Верхогляды

               
В приморском городке, где в купальный сезон изо дня в день увидишь полусонное семейное счастье на берегу моря и на пляже позволено, будто в стенах собственных домов освобождать тела от одежд, рано утром, пока пляж ещё пустовал, два паренька разлегшись на шезлонгах, увлеклись сочинением истории о том,что ожидает в старости глупых девчонок, мечтающих о принце. Оба подростка были настроены критично к женскому полу.
- Тётка жевала лепёшку, - сказал один из парней, - лепёшка была большая и золотистая, точно солнце, висевшее над её головой. Как ей это удавалось, жевать то есть? Зубов то у неё вовсе не было. Мяла дёснами? Нет, наверное, какие-то зубы оставались. Факт – она жевала. Лепёшка елозила по её выдающемуся подбородку, настолько выдающемуся, что если б не придерживала лепёшку рукой, то и тогда еда не свалились бы наземь.
- На колени. Ведь старуха сидела.
- Не важно. Глаза стальные, свинцовые или ещё какие – тоже не важно.
- Бесцветные, Толян – бесцветные. У людей живущих неизвестно зачем такие глаза бывают. Будто их ластиком протёрли. У нашего соседа такие. Ему всё по... Лежит себе на диване перед ящиком, папироску за папироской садит. Тётя Клава, жена его, предлагает  то да сё, а он, знай себе, в ящик пялится. Если выключить телевизор – и тогда в тот угол продолжит глядеть пустыми зенками.
- Больно ты понимаешь в глазах, - с недоверием возражал востроносый паренёк лет шестнадцати.
Его приятель, круглолицый с оттопыренными ушами, пухлыми губами и серыми на выкате глазами, настаивал:
- У старухи жизнь не задалась, и ей глаза словно ластиком протёрли.
- Гришунь, ну ты и выдал - ластиком...
- А что, неплохо. Факт - неплохо. Образно, как ты любишь говорить.
- Она что ж, совсем без интереса в любом смысле...
- Факт. Нет, какой - то интерес имелся, конечно. Как же вовсе без него... Сама из себя не уродина какая-нибудь, когда молодая была. Всё на месте, всё путём. Да только интерес у неё пустой оказался. Ну-у, бабий что ли– пустозвонный. Какой у глупых бывает, нежизненных. Моя бабуля про таких говаривала: «Глазами по верхам шнырять – ногами ссадины получать». Такие мнят о себе ого-го чего! Вскоре и он тю-тю, интерес этот - испарился. Постарела. С лица дамочка спала, только тогда поняла, что жизнь её того... Сикось-накось шла. Слыхал, выражение: «Коль умишко чужими шкварками завалено, для своих шкварок нет места»?
- Шкварки причём?
- А я почём знаю. Это наверное, воспоминание.
- Да к чему о шкварках? – не унимался Толя.
- Просто у некоторых всё сквозь пальцев… Втюрилась не в кого нужно, жила чужим умом, его проблемами голову себе забила, перепутала взрослого с ребёнком, отдала себя на откуп мужику без всякой эмоциональной связи. Вернее, думала, что эта связь есть, а её не было, - пояснил Гриша.
- Допустим. Но не по правде вырисовывается картинка. Не могла старуха в молодости не задумываться и о серьёзном. Не на облаке ведь жила. Революция, голод, война, перестройка, снова революция... Как же чувство самосохранения?
- Верти-хвос-тка, - настаивал круглолицый парень.
- Цели не формат?
Гришуня лениво пожал плечами. Ему, вдруг, расхотелось придумывать конец жизненного пути какой-то постаревшей неудачницы и о вообще о женской глупости говорить, ибо он увидел, что не только они с другом пришли на пляж в такую рань, когда солнце жарит далеко не в полную силу, но и незнакомая девушка ступала по кромке воды. Набегавшие волны слизывали оставленные ею следы на песке. Плечи девушки прикрывала цветная косынка, а длинные загорелые ноги максимально открытые, контрастировали с белой юбкой короткого платья и приковали взгляд юноши. Он с досадой подумал об однокласснице Даше с похожими ногами, как ему показалось. Когда в мае прогуливались вдоль берега, и Гриша в новых сандалиях пританцовывал перед ней, рассказывая анекдоты, она демонстрировала равнодушие. Но после вечером заразительно смеялась на дне рождении Макса.
- Верхоглядка, - вырвалось у Гриши.
- Что?
- Ладно, не в тему. А та старуха, о ком говорим, такая же видать была верхоглядка.
- Как кто?
- Да так... Прикинь, на кой той бабе тереться возле ... целую вечность. Небось, про запас мужика держала, а сама хвост перед кем попало задирала.
- Нет, Гришунь, в том то и дело, что наша старуха в девушках страдала романтизмом. Мы ж с тобой договорились сочинить историю о пустоголовой нежизненной девчонке. Время то не ждёт: «тик-так, тик-так», а красота - п-ш-ш, и нет её, надежды - в труху. Просчиталась дамочка, короче. Догнать не смогла простую мысль: «Реальность не мать родна и не тётка, гладить по голове не будет». Слегка того… - Толян повертел пальцем возле виска,- она себя только для одного него берегла, словно дорогущую тачку. Думала: «Пока мужик веселится – я погожу в расход идти. Перебесится - поймёт, что лучше меня никого не сыскать. Затоскует, откроет гараж, а там я – прехорошенькая тачка». Да невдомёк - машина та – бац – уже в ржавчине! Мораль: не упускай момента. Живи сегодня!
- Философ, не иначе,- не то одобрительно, не то с иронией произнёс Гриша.
В ответ Толя самодовольно подмигнул лежавшему рядом с ним приятелю и заметил:
- Яблоко доедай.
- Мужику голову морочила, - зло процедил Гриша, - мужик не будь простаком – понял, что к чему, да и свалил восвояси. Для другой бабы - с глаз долой, из сердца вон - но не для этой. Верила, что вернётся, а он - только его и видали. А она, как говорится, с носом осталась, не хуже той стрекозы. Ну, из басни Крылова, ты помнишь: «лето красное пропела, оглянуться не успела, как зима катит в глаза»... Красота у неё скукожилась. Даром никто на такую развалину не позарится. Даже те, кто раньше за ней волочился. Как тебе такой поворот?
Юноша горько ухмыльнулся и продолжил,:
- От излишней разборчивости, а может от долгого ожидания принца подурнела. Факт, подурнела.
- Ничего история получается у нас, - усмехнулся Толя, - поучительная.
- Ого. Нос у бабы как-то на бок свернулся, глаза жиром заплыли...
- Да она же худа, точно вобла. И пахнет воблой.
- От чего воблой?
- У моря живёт, вот и пропахла рыбой, - пояснил Толя.
- Ну, если только возле моря...
- Прикинь, она предположим смолоду к искусству тянулась, ну и к музыке, конечно. У самой никаких талантов… Медведь на ухо наступил. Вот в музыканта и втюрилась. А тому пню плевать… Согласен со мною? Ведь такое возможно.
На это Гриша озлобленно выпалил:
- Долго мечтала, вот и высохла, или нет – растолстела. Стала как мешок набитый салом. Хотя,- парень немного подумал,- будь, по-твоему: усохла в щепу. Дух от неё пошёл - душу воротит. Костылями в песок упёрлась да в море вылупилась, будто к ней корабль под алыми парусами, наконец, приплывёт.
Сказав так, юноша поднял плоскую гальку, прицелился, закинул в воду. Отсчитав шесть расходящихся вширь кругов, галька пошла ко дну.