дочь София, 14 лет". С ней сидит пожилая гувернантка в чепце. Дети повязаны салфетками. Также за завтраком, напротив четы, секретарь Конрад Черни и пожилой католический пастор, отец Густав в рясе и  в очках.

Идёт завтрак. Едят варёные яйца и салат из больших розеток.
Эрцгерцог. Софи, в четверг отправляемся к генералу Потиореку. В воскресенье будем в Сараево, ты же знаешь, у них видовдан, 525 лет со дня Косовской битвы.
София. Билеты уже заказаны? Всё будет...хорошо?
Черни. Госпожа, я позаботился. Вы едете до Вены, в Вене пересадка и наделение охраной и некоторой...свитой.
И дальше - в Боснию.
Некоторое время в молчании.
Эрнст. Мама, а долго мы будем здесь без вас?
Софи. Мы соскучимся наверное!
София. Всего неделя, мои дорогие!
Все поели, ждут пастора. Франц Фердинанд ловит двумя руками муху и радостно смеётся.
София (печально). Франц, а когда мы умрём, нас где похоронят?
Эрцгерцог (насторожившись). К чему это ты? Нас похоронят в  Артштеттене. К чему этот вопрос?
София (сделав каменное лицо). У меня предчувствие! Не хочу ехать...
Эрцгерцог (оживившись).  Наместник говорит о заговорщиках, об опасностях. Но мне ли бояться ничтожных молодых сербов?
Черни. "Младо Босна" - ярые юнцы. Вы знаете, ваше высочество, что империя трещит по швам!
Эрцгерцог (возбудившись, почти  гневно). Я всё улажу, придав автономию национальностям. Нужно немного подождать!
Черни. Попович ждёт не дождётся своего триумфа!
Эрцгерцог. И правильно делает! Отец Густав, вы закончили?
Пастор (шумно вытирая рот и лицо салфеткой). Точно так. Помолимся!
Все встают и смотрят на икону святого Георгия, поражающего дракона, висящую на стене напротив Франца Фердинанда.
Пастор (вдохновенно). Боже наш, благодарим Тебя за эту пищу, не откажи нам в Небесном Царстве. Амен.
Всё по-католически крестятся и выходят из-за стола.
София (детям). Милые мои, на уроки! Сегодня австрийский, история и география у всех.
Эрцгерцог. Учителя уже поели?
Лакей. Точно так! В девять часов.
Эрцгерцог. Не будут соловеть от съеденного! Максимилиан - в тир!
София. У него австрийский!
Эрцгерцог (властно). У него австрийская двухстволка "Святой Георг"!
София (делая каменное лицо). Как знаешь! Не больше часа. Потом на австрийский!
Эрцгерцог. Точно так! Милая! (обнимает за плечи супругу и прижимается пышными усами к её щеке).
Софи (просяще). Франц, не мучай дитя, он не стрелок!
Эрцгерцог (строго). Будет стрелком! И охотником, как отец!
Камера останавливается на иконе святого Георгия, на его копье. И гаснет.

Картина вторая.
Эрцгерцог с Максимилианом в механическом тире, в подвале замка. На столах лежат ружья разного калибра, разной длины, пистолеты различных модификаций. Прислонённая к стене стоит внушительная охотничья двухстволка. Эрцгерцог задумчиво смотрит на мишени. Внезапно обращается к лакею.
Эрцгерцог. Рудольф, принеси ка чучело кабана из кладовки. Моё чучело!
Лакей (почтительно). Слушаюсь!
Уходит. Франц Фердинанд снимает боковые мишени, освобождая штатив, который движется от электричества.
Максимилиан покорно ждёт отца возле ружей. Эрцгерцог задумчиво смотрит на снятые мишени. Лакей втаскивает чучело кабана.
Эрцгерцог. Нахлобучь ка его на штатив! Вот так, вот так, Рудольф-растяпа! (вместе с ним водружает кабана).
Подходит к Максимилиану, достаёт из лежащего на столе патронташа два патрона, подаёт сыну "Святого Георга".
Эрцгерцог (командует). Заряжай!
Максимилиан неловко пытается открыть массивное ружьё.
Эрцгерцог нетерпеливо прерывает его и показывает, как это делается.
Эрцгерцог. Вставляй патроны!
С этим сын справляется и захлопывает ружьё.
Эрцгерцог. Целиться! (нахимает ногой педаль, и кабан медленно едет на штативе). Пли!
Парень стреляет, и от отдачи вскрикивает, задрав ружьё.
Эрцгерцог. Растяпа! Вторым стволом - пли! Держи ствол крепко! 
Максимилиан, хлюпнув соплёй и стиснув зубы, палит в едущего кабана. и попадает в штатив, раздается звон железа.
Эрцгерцог. Заряжай! Он тебя сейчас разорвёт клыками!
Широко раскрытыми глазами наследник империи смотрит на кабана, как он после нажатия другой педали едет обратно. Нахимает другую педаль, и кабан снова "бежит" вперёд.
Эрцгерцог. Врежь ему! Пли! Дуплетом!
Максимиан ожесточённо, опасаясь отца, упорно целится и вот - оглушительный выстрел. Голова кабана разлетается.
Эрцгерцог восторженно и исступленно смотрит на кабана, медленно переводит  широко открытые  глаза на сына.
Эрцгерцог (медленно и задумчиво аплодируя). Браво! Зер гут! Браво!
Максимилиан, потирая ушибленное плечо, смущённо улыбается.
Камера гаснет.

Картина третья.
Франц Фердинанд в одежде наездника лежит на газоне возле замка и смотрит в голубое облачное небо. Конь послушно стоит поодаль и ждёт хозяина. Камера "смотрит" на них с высоты 7 метров. Звучит голос Франца Фердинанда.
Эрцгерцог. Облака плывут! Плывут небесные! Небесные! Вон то - кабан! А вон то - олень! А это - святой Георг! А вон - Софи! А вон - и я! А это - конь! А это - опять кабан!
К эрцгерцогу подходит лакей и что-то ему говорит.
Эрцгерцог. Оскар Потиорек?
Встаёт и быстро, пошатываясь, идёт к замку. Лакей уводит коня в сторону конюшни.
Камера "смотрит" на облака.

Картина четвёртая.
Франц Фердинанд в одежде наездника, заложив руки за спину, прохаживается по длинному коридору, стены которого увешаны охотничьими трофеями - головами кабанов, оленей, лосей, рогами, гигантскими клыками, чучелами птиц.
Эрцгерцог (сам с собой). "Млада Босна"? Атеисты?Террористы? К чёрту! Хочу в Италию! В Триест! На Сицилию! К мамочке хочу! Устал я!
Задумчиво ходит из конца в конец коридора. Доходит до "тупика", берет прислонённую к стене стремянку. Несёт и ставит напротив самой крупной головы оленя. Поднимается к голове и смотрит в стеклянные глаза своего трофея. Нюхает его шерсть, его нос. Нос кажется ему влажным и живым. Франц Фердинанд удивленно смотрит на нос, нос быстро высыхает и с него поднимается пар.
Эрцгерцог. Показалось?  Майн Готт! (крестится пятернёй слева направо). Что-то мне муторно!
Берётся за голову, трогает лоб. Осторожно спускается со стремянки и, оставив её, уходит, пошатываясь.
Камера гаснет.

Картина пятая.
Звучит композиция группы "Franz Ferdinand" "40". Эрцгерцог лежит в своём кабинете на диване в одежде наездника, сняв носки, расстегнув куртку и рубашку. У него жар. На столе горит зелёная электрическая лампа. За окном сумерки. 
Входит София, его жена, подходит и видит, что глаза Франца Фердинанда широко раскрыты, как бы застекленели, уставлены в потолок.
София. Франц, Руфольф сказал, что ты не хочешь ужинать. Что случилось?
Эрцгерцог (едва выдавливая из себя). Жар. Горю весь. Лихорадка. Заболел.
София. Как назло доктор поехал утром в Прагу за медикаментами. Будет только завтра утром. Потерпишь?
Эрцгерцог. Потерплю. Оставь меня на эту ночь.
София. Может, пойдёшь в нашу постель, разденешься? Растереть тебя уксусом? Компресс на голову? Чаю в малиной?
Эрцгерцог (стонуще). Оставь меня! Хотя бы на одну ночь. Завтра доктор меня осмотрит.
София (строго). Франц, не выдумывай! Сейчас будет компресс и...ночную вазу?
Эрцгерцог (кряхтит). Пожалуй...
София. Детей привести?
Эрцгерцог (стонуще). Я могу быть заразным! Не надо! И себе...
София. Марлевую маску на лицо. Точно так. Сейчас всё будет! Ляг на бок. Не во дворце!
Эрцгерцог (задумчиво). Франц Иосиф будет рад, что я заболел...
София. Это почему же? Сараево?
Эрцгерцог. Точно так. Старик меня любит и хочет уберечь.
"Младо Босна" - "Чёрная Рука"... Осиное гнездо!
София (вскипев). А кто виноват? Зачем оккупировали?
Эрцгерцог (возбуждаясь). Ты же знаешь - там взрывоопасная смесь. Мусульмане, православные... Им автономия противопоказана. Пусть будут лучше католики!
София (ласково). Противопоказано тебе волноваться. Полежи на бочку. Ночи сейчас тёплые. Сейчас я всё принесу. Ауф видерзеен!
Эрцгерцог. Ауф...
Поворачивается на бок и пытается закрыть свои исступленные глаза.
Следующий кадр: Франц Фердинанд лежит с компрессом на лбу, с торца дивана видна ночная фарфоровая ваза.
Эрцгерцог (глядя в спинку дивана). Благодарю тебя, Софи. Иди к детям!..
София сливается с сумерками комнаты и тихо стукает дверью.
Тьма в кадре.

Картина шестая. Начинаются мультипликационные кадры.
Франц Фердинанд босой, в панталонах с помочами, в расстёгнутой рубашке сидит на краю дивана. Входит человек. Он пузат, лыс и изрядно усат. Он гол по пояс, с волосатой грудью, на ногах пляжные тапочки. У него под мышкой кабанья голова.
Эрцгерцог. Ты кто?
Человек. Генерал Оскар Потиорек, наместник Боснии и Герцеговины, председатель земельного правительства и инспектор армии Боснии и Герцеговины.
Эрцгерцог. А... А почему я тебя не узнал?
Потиорек. Я - это я. И у меня дело.
Эрцгерцог. Какое дело?
Потиорек. В Сараево неспокойно. Революционный югославизм, сами понимаете. Вас уже ждут. Сыщики доносят. Хотя народ вас ждёт на праздник!
Эрцгерцог. Ну и что? Мне это и так было известно. Что ты скажешь мне нового?
Потиорек. Я опасаюсь покушения в поезде. Европейские масоны...
Усы Франца Фердинанда поднимаются буквой дубль в. То же происходит с усами Потиорека.
Эрцгерцог. Они хотят войны?
Потиорек. Вам нужно ехать другим путём. Поедете вокруг света. Так безопасней!
Эрцгерцог. Окружным путём значит?
Потиорек. Поедете через Россию?
Эрцгерцог. Не люблю русских!
Потиорек. Тогда через турок, через Персию, через Индию - и так далее...
Эрцгерцог. Когда же мы приедем?
Но Потиорека в комнате уже нет.

Картина седьмая.
Эрцгерцог быстро едет в машине, подъезжая к Праге. За рулём Потиорек, одетый всё так же. Кабанья голова лежит рядом, между сиденьями. На эрцгерцоге дорожный клетчатый костюм, сапоги и шляпа пирожком. Его чемодан лежит на заднем сиденье. С дороги разлетаются гуси, разбегаются козы.
Вот и вокзал. На перроне их ждут трое. Потиорек представляет.
Потиорек. Ваш секретарь Гидлер (треплет его по плечу).
Это молодой человек лет двадцати пяти, коротко остриженный, с тонкими усиками, в черном костюме в синюю полоску, с чёрным саквояжем.
Потиорек. Ваш врач Иби.
Это совершенно лысый пожилой полукровка без усов и бороды. Одет он во что-то наподобие рабочей блузы, на носу пенсне.
Эрцгерцог. Я его знаю. Наш доктор из Конопиште.
Иби (треснутым голосом). Рад служить!
Потиорек. А это - ваш телохранитель Перфоманс. Добрый малый, хоть грозный и даже жестокий.
Здоровенный мужчина в клетчатом костюме, с пышными усами стоит, заложив руки за спину.
Эрцгерцог. Рад!
Потиорек. Ваш поезд!
Все пятеро бегут к поезду. Слышатся звонки. Они заскакивают в вагон. Потиорек машет левой рукой, держа правой рукой под мышкой кабанью голову.
Потиорек. Бон вояж. Пер ла бона страда!
Путешественники машут в ответ. Поезд отправляется.

Картина восьмая.
Поезд быстро едет, тем не менее толчками. Звучит композиция  группы "Franz Ferdinand" "Rigt Action". Все четверо сидят на нижних полках в обычном купе и смотрят в окно. У окна - Гидлер и Иби, у двери - Франц Фердинанд и Перфоманс.
Гидлер. Истамбул!
Эрцгерцог. Неужели? Турки?
Гидлер. Точно так.
 Эрцгерцог. Что это там вдали?
Гидлер. Голубая мечеть.
Эрцгерцог. А...а...а это что такое...громадное?
Гидлер. Это Святая София.
Эрцгерцог. Что на ней так сверкает? Неужели крест?
Гидлер (присмотревшись, привстав). Крест, и причем католический!
Эрцгерцог. Ну и ну! А минареты почему целы?
Гидлер. Парадокс истории!
Эрцгерцог. Не история это, а дьявольщина!
Дверь отъезжает, на пороге показывается турок с лотком.
Турок. Чай, халва, лукум, горячая нога?
Перфоманс (очнувшись, гневно). Пошёл вон!
Дверь моментально закрывается. Эрцгерцог поднимает с пола бумажку.
Эрцгерцог (читает). Привет от султана!
Пишет на бумажке и бросает на пол. Бумажка исчезает.
Эрцгерцог. Хотите знать, что я написал?
Иби (треснутым голосом). Хотим!
Эрцгерцог. Привет султану!
Иби. Зря.
Гидлер. Правильно. Политика!
Эрцгерцог задумчиво смотрит в окно и видит, что поезд летит по воздуху над морем.
Эрцгерцог. Босфор.
Поезд  тяжело грохается на азиатскую землю, сидящие сотрясаются и цепенеют.
Эрцгерцог. Азия - великая тёмная земля, где небо близко и поэтому свет виден не всем. Даже мало кому виден. Почти никому не виден...
Гидлер. Виден, виден, но только он тёмный из-за палящего солнца.
Воцаряется молчание.
Иби. Выпьем морса?
В окне - греческие развалины. В окне мелькает голая степь. Звучит та же композиция группы "Franz Ferdinand".

Картина девятая.
Поезд едет по воде широкой реки. Благополучно едет уже по твёрдой земле.
Гидлер. Мы пересекли реку Евфрат. Теперь начинается номинальное Междуречье, Месопотамия.
Эрцгерцог. Место бывшего Эдема?
Гидлер. Возможно.
Эрцгерцог. И что мы будем делать?
Гидлер. Смотреть в окно и закусывать варёными яйцами.
Эрцгерцог. Яйца небось моя Софи варила?
Гидлер. Яйца доставил Потиорек.
Дверь отъезжает и раздаётся пьяный голос.
Голос. А может чего-нибудь покрепче?
В купе вваливается среднего роста мужчина, в мятом полосатом пиджаке, штанах галифе и хромовых сапогах. Шляпы на нём нет, волосы встрёпаны вокруг лысины на макушке. Усы, небольшая борода, небольшие бакендбарды. Тонкий благородный нос его красен, он изрядно пьян, в руках он держит деревянный ящик с бутылками водки.
Мужчина. А может чего-нибудь крепче?
Перфоманс (сердито, густым басом, потирая левый кулак). Кто вы такой? Вопрос: кто вы такой?
Мужчина. Рад представиться: купец Николай Фторов.
Эрцгерцог. Русский?
Фторов. Русский. Царскосельский.
Эрцгерцог. Был я в Царском Селе, был в Петербурге. Не люблю русских.
Фторов. Зря. Когда были?
Эрцгерцог. В феврале девятьсот второго. Меня до того в генералы кавалерии пожаловали.
Фторов. Ну так в феврале у нас нехорошо. Морозы, сырые туманы, дожди. Вы бы летом пожаловали, вот как сейчас.
Эрцгерцог. Хрен редьки не слаще. Вы знаете кто я?
Фторов. Как же! Франц Фердинанд Габсбург, эрцгерцог д` Эсте, наследник Австрийского престола.
Эрцгерцог. Точно так. Откуда узнали?
Фторов. Начальник поезда - мой друг, тоже славянин.
Эрцгерцог. Чего от меня хотите?
Фторов (наклонившись к Францу Фердинанду, отчего тот отпрянул, сражённый густым алкогольным запахом). Давайте не будем воевать! Не хочу я с вами воевать!
Эрцгерцог. Я тоже не хочу ни с кем воевать. Я за мир, но революцию я задушу.
Фторов (всхлипнув). Я тоже.
Эрцгерцог. Что?
Фторов. Водочки не хотите купить?
Франц Фердинанд раздумывает, отвернувшись к окну.
Фторов. Ну как?
Эрцгерцог. Пожалуй куплю.
Фторов. Пять бутылок.
Эрцгерцог. Три.
Фторов. Четыре. По числу вас...по вашему количеству.
Эрцгерцог. Три. Привезу в Артштеттен.
Роется в корманах. Денег нет. Лезет в штаны - нет!
Эрцгерцог. Перфоманс, у вас деньги есть?
Перфоманс сурово достаёт монету из нагрудного кармана и протягивает Фторову.
Фторов (пьяно разглядывает монету). Фунт? Не мало? Продукция оригинальная, доставка, сервис...
Перфоманс. Ступайте, господин! Придите в себя!
Фторов потерянно вынимает бутылки из ящика, ставит их на пол и выходит. задвинув за собой дверь. Эрцгерцог ставит бутылки на стол и замирает, глядя в окно.
Гидлер. Река Тигр. Конец Месопотамии.
Тихо звучит композиция  группы "Franz Ferdinand" "40". Музыка замирает. Экран меркнет.

Картина десятая.
Остановка поезда. За окном оживлённая торговля руки в руки.
Гидлер. Тегеран.
Эрцгерцог. Чего ждать?
Гидлер (смущённо, покраснев). Сейчас увидите!
За дверью возня и приглушённый шум как от изрядной толпы людей. Дверь слегка отъезжает, всовывается чей-то бледный нос и чьи-то усы. Они убираются, дверь медленно отъезжает и в купе входит внушительный перс с большим животом, в парчовом красном халате, перетянутом зелёным кушаком, с саблей на поясе, в белой атласной чалме, с большой квадратной бородой. Он кажется ровесником эрцгерцога.
Перс (внушительно и вместе с тем почтительно, даже слегка заискивающе). Я - шах Ирана.  Вы - Франц Фердинанд Габсбург, наследник престола, почти уже император.
Эрцгерцог (сдержанно). Чем обязан?
Шах. У меня к вам деловое предложение. Мне известно, что ваши дети лишены права на престол по причине вашего морганистического брака с нецарственной особой. Это большое горе - не иметь наследника.
Эрцгерцог (хмурясь). Я вас слушаю!
Шах. Я предлагаю вам в жёны мою младшую дочь Лейлу, царевну, красавицу, девственницу, умницу.
Эрцгерцог. Что же прикажете...
Шах. Развод. Это просто. Лейла примет христианство, мы породнимся  странами, вы получите богатые концессии в Иране, можете даже совершить какую угодно экспансию, как вам угодно, торговля - без ограничений, слава, почёт, свободная проповедь христианства в Иране. И наследник.
Эрцгерцог (задумавшись). Чего вы хотите?..
Шах (выпучив глаза и живот). Величия и всемирной славы!
Борение изображается на лице эрцгерцога. Вдруг охотничий огонёк загорается в его глазах и придаёт его лицу страстно-жадное, исступленное выражение.
Эрцгерцог (что-то придумав). Покажите девушку!
Шах. Лейла, дочь, войди сюда!
Входит девушка в белом шёлковом платке, в чадре, в розовом парчовом платье.
Шах (властно). Открой лицо!
Девушка опускает чадру под подбородок, как хирург - маску. На её лице - восточная красота, скованность и горячее желание эроса.
Франц Фердинанд, вскользь взглянув на лицо, смотрит на её большую парчовую грудь.
Эрцгерцог. Беру. Если не получится - пришлю обратно.
Шах. Вот и хорошо! Садык - мешок госпожи!
Молодой перс вносит парчовый же мешок с вещами Лейлы.
Проводник в коридоре.  Поезд отправляется.
Шах энергично усаживает дочь рядом с Гитлером и, быстро выходя, шлёт эрцгерцогу воздушный поцелуй. Тот отвечает вялым взмахом кисти. Вся свита шаха с шумом выбегает из поезда. Поезд, пыхтя, отправляется.
Лейла сидит, глядя в лицо Гитлера. Это любовь с первого взгляда.
Гидлер (густо покраснев, эрцгерцогу). Восточная непосредственность!..
На его лице умоляющий вопрос: что делать?
Франц Фердинанд подмигивает Гитлеру напряжённым глазом и тихонько машет кистью руки: "Хорошо! Давай!"
Гидлер берет правую руку Лейлы и гладит ладонь, слегка царапая её ногтями.
Кадр меркнет.

Картина одиннадцатая.+
Сумерки. Иби спит с открытым ртом, держа перед собой облупленное яйцо. Перфоманс стоит в коридоре и смотрит в окно. Гидлер в упоении целует шахскую дочь, гладя её уши.
Эрцгерцог (рассеянно). Гидлер, где мы едем?
Гидлер. Давно уже переплыли Инд, теперь пустыня.
Эрцгерцог (вглядываясь в сумеречное окно). И вправду пустыня. Пора бы вам заняться делом...
Гидлер (робко). Представляете, она кончает от поцелуев!
Лейла (в полусне). Хочу тебя, Ханс!
Эрцгерцог. Так в чём дело? Любовная одежда у тебя есть?
Гидлер (смекая). Захватил.
Достаёт из саквояжа коробку презервативов.
Эрцгерцог. С Богом! Полезайте на верхнюю полку.
Гидлер заталкивает девушку под попу на верхнюю полку напротив Франца Фердинанда, снимает костюм, штиблеты, остаётся в полосатых трусах и устремляется к Лейле. Слышна возня: Гидлер раздевает свою возлюбленную.
Эрцгерцог страдальчески смотрит перед собой в стену, вдруг  берет со стола бутылку водки, стакан, очищает яйца на скатерть. наливает полстакана, пьёт залпом и. схватившись за горло, грузно садится на своё место. Начинается композиция группы "Franz Ferdinand" "No you Girls". Музыка звучит громко, почти грохочет. Перфоманс в коридоре пританцовывает и двигает руками и телом. Иби, съев яйцо, укладывается спать на бок. Эрцгерцог пьёт ещё и закусывает яйцами, которые достает из открытого чемодана, из под столика. Он сильно хмелеет и смотрит на движение двух голых тел на верхней полке пока звучит песня. С верхней полки на пол капает кровь. С окончанием песни меркнет кадр.

Картина двенадцатая.
Франц Фердинанд совсем пьян. Он соображает и зовёт Перфоманса.
Эрцгерцог. Перфоманс...дорогой... Пойди ка сюда...
Перфоманс (осоловелый об ночного бдения). Что, эрцгерцог?
Эрцгерцог (пытаясь говорить отчётливо и внятно). Поспи, дорогой... Тебе...нужна холодная голова...ясный взгляд и... сила в руках!
Перфоманс (вяло возражает). Часто покушения происходят ночью... Нельзя!
Эрцгерцог (с трудом). Я прошу...Я приказываю  наконец! Ты в моём подчинении. Ведь ты умеешь чутко спать, ну хотя бы...дремать...
Перфоманс (криво ухмыляясь). Уговорили!
Садится, оперевшись, к окну, перед этим плотно задвинув дверь и закрыв её на защёлку. Он важно прикрывает глаза, но вот уже сопит.
Эрцгерцог (бормочет). Надо выпить ещё!
Он открывает вторую бутылку, поглядев на этикетку.
Эрцгерцог. "Архангельская"! Это - от города или...от святого духа? Ну и ну!
Пьёт и закусывает облупленным уже раньше яйцом.
Открывает дверь и выходит в коридор. Ему становится плохо, он оседает на пол, громко стонет, по-австрийски взывает: "Майн Готт!"
Из купе проводников показывается проводник и быстрым шагом идёт к Францу Фердинанду. Это невысокий плотный человек, можно даже сказать, человечек с носом-кнопкой, выбритый, в железнодорожной форме. Его облик соответствует портретам бравого солдата Швейка.
Проводник. Ваше высочество, чем вам помочь?
Эрцгерцог. Голова-а-а... О, о! Тошнит...
Проводник тащит эрцгерцога в сортир, где тот блюёт в унитаз по стук колёс.
...Они стоят в коридоре. Эрцгерцог опирается о лакированную стенку. Он  чувствует себя уже лучше.
Эрцгерцог. Эк меня угораздило! Как ваше имя, дорогой?
Проводник. Швейк. Йозеф Швейк. Всегда к вашим услугам!
Идите спать! Сами сможете, выше высочество?
Эрцгерцог. Попробую! Благодарю вас, Швейк!
Он забирается в купе и садится на своё место, прислонившись спиной к стенке. Он смотрит перед собой и медленно засыпает. Тихо звучит композиция группы "Franz Ferdinand"   "Auf Achse". В окне - при свете луны проплывают индийские джунгли.

Картина тринадцатая.
За окном только начинает светать, по небу только скользят лёгкие подобия утреннего света. Джунгли ещё по ночному темны, как и дорога по которой поезд едет сквозь джунгли.
Поезд резко тормозит. Голая Лейла падает с верхней полки на руки Францу Фердинанду, спящему сидя, отодвинув ноги Иби. Эрцгерцог просыпается и оказывается в невольных объятиях обнаженной персиянки.
Эрцгерцог. Полезай наверх! (Толкает её, подняв, в попку).
Перфоманс, проснувшись, обводит купе зоркими глазами.
Перфоманс. Что бы это могло быть? Как бы не засада! Пойду посмотрю.
Берет в руку свой внушительный "Кольт" и выходит в коридор. Там он смотрит в открытое окно и возвращается в купе.
Перфоманс. Собирается толпа народа. Народ высыпал. Пойду узнаю! Закройтесь в купе. Я постучу три раза...
... Перфоманс входит возбуждённый и узумлённый.
Перфоманс. Слон лежит на путях. Наверное, простоим долго. Никаких грабителей. Вам стоит оставаться в купе.
Эрцгерцог ( с похмелья). Полно! Я охотник. Пойду к зверю.
Перфоманс. Не стоит! Вдруг засада? Сейчас вот высыпят из леса...
Эрцгерцог. Ещё не высапали! Под Богом ходим! Идём!
Перфоманс. Я дам вам второй свой "Кольт".
Эрцгерцог. Дававйте! Идём!
...На путях лежит слон. Одна его нога оттянута в сторону. Она явно больная. Люди возбуждённо, хотя и заспанно, разговаривают. Начальник поезда с ужасом на лице стоит над слоном, не понимая, как его можно убрать с рельс.
Пассажиры почтительно пропускают эрцгерцога.
Начальник поезда. Нет слов, ваше высочество...
Эрцгерцог (зажегшись). Слова есть! Отойдите все за паровоз!
Начальник поезда. Господа, убедительная просьба всем отойти за паровоз или уйти на свои места.
Пассажиры отходят от слона. Эрцгерцог подходит к животному и начинает что-то говорить ему в левое ухо.
Слон не двигается. Эрцгерцог отступает на шаг, вытирает пот со лба, и вот снова тихо что-то говорит слону, сильно жестикулируя. И - чудо! - слон начинает медленно вставать, не опираясь на повреждённую ногу. Он встаёт и остаётся на путях.
Эрцгерцог (уже громко). Геен!
Перфоманс с пистолетом в руке толкает слона в зад. Зверь медленно идёт с путей под откос и там уже садится на землю. Пассажиры как один кричат "Ура!" и "Виват!", потом уходят в вагоны, почтительно и восторженно пропуская вперёд строгого Франца Фердинанда.
...Поезд трогается. Эрцгерцог похмеляется и добавляет ещё. Глаза его горят. Снова изрядно захмелев, он ложится валетом с Иби и пытается заснуть. Перфоманс дремлет у окна.

Картина четырнадцатая.
Франц Фердинанд сидит, уставив глаза в пол и раскачивается из стороны в сторону.
Иби (продрав глаза). Эрцгерцог, вам плохо?
Эрцгерцог. Нехорошо.
Иби. Что с вами случилось? Продуло?
Эрцгерцог. Возможно...
Иби. Тогда лучшее средство - растирание водкой. Благо вы приобрели. Кто почал бутылку?
Эрцгерцог. Я хотел попробовать, но поезд тряхнуло, и жидкость вылилась.
Иби громко сморкается в носовой платок.
Иби. Задерите как одежду!
Эрцгерцог нехотя оголяет спину, и Иби начинает энергично растирать ему спину водкой. Эрцгерцог в такт качает головой и вдруг оглушительно рыгает.
Эрцгерцог (радостно). Мне уже лучше!
Он опускает одежду, встаёт и заправляется.
Иби. Вот и прекрасно!
Он нюхает руку в водке и закатывает глаза.
Перфоманс. Кончились яйца! Иби, сходите в вагон-ресторан!
Доктор послушно берёт тряпочную сумку и выходит.
Гидлер (с верхней полки). Индокитай!

Картина пятнадцатая.
В кадре поезд, стоящий на берегу великого океана. Рельсы уходят вдаль по воде. Ярко светит солнце, по небу идут облака. Звучит композиция группы "Franz Ferdinand" "Outsiders [Ulisses]".
В купе завтрак. Иби режет странное мясо и хлеб.
Иби (виновато). Это копчёный слоновий хобот. Всё, что осталось...
 Хобот на хлебе едят  Иби, Перфоманс, Гидлер и Лейла в нижнем белье, свесившие ноги с верхней полки.
Гидлер. Тихий океан!
Поезд трогается и едет, поднимая  фонтаны брызг.
Иби (страдальчески). Сколько нам ещё ехать? Прошло уже двадцать дней со времени отъезда!
Гидлер (положив руку на ляжку Лейле и улыбаясь). Осталось полтора месяца.
...Эрцгерцог тоскливо оглядывает сидящих, смотрит в стену, под ноги, в окно на воду, видимо хочет что-то сказать, но не может. Тоска гнетёт его, он теребит края одежды, потирает руки, гладит шею.
Перфоманс. В поезде - никого. Можно открыть дверь. Что-то жарко стало. Откроем и это окно!
Иби. Не продует? Я протестую!
Перфоманс. Господин?..
Эрцгерцог (тоскливо, упадочно). Делайте, что хотите...
Перфоманс опускает стекло, в окно начинает дуть свежий ветер и лететь брызги. Небо быстро хмурится, дует сильный ветер, поднимаются волны. Поезд останавливается. Франц Фердинанд исступленно смотрит на океан и видит, как из глубин поднимается гигантская подводная лодка. Вдали взрывается крейсер. Низко над водой летят странные самолёты и бросают бомбы в воду.
Эрцгерцог в ужасе, с широко отрытыми глазами выбегает в коридор, где у окна стоит Швейк. Он видит в окно, как прямо по воде идёт множество танков, неловких, гигантских, чудовищных. Из воды вырастают, как чудесные богатыри, полки солдат, многие из них падают и тонут. Прямо на солдат, вблизи поезда падает горящий самолёт. Слышны женские голоса-причитания, зовущие всё громче и громче: "Сынок! Сынок! Сынок! Сынок! Сынок.."
Франц Фердинанд просыпается, приподнявшись на локте (идут реальные кадры). Уже рассвет. Из тьмы, от дверей, слышен женский голос: "Сынок! Фильо мио! Рагаццо мио! Майн зон!"

Картина шестнадцатая.

Эрцгерцог (запёкшимися губами, через силу). Мама?
К эрцгерцогу подходит светлая прекрасная женщина (роль Моники Беллуччи) в белом роскошном платье, с волосами, убранными по моде двора второй половины 19 века. Ей на вид 50 лет.
Мать. Я твоя мать, Мария Аннунциата, принцесса обеих Сицилий. Я пришла из Рая, чтобы дать тебе урок.
Мать протягивает руку, разжимает ладонь, в которой сидит голубой волнистый попугай. Тот вспархивает и садится на спинку дивана.
Мать. Ты вот болеешь, и неспроста. Там, куда ты собираешься ехать, на тебя устроят охоту. Как на того благородного оленя, которого ты вчера обнюхивал.
Эрцгерцог. Я - страстный охотник, я убил за свою жизнь 256 тысяч животных - и на меня охотятся. Курьёзно...
Мать. Эту страсть к охоте нужно победить в себе. Она тебе не помощник. Обещай мне, мальчик, никогда больше не охотиться! Мальчик мой!
Эрцгерцог (пуская слезу). Обещаю, мамочка!
Мать. И никогда не езди в Боснию, ни один, ни с Софией, ни с детьми. Если тебя убьют в Боснии, то будет страшная война, будут революции, падение христианских империй, атеизм, страшные жертвы и в итоге - повсеместная власть зла, ад на земле. Вот мой урок, Франц мой, мой любимый Джузеппе!
Мать гладит Франца Фердинанда по  волосам и даёт поцеловать руку. Он горячо целует руку, обливая её слезами.
Эрцгерцог. Не уходи, мамочка, побудь со мной. Мне так горько было жить без тебя всю жизнь! От этой горечи я стал убивать животных!
Она поворачивается и идёт к двери.
Мать. Болей. Выздоравливай. Помни.
Мать сливается с дверью, исчезает. Франц Фердинанд смотрит на попугая. Того тоже нет на спинке дивана.
Эрцгерцог снова таращит глаза, у него снова растёт жар. В лучах утреннего солнца он начинает крупно дрожать, не переставая плакать широко открытыми глазами. Уже рассвело. На улице, с карниза слышно воркование голубей.

Картина семнадцатая. 
Доктор Иби (такой же, как в анимационном фильме) осматривает Франца Фердинанда: прослушивает его трубочкой, смотрит горло с помощью ложки, простукивает грудь и живот, щупает печень и селезенку, меряет температуру ртутным термометром, щупает пульс. Во время осмотра громко звучит композиция группы  "Franz Ferdinand"   "This Fire". Песня затихает по мере того, как осмотр заканчивается.
Эрцгерцог, голый по пояс, сидит на диване и круглыми влажными глазами смотрит перед собой. София стоит в изголовье в марлевой маске.
Иби (Софии и Францу Фердинанду). Пульс частый. Признаков простуды нет. Жар - вы сами знаете. Инфекция неизвестного вида. Постель - две недели как минимум. О поездке забудьте.
София. Мы забудем о поездке!
Эрцгерцог. Мы уже забыли о поездке.
Иби. Я даю вам порошки для снижения жара. Горячий чай с малиновым вареньем. Вставать только в сортир. Комнату проветривать недолго. На лице - повязки.
Вспомнив, одевает себе на нос и рот зелёную марлевую повязку.
Иби. Детям не входить. Еду -  в постель. Кажется всё!
Иби встаёт, берёт чемоданчик.
Иби. Княгиня, распишитесь за медикаменты. Привёз полмашины из Праги. Больших денег стоит.
София помогает эрцгерцогу одеться и идёт вслед за Иби.
Дверь закрывается.

Картина восемнадцатая.
Утро в Сараево. На экране надпись:
"Босния, Сараево, набережная Аппель вблизи улицы Франца Иосифа, 10 часов утра".
У поворота стоит, отделившись от толпы  празднующих и встречающих наследника престола, молодой человек среднего роста, 20 лет с прозрачными усиками, в чёрном  костюме, запылённых ботинках и чёрном котелке. К нему подходит высокий человек с апельсиновыми волосами до плеч, без усов и бороды, в сером костюме и летних туфлях, в зелёной охотничьей шляпе пирожком с пером (роль солиста группы "Franz Ferdinand"  Алекса Капраноса).
Человек. Гаврило Принцип? Встречаешь австрийца?
Принцип. Так точно! Чем обязан? Вы из "Чёрной руки"?
Человек. Из Руки. Идём!
Принцип. У меня здесь важное дело...
Человек. План изменился. Идём.
Принцип. Куда?
Человек. На улицу Франца Иосифа, в магазин Морица Шиллера.
Берёт Принципа за локоть и ведёт в улицу.
В магазине человек покупает чертвертьлитровую бутылку горькой крепкой настойки, суёт её в правый пиджачный карман Принципу. Она не лезет.
Человек. Браунинг?
Принцип. Так точно. Вы серб?
Человек. Серп.
Принцип. Ваша фамилия Серп?
Человек. Серп. (Убирает бутылку к себе в карман). Идём!
Принцип. Куда?
Человек. В пивную.
Идут по пустоватой улице (многие люди на набережной, встречают машину Франца Фердинанда). Идут медленно. Звучит вполсилы композиция группы "Franz Ferdinand" "Michael". Через два дома - пивная с вывеской "Фердинанд" (славянскими буквами).
Заходят. Человек берёт две большие кружки пива, встают за столик.
Человек. Пей половину.
Принцип послушно пьёт. Человек не пьёт. Достаёт бутылку горькой и доливает кружку Принципа до верху. Подаёт Принципу галету.
Человек. Закуси. Подожди. Ты из Обляя?
Принцип. Из Обляя.
Человек. Мать православная?
Принцип (дерзко). Мать православная, а я атеист. У меня принцип.
Человек. Мать будет реветь?
Принцип (весело). Будет должно быть.
Человек. Пей.
Принцип пьёт горький ёрш, выпивает полкружки и заторможенно смотрит перед собой на кружку  собеседника.
Человек. До дна! За её здоровье.
Принцип. Кого - её?
Человек. Матери.
Принцип послушно пьёт и быстро пьянеет.
Ему видится православный сербский храм со статуей Христа посредине, напротив Царских Врат. Из стигматов на руках Христа течёт кровь, на полу лужа. Принцип бейсбольной битой бьёт по голове Христа, она отлетает. Из раны хлещет кровь.
Принцип (пьяным голосом). Я видел...чудо. Откуда это?
Но перед ним уже никого нет. Необычайная тоска нападает на Принципа. Горькими и пронзительными круглыми глазами он смотрит на бутылку и говорит сам себе.
Принцип. Я больше не атеист. Я - ренегат. Я не убью австрийца. Меня казнят как предателя свои.
Принцип достаёт из нагрудного кармана таблетку яда и глотает её, запивая пивом из непочатой кружки. Его страшно рвёт под столик.
Хозяин кричит из-за стойки.
Хозяин. Нажрался, свинтус! Николай, вышиби его! К чёрту!
Слуга хватает Принципа за шиворот и вышвыривает на мостовую.
Принцип падает на колени, с трудом поднимается.
Принцип (кричит, плача). Это яд! Это яд! Гады! Мрази!
Ненавижу!
Вытаскивает браунинг и с диким воплем стреляет себе в рот. Падает поперек дороги. Медленно собирается толпа.
Камера медленно гаснет.

Картина девятнадцатая.
Хмурое июльское утро. Выздоравливающий Франц Фердинанд лежит с женой в их двуспальной кровати с алым альковом над ней. На прикроватном столике стоит чашка с чаем, супруги нежатся в любовных объятиях. Внезано Франц Фердинанд отстраняется от Софии и внимательно смотрит на неё.
Эрцгерцог. Знаешь, Софи, я всё не решался тебе сказать...
София (серьёзно, даже строго). Говори!
Эрцгерцог. В ту первую ночь, когда я заболел, мне снился смутительный сон о тебе и дочери персидского шаха...
София (улыбаясь). Но это всего лишь сон! Мало ли, как развлекается твой Ангел, показывая длинное и второстепенное... Мы ведь верны друг другу?
Эрцгерцог. Мы любим и верны! А ещё...ко мне приходила моя мама, Мария Анунциата, умершая, когда мне было ещё семь лет...
София (серьёзно, но и радостно). И что же она тебе сказала?
Эрцгерцог. Она велела мне никогда не ездить в Боснию и никогда больше не охотиться!
София. Ну что же, мамочку нужно слушаться! Обещаешь?
Эрцгерцог (смущённо и озабоченно). Обещаю!

Конец.

Под титры звучат композиции группы "Franz Ferdinand"  "Twillight Omens" и  "Womaniser".