Признание Ивана

Согласен. Каюсь я. Да, господин судья.
Прошу учесть – явился сам к ментам с повинной.
С раскаяньем пришёл, без всякого нытья,
Скажу начистоту – убил не без причины.

Клянусь, была она коварной, скользкой, да…
Ехидно щурилась, лишь издали увидев.
Но я был слеп и говорил «моя звезда,
Любовь моя, иди, купайся в голом виде…»

Я ночью разрешал ей плавать при луне,
Лечебной грязью натирал живот и спину,
А эта тварь цинично изменяла мне
С лесничим, с конюхом и с поваром, скотина.

Кормил-поил, дарил наряды и цветы,
И было даже – с бриллиантами корону!
В ответ смеялась «Вань… ну, и дебил же ты!
Рога покрась скорей. И лучше – в цвет зелёный»

Тогда отрезал я клочок её волос,
Потея, смастерил из пакли куклу вуду…
Иголок навтыкать – конечно, не вопрос.
Штук сто, наверное, воткнул…но врать не буду.

Однако, навыка в таком вот деле нет,
И это привело к печальному исходу:
В натуре кукла та – мой пьяница-сосед.
И помер он таки… моя вина, походу.

В аффекте озверел, тварь утопил в пруду.
Она сейчас на дне… Да, записали верно.
Она мне кто? Жена! То место? Да, найду.
Что? Как её зовут? Дык, Жаба же, царевна.