Он переплывёт Чёрное море

если не утонет в житейском


Гости начинают разъезжаться как раз в тот момент, когда праздник по-настоящему только начинается.
Имеется в виду золотая осень на Южном берегу Крыма. Сотканный из паутинок бабьего лета бархатный сезон – это первая ее фаза. Море в течение нескольких суток очищается от помоев. Пока оно будет теплым, на полупустых пляжах и продолжится настоящее торжество неги и покоя. Подлинные знатоки, гурманы отдыха вкушают здесь самые изысканные яства курорта. Воздух едва ли не до самого декабря ароматами своими не уступает вину. Он – мускат. Он – пино-гри, он – абрау-дюрсо...
Именно в такое время и выходит в свои заплывы Игорь Нерсесян. Пловец не любит курортной суеты, теплая вода его не устраивает. Потому все лето этот великан чувствует себя в Ялте как не в своей тарелке. Его* можно видеть иногда на Набережной, где он неумело пытается делать свой экзотический бизнес. Совершенно непригодный к массовой торговле на улице или к мелким услугам, исполнением которых пробавляются ялтинцы, он чаще всего пасет на пересохшей речке общественных коз или ре¬монтирует авто крутых и гастролеров. Порой пытается заработать, фотографируясь с экзальтированными курортницами на фоне пифосов и амфор, которые достал со дна Черного моря...
Мать нашего героя Анна Ивановна Царева (торгует семечками и сигаретами на одной из троллейбусных остановок неподалеку от улицы Греческой, где Нерсесяны живут испокон) – племянница знаменитого русского актера Михаила Царева. Родила сына в сентябре в Баку, куда переехала вслед за мужем, военнослужащим. Целое лето накануне родов купалась в Каспийском море, чему Игорь придает особое значение — для себя судьбоносное.
Отец – Даниил – военный строитель, сооружал до командировки в Азербайджан станцию отслеживания ПВО на Ай-Петри. Он из карабахских армян. Отпрыск древнейшего рода Нерсесов, который дал в прошлом  выдающихся людей: поэтов, политиков, католикосов...
В комнате Игоря портрет одного из них – Нерсеса Аштаракци – друга графа Воронцова. Католикос Армении, он был активным сторонником освобождения восточной части своей страны от турецкого ига с помощью России. Замечательный этот человек основал в Тбилиси училище, сыгравшее важную роль в развитии армянской культуры,
Однако сам Игорь некрещеный. Духовный потенциал ищет у природы. Некоторое время (после армии) увлекался йогой... Холодная вода – вот что для него стимул к самосовершенствованию. Страсть эта явилась к нему в детстве во время охоты за крабами. Курить Игорь «бросил» в первом классе. А свои первые, тут же ставшие последними, 50 граммов коньяка выпил в 16 лет.
Как-то взбрела идея пойти на зимнюю охоту без гидрокостюма. Проплавав рядом с утеплившимися коллегами несколько часов, вышел из воды как ни в чем ни бывало, чему поразился не меньше, чем свидетели этого чуда. До официальных заплывов Нерсесян своих возможностей, можно сказать, не знал. Ни как надолго и далеко он может уходить в море, ни как надолго и глубоко может нырнуть, ни каков предельный термопорог его.
Лишь когда, возвратившись из армии, пошел работать на спасательную станцию, там впервые замерили и глубину нырков (до 40 метров), и задержку дыхания. На выдохе при ходьбе Нерсесян уже тогда мог терпеть 4 минуты. А вскоре в результате тренировок преодолел пределы 6 минут.
Это свое достижение и «подарил» Игорь герою фильма «Пловец», когда Ираклий Квирикадзе, консультируясь по поводу некоторых специфических моментов, связанных с морем, в частности, спросил у Нерсесяна, на какое время может задержать дыхание его «пловец».
Нерсесян – человек чрезвычайно скромный, он избегает и разговоров об участии в каких-либо аттракционах и, наверное, зря. В любом случае несколькими шоу, которые сегодня с легкостью можно было бы организовать, человек-дельфин из Ялты смог бы поправить материальное положение своей семьи.

Почему бы не организовать программу международных заплывов? И человеку – счастье, и Ялте – выгода. Пополнялся бы бюджет не менее, чем от какого-нибудь крупного санатория или гостиницы.
Можно было бы создать фонд Нерсесяна. Открыть школу пловцов. Сколько ребятишек 9-13 лет безнадзорно снуют нынче под ногами праздной толпы. Плещутся на диких пляжах, ловят крабов, достают рапану, зарабатывая деньги на первые запретные удовольствия: сигареты и вино. Дети, вырастающие в курортной среде, рано привыкают к такой жизни. И вытащить их из этого болота мог бы много успешнее любой комнаты милиции или отдела по «борьбе» с трудными подростками такой вот Нерсесян.
В свое время для ялтинского мальчика Игоря Нерсесяна примером был Шаварж Карапетян. Тот самый чемпион мира по подводному плаванию, который спасал людей из упавшего в реку троллейбуса в Ереване. Поступок богатыря стал тогда моральным стимулом для многих, барахтающихся в житейском море, примером любви к ближнему.
Игорь Нерсесян из таких. Он способен одним только чувством сделать то, что не по плечу и специалисту, вооруженному самыми современными орудиями и знаниями.
Героя Советского Союза Анатолия Дмитриевича Емельяненко разбил паралич. Беспомощный одинокий, он молил Бога о скорейшей для себя смерти.
Прознавший, о несчастии Игорь стал ухаживать за беднягой. На 8 день у Героя – так его величала Ялта – давление с 240/140 снизилось до 140/95, а затем и вовсе нормализовалось. Игорь, делая (вопреки врачебным предписаниям, но по согласию пациента) парализованному массаж до 1,5 часов в день. И «подопытный кролик» (так называл себя сам больной) на 15 день встал на ноги...
...Из Москвы приехали к Игорю, чтобы родить ребенка в море, Сергей и Елена Фокины. Добирались своим ходом – на легковой. Явились неожиданно. Взвинченные. Она плачет: вот-вот рожать, а место, где это будет происходить, даже приблизительно не определено. Игорю удалось успокоить будущую мать, что время у нее, а значит, и на поиски места, есть. Так и вышло. Только через две недели в Симеизе под Лебединым Крылом появился на свет младенец – настоящий богатырь.
Действительно же все выглядело ирреально, как во сне. Стальная бочка с водой, подогреваемая паяльными лампами. В ней Лена согревалась между схватками. Они длились целые сутки. Море штормливое. Апрель. Ночью пограничники интересовались документами.
Все обошлось. Младенец прямо из чрева матери нырнул в обжига-ющую холодом купель. И крестным отцом его стал человек моря – Пача, как еще дразнят в Ялте Игоря Нерсесяна.
К знанию этому он приобщился с помощью Игоря Чирковского, с ко¬торым они подружились в первую же встречу. Прямо из Ялты эти два морских фаната отправились в пропагандистское турне на Дальний Восток. Тогда Игорю Борисовичу еще разрешалось преподавать свой метод деторождения в воде...
Вскоре после этого Чирковскому запретили распространять эти знания, да так, что он вынужден был покинуть отечество. Сегодня он гражданин США. Тоскует по родине. А многие здесь – по нем.
–Я его друг, но не ученик! – так утверждает Игорь Нерсесян. Ли-шенный возможности раскрыться как спортсмен, лишенный выхода на «большую», то есть международную воду, Игорь Нерсесян пошел дальше. Он стал Философом. Тогда же – в момент общения с автором фильма «Пловец» – он мечтал об одном – встретиться с Жаком Майолем. Потягаться с ним – чемпионом мира по погружениям.
Знаменитый марселец о существовании столь грозного соперника узнал позже  – из «Книги рекордов Гиннеса».
Игорь считает, что обладает преимуществами перед прославленным французом, который всегда ныряет в гидрокостюме с грузом и при помощи троса. Ялтинский уникум все это делает без вспомогательных средств.
Вторым большим искушением заявить о себе в мировом масштабе для Игоря Нерсесяна стал пример Линн Кокс, преодолевшей (1987год) за 2,5 часа Берингов пролив от американской до советской границы. Как только этот рекорд прогремел в прессе, пловец обратился в Госкомспорт СССР. Там затребовали доказательств возможностей претендента. В апреле у берегов Ялты Нерсесян продержался в воде 3,5 часа (запротоколировано комиссией гор-спорткомитета). То была первая «проба», которую официально сняли с нашего самородка. Дистанцию (Медведь-гора – Ласточкино гнездо) в 30 километров пловец преодолел в том же апреле (температура воды 15-16 градусов) за 13 часов 15 минут (запротоколировано той же комиссией). Отправленные в Москву «доказательства» почему-то не возымели отклика.
И Нерсесян сделал вывод: его не хотят выпускать на «большую воду». Между тем бум вокруг американской спортсменки продолжал нарастать. Вот она, как трубила пресса, вознамерилась переплыть Байкал. Более того, заокеанская гостья выразила желание посостязаться с кем-нибудь из русских. Игорь на этот раз решил сам выйти на феноменальную даму. Прикидываясь репортером, с помощью приятеля, говорящего по-английски, дозвонился до гостиницы, где Линн в то время проживала. Выслушав предложение Нерсесяна о совместном «переходе» Байкала, пообещала, посоветовавшись с менеджером, сообщить о своем решении. Но не сделала этого. Сибирская же затея так и не состоялась. Проведя в воде около четырех часов, она не рискнула отправиться к другому берегу Байкала, сославшись на плохую погоду.
 Следивший за всеми этими перипетиями издалека Игорь не успел успокоиться, как в Ялту позвонил его давнишний знакомый и предложил весьма заманчивый проект преодоления Севана. Обещал не только обширную прессу, но и солидный гонорар. Без проволочек было обеспечено все необходимое: оплачена дорога в Армению, гостиница, соответствующее медицинское наблюдение, питание...
Выписка из советского издания «Книги рекордов Гиннеса» («Про-гресс», 1991):
«...10 июня 1990г. 37-летний пловец из Ялты Игорь Нерсесян пре-одолел озеро Большой Севан, установив сразу несколько рекордов. Он первым в мире пересек высокогорное озеро (1916 метров над уровнем моря). Пробыл в воде при температуре 12-14 градусов 16 часов. И преодолел расстояние в 63 километра...»
Далее в статье упоминается о «протокольных» заплывах Игоря у массандровского берега. Говорится о том, что на счету у этого человека 300 спасенных на воде жизней. Перечисляются другие сенсационные способности. В частности, его умение понижать частоту пульса до 25 ударов в минуту и надолго задерживать дыхание...
Организатор же всей этой севанской эпопеи, не заплатив Игорю ни копейки, исчез так же неожиданно, как и появился.
Зато там, в экспедиции, наш герой познакомился с известным экологом Светланой Почиваловой. Она и пригласила какое-то время спустя Игоря участвовать в советско-американской экспертизе самого глубокого озера. Так Нерсесян неожиданно очутился там, куда тщетно рвался, чтобы пообщаться с Линн Кокс, – на Байкале.
 Крупные ученые с любопы¬ством выслушали его концепцию (кстати, с нею он выступает, к сожалению, на слишком редких встречах) о природности человека.
Море помогает Нерсесяну. В нем он растворяется, размышляет о духе и теле.
О Крыме говорить надобно серьезно. И не о Ласточкином гнезде, как его называет Нерсесян, «девочке в рюшах», а как о перекрестке времен и народов, этническом котле, в котором мы все «сварились». Все – это и славя¬не, и тюрки, и прочие. Сегодня же Крым только потребляется, да и то на уровне фотоснимков под пластиковыми навесами. Крым надо так использовать (например, через возрождение древних ремесел, и в первую очередь – керамики), чтобы никому не казалось, что полуостров есть соб-ственность какого-то одного народа. Крым – часть большого Отечества. И не исключено, что далеко не второстепенная его часть.
 Анталия 3,5 миллиарда долларов в год имеет с туризма. А Крым, превосходящий ее по всем статьям, влачит полунищенское существование

В который уж раз рассказ наш, словно рука, наткнувшаяся на горячее, отдергивается от этой темы – бедности.
И все-таки я хочу сказать то, о чем не решался до сих пор. Гений моря, способный (и желающий) переплыть Черное море, живет в материальных обстоятельствах столь стесненных, что не в состоянии содержать семью. Потому жена и дочка его подолгу обитают в Балаклаве у тещи. Как только не пытался решить эту проблему Игорь – тщетно. Рожденный плавать, ползти не может...
После двух с лишним часов отсутствия из моря он вышел на одном из пляжей Нижней Ореанды. Мы, дожидавшиеся его, обменялись мнением, если б это был не Игорь, можно было бы и взволноваться. Большой, лысый, сверкающий и на самом деле похожий на глубоководное существо, он выходил, дыша ровно, без тени усталости на лице. Приветствуя его, кто-то сказал, мол, мы тут стоять и ходить истомились, а тебе хоть бы хны.
«Значит, вы неправильно ходите, – парировал Игорь. И продолжил. –  Вода заставляет человека быть правильным. Она, как никакая другая стихия, дает возможность без усилий распределить энергию соответственно потреб¬ностям той или иной сферы организма. Не бойтесь воды. В ней здоровье и спасение. Не зря же крестят водой»
Из этого заплыва Игорь принес нептуновы гостинцы. Для мальчишек – красняка и рапану да еще монету с трезубцем. А для всей компании – довольно крупную кефалину. Из нее мы сварили знатную уху, которую с нами великодушно разделил человек-дельфин – Игорь Нерсесян.
Ялта
«Республика Крым»
15 октября 1997г.

PS. Черное море он не переплыл, хотя с момента публикации миновало более шести лет. Не нашлось ни в Крыму, ни в Армении, ни на Украине, ни в России никого, кто бы помог Игорю еще раз показать всему свету меру человеческих возможностей.