Рофазкул. Главы 11, 12, 13

Дополнение

Искусство штопуза, или штопка после пузырения.

 Как и пузырение, штопуз важная и неотъемлемая часть жизни кубиян. Для каждого из них от мала до велика жизненно необходимо искусно зашить дыры на своём тулове после пузырения. Как нам уже показал Пуркиль, больших трудов стоит зашить себя самому. Штопка по тулову- это целое искусство!  Тут существует много приёмов и нюансов. Возьмём, к примеру, цвет нити или струны. Она, как правило, одного тона с туловом хозяина, её создавшего. И если  кубисянин заштопает своей нитью, то видно ничего не будет поскольку узор сольётся с туловом. Некоторые скромники так и поступают, чем вводят в заблуждение честной народ: ведь тогда не понятно, сколько пузырений на твоём веку? Ценишь ли ты красоту и изящество? Можно обменяться нитями. Это принято у представителей одного клана или родственников. Например, кубисянин жёлтого цвета
предлагает своему фиолетовому сородичу жёлтые нити, а тот в свою очередь дарит ему  фиолетовые. Очень красиво получается, на правда ли? Но беда в том, что чужие нити не всегда приживаются. Выдёргивай потом у другого свои и штопайся заново?! Жуть! Бр-р-р! Так что кубияне придумали окрашивать свои нити  во все цвета радуги. Красители, как правило, добываются из ветвей синего друра, красного изля и из разноцветного ворса оаззов. Последнее вызывает бурные протесты общества «За свободный полёт оаззов». Но какие цвета! Представляете: лазоревый, малиновый изумрудный! Ещё надо отметить , что каждое семейство имеет свой любимый мотив штопки. Кто-то предпочитает концентрические окружности, кто-то ромбы и крестики. Узор передаётся из поколения в поколение, но не сохраняется в неизменном виде. Всегда ведь интересно создать  что-то новое, своё оригинальное. Особенно оригинальничает молодёжь и иногда изображает на своём тулове, Кубис знает что! Ну и пусть их! Лишь бы было квадрикам приятно!
 
 
11 Вершиной буду я!
 
      Лучи дневного светила коснулись его квадриков.  Очнувшись, Пуркиль не сразу вспомнил, где он находится.  Наконец, он окончательно проснулся и в его голове промелькнули образы Паркили и Пилима.
 - Мы пропустили утреннее нытьё на Священном арбыре,- услышал он голос Паркили, -  а вот наслаждение свежими перыжками я не собираюсь пропускать! Вставай! Пуркиль совсем не помнил,  как  он отключился. Но ощущение того, что это произошло чудесным образом и помимо его воли, не покидало его.
 - Пойдём в сад, - Паркиля уже свернула довольно симпатичную правую спираль и стояла у выхода.
 - Но я должен себя собрать! – Пуркиль так расслабился во сне, что буквально растёкся на татамасе. - Хорошо, я буду тебя ждать в саду  у арбыра. Так. Придётся сегодня собрать всё своё умение и силы в кучку. Пуркиль встал возле большого руара и, глубоко вздохнув всеми своими хоботками сразу, одним махом скрутил себя в правую спираль. Надо же! Получилось с первого раза, да как хорошо! Когда такое было? Подивился он сам себе.      
      Светило пробивалось сквозь зелёные облака. Они всё больше сгущались. Атмосфера стала ещё теплее. Им надо торопиться покинуть город. А он ещё не сообщил Тристлю о своём провале. Он ещё не нашёл четвёртую для их похода. Ещё несколько дней и облака прольются на них горячими потоками. Пуркиль и не  заметил, как сам горячо проникся идеей Тристля, покинуть Тетрим в поисках неизвестно чего. Надо торопиться. Он подошёл к арбыру, возле которого его ждали Паркиля и Пилим. - Упузте! – приветствовал их Пуркиль. Он поднял хоботок,  готовый постучать по ноге арбыра  двенадцать  раз, но родственница остановила его. - Это лишнее. Послушай. Пилим, этот уродец с жемчужными глазами, завёл свою нежную мелодию, двигаясь вокруг арбыра.  Через некоторое время вниз посыпались перыжки. Да сколько! Их было так много, что Пуркиль чуть не подавился, втягивая их в хоботок. Он не успевал. Но тут им на помощь откуда-то появилась стайка прозрачных   уазов, которые  активно принялись участвовать в утреннем пиршестве. Насытившись, Пуркиль расселся тут же под арбыром. Надо перевести дух и спросить совета  у Паркили, как уговорить Шеману?
 - Послушай, что же мне делать? Как её уговорить? У нас осталось так мало времени.
- Да не надо никого упрашивать. Решение у тебя перед квадриками. А ты не замечаешь его. – Паркиля тоже пристроилась под арбыром.
 - Какое решение?- Не понял Пуркиль.
 - Вершиной вашего тетраэдра буду я, а не Шемана. – Гордо изрекла Паркиля.
 - Ты?!!! – И тут Пуркиль расхохотался. Если, конечно, этот звуковой поток можно назвать хохотом. Он пищал и потрескивал, хлюпал и взвизгивал, гудел и сопел, так, что арбыр начал поднимать свои отростки вверх. Ещё немного и он выкрутил бы свою ногу и упрыгал в неизвестном направлении  от этого стрёхнувшегося кубисянина! Но тут к Пуриклю приблизился Пилим. Звуки прекратились. Пуркиль успокоился, и ему стало почему-то стыдно. А вдруг он обидел Пркилю? Вдруг она подумала, что он смеётся над её пятым квадриком? Какой дрыстль! Паркиля, однако смотрела на него спокойно и даже участливо.  А он просто считал, что она мала для такого далёкого похода. Хотя почему мала? Ведь Шемана тоже прошла только четыре пузырения. Да… Конфуз. Пуркиль встал, стряхнул с себя перыжки, которые  уже начали увядать.
 - Ты это… Извини меня. Я то не против твоего участия, но надо спросить Тристлей: подходишь ли ты?
 - Подхожу ли я? – Пуркиль увидел, что Паркиля как-то увеличилась и стала ярче.- А я хочу знать, подходите ли вы для такого похода? Как вы подготовились к такому серьёзному делу? Вы интересовались у учёных, были ли такие походы? Когда? И чем закончились? А есть ли у вас карты, атласы Кубиса? Что вы знаете о природных явлениях на других его гранях? Пуркиль очередной раз изумился. Он сильно недооценивал свою  младшую родственницу!
 - Тристль говорил, что никто не знает, не осмеливался никто,- промямлил он, оправдываясь.
 - А Тристль – глава Тетрима? Или великий кубисограф? – наступала Паркиля. Жемчужины Пилима тем временем почему-то начали темнеть.
- Ладно, пошкрябались к Тристлям, - примирительно прогудел Пуркиль и коснулся Паркили.
- А почкователям будем говорить? - Долгие проводы – лишние сугробы, - ответила Парикля.
 – У них кроме нас ещё четырнадцать отпрысков. Есть о ком беспокоиться. Пошли.
 - Постой!
- Что ещё?
- Ты обещала, что покажешь ещё кое-что твоим  пятым квадриком, когда взойдёт дневное светило.
 - Ах, это. Ну, смотри.  Паркиля огляделась по сторонам и увидела  довольно правильное пятно света, направила на него свой квадрик. Через некоторое время это световое пятно тихо поднялось. Оно превратилось в лепесток, который Паркиля взяла хоботком и протянула  ему.
 - Держи.
Дрожа от восторга, Пуркиль взял лепесток фиксированного света. Паркиля сделала ещё несколько таких лепестков и свернула их один за другим. Получился прекрасный, только не живой флуар. Разноцветные флуары росли вдоль всех дорог в Тетриме. Но такой Пуркиль видел впервые. - Можешь вдохнуть его в себя. Пуркиль повиновался. Он почувствовал несказанную радость и желание сейчас же выдать что-то прекрасное.
- Ты же торопился. Пошли.-  И Паркиля потянула его за хобот.

 
Дополнение. Как появился Пилим.
 
     О чём думали её почкователи, когда пестовали и лелеяли её сферу? Конечно о хорошем! О самом прекрасном: как в ней все гармонично и восхитительно, какая она гибкая, ловкая, быстрая, умная и прочая, прочая. И какой случайный образ или шальная мысль вмешался в процесс её построения, что сбило его? Теперь остаётся только гадать.  Как бы там не было, но Паркиля появилась перед своими почкователями с лишним квадриком. Они  были потрясены, но быстро очухались и приняли её в свой клан такой какая она есть. Сами же нафантазировали. Всё было бы хорошо, если бы не  другие кубисяне. Не то что бы её не приняли или насмехались. Наоборот, вечно лезли с вопросами и сокрушались: расскажи да покажи, да дай потрогать! А её сверстники, те вообще не церемонились: дай погонять! Потом, когда она обнаружила особые свойства  пятого квадрика, и ненароком стала их проявлять, её вообще стали сторониться.  А кому охота быть поджаренным! Она создавала красивые поделки, но никому кроме Пуркилей- старших их не показывала, она сочиняла стихи и песенки, но дудела их себе да дрыстлям.  Она научилась прятать лишний квадрик, втягивая его в тулово.  Но это было неудобно: он начинал чесаться и болеть. Вот досада! Паркиля всё больше уединялась или проводила время в ниде своих почкователей.  Они всегда успокоят и посочувствуют.
      Но  в один хмурый вечер ей  было так печально, что она решила потащиться со своей грустью к Сфере уныния. Пора взрослеть и справляться со своими соплями без почкователей.  Она стояла возле Сферы и думала, думала, думала.. Нельзя быть одному. Какой ты ни есть талантливый кубисянин, но тебе необходим друг. И вдруг из сферы высунулся отросток и потрогал хоботок Паркили. Она не испугалась, а погладил его. Он высунулся больше, а затем показалось и всё существо целиком. Это был скрюч. Нелепый какой-то! Но такое от него исходило тепло и так он мелодично звучал, что Паркиля его взяла. И…. унесла с собой. А он не сопротивлялся. Сиял голубыми бусинами и пиликал.  С того дня, вернее вечера, Паркиля  реже стала  снежить и  печалиться. Больше гулять вместе с Пилимом в окрестностях Тетрима, плавать и висеть на арбырах, мечтать о чём-то  смутном и далёком.
 
12  Расслабься, По!
 
       -  Ты им своё чудо сразу не показывай.- Бубнил Пуркиль по дороге  к ниду Тристля- старшего. Он не сомневался, что его друг будет там ждать его.
 - Ты о чём? О Пилиме? - Пилима сложно спрятать. А свой квадрик ты хорошо маскируешь.
- Хорошо, - быстро согласилась Паркиля.
Нид  Тристлей опять мотало не на шутку.
- Да что у них там всегда, как не у кубисян! - Огорчённо воскликнул Пуркиль. Он не умел издавать такие звуки, как Тристль.
 -Пилим, помоги нам, - Паркиля подтолкнула своего питомца к  вращающемуся ниду. Пилим зазвучал и понёсся вокруг нида.  Движение замедлилось. Нид остановился, и на порог выскочили Тристли.
 - Что это было? - оба гудели они.
 - Ничего особенного, песенка Пилима. - Ответила Паркиля.
 - Упузте! Знакомьтесь - это моя… это Паркиля из рода Пуркилей.  А это Пилим, сам не знаю из какого рода.
 - Упузте! - хором протрубили Тристли и уставились на гостей.
      Наступила неловкая тишина. « Как был я прав, попросив её спрятать квадрик» - мысленно похвалили себя Пуркиль, и, чтобы  прервать затянувшуюся паузу, представил своих друзей.
- Это Тристль! А это его почкователь, учёный-арбыровед и кристаллограф По-Тристль. Может, мы в нид зайдём?
- Пуркиль  легонько толкнул по тулову Тристля.
- Ну да, заходите,- По-Тристль исчез в глубине нида и потянул за собой отпрыска. У Тристля из хоботков повалил розовый дым. Когда все разместились на татамасах вокруг мерцающей золотой пирамиды, усеянной рубинами, издающей шелестение крыльев оаззов, По-Тристль произнёс: « Это не Шемана.»
- Это  -  Паркиля, я же вам сказал, и она  хочет пойти с нами в Великий поход! Не знаю, будут ли у вас к ней вопросы, но у неё  столько вопросов, что лично я растерялся  даже.
- И какие же у тебя вопросы? - обратился к Паркили взбудораженный Тристль. Он-то надеялся увидеть прекрасную Шеману, а не Куб знает кого! А По-Тристль напротив, довольно хрюкнул: вопросов нет, когда ничего не знаешь. А если есть вопросы, то , как минимум, ты этим интересуешься. Паркиля, нисколько не смущаясь, начала говорить всё, что думает про поход. Вопросы посыпались из неё, как золотой песок в ветреную погоду. Чем больше она спрашивала, тем скучнее  делался Тристль  и тем довольней выглядел его почкователь. Наконец,  он произнёс:
- Ты  привёл нам очень хорошую вершину к тетраэдру, Пуркиль. Молодец! Вот теперь я постараюсь всё выяснить и раздобыть карты в учёном совете. Они не всем доступны.
- Твоя  Паркиля слишком много воображает о себе! -  Тристля всё-же прорвало.- Что в ней такого особенного? Это экзотическое  нелепое существо, которое она притащила с собой?
 - Ну, успокойся,- примирительно сказал Тристль-старший.
 «Существо» тем временем приблизилось к  Тристлю и уставилось на него своими пятнадцатью жемчужинами. Тот замолк.
 - Оно действительно странное. Но кого-то мне напоминает, - Произнёс Тристль-старший,- однако, не могу вспомнить кого, может порыться в определителях фауны Кубиса?
 - Не найдёте, - засмеялась Паркиля, - нет там таких!
-  Почему ты так уверена? - Он такой же редкий экземпляр, как и я, - и Паркиля осторожно выдвинула свой лишний квадрик из тулова. Включила его и стала пускать световой луч, освещая стены нида и его хозяев.
 - Ещё фокусы будут сегодня?
- Сколько угодно! - Пуркиль  развеселился. Он уже не сомневался, что Паркилю возьмут в поход. - А хотите волшебных снов, и беззаботного состояния, как в первую луну своей жизни?
- Хорошо, что ты шутишь, Пуркиль, но вряд ли возможно мне, пережившему уже двадцать четыре Рофазкула, вспомнить свою первую ромбическую луну.
 - Возможно. Паркиля поможет.
- Нет- нет, Пуркиль, ты ошибся, я тут не при чём.
 -  А кто меня усыпил в ниде почкователей так, что я растёкся будто только отпочковался, и моё тулово ещё не было скручено ни разу!
- Это Пилим постарался.
 - Пилим?!  Вся компания уставилась на Пилима, который мирно перемещался по ниду и осматривал сооружения из обсидиановых пластин, трубочек, платиновых пирамидок и рубиновых пентагонов.
- Пилим,- позвала его Паркиля, - помоги Тристлю- старшему отдохнуть немного. Пилим приблизился, распрямил свой отросток и дотронулся до него. Тот осел на татамасе, Квадрики его закрылись, и послышалось мерное посапывание. Тулово его начало розоветь и раскручиваться. Тристль спохватился, сорвал с потолка спальную сеть и накрыл ею почкователя. Негоже видеть крупного учёного в таком бесформенном виде! За окном зеленели огромные облака.  Зажигались огни на  башнях Тетрима. На город опускались душные сумерки. Пилим затих к  каком-то закутке нида.
 - Тристль, сыграй нам, пожалуйста,  - попросил Пуркиль. -  Поднимемся на другой ярус, пускай По отдохнёт.
 Они поднялись на самый верхний ярус, где дышалось легче и Тристль зазвучал мелодично и немного грустно. Напрасно он боялся разбудить Тристля- старшего. Он спал самым  крепким и чудесным сном  в Тетриме.
 
13 В резиденции Главарта.
 
 
- Однако, я заспался, - пробормотал По-Тристль, протирая свои квадрики.  Что это было? Сон или волшебное забвение? Но что бы то ни было, он  чувствовал себя, как на верхушке арбыра, юным и мощным. Надо  лучше познакомиться с этой Паркилей  и её странным питомцем. Кстати, что делают его гости?     Между тем, юные кубисяне мирно покачивались и также мирно посапывали своими хоботками в спальных сетях. Тристль- старший скинул с себя сеть и практически мгновенно свернул тулово, как подобает взрослому учёному. Он подошёл к окну.
 -  Однако, мы заспались,- повторил он. - Или мы поторопимся или никто никуда не пойдёт в этот Рофакул и займётся пузырением, как положено. Втянув хоботком из окна утреннего тумана, По-Тристль зычно протрубил побудку: « Та-Та-а-а! Та-та-а-а! Тра-та-та-та-та-та-а-а!
 - Упузте, По! - первым спустился его отпрыск.
- Упузте, Тристль. - Поторопи остальных. Для экономии времени утреннее прославление Кубиса проведём на домашнем арбыре в саду. И вот вся компания — Тристль- старший, Тристль, Пуркиль и Паркиля, раскачиваясь на отростках арбыра сонно ныли: « Да воссияют, восемь твоих вершин, о прекрасный Кубис!» Утреннее хрюмканье прошло в тишине и традиционно. По-Тристль решил не злоупотреблять синтетической пищей, ведь её действие на организмы кубисян он ещё не изучил как следует. Пилим тихо пиликал, Парикля изучала руары, вернее то, как она в них отражается. Пуркиль и Тристль листали старые определители: По-Тристль дал им задание, найти хоть что-то похожее на Пилима. Он же гдето его видел! Казалось, все чем-то были заняты. На самом деле внимали Тристлю- старшему.
 - Мы сейчас направимся в резиденцию Главарта Тетрима. Утром он беседует с горожанами на разные темы, знакомиться с их новыми произведениями. Он поддерживает молодёжь, особенно их незаурядные идеи. Мы спросим его о путешествии. Я вам не советую нести всякую чушь о нежелании пузырения и прочее. Надо делать акцент на познавательном аспекте Великого похода, мол, хотим познать наш прекрасный Кубис,  новые его грани, вдохновиться на новые образы и идеи. Необходимо обосновать…
 - По…- прервал его Тристль.
 - Что? - остановился По-Тристль. - Ты нам как будто доклад читаешь, Будь проще. - Я, честно сказать, волнуюсь. Главарт, великий кубисянин. С богатством и обилием его образов вряд ли сейчас кто сравнится в Тетриме. Он правит уже двадцать рофакулов подряд. Да, это был талантище! В Тетриме все почитали его. Строки из его баллад выкладывались рубинами на нидах кубисян. Взять хотя бы эти:
 
 О, кубисяночка, очнись!
 Открой сомкнуты негой квадры,
 На встречу утренней Гекадры
 Звездою Тетрима явись!
 
А кто из кубисян не знал его знаменитой поэмы  «Опега»!
 
Опега, давний мой приятель,
Отпочковался у Зевы,
Где может почковались вы,
Иль пузырились, мой мечтатель?
 
 И ещё из той же поэмы:
 
 Итак, Опега на свободе,
 Закручен по последней моде,
 Как щёголь тетримский зашит,
 и, наконец, покинул нид.

 А вот эти чудесные строки:
 Ты жива ещё, моя Кубышка?
 Пузырюсь и я ещё, привет!
 Пусть струится над твоим домишком
 Рофазкула несказанный свет!
 
Хотя, что это за архаизм «домишком»? Но может так назывались с древности их ниды? Талант ведь вглубь времён проникает и предвидит будущее. А его великолепные панно «Утро в руаровых холмах» или « Оаззы прилетели»!  Кто только не пытался копировать их? На его произведениях училось ни одно поколение Тетрима. Правда, последнее из его творений «Зелёный квадрат» вызвало много споров. Но скорее всего это дань современному течению «Красота в простоте». А его восхитительная музыка? Взять хотя бы «Изумрудное озеро»! Под неё происходят синхронные подскоки на гуттапах - наипрекраснейший вид искусства у кубисян.
 
    Главный нид или Резиденция Главарта находился на живописном берегу Зевы. Вокруг него возвышались тонкие звёздные башни. Концентрическими квадратами стояли могучие арбыры. Благоухали тысячи флуаров. Их запахи разносили по саду   небольшие искусственные смерчи, установленные в разных его местах. Также на территории  резиденции сверкало множество золотых скульптур. Самая грандиозная из них, «Изначальное пузырение», символизировала начало их прекрасного мира, когда произошёл первый выброс идей и образов всего сущего. Эта скульптура освещалась в тёмное время суток постоянно. Энергию для подсвечивания этого грандиозного изваяния кубисяне извлекали специально самым примитивным способом. Они знали  многие источники энергии, но в знак почитания «Изначального пузырения», они вращали сотни волчков, установленных в цокольном ярусе главного нида. Волчки не должны были остановиться и упасть. Поэтому практически каждый житель Тетрима дежурил хоть раз в Гудящем зале. И это  почиталось за большую честь!  Наши  герои такой чести ещё не удостоились в силу своего небольшого возраста. А вот По-Тристль, как крупный учёный-арбыровед часто посещал Гудящий зал и накачал свои хоботы, будь здоров, не хрюкай!        Итак, им предстояло перебраться на другой берег Зевы, которая катила свои изумрудные волны через весь Тетрим.  Кубисяне перебирались с берега на берег по тоннелям, прорытым под руслом реки. У входа в эти тоннели стояли мощные насосы, которые втягивали кубисян на нужную им сторону в капсулах. Капсулы эти были индивидуальные и коллективные. Мало приятного под действием мощного насоса слипнуться в общей капсуле с незнакомцами, но некоторые, особенно молодёжь, находили  это забавным. Очутившись на другом берегу Зевы, они хохотали, распутывая свои хоботки и квадрики! Куб знает, что такое! Тристль- старший проследил, чтобы каждый из его подопечных сел в отдельную капсулу. А за тем и сам отправился на другой берег Зевы.
 
                * * *
 
 Очередь из желающих пообщаться с Главартом была довольно внушительной. По-Тристль решил воспользоваться своими связями и попасть в резиденцию побыстрее. - Подождите меня здесь. Не разбредайтесь, не показывайте Пилима, чтобы вокруг вас не толпились. - Это он обратился к Паркили. Но Пилим и так тихо сидел в плотно сплетённой сетке, которая висела на одном из хоботков подруги. Тристль старший зашёл в нид через боковой вход известный немногим, и пошёл по широким коридорам  к залу Учёных совещаний. Его друг и коллега Сьенфис, к сожалению, отсутствовал, но был на месте его отпрыск.
- Упузте, - поприветствовал Тристль - старший Сьенфиса-младшего.
 - Упузте, -тот почтительно поднял хоботок.
- А где мой почтенный коллега?
- В хранилище древних руаров записи изучает.
 - Вот как раз мне туда и надо. - И По-Тристль поспешил в хранилище.
Он нашёл Сьенфиса, пялившегося в тёмно синий руар, покрытый сеткой мелких трещин. Руар был очень древним.
- Что, не хочет показывать свои тайны? - спросил Тристль друга, приветственно коснувшись его тулова.
- Нет, показывает, но каждый раз разные картинки одного и того же события. Ничего не понимаю. Уговариваю его, пялюсь в него уже которую ночь. Он  видите ли только по ночам активен, Кубис его забери!
 - А, может он отражает  впечатления разных участников этого события с разных точек зрения, так сказать.
 - Отражения отражений? - подхватил Сьенфис. - Так-так…. Спасибо. Я подумаю над этим. Так что тебя привело сюда?
 - Мне бы к Главному попасть, причём срочно. Поможешь?
- Конечно проведу тебя.
- Но я не один.
- Не один, а сколько вас?
 - Ещё трое отпрысков со мной и неизвестное науке существо.
 - Да ты что? Ты меня заинтриговал, Тристль! Давай их сюда.
- Кстати, может ты мне поможешь определить, кто это?
 - Опиши его, чтобы я знал, в  каком разделе его искать, пока ты ходишь за отпрысками. Тристль- старший подробно описал внешний вид и воздействие на него Пилима.
- Не знаю, почему ты затрудняешься, но  по всему  он напоминает скрюча комковатого.
- Скрюча?! - изумился По- Тристль.
 - Да.  Вот сейчас покажу их изображение.- Сьенфис начал рыться на полках, и, наконец, извлёк пластинку с изображением скрюча. Действительно это существо имело один отросток и по бокам рядами наросты, но всё сморщенное, бурое, и никаких жемчужин. Да и когда кубисяне дружили со скрючами?
- Ну, веди их скорее. - Сьенфис нетерпеливо потёр хоботками. А аудиенцию я вам устрою. Легко сказать «приведи». Думаете, юные кубисяне так и остались торчать там, где их оставил почкователь? Кубис с вами! Только Паркиля сидела и вдыхала аромат флуаров и слушала тихо пиликанье из сетки. Тристля — младшего с Пуркилем он нашёл по весёлым звукам небольшой толпы, которую они успели собрать. Эти двое от скуки стали развлекаться тем, что приближались к небольшому смерчу, в надежде, что он их пощекочет. Сначала так и было. Но они осмелев подошли слишком близко. Смерч захватил Тристля, раскрутил его так, что его закинуло на одну из садовых скульптур, где Тристль и болтался. Пуркиль старался  его снять под общее веселье и комментарии. - Хобот не оторви!  Дай ему ускорения, чтобы слетел!  Пришлось вызывать смотрителей сада, и общими усилиями снять героя  со скульптуры.
- Я же просил не привлекать внимания! - Тристль- старший начал зеленеть от негодования. Паркиля мгновенно почувствовала состояние почкователя и молча протянула ему сеточку с Пилимом. Ну да, если Пилим — скрюч комковатый, то теперь понятно, почему он так умиротворяет всех, к кому прикоснётся. Похоже, Сьенфис прав.- Подумал Тристль -старший и повёл отпрысков к боковой двери.
- Вот это да! - Сьенфис восхищённо рассматривал Пилима, который сиял своими жемчужинами и, казалось, радовался всеобщему вниманию.- Мы, оказывается, совсем не знаем наших соседей по планете. Что могло его так  изменить?!
 - Думаю, он питается не только негативными эмоциями.- Предположил По-Трстль.- Его наверное изменила дружба, общение с Паркилей. Да мы и не знаем, как выглядели скрючи на своей планете? Да и скрючи ли они вообще? Это мы их так назвали.
- А может, это волшебный квадрик Паркили так повлиял на него, - осмелился встрять в разговор учёных Пуркиль.
- Волшебный квадрик? - Сьенфис обернулся к  Паркили.- Ну что у вас ещё, выкладывайте?
 - Не выкладывайте, а выдвигайте, - заступился за подругу  Пуркиль.
- Да всё нормально, - Паркиля подмигнула Сьенфису пятым квадриком.
 - Чудная у вас компания: одинокий учёный, два хулигана, кубисянка с генной модификацией и вдобавок умильный скрюч! И за чем вам к Главарту понадобилось явиться? Вдохновить его своей оригинальностью?
- Нет, мы вскорости хотим пойти в Великий поход и нам нужны древние карты.
- Пойти в поход во время пузырения? Однако это непорядок, и Главарт это не одобрит. И с картами он вам не поможет. Ни древних, ни современных карт Кубиса нет.
- Как нет? - Совсем нет? - Паркиля как-то вся сникла.
 - Были когда-то, много лун назад, а теперь нет.- Вздохнул Сьенфис. Вы не первые, кто их спрашивает. Похоже, что наши предки их уничтожили.
- Но зачем? - Изумился Пуркиль. - Это...это.. преступление.
 - А может наоборот, это- благо? Возможно они хотели сохранить покой в Тетриме, уберечь нас от чего-то.- Подал голос Тристль-старший.- Мы знаем нашу грань Кубиса, мы прекрасно живём на ней, творим красоту и благоденствуем. Мы любуемся с высоких башен на звёздные скопления, но никому в голову не приходит тратить силы на то, чтобы нестись к этим скоплениям. Зачем? Мы их видим, любуемся, вдохновляемся и довольно. Может то, что кажется таким прекрасным издалека, вблизи окажется безобразным и губительным?
 - И это говоришь ты? Учёный?- Тристль- младший возмутился, прервав тираду своего почкователя.- Зачем я только пришёл к тебе? И ещё друга приволок и… Тристля начало трясти. Пилим оживился и зазвучал.
- Нет, я не отказываюсь, - возразил По-Тристль. - Но должна же быть хоть какая-то информация! Если стирается запись, то сохраняется  запись о том,  что была стёрта такая-то запись. Всю память невозможно стереть.- Он с надеждой посмотрел на коллегу.
- Есть в руаровых холмах пещеры, где спрятаны древние руары. Они как-то замаскированы. Возможно, если вы их отыщите и попытаетесь их активировать, они вам сообщат о других гранях Кубиса?
- Но у нас так мало времени. Нам надо покинуть Тетрим до начала пузырения.
 - Да, вы не успеете.
- Придётся идти вслепую, - изрёк Тристль-старший.
 - С шестнадцатью, тот есть с семнадцатью квадриками и  с пятнадцатью шариками  Пилима? У нас 32 органа зрения. - Воскликнул Пуркиль.
 - Я имею в виду без карт. - А в какую сторону в направляетесь коллега? На север, юг, восток или запад?- поинтересовался Сьенфис.
 - Какая разница? - Вы меня поражаете! Вы, крупный учёный, связались с компанией отпрысков  и стали мыслить, как они, хаотично, путано, наивно? Если бы вы задумались, то пошли бы к грани восходящего светила. А ещё арбыровед!
- Что вы этим хотите сказать?- По- Тристль грозно навис над Сьенфисом.
- А кому, как ни вам знать, куда упрыгивают арбыры?
 - Да, они упрыгивают на восток.
 - Вот и воспользуйтесь этим средством передвижения.. Не собираетесь же вы шкрябаться за грань пешком?
- Сьенфис, вы — гений! - воскликнул Тристль-старший.
 
Дополнение
  Из дневника наблюдений Сьенфиса- младщего .  Тетрим , 40 тетримбря         Предметом моих наблюдений я выбрал оаззов потому, что они красивые и потому, что я люблю полёт, к которому сам абсолютно не приспособлен. Оаззы бывают разнокрылые и равнокрылые, остроклювые и тупоклювые, разноцветные и бесцветные, коротковорсовые  и длинноворсовые. И если учесть, что эти восемь качеств сочетаются по четыре, используя простенькую формулу сочетаний, где к — количество качеств, а n – по скольку качеств идёт сочетание, то получается 70 сочетаний или 70 видов оаззов. Вроде бы немного. Но,  в виду того, что от Рофазкула к Рофазкулу  качества варьируются, то мне ещё пыхтеть  и пыхтеть. Появление оаззов с новыми качествами, очевидно, результат пузырения моих сограждан и, очень надеюсь, моего тоже. Я накопил уже немало фактов об этих прекрасных созданиях, но они не являются исчерпывающими. Сейчас, например, я тщательно изучаю разнокрылых оаззов с тупым клювом и длинным ворсом лазурного цвета. Вид диферейус бекамус азур. 
 Я  их пытался отлавливать и наблюдать в своём ниде, дурень квадратный! Лучше это делать в естественный условиях, то есть в кварцевых норах. Все оаззус диферейус, не зависимо от длинны их ворса или остроты клюва, лучше наблюдать в период наличия у них всех четырёх лопастей. Они их отбрасывают по очереди: сначала одну пару сбросят, отрастут новые лопасти, сбрасывают другие. Поэтому их лопасти всегда разной длины. Этим они и отличаются от оаззус эгалайус, то бишь равнокрылых. Эгалайусы сбрасывают все лопасти одновременно и сидят в своих нидах. пока не отрастут новые, равные  трём верхобам.* * Примечание. 1 верхоб- единица измерения длины у кубисян. Равен длине верхнего хоботка у взрослого кубисянина. Как правило, длина хоботков у жителей Тетрима различна. И только один  верхний хоботок имеет  равную у всех членов общества длину. Иначе понимание речи и общение, как таковое, было бы затруднено. Если бы хоботки были разной длины и толщины, то они издавали бы звуки совершенно разной высоты. А это сильно бы изменяло смысл сказанного и затрудняло понимание.
 
Итак, в период двукрылья оаззус диферайус становятся медлительней обычного, более беззащитны и, как следствие этого более агрессивны. Когда в этот период я пытался их отловить, то, как и следовало ожидать, получил клювом в квадрик. Так мне и надо!  Лазоревый ворс диферайусов очень мягок и приятен на ощупь, искрит при понижении влажности атмосферы. Служит предметом вожделения и охоты кубисянок, занимающихся созданием панно. Я, как член общества «За свободный полёт оаззов» протестую и предлагаю кубисянкам для их творчества довольствоваться изумрудами, рубинами, сердоликом и другим мусором, валяющимся под щупальцами. А не ощипывать живых существ!  Многие так же пытаются использовать этих бедолаг в качестве музыкальных ударных инструментов. Дело в том, что оазусс диферейус бекамус, то есть тупоклювый издаёт разнообразные ритмичные звуки: Та-та, та-та-та. Та-та-та-та, та-та! Та-та, та-та-та, та-та-та-та. Та-та! Или: та-та. Та-а-а! Та-та, та-а-а! Бум-та, бум-та, Та-та- та-а-а-а! Мои сверстники, к моему стыду, дёргаются под эти звуки, как стрёхнутые! Поэтому норовят отловить себе пару- тройку диферейус бекамус. Против чего я тоже протестую Вот, что вполне безвредно для  оаззов, это использование их старых лопастей. Клейте из них опахала, плетите коврики, расписывайте, подтирайте новоявленным отпрыскам хоботки, ради Кубиса! Никто не страдает. И оазусс диферайус бекамус азур вольно летает  над Теримом. Мы должны беречь этих строителей наших нидов. Со мной некоторые спорят, мол тупоклювые не такие уж
искусные строители, в отличие от их собратьев остроклювых оаззов. Да, согласен, форма их клюва несколько затрудняет переплетение нитей. Но когда кубисяне сами пытались строить себе ниды из своих нитей, только ухрюкались до коликов! Так это выглядело неумело. Тут, как будущий учёный, я предлагаю два направления развития кубисянской мысли. Первое- уважение и охрана оаззов, второе — развитие и совершенствование своих навыков нидостроения. Остроклювые  оаззы не только прекрасно строят ниды, но и способны перерезать самые твёрдые заросли друра. Эту способность или качество остроклювых кубисяне используют при  наведении порядка в своих садах. Уф!