Из разговоров на пяти сотках что под Москвой

«В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож,
Сошлися – и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю»…*
Н. А. Некрасов

- Нет, ну молодец! Ну молодец! – вваливаясь через калитку на участок к своему приятелю, восторженно восклицал его сосед по дачному товариществу. Из бывших интеллектуалов и интеллигентов. Это был милый, в общем-то, человек, но постоянно нагруженный какими-нибудь новостями. С вываливающимися, как у Брежнева, челюстями, он частенько выглядел смешным.

- Ну, ну, ну! Ну, ну, ну! – остужал его пыл приятель. – Присядь-ка, вот, лучше, да расскажи, что там у тебя на этот раз. Иль это весна на тебя так действует?  То-то проклюнулось, я думаю! Как, между прочим, и на твою, - хотел, было, он продолжить, имея в виду его славную женушку, но вовремя одумался.

Но приятель его и без того додумал продолжение его и, сникнув, проговорил с какой-то такой тоской в голосе.

- Э, нет! Где там!.. Мне с тобой не тягаться! 

- А что, кто-то что-то говорит об этом? – спокойно поинтересовался приятель.

- Да всякие тут члены!.. Говорят, будто бы ты там и с моей!.. Ну и все такое прочее.

- Да?!... Наплюй! Всё это завистники всякие, мать их так-то! А ты огурцы-то уже как? Рассаду высадил?

Вообще-то он был уверен, что сосед его про свою женушку, которая была у него, правда, уже в возрасте, но всё ещё хоть куда, тот и так всё знает, а спрашивает больше так, для проформы. Такой уж он был человек.

- Нет, но мне всё же хотелось бы знать! – не унимался сосед.

- Весна, мать ее так-то!  И теплынь какая! - как бы не слыша его, продолжал приятель. – Я посадил. Небось, чёрт не выдаст свинья не съест.

- Нет, ну а всё же? ...

- Ну, говорят! Да кто говорит-то?! Я думаю, те, у которых уже и с Виагрой не маячит! Ведь надо же себя чем-то потешить в старости!

- Нет, ну а у тебя, как я понимаю, все пучком, да?! – напористо и зло наезжал сосед.

- Да вроде как. Не жалуюсь, - скромно заметил приятель и, поняв, что разговорами об огурцах соседа с опасной темы не свернёшь, спросил у него. – А ты чего такой влетел-то?  Прямая линия, прямая линия!

- А-а, ты об этом …

- Нет. Но ты представляешь! Он их всех, губернаторов-то этих на экраны вывел и вынудил отвечать на вопросы населения в эфире! – опять воспрял духом сосед.

- А я, как только увидел все это, так сразу же и выключил телевизор. Шоу для наших аборигенов. Ради рейтинга. Нас что, рейтинги его интересуют или все же дела и результаты?..

- Ну, тебе лишь бы все подвергать осмеянию!

- Но почему же? Просто, вот если подумать, то не понятно. Рейтинг у него растет, а проблемы у нас не убывают.

И тут в проёме калитки нарисовалась жена соседа. Маленькая, сухопарая женщина, ещё не лишённая своего женского обаяния. 

- А, так вы вот это где! – увидев своего мужа, сладостным голоском пропела она и направилась к сидящим на завалинке мужчинам.

- Ты при ней не очень-то диссиденствуй, - тут же тихим голосом предупредил сосед своего приятеля.

- Да брось! – хохотнув, отмахнулся приятель.

- Привет всей честной кумпании! – игриво поздоровалась с ними женщина. Она была слегка навеселе, но это только придавало ей больше шарма.

- Ну, как вам выступление? Нашего-то? То есть, я хотела сказать, вашего?

- А ты где была-то?! - тут же набросился на неё муж. - Я тебя обыскался!

- Ой, вот только не надо! – осадила она его и, достав из-за бюстгальтера на всё ещё имеющейся у неё груди, пачку Мальборо, закурила. Муж тут же начал махать руками, отгоняя от себя дым в сторону жены. - Обыскался он! – продолжала тем временем жена. - Тоже небось возле ящика этого сидел.

Муж промолчал. Жена же его тем временем продолжила.

- А мы с Клавкой под сладкоголосые мантры гаранта вашего так хорошо накатили! Хорошо посидели!.. У неё самогон, что ваш вискарь этот!..

Помолчали. Беседа явно не налаживалась.

- Нет, но народ наш! - затянувшись Мальборой, продолжила все же жена соседа. - Все они там так надрывались, жалуясь гаранту своему на губернаторов его, что смех! – сказала она. – А губернаторы они что? Это он их только в кабинете ещё может достать, а так. Ведь они, как только за порог, так тут же у них всё пошло, и поехало. Русь велика. И когда этот гарант здесь в столице нашей родины, то губернаторы-т все эти его уже где-то там. И хапают они себе всё там, что только душе их угодно. И поди потом разберись с ними. Видеокамеру на каждого не повесишь! Не то что раньше. Чуть что – Партком! Лишение партбилета! И все такое прочее!..

Помолчали. Жена соседа закурила новую Мальбору.

- Всех этих сегодняшних надо мочить в сортирах! По всей Руси! И местными силами! – выдала она. Ей, всё ещё так и не вышедшей из Коммунистов, не нравилось, видите ли все это сегодняшнее. Странно. Не помнит, что было, или не нравится, что теперь не ИМ жалуются, а гаранту этому.

- Во! Ещё одни «Апрельские тезисы»! От Маруси только! – сказал её муж. - Ты это брось!..

- Да, уж! – поддержал его приятель. – Проблема тут в том, что все это у нас опять, как и при коммунистах. Все на одном гвозде как бы устроено! ...

- Нашёл что сравнивать! – перебила его Маруся. - У нас тогда была демократия! Действительно демократия, а не то что у вас тут сегодня.

- Ну да, особенно если иметь в виду «сладкую» жизнь дочери Брежнева и ту историю с директором гастронома «Елисеевский», - сказал её муж.

- Ну и что? Расстреляли этого директора и дело с концом! – лихо ответила ему Маруся.

- А обслуживал-то он кого? – зло спросил муж. - Попробовал бы он им отказать, так его ещё раньше закопали бы! Так что про ту демократию мы тоже кое-что знаем!

После этих слов все они надолго замолчали. Молча, сидели и вздыхали каждый о своём.

- Мне вот что только не понятно в этих теледебатах, – заговорил вдруг приятель её мужа. – Задают там все эти наши граждане вопросы президенту, он переадресовывает их губернаторам, те отвечают. И что?! И все эти наши граждане такие там взрослые как бы и все вроде как не инвалиды какие, а все только жалуются на своих местных начальников. А устроили б они чиновникам этим своим контейнерную люстрацию как на Украине!..

- Да, да! Попробовали б, как тут же устроили б им ещё один Новочеркаск! - вдруг проговорил муж Маруси и тут же смолк, как бы испугавшись самого себя.

Помолчали. Маруся, видя, что тема с мочиловом в сортирых не катит, поднялась и со словами «о, да ты никак уже высадил» направилась к парнику с огурцами.

- Зря ты с ней про политику, - придавленным шёпотом проговорил между тем сосед приятелю.

Приятель откашлялся и, обращаясь к соседу, произнёс, преодолевая сухость во рту.

- Да брось! Ты чего?! У тебя прям, паранойя какая-то. Насмотрелся «Однажды в Ростове», - и громко в сторону женщины, стоящей около парника с огурцами. - Марусь, а ты где это все дни пропадаешь-то?

- Да я весь день шью, а во второй половине дня сажаю. Так что освобождаюсь уже только к вечеру.

- Ага! – тут же возбудился её муж, и у него при этом чуть было челюсти изо рта ни вывалились. – А чего шьёшь-то? Сначала шьёшь, а потом сажаешь, да?

Его приятель тут же заржал во весь голос.

- Ну ты даёшь!

- А что? А чего она никогда меня не пускает в ту комнату, где она … что-то там строчит на чём-то весь день?

И видно было даже здесь, сидя на завалинке, как там около парника с огурцами Маруся зарделась при этом как маков цвет. Помолчав, она им ответила так, чтоб они её услышали.

- А теперь «Однажды в Ростове» вы нам показываете для того, чтоб свои делишки прикрыть. Вот, мол, смотрите что было при коммунистах, - беспредел и кровища, - а мы сегодня такие все лояльные и демократы, что нас хоть на доску почёта вешай! Да?! Но как у вас насчёт Политковской, господа демократы?! Да и Немцова туда же зачислим! Да и Сенцова туда же? Да и не только. Ну чем ни 37 год, которым вы нас частенько попрекаете?!

- Ты смотри! – воскликнул приятель соседа. – Услышала! Молодец! Даже оттуда!

- А куда исчез бухгалтер нашего товарищества? – крикнул её муж. – Тоже, скажешь, демократы виноваты?

- А не будет воровать! – выкрикнула жена, а мужей в ответ.

- Ты у нас председатель правления! Человеку надо платить нормально, а не гроши! – ответил он ей.

- Ой-ой, да им везде так платят!

- Так вот потому все везде и воруют! – парировал муж.

И вот только после этого его жена у парника, словно подавившись, умолкла и пошла от парника к дому.

Ну, ладно, хорош вам, –голосом миротворца промолвил приятель мужа Маруси. Не очень-то хотелось ему портить отношения с этой женщиной. Да и было б из-за чего? Ему вообще наплевать было на весь этот политический карнавал, а подключался он ко всем этим разговорам больше так, по инерции в силу стадного инстинкта.

- Нет, ну а все же, чего ты там все шьёшь-то? – уступая ей место на завалинке рядом с собой, миролюбивым тоном поинтересовался он у неё.

- Да перешиваю все из старья, чтоб потом носить можно было здесь, в огороде, - усаживаясь и закуривая, объяснила она ему.

И после этого они замолчали. И долго ещё сидели они молча и грызла каждого из них при этом своя тоска и своя боль.

Примечание:
Николай Алексеевич Некрасов
«Кому на Руси жить хорошо»
Дата написания - 1860-х — 1877 г.