Надо срочно порисовать

Писать трудно. Особенно когда ветер по клавиатуре гоняет клочки шерсти. Прямо перекати-поле. Собака линяет. И сидит со мной в одном кресле в пристройке к бане. Помещение носит громкое название «мастерской». Собака дышит тяжело, предчувствуя грозу. Грома она боится больше всего на свете. Точнее, кроме грома и фейерверков, она ничего не боится. Не собака прямо, а русский мужик. Ну, который крестится, только когда грянет.

А дома писать - прямо беда. Поминутно заглядывает сын, и громко начинает пересказывать содержание только что прочитанной книги. Например, «Руслан и Людмила». Богатырь , висящий на бороде Черномора, уводит мысли далеко от намеченных планов и собственного сюжета. Скоро поручаю сыну прочесть новое классическое произведение из того списка, что дали в школе на лето. Но хватает ненадолго. Это же просто пожиратель текстов. Подсунул тут ему недавно «Хроники Нарнии». Машина немного напряглась, чихнула, но скоро заработала с прежней скоростью, перемалывая страницы сотнями и выдавая мне залихватские фабулы. Тут уж скис я.

Дочь бесконечно рисует. В основном - дома, цветы и семью. В доме закончились свободные от текста и изображений бумага и картон. В дело пошли даже бланки следственного комитета, пачка которых осталась от прежних хозяев нашего дома. Ну, подумаешь, в углу с одной стороны чего-то там написано с гербом. Но и следственный комитет не резиновый, а талант меры не знает. А главное, несётся всё на экспертизу к главному ценителю – папе, то есть - мне. Смотрю, смотрю и налюбоваться не могу. Но дитя в наркотическом угаре от похвал требует всё большего восхищения, придирчиво замечая проскальзывающие нотки фальши и иронии.

Жена же вкусно готовит и ежечасно зовет то откушать, то на пробу, потому что огород, сука, принялся плодоносить, и надо жрать всё свежее, чтобы с витаминами. В туалете, конечно, прохлада и благодать, и продукты, не сгоревшие  в адском химическом пламени плоти, отходят стремительно и легко. Но большая семья не даст заскучать. Стучат и тоже просятся.

Сегодня вот воскресенье. И семья с утра собралась в церковь. Ну, дети и жена. Я, по причине закоснелого атеизма отказался. К тому же была у меня надежда, что литургия, или что там, затянется часа на три и я, встав со всеми пораньше, наколочу по клавишам страницы три отборных претензий к богу. Однако, хоть и встал я рано, от приближающейся грозы, детского крика, а может, от неимоверного количества скопившихся  жалоб в голове, голова эта самая трещала не хуже спелого арбуза и грозила вот-вот лопнуть местах в трёх.

И тут жена, расчёсывая девочку, обнаружила на затылке у дочки нечто черное, коричневое, твёрдое, прицепившееся к нежно белой коже. Ну, конечно, сообщают мне, это «клещ»! Папа экстренно бросился искать среди мильярда документов маленькую страховку от клеща. Папа готов всегда, потому что из пионерской организации никогда не выходил и клятву не нарушал, потому что пуще печали боялся презрения своих товарищей. Жена хоть и паникёр, но человек практичный, сказала, что после больницы мы заедем всё же в церковь.

Разбрызгивая во все стороны гравий мелкий и крупный, мчались мы с нашей горки. И через полгорода ждал нас приёмный покой детской инфекционный больницы на улице Шоссейной. А там, уже мы, ждали врача. Жена с дочкой внутри, а  мы с сыном снаружи. И я рассказывал сыну, как лежал в этой больнице сто лет назад, объевшись килограммом арахиса. Заметив на лице сына нездоровое воодушевление и экспериментаторский пыл, хотел прервать рассказ, но не мог. Сказывалось долгое неписание текстов на компе, патологическое графоманство в фазе обострения. Однако, старался усилить эффекты устрашения, как то – температуру, анализы и сидение с голыми ногами на холодном кафеле на железном горшке в процедурной, поскольку в то время почему-то именно так и сдавали анализы все поступавшие в инфекционное отделение со сходным диагнозом.

Но сын явно вдохновился идеей полежать дней десять в больнице с книжкой в руках, отдыхая от полива огорода, пылесоса и постоянных папашиных нотаций. Э нет, врёшь братец! Я принялся рассказывать другую историю. Про то, как мы, лежавшие в инфекции, больные люди выходили покурить вот на этот самый парапет и глазели, как через дорогу гуляют за трёхметровым забором психи, то есть душевно больные люди. Теперь там развалины из красного кирпича, а тогда страшное было место. Психи были разные, и одна женщина пела чистым голосом «Гори, гори, моя звезда». И все инфекционные, стоя и сидя, молча, слушали, а иные мотали головой: «вот ведь тоже талант, итить его». И это повторялось семь дней подряд. И вот я описываю ужасную жизнь пациентов психиатрических лечебниц, как иные там проводят всю жизнь, а всё потому, что жрут, что попало, ну, и пьют, и с головой не дружат, а главное не слушаются родителей. Но вижу не ужас в глазах ребёнка, а чистый энтузиазм, бесплатное трёхразовое питание, государственное обеспечение, внутреннюю свободу и снова - лежание на кровати с книжкой. Может, зря я пристрастил чадо к чтению?

Выходят жена с дочкой. Жена хохочет. Оказалось, никакой это не клещ, а  коросточка на ранке. Я бы, конечно, пришёл во гнев, но облегчение от ложной тревоги накрыло волной, которая смыло всё. Эх, мы недотоёпы! Отвожу семью в церковь. Готов оставить им машину, а  сам вернуться на автобусе. Но жена настаивает, чтобы я отправился домой на машине. Хорошо.

Утренние воскресные улицы полупусты и прекрасны. Духота ещё только мнится. Гроза стоит лишь в прогнозах яндекса и гисметео. Солнышко. У соседей кукарекают даже курицы. Впереди два часа чистого одиночества. И мыслями можно унестись в далёкий 2003 год, когда детей ещё не существовало, а будущая жена, хоть и была где-то, но как-то в отдельности, меня совершенно не зная.

И тут, конечно, постигла меня кара божья. А именно – вернулась головная боль с прежней силой. Что же за таблетки-то теперь такие делают, что боль через час возвращается? Принял я ещё одну и сел за комп. Но буковки двоились, ворд извещал, что через два дня бесплатная версия закончится, и хотелось выстрелить в источник боли прямо через висок. Чёрт подери, нельзя ли как-нибудь вычитать из времени отпуска дни, проведённые с головной болью?

Зато покер зашел отлично. Который онлайн. Пороки они такие, они приносят временное облегчение. И голова как-то отошла на второй план. И зашевелились мечты. Вот щас выиграю стотыщ и повезу всю семью во Вьетнам. И там будет море, кокосы и кетанов без рецепта. Впрочем, головная боль как-то сама стала гаснуть, вместе с надеждами на скорое богатство. А, когда пламя под черепом совсем затлело, а на игровом счету осталось пять центов, я был готов писать. Я уже и название набил. И тут в комнату вбежала моя прелесть.

-Папа, папа, а мы на службе не были. Потому что служба только через два часа начнётся. А мы не стали ждать. Потому что жарко и душно. А Богдан надел зимние штаны, и весь вспотел. И мы пошли домой. А ты нас ждал? Ты скучал? Вот мы и пришли! А можно тебя обнять? А у тебя ещё листочки остались? Мне надо срочно порисовать!

© Сергей Решетнев