Дом у реки, роман, вторая часть

                Вторая часть


                *  *  *

               Итак, Максим дал слово Светлане Васильевне, что перепишет концовку книги за неделю. Он решил не откладывать работу, а закончить её как можно быстрее и начать писать новый  роман.
Проезжая мимо кафе, от которого он решил держаться подальше (ему не понравилось обслуживание в кафе), он вдруг вспомнил, что забыл купить в магазине минеральной воды. Припарковав машину на стоянке, он вышел из неё, осмотрелся и, закрыв дверь, направился в кафе. На входе ему повстречалась официантка Галина. Она посмотрела на Максима и недовольным тоном, глядя ему в глаза, выговорила:
- А… Опять Вы? Садитесь за другой столик. Я не стану Вам прислуживать. Ясно?
- Спасибо, Галина. Сегодня Вы изумительно выглядите.
- Ой, да ладно Вам! Так и поверила.
Максим подошёл к стойке бара и поздоровался с барменом:
- Здравствуйте, Анзор!
- Чего желаете? – поинтересовался тот.
- Две упаковки минеральной воды. Без газа.
- Алёна, принеси две упаковки столовой воды. Пивка, водочки?
- Благодарю, - ответил Максим и вынул из барсетки деньги.
- Стало быть, Вы остановились у бабы Веры. Повезло Вам.
- Все уже в курсе? Вы были правы: баба Вера – любопытная женщина.
- Она вылечила моего сынишку. К ней приезжают со всей Кубани, и не только.
- Я это уже понял. Анзор, мне так кажется или все обсуждают какую-то новость?
- Угадали. Утром из реки выловили убитую девочку, - протирая полотенцем фужер, пояснил Анзор. – Это и обсуждают. Третье убийство за два года.
- Интересно, - Максим сосредоточился, о чём-то подумал и задал очередной вопрос:
- Сколько лет жертве?
- Девочке? Пятнадцать. Несовершеннолетняя.
- Серьёзное преступление. Над ней надругались?
- Участковый не сообщил. Тайна, наверное, - поставив фужер на полку, ответил бармен.
- Она из вашего посёлка? – рассматривая посетителей, поинтересовался писатель детективных романов.
- Нет. Те двое тоже были не из нашего посёлка. Одна жила с родителями - та, которую нашли в лесу, по ту сторону от трассы, за Дефановкой. Вторая… Уже не помню, откуда она. Маленькие посёлки раскиданы друг от друга. Их разделяют река, лес, болото…
- Раскиданы… - удивился писатель. – Находятся далеко друг от друга…
- Я - изит.  Переехал с семьёй из Армении. Жил под Ереваном, - уточнил бармен, поняв, что выразился по-русски, вероятно, неправильно.
Максим решил не поправлять парня.
- Понял, - произнёс он. – Территория большая, не густонаселённая -  следовательно, шансов раскрыть преступление не бог весть сколько. Их нашли? Задержали?
- Задержали двоих, видать, для отчёта. Писали в газете, что бояться нечего. Преступники схвачены… Но потом отпустили. Они не убивали.
- Вот как? Хм! Успокоили общественность и по-тихому выпустили. Знакомый приём, - промолвил недовольным тоном Максим.
- Вот тех девочек изнасиловали. Скоты! Убил бы своими руками, - бармен поднял кулак вверх.
- Значит, все говорят о новом преступлении? Почему Вы полагаете, что преступников несколько? Может, убийство и изнасилование совершил один человек.
- Человек?! Маньяк, урод – но не человек! – показал горячий нрав Анзор и продолжил: - Летом к нам, на Кубань, точнее скажу, на море, приезжают пять миллионов человек. Сколько среди них психов – кто знает? А скоро откроется чемпионат мира по футболу. Что тогда? Понаедут туристы…
- Пять миллионов! – прервал Максим собеседника. - Не может быть! Население Кубани составляет пять миллионов шестьсот тысяч человек. Чем же их кормить? Где взять столько продуктов? Получается, три месяца… Нет, этого не может быть!
- Я тоже не верю. Возможно, приедут два миллиона, чуть больше, только не пять. Это же население целого края! Наш губернатор сказал, что в этот сезон к нам приедут пять миллионов человек. – Анзор махнул рукой и, увидев Алёну, сказал: - Отнеси упаковки к машине.
- Поставьте здесь. Я сам отнесу. Спасибо.
- Как пожелаете. Участковый приказал смотреть в оба… Понимаете? Если что – сразу звонить в полицию. Третья жертва. На нашу полицию, наверное, начальники сильно давят. И как же я определю: кто преступник, а кто честный россиянин? – удивился Анзор, посмотрев на Максима.
- По внешнему виду не определишь. А в посёлке нет…
- Подозрительных личностей? Нет. Наркоманов тоже. Посёлок маленький. Все знают друг друга. Я уже пять лет здесь живу. Недавно приехала девушка. Дружит с бабой Верой. Два года назад приехала семья из Воронежа. И Вы… Участковый спрашивал о Вас. Что мне оставалось делать - я сказал, что Вы приехали отдохнуть. Он, как и я, удивился: почему не на море, а в наш посёлок? – тихо произнёс Анзор.
- И, разумеется, насторожился. Сегодня в кафе много посетителей.
- Куда ещё пойти? Пиво, кофе, еда – всё у меня, - гордо произнёс бармен.
- Не стану отвлекать тебя…
- Ничего. Зовите меня на «ты». Чёрт, как сказать-то правильно?
- Хорошо. Ты сказал: убийство произошло по ту сторону трассы. Это где?
- Выше по трассе есть поворот направо. Дорога лесная, ухабистая, но проехать по ней можно. Вдоль реки тоже есть дорога, она лучше. Утром в ту сторону проехали три полицейские машины и «скорая». Через лес проедете, увидите большой дом. Короче, где-то там…
- Всего хорошего, Анзор. Спасибо, что поставили в известность.
- Куда поставил? – Анзор махнул рукой и продолжил: - Насчёт участкового не беспокойтесь. Я сказал ему, что убийцы на таких машинах, как у Вас, не ездят. Да, ещё в лесу было нападение на девушку восьмого марта. Она смогла вырваться…
- Спасибо, Анзор. А убийцы, поверь, ездят на машинах куда дороже моей.
- Да? – удивился бармен.
Максим простился с барменом, погрузил упаковки с водой в багажник и поехал на съёмную квартиру.


                *  *  *


В два часа ночи выключив компьютер, предварительно сохранив текст, Максим улегся на диван. «Отлично! – восторженно произнёс он, глядя в потолок. – Светлана будет довольна. Да… есть в ней чутьё. Знает  запросы книжного рынка. Про педофилов и маньяков как в воду глядела. Нужно съездить на место преступления. Тело могло принести по реке и прибить к берегу. Да, трудновато будет найти иголку в стоге сена, если случай не поможет. Сейчас главное – агентура: осведомители, работа квартальных, дружинников, общественников. Третье преступление… Плюс нападение в лесу на девушку, если Анзор ничего не напутал.  Вероятнее всего, маньяк проживает в одном из посёлков. Возможно, приезжает из какого-нибудь города и караулит очередную жертву. Псих какой-нибудь. К тому же, одиночка. Так… так… Я ведь слушал по радио в машине, что в МВД хотят создать банк данных граждан с психическими расстройствами. Видимо, преступлений на этой почве стало больше, если решили создать банк данных. В первую очередь начнут с них. Что творится в стране! От первых лиц только и слышно: «надо», «посмотрим, что можно сделать», «нужно решать эти вопросы»… От них ждут других слов, как то: «мы сделаем», «мы решим», «мы выполним свои предвыборные обещания». Вот какие слова они должны произносить! Показывают, как плохо живётся в других странах – Америка в кризисе, Евросоюз разваливается, а у России большое будущее. И в то же время, по употреблению калорий мы на тридцать седьмом месте, по уровню жизни – на сорок втором. Медицина превращена в большую финансовую корпорацию… Хм! «В России предложили стандарт благополучия для граждан». Что за бред?! Об этом и о многом другом поведает мой поэт! Пойду спать. Вчера опять приснились девочки. Но как они похожи, как похожи..." - размышлял писатель.


                *  *  *


               Прошла неделя. Максим закончил концовку, точнее, переписал её по настоянию Светланы и Сергея. Два дня он не выходил из дома. В девять часов утра он прошёлся по комнате, сделал несколько упражнений и пошёл в кухню. Налил в стакан чистой воды и медленными глотками выпил её. «Всё! – разговаривал он вслух. – Получилось так, как она хотела. И дело педофила доведено до суда. С возвращением Вас, капитан Крутов!»
Писатель сел за компьютер и по электронной почте отправил текст концовки в издательство. Закрыл компьютер и стал смотреть в открытое окно. Он вспомнил об убийстве, о разговоре с Анзором в баре и уверено произнёс: «Маньяк!..»
В  дверь постучали.
- Открыто. Входите, - сказал квартирант. Вошла баба Вера с тарелкой в руках и, оглядев комнату, в которой работает Максим, поинтересовалась:
- Вы тут как? Думаю, надо зайти к жильцу, навестить его. Двое суток не выходил. А это что? – с удивлением спросила хозяйка, рассматривая лежащие на полу листы.
- Сейчас уберу, - сказал жилец и принялся собирать разбросанные по полу страницы – черновой материал концовки.
- Соберёте потом. Вот, угощайтесь горячими блинами, пока не остыли. Вы не похожи на того мужчину, который вошёл в мой дом неделю назад. Усталый вид, не бриты, не мыты…
Хозяйка прошла в кухню и, увидев грязную посуду, открытые пакеты из-под молока, кефира, недоеденные ломти хлеба, крошки на столе, покачала головой.
- Я всё уберу, не волнуйтесь, - заверил Максим. – Не до уборки было.
- Двое суток начисляли зарплату работникам, бухгалтер Вы наш? Встану в час ночи – у Вас в окне свет. В пять – свет. Так бы все работали.
Баба Вера сделала паузу и спросила:
- Значит, пишете книгу? Надо чаять – новую.
- Я… Я… Каким образом Вы…
- Аграфена. Она Вас вычислила. Уж больно лицо Ваше ей показалось знакомым. Терзалась, мучилась, бедняга, и вспомнила… Перевернула одну из Ваших книг и… Вы – раскрыты. Итак, Вы – автор детективных романов. Бухгалтера вашего я сразу поставила под сомнение. Очевидный факт: кого ещё может к нам занести на всё лето? Только писателя. Кто убегает от людей - только писатели, чтобы написать в глуши новую книгу. И последнее – кто может проводить свой отпуск в маленьком посёлке, находясь в трёх шагах от моря, от красивой жизни, очаровательных девушек…
- Только писатель, - закончил с улыбкой предложение за хозяйку разоблачённый «бухгалтер».
- Пишете новый детектив? Аграфена, наш ходячий детектив, спрашивает Вас об этом. Она прочитала все Ваши книги.
- Завершил последнюю… Если коротко, переделал концовку.
- Я никому не скажу, что в моём доме остановился известный писатель, к которому, вероятно, вскоре примкнет сам доктор Ватсон. За подругу ручаться не могу. Возможно, уже знают многие, что у меня поселился знаменитый писатель. Участковый инспектор приходил, - сменила она тему и тон. – Спрашивал о Вас то, что ему полагается спрашивать в таких случаях. Ответила: документы в порядке. Постоялец тихий, не пьёт, не курит.
- Баба Вера, - перебил её Максим, - Анзор сказал:  убита девочка. Третье убийство. Ещё…
- Весной напал какой-то мужик на девушку из нашего посёлка.
- Сказал, что она чудом вырвалась из его лап.
- Не совсем так. Девушку я знаю. Она мне сама обо всём рассказала.
- Я могу с ней поговорить? – спросил Максим, ожидая положительный ответ.
- Она странная немного, но душа у неё чистая. Правильно воспитана. Уехала на море. Вопросы Ваши… Хотите начать расследование, дабы написать новый детектив?
- С детективами покончено, - ответил разоблачённый писатель и добавил: - На неопределённый срок. А возможно, и…
- Только Аграфене не говорите о своём решении.
- Баба Вера, не знаю, как сказать… Смешно конечно…      
- Говорите прямо.
- Словом, я с большим трудом дописал концовку. Соседская собака… Она лает и днём, и ночью… Я ей и хлеба,  и шоколада… Неужели она Вам не мешает? Как тут можно жить?
- Она психически ненормальная. Я-то внимания не обращаю. Лает себе – да и чёрт с ней. Говорить с соседом бесполезно.
- Но ведь есть закон. Если собака лает и мешает окружающим отдыхать после одиннадцати часов ночи, хозяин обязан закрыть её в вольер. Принять меры.
- Может, в Ростове такое и возможно. Но в посёлке… Соседи приехали к нам из Воронежа два года назад. На заднем дворе участка хозяин построил дом из белого шлакоблока. Возил стройматериал из станицы Саратовской. Молодая пара. Он ездит на «Оке», она – на иномарке. У них двое детей.
- Мальчик лет пятнадцати,  подходит к вашим воротам и гавкает, словно собака. То мяукает, будто кошка. Иной раз идёт по улице, задерёт голову кверху и кричит в небо. 
- Мальчик явно не в себе. Дочь нормальная, а вот сын… Муж иногда рехтует жену.
- Что делает? – удивился Максим.
- Выпрямляет. Бьёт. Иной раз выйдет из дома, а под глазами у неё синяки. Она, похоже, тоже бывает…
- Похоже, - согласился Максим. – Недавно встретил её и сказал о собаке. Она ответила: «Она же собака. Вот и должна лаять». Я ей: «Пусть лает! Но не сутками же напролёт. Её лай мешает мне работать». Она: «Это Ваши проблемы». И зашла в дом. Машина у них с ростовскими номерами. Думал, найдём общий язык. Даже не знаю, что и делать. А? Слышите, как разгавкалась? И хозяйка рядом стоит. На неё что, не действует это гавканье?
- Максим, собака беспородная, дворняжка. Вот и гавкает. Это как люди: есть хорошей породы, а есть – как эта собачина. А - то и хуже.
- Вы имеете в виду маньяка? – спросил раздражённо писатель.
- И маньяка в том числе. Ешьте блины. Остынут…


                *  *  *


       Ростов-на-Дону. Кабинет начальника отдела по борьбе с терроризмом.


 - Разрешите, Сергей Тимурович?
Подполковник сидел за рабочим столом и знакомился с поступившими документами. Подполковник Седых Сергей Тимурович был назначен на генеральскую должность после раскрытия в Дагестане террористической ячейки. В перестрелке был ранен. На генеральскую должность назначали перспективных сотрудников ФСБ, прошедших, как говорят, огонь, воду и медные трубы; зарекомендовавших  себя профессионалами своего дела; готовых отдать жизнь, если потребуется, за Отчизну. Таким и был Сергей Тимурович. Он посмотрел на вошедшего подчинённого и указал ему на стул.
- Присядь, присядь, - сказал он.
Дочитав документ, он спросил:
- Всё подготовили?
- Всё, товарищ подполковник, - ответил старший лейтенант.
- Докладывайте, - сухо произнёс начальник и сосредоточился.
- Разрешите к карте?
Подполковник утвердительно кивнул. Старший лейтенант подошёл к карте России и начал:
- Убийство девочки произошло вот здесь – недалеко от посёлка Молдовановка. Тело девочки со следами насилия обнаружил рыбак. Утром. Шестого июня.
- Со следами насилия? Уточните.
- На шее убитой обнаружены следы от пальцев убийцы. На теле восемь синяков от ударов.
- Пыталась вырваться. Продолжайте.
- Девочка была изнасилована и брошена в реку.
- Где было совершено убийство? Тело могло принести по реке течением…
- Выясняем, Сергей Тимурович. Кстати, это третье убийство несовершеннолетних…
- Несовершеннолетних? Какими же были два предыдущих? Почерк совпадает? У меня в отчёте одно убийство.
- Утром прислали факс. Два убийства полицейские скрыли.
- Начальник полиции, вероятно, в том числе. Да. Научились чисто отчитываться.
- Девочки не старше пятнадцати лет.
- Мы имеем дело с маньяком. За три года три убийства? Это много.
Подполковник подошёл к карте и задал вопрос:
- Покажите, где находится река?
- Это не совсем река. Но в том месте она разливается в половодье. И вообще, места там нелюдимые: лес, река, сопки, местами местность болотистая, большие рощи. Вот этот район – Молдовановка, Дефановка и пять маленьких – совсем маленьких сёл.
Подполковник, услышав название посёлка Молдовановка, улыбнулся. Старший лейтенант, заметив это, спросил:
- Вы были там, товарищ подполковник?
- Я? Нет.
Он вспомнил о Максиме, уехавшем в Молдовановку писать политический роман, и продолжил:
- Подозреваемые в убийстве есть?
- Нет, товарищ подполковник, - ответил старший лейтенант, снимая очки.
- Сейчас сезон отпусков. Миллионы граждан едут к морю. Работы у полиции много. Говорите, большая территория? За пять дней никаких результатов?
- Наши специалисты выехали на место. Изучают.
- Выясните фамилии следователей, скрывших два убийства.
- Их уволили пять дней назад, - отрапортовал старший лейтенант.
- Научились: чуть что – тут же увольняют. Чистят свои ряды. Фамилии мне на стол. Они не уйдут от ответственности.
- Вот их фамилии, товарищ подполковник, - старший лейтенант положил на стол лист бумаги, на котором были указаны фамилии следователей, скрывших факт убийства несовершеннолетних девочек. Иными словами - закрывших дело.
- Кто родители девочки? – поинтересовался начальник.
- Отец выпивает. Безработный. Мать торгует грибами, рыбой, яблоками  на трассе.
- Из неблагополучной семьи.
- Разве есть в этом разница, товарищ подполковник?
- Есть. В благополучных семьях за детьми смотрят. Учат их. В неблагополучных дети часто предоставлены сами себе.
- Теперь понимаю, - ответил старший лейтенант.
- Само собой, нужно проверить соседей, выяснить – чисты ли они перед законом? Вас ведь учили в академии?
Старший лейтенант кивнул головой.
- В таком деле без человека, случайного человека, который что-то заметит, что-то услышит, что-то увидит, не пропустит мимо ушей, запишет, запомнит, не обойтись. И таким человеком может оказаться бывший полицейский в отставке, офицер армии, просто наблюдательный человек.
- Или писатель, - добавил старший лейтенант.
- Почему же писатель?
 – Видел в английском фильме, как писатель, приехавший писать книгу, разоблачает преступника. Триллер.
Подполковник поднял брови и произнёс:
- Отлично! Отлично! И, к твоему сведению, такой человек есть.
- Писатель? – удивлённо спросил Юрий и сел на стул.
- Именно. Такой, какой нам нужен. И он находится сейчас в том самом месте.
- Правда? Какое удивительное совпадение, - произнёс старший лейтенант.
- Совпадение, говоришь? Возможно. А может и…
- Что?
- Да так, мелькнула мысль… Итак, займитесь отчётом, а мне нужно кое-кому позвонить.
- Разрешите идти?
- Идите. И докладывайте о новой информации немедля.
Старший лейтенант вышел из кабинета. Подполковник сел за стол, снял с телефонного аппарата трубку и позвонил другу.


                *  *  *


               Максим после ухода хозяйки съел блины, принял душ, привёл себя в порядок и лёг в постель. В это время зазвонил телефон. Он скрепя сердце встал, подошёл к столу, взял смартфон и ответил, думая, что звонит Светлана по поводу концовки:
- Светлана?
- Как погода в Молдовановке? – спросил знакомый голос. - В Молдовановке, в которой ты скрываешься  от друзей.
- Но как ты узнал, где я? Каким образом? – удивился беглый писатель.
- Дружище, если бы ты, к примеру, уехал на Камчатку и спрятался в тайге, в заброшенном охотничьем домике, я бы тебя всё равно бы нашёл. Не переживай, я не выдам  тебя. Обещаю. Знаешь, я впервые поверил в случай, как твой капитан в третьей книге.
- Что ты имеешь в виду? – решил уточнить Максим.
- То, что, возможно, Молдовановку ты выбрал не случайно. Или тебя выбрали силы небесные нам в помощь.
- Посёлок посоветовал мне Виктор. Ты вообще о чём говоришь?
- Не имеет значения. К делу. Так вот, Молдовановка, Дефановка и прилегающие к ним сёла находятся в зоне нашего внимания. За три года в этих местах убили трёх малолетних девочек. Территория, которую мы будем изучать и контролировать, сложная. Река, болота, леса, сопки, пещеры – это места, где можно спрятаться на время, отсидеться. Места нелюдные и для совершения преступлений идеальные. Несколько дней тому назад…
- Убили девочку, - прервал подполковника Максим. – Знаю. Бармен поведал. И сказал, что два первых дела, вроде, замяли.   
- Я не ошибся в тебе, Максим.
- И было нападение в лесу на девушку восьмого марта. Ей удалось вырваться…
- Вот я и узнал уже кое-что. Теперь слушай меня внимательно: ты – писатель детективных романов, а значит, так или иначе, наблюдаешь за всем происходящим вокруг себя. Я прав? Скажем – не упустишь случая.
- Иначе бы я писал мелодрамы.
- Наблюдай, запоминай, слушай, что говорят в кафе, в магазинах, на рынках. Уверен, ты сможешь отличить нужную нам по этому преступлению информацию для зацепки от обычного разговора между людьми. Знакомься с людьми, заводи разговор, расспрашивай. Но на этот раз, Максим, без фокусов. Не проявляй инициативы. Пиши новую книгу. Понимаешь, о чём я говорю? Если бы в тот вечер мы не успели прибыть на явочную квартиру, террористы убили бы тебя, для профилактики.
- Это задание? Приказ? – пошутил Максим.
- Понимай, как хочешь. Отнесись к этому серьёзно. Это, разумеется, не значит, что ты должен оставить свои планы и с лупой бегать по лесу и вдоль реки в поисках улик и вещественных доказательств. Занимайся своим делом, но слушай, смотри, запоминай, делай выводы. Если что – звони сразу.
- Никакого самостоятельного расследования?
- Даже не думай и не мечтай, - чётко произнёс подполковник и добавил: - Не то попадёшь…
- В перестрелку? Сергей, почему дело передано вам?
- Теперь мы займёмся этими убийствами. И следователями в том числе.
- Ах, да! Сокрытие двух убийств.
- Дописал концовку? – шутливо спросил Сергей.
- Переписал. И ты знаешь, мне понравился финал. Разоблачён педофил.
- Совпадение?  Мне пора к начальству. Спасибо за информацию о нападении на девушку. Ты уже познакомился с ней? Расспросил о нападении?
- Нет. Баба Вера обещала познакомить. Девушка отдыхает в Сочи в данный момент.
- Баба Вера! Ну-ну… Будь здоров.
- Привет супруге, - простился Максим с другом.
Он медленно положил смартфон рядом с компьютером. Минут пять писатель думал о разговоре с Сергеем. Потом встал и пошёл в спальную комнату.



                *  *  *


               Максим так и не смог заснуть – соседская собака без остановки пролаяла всю ночь. Хлеб, булочки, шоколад, сыр результата не дали. Он закладывал в уши вату, клал на голову подушку, но бешеный лай беспородной собаки с нарушенной психикой, как сказала баба Вера, вынудил Максима встать с постели: «О, боже! Три часа дня, а собачина всё лает!»
Он оделся и решил съездить на место преступления. Заодно заехать в кафе и пообедать. Наведаться к Анзору и узнать последние новости. А также просмотреть объявления, не сдаёт ли кто-нибудь комнаты для временного проживания.
Пообедав, Максим вышел из кафе и подошёл к рекламному щиту. Прочитал все интересующие его объявления, но ничего не нашёл подходящего для себя. Сдавались комнаты в Сочи, Геленджике, Туапсе, Джубге…
- Неужто придётся всё лето слушать бешеный лай этой психованной дворняжки? – возмутился он.
- Вам нужно жильё? На месяц, два? – раздался приятный голос за спиной.
Максим оглянулся и увидел девушку в синем платье с золотой цепочкой на шее.
- На всё лето, – ответил он и уточнил:  - Только в этом районе.
- В этом районе? – сморщилась незнакомка от удивления. – В нескольких часах езды отсюда море, праздник, романтика. Красивые девушки, шикарные отели, а Вы «в этом районе». Она посмотрела на машину Максима и спросила: - Ваша?
Максим утвердительно кивнул в ответ.
- Неплохо, неплохо. Судя по номерам, Вы из Ростова. Я могу сдать Вам уютные и стильные комнаты. Но в Архипо-Осиповке. Такой красавчик обязан жить среди хорошеньких женщин и приносить пользу…
- Пользу? Спасибо. Мне по душе тишина. Вы живёте в Архипо-Осиповке? Это где? – поинтересовался Максим.
- На Луне! Садитесь-ка в свою машину и езжайте за нами. Устрою по высшему разряду. Сама буду обслуживать такого…
Максиму порядком надоел светский трёп незнакомки, и он спросил:
- Каким же образом Вы оказались в этом месте?
- Обедала и смотрела… Нет, любовалась Вами, из окна кафешки. Но, видимо, Вы не чувствуете, когда в Вас целят молоденькие девушки.
- Обычно происходит всё наоборот. И такие слова должны произносить мужчины. Итак…
- Ездила в Горячий Ключ, здесь недалеко, на завод минеральных вод. Заключила с ними договор на поставку минеральной воды в пансионат.
- Элла! – окликнула девушку  подруга, показывая на часы. – Время, время… Ой, ля-ля!
- Вот моя визитная карточка. На случай, если пожелаете сменить обычный пейзаж на более романтичный.
Девушки сели в машину и поехали в сторону моря.
«Забавные в нашей стране встречаются девушки», - подумал Максим и вспомнил Ольгу.



                *  *  *


              Максим выехал на трассу и поехал в сторону Молдовановки. Он ехал и искал поворот налево. Наконец он увидел его и свернул на дорогу, ведущую в лес.
Дорога оказалась ухабистой, попадались ямы, ветки деревьев мешали движению. Максим, объезжая их, ехал осторожно вперёд.
Через двадцать минут он выехал на просёлочную дорогу. Она оказалась шире и лучше и тянулась вдоль реки. Проехав километра три, он увидел заградительные ленты ограждающие у реки небольшой участок берега, и понял: это то место, которое он ищет.
Подъехав к месту преступления, или к возможному месту преступления, где была убита девочка, огороженному жёлтой лентой в три ряда, что означало – «вход запрещён», он остановил машину метрах в десяти от места преступления. Вышел из машины, осмотрелся и подошёл поближе. Потрогал ленточку и понял: «Дальше нельзя».
Он начал осматривать местность, надеясь, что найдёт, как и его персонаж – капитан Крутов, вещественное доказательство, которое не обнаружили следователи. Увидев множество следов, он произнёс: «Шерлок Холмс сказал бы: здесь пробежало стадо бизонов. Эти три следа от полицейских машин… Так… А этот… От кареты скорой помощи. Следы, следы, следы… Никого не видно.  Спущусь-ка я к реке».
Писатель приподнял ленту и начал спускаться к реке. В трёх метрах от берега он остановился, нагнулся и стал осматривать траву, камни, кустарники. Он хотел что-то найти. Представить, как всё происходило. Воображение овладело им, и он уже видел, как сильные руки убийцы держат девочку, пытавшуюся вырваться из его лап. Она кричала, звала на помощь, била его по лицу, хватала за волосы, молила о пощаде.
Ему показалось, что в кустах что-то блестит. Он раздвинул их и стал пробираться к  предмету, показавшемуся ему вещью, способной пролить свет на это зверское, ещё не раскрытое убийство.
Он пробирался к нему ближе и ближе, не замечая, не чувствуя, как ветки густого кустарника царапают его. Наконец он добрался до предмета. Взял его в руки и выругался: «Чёрт!»
«Вещдоком» оказалась обычная бутылка из-под немецкого пива. Он понюхал горлышко и почувствовал запах пива. «Возможно, из неё пили пиво пару дней назад», - сделал Максим заключение. Он достал из кармана платок и завернул в него бутылку. «На ней могут быть отпечатки пальцев. Возьму её с собой, на всякий случай», - решил он и стал вылезать из кустов, что оказалось ещё сложнее.
Осмотрев траву у берега, писатель увидел предполагаемое место, где, возможно, лежало тело девочки, когда его вытащили из реки. Он ещё раз осмотрел всё и, не заметив ничего подозрительного, направился к машине. Открыл багажник и положил бутылку между коробок. Закрыв багажник, он вдруг почувствовал, что за его спиной кто-то стоит  и тяжело дышит. В багажнике находилась бита. И он пожалел о том, что закрыл багажник, прежде чем…
 - Нужно было осмотреться ещё раз, а потом закрывать багажник. Неосмотрительно с Вашей стороны, товарищ писатель, - эти слова принадлежали участковому полицейскому. Участковый кашлянул и продолжил: - Вы всё-таки в лесу. Скоро начнёт темнеть. А лес - не город.
Максим повернулся и, увидев человека в форме полицейского, поздоровался с ним.
- Пишете детективы, а не знаете, что на место преступления, тем более, обнесенное лентой, посторонним заходить запрещено.
- Знаю, товарищ участковый уполномоченный. Знаю. 
- Почему же нарушаете закон? Ладно. Расслабьтесь уже. Закурите? – протягивая пачку сигарет, спросил участковый.
- Не курю, - ответил Максим и выдохнул воздух.
- Испугались?
- Немного. Вы словно выросли из-под земли.
- Мы такие, - закуривая сигарету, произнёс участковый. – Итак, Вы остановились у бабы Веры.
- Совершенно верно, - утвердительно ответил Максим.
Неожиданно послышался треск рации. Полицейский ответил:
- Слушаю, Анатолий, слушаю… Авария? Есть жертвы? Через пятнадцать минут буду на месте ДТП. Действуйте по обстановке, пока не приеду.
Отключив рацию, участковый обратился к писателю:
- Максим, езжайте-ка домой. Я держу Вас под наблюдением с того самого момента, когда Вы въехали в лес. Не ищите приключений. Нашли что-нибудь? – поинтересовался участковый.
- Бутылку из-под пива.
- Дайте её мне. Мы снимем отпечатки, сравним…
Максим открыл багажник, достал бутылку и протянул её полицейскому.
- Немецкое! Моё любимое, - сообщил он и вернул Максиму платок, которым тот обернул бутылку, чтобы сохранить возможные отпечатки, что показалось писателю странным.
- Мне нужно на ДТП. Вы это… езжайте к Вере Ивановне. Не ищите приключений.
Полицейский дошёл до «газика», который оставил метрах в ста от «частного детектива», решившего показать следователям, как надо работать на месте преступления, чтобы тот не услышал работы двигателя и не понял, что за ним ведут слежку, сел в машину и уехал на ДТП.
«Однако, странный малый», - подумал Максим.
Теперь, прежде чем сесть в машину, он осмотрелся. Ему показалось, что между деревьев, качающихся от ветра, он увидел дом. Он прошёл метров сто, вышел на поляну и действительно увидел дом.
«Какой большой! Стоит особняком. Вокруг ни одного дома. Кто же в нём проживает? Как к нему подъехать?» - спрашивал себя Максим.
Он сел в машину, завёл двигатель, развернул её и тихо поехал. Он ехал и искал дорогу, по которой можно было бы подъехать к дому. И он её нашёл. Свернув налево, объезжая ямы и бугры, он доехал до странного одинокого дома.
Подъехав к воротам из кованой стали, красивым и дорогим, писатель остановил машину, вышел из неё и подошёл к воротам.
Перед его взором предстал большой дом, обнесённый кирпичным забором. Он стал рассматривать двор – большой двор, в котором росло множество фруктовых деревьев. Ставни дома были закрыты. Дорога, по которой хозяева от ворот до крыльца подъезжали к дому, заросла травой.
«Похож на дом, какой арендуют писатели, чтобы написать свою новую книгу. Точно, как в фильмах про писателей: «Тайное окно», «Бестселлер», «Во власти зеркала», «Между», «Бумажный человек»… За границей, в большей степени в Америке, писатели ведь не пишут дома свои произведения. Они садятся в машину, берут всё, что им нужно для работы над новым произведением, и уезжают подальше от дома. Общаются с жёнами и издателями по скайпу. Выберут маленький городок, снимут жильё и творят в одиночестве. А домработница убирает жильё, готовит еду. Мне кажется, этот дом, уверен, в котором никто уже давным-давно не живёт, мне подойдёт. Вот… И, как ни странно, здесь есть газопровод. Стало быть, хозяева – обеспеченные люди. Но почему они выбрали для проживания именно это нелюдимое место?  Надо узнать у бабы Веры».
Пройдя несколько шагов вправо, он увидел табличку: «Продаётся» и номер телефона, две последние цифры которого невозможно было прочесть. Достав смартфон, Максим сфотографировал табличку и дом.
«Да, - произнёс он, ещё раз осмотрев всё вокруг, - места здесь красивые, тихие…»
На обратном пути писатель остановился у кафе.  Зашёл к Анзору, поговорил с ним и, узнав, что новостей об убийстве девочки нет, уехал домой.



                *  *  *



               Когда Максим, решивший поселиться в доме у реки, чтобы написать в тишине новую книгу, вошёл к бабе Вере, она сидела и вязала. Увидев своего жильца взволнованным, она спросила:
- Начали расследование? Ищете убийцу-маньяка?
- Как Вы… Хотя чему тут удивляться? Вы ведь всё анализируете, баба Вера, не хуже Коломбо, Эркюля Пуаро. Царапина на щеке… Конечно, она меня и выдала.
- Взяли след? – иронично произнесла гадалка.
- Нашёл бутылку, - ответил Максим и задумался.
После непродолжительной паузы он сказал:
- Странный этот ваш участковый. Выследил меня. Мне показалось, или он за мной…
- Плохо маскировались. Почему же странный?
- Да так. Давно он у вас работает участковым?
- Третий год будет. Перевели из Горячего Ключа. Вообще-то, он здешний. Наш…
- Из Горячего Ключа? Вот это совпадение. Второй раз за сегодняшний день слышу об этом городе. Ясно. Баба Вера, у реки стоит большой дом. Он продаётся. Вы знаете о его хозяевах что-нибудь?
- Хотите купить? Он дорого стоит. И в нём…
- У меня есть уже большой дом в Ростове. Хочу позвонить по телефону и узнать: может, хозяева сдадут дом в аренду на всё лето. Идеальное место для написания новой книги. Тишина, река, чистый воздух.
- Бежите от собаки? Допекла она Вас, судя по всему.
- Но последние две цифры номера не разобрать. Стёрлись. Я сфотографировал табличку и дом. Показать?
- Я знаю этот дом. Но в нём…
- Как же мне найти риэлтора, продающего дом? – развёл руками Максим.
- Этого… Как Вы сказали? Ри… ре…
- Риэлтора. Они продают дома. Берут за продажу проценты и…
- Её зовут Карина. Она продаёт дом у реки. Раз в три месяца приезжает, осмотрит дом – всё ли в порядке, и тотчас отбывает в Геленджик. Красивая, молодая девушка. Деловая, умная, но трусливая.
- Трусливая? – удивился Максим. – В каком смысле?
- В смысле дома… Последний раз приезжала в мае месяце. Всегда заходит ко мне. Выпьет кофе, расскажет о чём-нибудь, отдохнёт и укатит.
- Каким образом я могу с ней связаться?
- По телефону, - ответила баба Вера и, взглянув на жильца, улыбнулась. – У меня есть её номер. Она иногда звонит мне, - добавила хозяйка.
- Как удачно всё складывается! – довольным тоном произнёс Максим.
- Не торопитесь, - искоса посмотрев на жильца, предупредила хозяйка. – Не спешите.
В дверь постучали.
- Входите! – ответила на стук хозяйка дома.
В комнату вошёл высокий мужчина лет пятидесяти. Поздоровался и спросил:
- Вы баба Вера?
- Я, - оценивающе посмотрев на мужчину, отозвалась хозяйка.
Поняв, что он нашёл именно ту бабушку, мужчина сразу начал с главного, не обращая внимания на Максима:
- Хочу узнать, кто меня отравил? Чуть не отправил к моим предкам. Вот фотографии. Пять фотографий. Я пролежал в больнице четыре месяца. Скажу правду: я владелец четырёх супермаркетов. Не стану называть Вам город, адрес… - Он одним махом разложил фотографии на столе и стал ждать ответа.
Баба Вера задала вопрос - не в бровь, а в глаз:
- Среди них есть фото жены или любовницы?
Мужчина бросил взор на Максима, ставшего после вопроса, касающегося его личной жизни, в которой, видимо, есть тайны,  лишним свидетелем в его деле, и довольно произнёс:
- Я попал по адресу. Это место, которое мне нужно.
Хозяйка встала и пошла в спальную комнату. Мужчина посмотрел на Максима и спросил:
- А с тобой что не так, дружище? Наследство? Убийство?
- Нет, - улыбнулся Максим. – Собака…
- Собака? – удивился мужчина. – Что собака? В чём смысл?
Баба Вера вернулась, протянула Максиму номер телефона риэлтора и сказала:
- Позвоните ей. Через час я зайду к Вам. Поговорим о доме. Вы должны кое-что знать о нём.
Максим взял визитную карточку риэлтора и ушёл к себе.
Он вошёл в дом, выпил стакан воды, позвонил Сергею. Поговорив с подполковником, он отправил, по его просьбе, четыре фотографии, сделанные на месте преступления.
Подполковник, посмотрев фотографии, тотчас прислал по электронной почте письмо: «Немедленно прекрати расследование! За фотографии спасибо. Преступники обычно, если у них есть такая возможность, через два-три дня приходят на место преступления убедиться, что не оставили улик. Бутылка… Говоришь, странный участковый? Взял бутылку в руки, не положив её в пакет, и уехал? Если ты нашёл одну бутылку из-под пива, значит, человек стоял на берегу реки и, думая о чём-то, пил пиво. Один… А может быть, он ждал кого-то или выслеживал, сидя в кустах. Видимо, на горлышке бутылки не было следов от губной помады. Иначе ты бы сообщил. Я же просил тебя  слушать, наблюдать, а не вести собственное расследование. Похоже, говорить и предостерегать тебя – бессмысленно. Будь осторожен. Удачи!»   
Максим, прочитав письмо, подумал, что друг, наверное, на совещании, если прислал письмо, а не позвонил. Он положил смартфон рядом с компьютером и стал смотреть на визитную карточку, на которой было написано: «Карина Анатольевна Назарян. Риэлтор. Геленджик». Ниже номер телефона.
Недолго думая, он набрал номер телефона риэлтора. На третий вызов ему ответил приятный женский голос:
- Слушаю. Говорите громче.
- Карина Анатольевна? – спросил Максим, играя карандашом.
- Да. Вы что-то хотели? – поинтересовалась она.
- Меня зовут Максим. Максим Чиодаев.
- Чаадаев? О! Вы революционер? – пошутила девушка.
- Нет. Кстати, Чаадаев тоже не был революционером. Я звоню Вам из Молдовановки. Ваш номер мне дала баба Вера. Я хочу…
- Баба Вера! Как она поживает? Не болеет? Здорова? – поинтересовалась Карина.
- С ней всё в порядке. У неё в данный момент клиент, - пояснил Максим.
- А… Разгадывает тайну. Так что Вы хотите?
- Я звоню Вам, Карина Анатольевна…
- Можно просто Карина, - оборвала девушка Максима. – Извините. Продолжайте.
- По поводу дома у реки. Можно ли в нём поселиться на всё лето?
- Я думала, хотите купить. Дом продаётся уже одиннадцать лет. Даже не знаю, что и сказать Вам. Никто ещё за всё время не обращался с такой просьбой, - уточнила риэлтор.
- Свяжитесь, пожалуйста, с хозяевами и спросите у них, сдадут ли они дом в аренду на три месяца?
- Задали Вы мне задачу. Максим, хозяев, как таковых, я сама не видела даже в лицо. Они позвонили мне в 2005-м году и предложили заняться продажей их дома. Я не могу с ними связаться. Обычно они два раза в год сами звонят. Звонят из разных телефонов. Или с разных… Как там правильно? Я пыталась как-то им дозвониться, но это не принесло результатов. Второй раз, обычно, они звонят в сентябре. Не знаю, что и ответить Вам. Они, вообще-то, сказали, что я могу действовать по своему усмотрению. Но, думаю, сдача дома в аренду на три месяца не входит в это «усмотрение».
- Каким же образом Вы, извини, ты, Карина, не зная хозяев, продаёшь дом? Они что – в бегах? Скрываются? – удивился Максим.
- Это не моё дело, - ответила Карина и пояснила: - Они обещали в случае продажи дома большие комиссионные. Но дом никак не продаётся. Это проблема. А Вы, Максим, чем занимаетесь? Почему именно этот дом намереваетесь снять на лето? И ещё: Вы – один или с семьёй? – поинтересовалась Карина, заходя в лифт.
- Я – писатель из Ростова. Дом мне приглянулся. Хочу написать в нём…
- Новую книгу, - опередила писателя Карина. Она вышла из лифта, поздоровалась с охранником и направилась по коридору в свой офис.
- Угадали.   
- Интересный Вы клиент, - сказала она, открывая офис.
- Порядок и тишину гарантирую, - пообещал писатель.
- Ох, задали Вы мне задачку. Задали. Дайте подумать… Вообще, Максим, давайте-ка я с Вами встречусь. Идёт?
- Мне приехать в Геленджик?
- Нет, нет. Завтра я поеду в гости к подруге. Через три дня буду возвращаться от неё, заеду в Молдовановку, и мы встретимся. Устраивает Вас такой расклад?
- Многообещающе. Согласен. До встречи через четыре дня. Звоните на этот номер, как приедете, - ответил Максим и хотел закончить разговор, но Карина его спросила:
- Максим, а Вы знаете про этот дом? Баба Вера Вам о нём ничего не рассказывала?
- Напомнили. Она сказала: как только закончит приём или встречу, не знаю, как это у неё называется…
- Неважно. И?
- Придёт ко мне и расскажет о доме. Минуточку… До меня стало доходить… Дом… С ним что-то не так?
- После рассказа бабы Веры перезвоните мне. Возможно, Вы передумаете…  Рада была  познакомиться. Чуть не забыла: дом находится под охраной. Не входите во двор. Это я на всякий случай говорю. Вы, писатели… Ладно. До встречи в Молдовановке. Мне всё равно нужно было заехать и осмотреть дом. Всё ли в порядке?
- До встречи, - попрощался Максим с риэлтором, вытянул губы и призадумался:
«Что за дом? Хозяева не появляются. Звонят с разных номеров. Дом на сигнализации. Хорошо, что я не перелез через забор. А ведь была такая мысль. Послушаем, что расскажет баба Вера. Вот ещё тайны. Может, между домой и убийствами есть какая-то связь? «Между домом» - вот выразился…»



                *  *  *


                Отель «Кубань»


               В номер сто один постучали. Дверь открылась, и девушка в джинсах и красной блузке с тревогой в голосе произнесла:
- Наконец-то, дорогая! Входи. Тебя не было четыре дня. Я уже начала волноваться: не случилось ли что? Почему не позвонила?
- Аккумуляторная батарея разрядилась. Вдобавок ко всему, не могла проникнуть… Сидела в кустах до темноты. Замёрзла. К тому же, если бы меня кто-то увидел… Там было столько народу, что…
- Почему же в кустах? Там ведь никто не ходит.
- Мужик какой-то всё ходил, ходил… Что-то высматривал.
- Да? – удивилась девушка в джинсах. – Тебя, что?.. – она закрыла рот ладонью, словно боялась, что их подслушивают.
- Не думаю. Они по одному не ходят. Да и зачем им? – ответила вошедшая в номер девушка и добавила подавленным голосом: - Если я не найду это…
- Тогда они… Даже думать боюсь об этом. Мне страшно.
- Не бойся, дорогая. Обними меня покрепче. Вот так. Хорошо. Я найду её. Куда бы он её ни спрятал, обещаю тебе. Если нет, то…
- На этот раз нам не скрыться, - вымолвила хозяйка номера сто один.
- Восемь миллионов евро! – уточнила вошедшая в номер.
- Правда? За такие деньги они нам снесут головы, - тихо проговорила хозяйка номера.
Минуту подумав, та, что вошла в номер десять минут назад, сказала:
- У меня есть план «Б».
- Посвятишь меня?
- Пойду приму душ. Похожа на девицу лёгкого поведения. Когда я входила в отель, охранник остановил меня и поинтересовался: «Что надо? Убирайся! Ричард Гир тут не проживает, «красотка». Хорошо, что был тот. Посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: «Пропусти, она живёт с той, из номера сто один».
- Ах, сколько призраков по свету бродят: по этажам, в лесах, по чердакам…
- Оп-ля! Про это я забыла.
- Помнишь стих? – спросила та, которая открыла дверь. – Про полусумасшедший дом?
- «Лунатизм?» Из той книги. 
Декламирует вслух:
«Бродила с тенью в полночь
у реки.
Ласкалась с Привидением
в лесу.
Летала с Дьяволом
в несовершеннолетнем сне.
Давала трогать тело
Сатане.
В обнимку с Призраком
сидела на крыльце,
лежала с Демоном
под деревом в траве…
И лишь под утро
босиком ты возвращалась
в наш полусумасшедший дом».
- Черти, дьяволы, ведьмы… - выставив руки перед собой, девушка, открывшая дверь, подошла к той, которая была похожа на проститутку, и обняла её.
 Они поцеловались, и продекламировавшая стих сказала:
- Пойду в ванную комнату. Закажи ужин с шампанским. Сегодня полнолуние. Будем гадать и вызывать духов. Кстати, чуть не забыла: пробираясь через кусты, словно барс, я увидела молодую красивую девушку. Она тоже что-то высматривала.
- Господи! Спросим всё у духов…
Девушки разошлись. Одна пошла в душ, другая – заказывать ужин.

 

                *  *  *



               После подробного двадцатиминутного рассказа о доме у реки, в котором писатель из Ростова решил поселиться на всё лето, баба Вера справилась у него:
- Нагнала я на Вас страха?
- Я не суеверный. И своего желания не изменю. Через четыре дня приедет Карина и сообщит мне о своём решении, - твёрдо ответил Максим.
- Следовательно, Карина возьмёт ответственность на себя? Ей виднее, - вставая со стула, сказала хозяйка.
Максим проводил хозяйку до дома и вернулся к себе. Зазвонил смартфон.
- Слушаю, - ответил Максим. Он сел за компьютер и включил его.
- Привет, отшельник! Как устроился? Не звонил, чтобы не беспокоить тебя. Но сегодня вдруг забеспокоился. Почему не звонишь? Прошло больше десяти дней, а от тебя никаких вестей. Только я один знаю, где ты находишься.
Максим не стал говорить Жене о том, что и Сергей знает о его месте нахождения. Он был рад звонку друга. Ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Женя продолжал:
- Молдовановка – это то, что ты искал?
- Устроился у бабушки. Переписал концовку книги и отправил Светлане.
- Политическую книгу начал писать? Ради которой совершил побег.
- Не пишется, Женя.
- То есть? – удивился друг.
- Соседская собака не даёт покоя. Гавкает сутками. Что там писать – спать не могу.
- Так пристрели её, - пошутил Женя. – У тебя же есть именной пистолет, подаренный тебе полицейскими чинами.
- Никогда бы не поверил, что беспородная псина может остановить работу. Решил переехать в другой дом.
- Ближе к морю? – поинтересовался Женя.
- Да нет. У реки, недалеко от села, стоит трёхэтажный дом. Деревянный. Его построили немцы. Дом из добротного дуба. После войны в нём было зернохранилище, потом ещё что-то… В 1980 году его купил отставной полковник, отремонтировал и жил в нём один. Чем занимался – никто толком не знает. Я подумал: может, бывший работник КГБ? Они после службы стараются поселиться подальше от людей. Потом он умер, и дом пустовал до 2003 года.
- Большой срок. Интересно. Продолжай.
- После смерти отца дочь выставила дом на продажу. В 2004 году его купила молодая семья. Новый хозяин перестроил его и сделал капитальный ремонт. А через год в нём произошло…
- Ужасное убийство? Так я думаю, - предположил друг и добавил: - Как говорит Сергей: «Вечно тебя угораздит…» Вещай дальше.
- Жители толком ничего не знают. Словом, погибли или были убиты две девочки-близняшки. Им было по тринадцать лет.
- Боже мой! Ровесницы моим дочуркам.
- Предполагаю: если это было убийство, то, скорее всего, это месть главе семьи за какие-то делишки. Возможно, он входил в одну из преступных группировок и сильно – подчёркиваю - сильно кому-то насолил. Иначе бы на такое варварство, как убийство невинных девочек, не пошли бы даже самые отъявленные отморозки. А эти – пошли… Возможно, хозяин был связан с политикой, - предположил Максим.
- Это тебе урок. Ты же хочешь написать политический роман. Подумай хорошенько. Светлана тоже против политики. Политика – дело грязное.
- Но склоняюсь я всё-таки к криминалу.
- Откуда такая уверенность? Ах, да! Ты ведь у нас детектив! Продолжай.
- Баба Вера сказала: за день до трагедии к хозяину приезжали гости на двух больших чёрных машинах. Видимо, на джипах. Они гостили у них в доме. На второй день, под утро, рыбаки, а места вокруг дома безлюдные, никто рядом не проживает, слышали выстрелы...
- Очень интересно! Умеешь ты попасть в какую-нибудь историю. Этого у тебя не отнять. Или вас, писателей, Небо опускает на самое дно… Вот тебе и сюжет, дружище. Продолжай, пожалуйста.
- И видели, как две машины на большой скорости проехали мимо них в сторону трассы «М4-Дон».
- Там же лес. Какая скорость?
- Вдоль реки тянется дорога. Хорошая, как ни странно, с выездом на трассу. Баба Вера сказала, что хозяева ездили иногда к друзьям в Сочи.
- Откуда она знает? Обычно скрытные люди ни с кем не общаются.
- Баба Вера знает всё.
- Колдунья? Гадалка? Ясновидящая? – поинтересовался Женя.
- Всё сразу, - ответил Максим.
- Думаю, ты решил переехать в этот дом и начать расследование? Какой соблазн, а? Только вот к чему тебе лишние хлопоты? Дело может оказаться опасным.
- Двор в этом доме зарос травой. В саду много фруктовых деревьев. Жители обходят его стороной. Боятся духов умерших девочек…
- Ох ты! Прямо как в фильмах ужасов. Может быть, напишешь книгу в этом жанре? Или фэнтези? На книжном рынке эти жанры востребованы. Да и моя суеверная жена с большим интересом прочтёт твой новый шедевр.
- Вот ещё! Это не литература. Дом стоит у реки, и про него много историй ходит: одна страшнее другой.
- У реки. Вот, вот. Как в голливудских или ирландских фильмах, про нечисть разную.
- Я не суеверный. Ты же знаешь.
- Если и есть кто-то из нашего круга несуеверный, так это ты, Макс.
- Женя, мне надо позвонить риэлтору. Извини. Ещё созвонимся. Привет супруге. 
- Держи меня в курсе. Мне стало интересно. И будь осторожен. Ты там один. Если что… Максим, может, сообщишь о своём месте нахождения Сергею? У него больше возможности помочь тебе, если вдруг…
- Нет. И ты никому не говори.
- Странновато, но как будет тебе угодно.
Женя положил телефон на стол и стал разглаживать усы. Жена, заметив, что супруг после разговора с другом ушёл в себя, спросила:
- Что случилось? Где скрывается наш беглец?
- К счастью, пока ничего… В Молдовановке. Собирается поселиться в доме с духами, привидениями и призраками, на всё лето.
- Ты хотел сказать: поселиться в доме, в котором обитает чертовщина? 
- В доме произошло убийство девочек.
- Правда?
- Люди обходят дом стороной. Это всё. Пойду в кабинет работать. Смотри, никому не говори, где поселился Максим. Обещай мне…
- Иди, дорогой. Жуть, как интересно. Лица в окнах, крики, пение девочек. Я уже прокручиваю в голове события, которые могут произойти с Максимом. Как он убегает от призрака, прячется от привидений. А что там немцы? Пытали партизан? Насиловали комсомолок? Наверняка их духи бродят по дому?
- Что за вздор ты несёшь? Следи за своей речью. У тебя больное воображение. Опять насмотрелась жути про акул? Что творится в твоей башке? Ты ведь взрослая женщина.
- Да что ты так разволновался? Самому, небось, интересно, что будет… И вернётся наш знаменитый писатель, считающий себя неудачником, весь седой, как пан философ из гоголевского «Вия».
- Пан философ пропал. Не вернулся, насколько мне известно.
- Максим не из робкого десятка будет. Помнишь, как он подошёл к сумке на остановке и открыл её? Достал из неё пучок редиски и…
- А полицейские и толпа думали, что в сумке бомба. Когда он вышел из толпы и направился в сторону остановки… меня прошиб пот. Мы вышли из ресторана… Из сумки торчали провода… Сергей его тогда пропесочил… Ведь в ней могла быть бомба. Но он ведь не верит в эти отчёты, по телеку… Говорит, что сами ФСБешники разыгрывают эти спектакли. Показывают, как отрабатывают деньги налогоплательщиков на все сто! Вот и пошёл. Смело, - дополнил супруг.
- Вот и девочки наши вернулись с тренировки, - восторженно произнесла супруга. – Евгений, мы ведь, помнится мне, планировали провести в июле на море отпуск. Вот и проведаем Максима в его доме с призраками и ужасами.
- Согласен. Я - в кабинете, - закрывая дверь, повторил Евгений.
- Скорее бы наступил июль, - произнесла жена и пошла встречать дочерей.



                *  *  *


               Закончив разговор с другом детства, Максим позвонил Карине:
- Карина, извините за беспокойство…
- Максим? – отозвалась она.
- Да. После рассказа бабы Веры о доме я не изменил своего решения. И по-прежнему хочу арендовать дом на всё лето. Что скажете?
После небольшой паузы Карина произнесла:
- Если честно, я думала, Вы отступитесь. Видимо, баба Вера не всё Вам рассказала, если Вы не изменили решение. Тогда я дополню, при встрече.
- Карина, что бы Вы мне ни рассказали, что бы ни поведали, я не передумаю.
- Вас так и тянет в этот дом какая-то нечистая сила. Вы, судя по всему, адреналиновый человек. 
- Просто я не верю во всю эту чертовщину. 
- Хорошо. Я что-нибудь придумаю. До встречи в Молдовановке.
Максим подошёл к окну и стал смотреть на пролетающий самолёт. Он смотрел на самолёт и думал: «У пассажиров этого рейса не больше шансов долететь до пункта назначения, чем у меня – написать роман в доме с призраками и привидениями и остаться целым и невредимым. Всё это – вздор. Но надо признать: дом словно манит меня к себе. Зовёт… Сам удивляюсь…»



                *  *  *      


               После разговора с Кариной прошли два дня. Всё это время Максим работал над новым романом. Он вычитывал главы, которые набросал ещё в Ростове, составлял план, работал над сюжетом, вносил в него изменения. Он не ездил даже в кафе. Завтракал, обедал и ужинал в своём домике.
Продукты закончились, и он решил съездить в кафе пообедать. Он вышел из дома и направился к калитке.
Баба Вера поливала цветы. Увидев жильца, она поздоровалась. Максим ответил ей и спросил:
- Что это за цветы такие диковинные? 
- Сама не знаю. Клубни привезла Новелла из Сочи. Посмотрим, что из них вырастет, и вырастет ли вообще что-нибудь.
- Новелла? – удивился Максим и спросил: - Это имя?
- Что в нём особенного? – ответила баба Вера, поливая второй цветок.
- Новелла… Кто же ей дал такое имя?
«Глупый вопрос, - подумал Максим и сам же на него ответил, - родители, разумеется».
- Я тоже так думаю. Но… всё может быть.
- Что Вы имеете в виду? 
- Может, родители, а может, и нет.
- О, тайны какие-то. Как приехал в вашу Молдовановку - сразу появились тайны и загадки… Плюс ко всему, произошло жуткое убийство.
- Интригующая особа эта Новелла. Ну Вы, думаю, ещё познакомитесь с ней. Приехала год назад в наш посёлок.
- Вы знаете, что означает слово «новелла»? – спросил Максим хозяйку.
- Что-то литературное? – закрывая кран ответила она.
- Рассказ о необыденном, со строгим сюжетом, с ясной композицией, - отчеканил писатель.
- Как на неё похоже.  То есть, о ней. Вы куда-то надумали ехать?
- Заеду в кафе, в магазин, потом ещё раз осмотрю дом. Со стороны, разумеется.
- Манит он Вашу душу, влечёт к себе. Ох, Максим!
- Вам чем-нибудь помочь?
Услышав в ответ «нет», писатель вышел на улицу…



                *  *  *


               В кафе его обслужила официантка, за столик которой он всегда садился, а после еды оставлял ей хорошие чаевые. Клиент доел десерт и поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки. Она подошла к столику, за которым сидел писатель, и протянула ему чек. Он расплатился и направился к выходу.
Выходя из кафе, он ненароком увидел за столиком номер пятнадцать участкового, с которым познакомился на месте преступления, и молоденькую девочку, которая сидела с опущенной головой и слушала полицейского. Тот говорил  с ней оживлённо, жестикулируя руками. Допив свой кофе, полицейский встал, потрепал девочку за щеку и пошёл в туалетную комнату.
Максиму эта сцена явно не понравилась. Сидя уже в машине, он даже хотел проследить за тем, что будет дальше, но, вспомнив наставления Сергея: не проявлять никакой инициативы, решил поехать и ещё раз осмотреть дом у реки.
Подъехав к воротам дома, он выключил двигатель, включил инструментальную музыку, опустил кресло водителя, устроился поудобнее и стал смотреть на дом.
Так он просидел часа два, правда, несколько раз выходил из машины и осматривал местность, чтобы познать её лучше. Ему пришлось по душе, что рядом с домом никто не ходит.  Во всяком случае, он так подумал, ибо за два часа он не увидел ни одной души.
«В этом доме я напишу новую книгу. И никто не помешает мне сделать это. Да… дом большой, и без домработницы не обойтись. Но кто же из местных жителей захочет работать в доме – в котором водятся духи и призраки? Но ведь кто-то же работал в этом доме? Надо спросить у бабы Веры. Будет здорово, если эта женщина согласится  работать в нём снова. Потому что она, как никто другой, знает расположение комнат, кухню и всё остальное, связанное с её работой… Участковый мне не понравился с первой нашей встречи. Неприятный тип…»
Он сел в машину, завёл двигатель и хотел поехать домой, но телефонный звонок остановил его:
- Привет, отшельник.
- Сергей! Рад слышать тебя. Как у вас там погода в Ростове?
- Идёт летний дождь. Начал писать роман?
- Работаю... Вообще-то, хочу переехать в другой дом. Жду риэлтора. Должна приехать через два дня и дать ответ, а именно: можно ли арендовать дом на лето? Она занимается продажей этого дома.
- Спроси у хозяев.
-  Она сама их не видела. Хозяева ей звонят сами. Она докладывает им о состоянии дел, если так можно выразиться, но самих хозяев никогда не видела даже в лицо. Словом,  одни тайны, загадки, слухи, и их становится больше и больше с каждым днём.
- Вот и материал для книги. Разумеется, не для политического романа, а для интригующего детектива. Чувствуешь, какое сопротивление идёт? Всё против политики. У тебя есть для меня какая-нибудь информация?
- Пока тихо. Люди всякое говорят, по большей части – догадки. Но…
- «Но»? Это уже интересно, - прикуривая сигарету в своём кабинете и подписывая представленный ему документ, произнёс Сергей Тимурович.
- Утром в кафе я видел участкового с девочкой лет тринадцати-четырнадцати.
- Что в этом необычного?
- Мне не понравилось, как он обращался с ней. Она сидела с поникшей головой и слушала его, как мне показалось, без особого желания. По-моему, он её за что-то отчитывал или уговаривал… возможно, приглашал… Потом встал, потрепал её за щёку пару раз и…
- Ты сделал выводы и начал слежку за ним, на своей шикарной машине?
- Не в этот раз. Я поехал осматривать дом, в который, надеюсь, скоро перееду. В настоящий момент нахожусь рядом с ним.
- Ясно... Теперь слушай. В отношении участкового ничего не предпринимай. Ничего! Своими вопросами о нём ты можешь скомпрометировать полицейского. Люди станут думать: почему писатель детективов задаёт им вопросы об участковом? Оставь его в покое. Обещай мне, - твёрдым тоном приказал подполковник.
- Да, сэр! – торжественно произнёс Максим.
- А теперь сосредоточься… И информацией, которую я тебе дам, ни с кем не делись. Уверен, ты понял. Итак, два дня назад в Горячем Ключе, недалеко от вас, был взят под стражу капитан полиции Тимченко Роман Викторович. Ему было предъявлено обвинение в убийстве несовершеннолетней девочки. Её выловили из реки Псекупс. Рыбак заметил тело и сообщил куда надо. В данный момент капитан находится в специзоляторе в Краснодаре. С ним работают следователи по особо важным делам из Москвы и наши – из Южного федерального округа. Случай – беспрецедентный… Чтобы офицер полиции совершил подобное злодеяние… Убежден, достанется всем… Он работал начальником отдела по надзору за несовершеннолетними детьми из неблагополучных семей. Когда он признался в совершении преступления, а заявила на него его жена, услышав об убийстве девочки, такое не скроешь от жителей Горячеключевского района, на него заявили ещё пять девочек, которых он склонял… Понимаешь, о чём я? Девочки написали заявления. В ходе следствия было установлено, что в городе, из которого его перевели в Горячий Ключ, он тоже склонял несовершеннолетних девочек к вступлению с ним в интимную связь. Его разоблачили, дело замяли и быстро перевели в Горячий Ключ, подальше от шума. И просчитались. А надо было посадить сразу. С этими людьми, кто замял дело, тоже разбираются. Преступник – парень молодой, семейный. Имеет двоих детей. Со своей жертвой проживал на одной площадке в многоэтажке. Его отец – тоже офицер полиции… Ему-то и надо было первому заявить на сына. Но… И к тому же, арестованный – их приёмный сын. Следователи ФСБ выясняют, мог ли он быть причастным к убийствам в вашем районе? А именно: к тем двум, которые скрыли и к недавно совершённому преступлению. И такие оборотни работают в полиции. И уж совсем не понятно, что вызывает в нас возмущение: каким образом он прошёл аттестацию на профессиональную пригодность? Ведь о нём знали… Из сказанного выше можешь сделать выводы: сколько преступлений скрывают от общественности. Теперь всех проверят – весь этот беспредел, так назовём этих… Сказал бы, но… Я рассказал тебе о данном преступлении в общих чертах. О том, что тебе, на всякий случай, нужно знать. Ни с кем об этом не говори. Услышишь о преступнике, не поддерживай разговор. Так или иначе, слухи об этом преступлении дойдут и до вас. Сделай вид, что ничего не знаешь. Это всё. Не устраивай слежки за участковым, - напомнил ещё раз подполковник.
- Офицер полиции – надо же! – возмутился Максим. – Не поверю, что кто-то из его дружков не знал о его гнусных делишках.
- Знали. Но не заявили. А вот супруга всё рассказала. Если бы не она…
- А если он не расскажет о других преступлениях? – поинтересовался Максим.
- Расскажет. Теперь поведает обо всём. Светлана просила передать, что концовка ей понравилась. Клавдия вернулась из Москвы. Живёт в твоём доме. Максим, может, приедешь ко мне на юбилей, а? Как без тебя? Без твоих шуток, рассказов? Кто нам сыграет на фортепиано? Хочешь, вышлю за тобой машину?
- Нет, Сергей. Подарок я тебе уже сделал – согласился изменить финал романа.
- Ладно. Удачи с переездом. Если что – тотчас звони. И…
- Никаких расследований. Сергей…
- Говори быстрее. Генерал ждёт.
– Не мог бы ты разузнать о случившемся в этом доме…
- В который ты хочешь переехать? А что, в нём что-то произошло? Напомни.
- Говорил я тебе или нет, уже не помню. Словом, в этом доме произошло двойное убийство.
- Двойное? – удивился подполковник.
- Были убиты сестры-близняшки. Им было по тринадцать лет.
- И?
- Я тут подумал: возможно, в ваших архивах найдётся что-нибудь об этом страшном деле. Жители ничего конкретного не говорят. Никто толком ничего не знает. Но ведь такое преступление должно было вызвать общественный резонанс. Как ты думаешь? Совершено-то в Южном округе…
- Скажи  адрес? Я запишу. И назови фамилию отца, год совершения убийства, время…
- Калинина, 10. Рядом домов нет. Примерно десять лет назад. Это всё.
- Что же я скажу в архиве? Данных мало. Узнай фамилию, год преступления… Нет, лучше я позвоню, куда надо, и спрошу... Они-то должны знать. Это их территория. И, к тому же, десять лет – большой срок. Ладно, посмотрим, что можно сделать. Но зачем тебе это? Боишься духов девочек или как там… Что ты задумал?
- Как-нибудь расскажу, - ответил Максим.
- Нелегко с тобой. Помни, о чём я тебя просил.
Максим положил телефон на пассажирское сиденье и задумался: «Убийства, убийства, убийства… В какой стране мы живём? Куда она катится? Не могу сосредоточиться на книге. События, события…»
Снова зазвонил смартфон. «О, Господи! И здесь нет покоя!»
- Да? – ответил он.
- И когда же вы соизволите вернуться домой, господин писатель?
- Карина? – удивился Максим. – Я Вас сегодня не ждал. 
- В Геленджике появились дела. Неотложные. Вот я и решила по пути заехать в Молдовановку и решить наше дело. Оно теперь стало и моим. Я взяла на себя ответственность пустить Вас в дом на всё лето. Мы с Верой Ивановной пьём чай уже два часа. Обсудили все новости, переговорили все разговоры, а Вас всё нет. Решила позвонить и сообщить Вам.
- И правильно сделали, - утвердительно сказал Максим, радуясь тому, что наконец-то сможет переехать в дом у реки.
- Где Вы в данный момент?
- Рядом с домом, - ответил Максим.
Карина рассмеялась и спросила:
- Вы что же, караулите его? Общаетесь с ним? Боитесь, что кто-то опередит Вас? Ох, и рассмешили! Ждите у дома. Через двадцать минут подъеду.

 

                *  *  *


                Знакомство с домом


               Через двадцать пять минут к дому подъехала Карина на «Хёнде-Солярис» чёрного цвета. Припарковав новенькую машину рядом с машиной Максима, она выключила двигатель, вышла из машины, не закрыв дверь, держа в руке папку с документами, и поздоровалась с ним за руку.
- Карина, как Вы уже, вероятно, догадались, - представилась она. – Не думала, что Вы такой красавчик. Особенно идёт Вам чёлка, прикрывающая Ваши большие синие глаза. Ух! Я смущена, - улыбаясь, произнесла она.
- Я польщён. Надо признать, что и Вы – писаная красавица. И родинка Вам к лицу.
- Ничего не остаётся, кроме того, как поверить Вам на слово. Итак, - произнесла она, вынимая из сумочки связку ключей, - начнём с калитки. Вот этот ключ от неё. Открываем… Раз – и она открыта. Этот ключ – от ворот. Запоминайте. Открыть ворота? Заедете во двор?
- Не сегодня, - ответил Максим, стараясь запомнить ключи.
- Ясно. Тогда следуйте за мной, - сказала Карина и вошла первой. Следом за ней вошёл и Максим. Он оглядел сад и спросил:
- И всё же, почему Вы решили сдать дом в аренду?
- Не стану скрывать. Во-первых, дом, в котором произошли убийства, мне вряд ли удастся продать. Если не произойдёт чудо. Во-вторых, только такой, как Вы, - не суеверный, уверенный в себе молодой мужчина, к тому же, красавец, это я уже говорила, не верующий в духов и призраков, не обращающий никакого внимания на слухи и страшные истории, которыми дом буквально оброс, как паутиной, и продолжает обрастать с каждым годом, и никому её не смахнуть, может поселиться в нём, демонстрируя всем окружающим, что дом, в котором он так счастливо живёт и работает, - вполне нормальный и уютный. И в нём, в сущности, может проживать и добро наживать любой человек или большая семья. Вот, - выдохнула Карина и улыбнулась Максиму.
- Отличное сложноподчинённое предложение, Карина. Впечатляет, - удивился писатель услышанному.
- Я репетировала. Продвигаемся дальше. Это значит, что слухи о чертовщине – не что иное, как больное воображение жителей посёлка, которое Вы и развеете по ветру. А то, что Вы решили обитать в нём до осени, и есть чудо! Иначе говоря, Вы будете живым…
- Живым? – переспросил Максим. Сорвал красный цветок и протянул его Карине.
Карина кивнула головой и продолжила:
- …Доказательством, что в доме всё в порядке. Трое из восьми покупателей всё же хотели его купить. Им понравилось место: тишина, река, лес, собственная пристань, или как там её, с лодками. Но, услышав рассказы о доме от жителей посёлка, покупатели, разумеется, интересуются историей дома, тут же пропадали. Навсегда. Вот мы и будем наблюдать за Вами со стороны, разумеется, чем же всё закончится. Мне самой интересно, - поблагодарив за цветок и воткнув его в волосы, добавила риэлтор.
- Как в любом детективном романе, концовка – главное. И все с нетерпением в сердце будут ждать развязки, - предположил писатель.
- Именно так. С Вами приятно беседовать. Как видите, я сдаю дом в аренду исключительно из эгоистических соображений. И если всё закончится хэппи-энд…
- Имеете в виду, если я не буду повешен духами на большой хрустальной люстре?
- С юмором у Вас тоже всё в порядке. Люди успокоятся и прекратят нести всякий вздор, в их числе и я, - широко раскрыв глаза, произнесла Карина.
Максим удивился услышанному, ибо он и представить себе не мог, что эта обаятельная, уверенная в себе девушка может верить в какие-то там слухи да вымыслы. И он спросил:
- О, нет! И Вы тоже? Только не Вы.
- О, да! Всегда робею, когда нахожусь в доме одна. Не хочу заранее пугать, но, кроме меня, в доме никто не бывает, и на это есть причины.
- Вы серьёзно? – усмехнулся Максим. – Вы такая современная. Стоит взглянуть на Вас и…
- Вынуждена признать. И Ваше - «стоит взглянуть на Вас и…» предательски немедля ни секунды куда-то исчезает вместе со смелостью. Не ясно высказалась, но, думаю, Вы поняли меня. Боже, теперь придётся следить за своей речью и говорить как героини романов. Ещё одна задача!
Писатель улыбнуся.
- «Есть причины…» - повторил Максим. - А именно?
- Слышала пару раз голоса. Видела следы. Переставленные предметы. Стук в подвале… На людях-то я уверенная, смелая, а войду в дом… Рассказала об этой чертовщине пока только Вам, к сведению. Чуть не забыла: в мае и в декабре, если не ошибаюсь, сработала сигнализация. Приехала охрана, но никого не нашла. Но одна из собак ни с того ни с сего стала выть,  нагоняя на всех страх. Охранники удивились. Осмотрев все комнаты, а в доме много ценных предметов и шикарной дорогой мебели,  убедившись в том, что всё на своих местах, у них есть фотографии каждой комнаты, так им проще, уехали. В мае, когда сигнализация сработала вновь, они обнаружили, что в большой комнате отодвинут диван.
- А следы? Разве собаки их не почуяли? – осведомился писатель, заинтригованный рассказом риэлтора.
- Нет. Так мы идём дальше? Или уже…
- Прошу, - Максим уверенно пропустил девушку вперёд.
Они прошли по заросшей тропинке  метров двадцать, миновали высохшие деревья и остановились. Карина посмотрела на дом, прижала документы к груди и произнесла:
- И всё же есть в его образе что-то трагичное, ужасное, поражающее, магическое… Будто он полон страданий. Не находите?
- Похож на отель «Чикаринг», в котором Эдгар Алан По временно проживал и написал в нём ужасную историю об убийстве профессором детей. По-моему, он отравил лимонадом тринадцать детей.
- Страсти-то какие! И там дети. Это какой-то знак что ли? Идёмте. Я всё Вам покажу и обо всём расскажу. В доме и подпишем все необходимые документы. Возможно, Вы, как и Эдгар По с его ужасными рассказами, которые я читала в детстве, напишете в этом доме жуткую, ужасную историю. И она станет бестселлером.
- Какие странные деревья, - произнёс тихим голосом  Максим.
- Что с ними не так? – удивилась Карина.
- Смотрите, рядом с домом, по обе его стороны, - дубы. Полагаю, их высаживали в одно время. Но они высохшие.
- Жители посёлка говорят, что деревья высохли через сорок дней после гибели девочек, - кивнув головой, произнесла Карина.
- Все сразу? – удивился Максим.
- Почему нет? - пожав плечами, неуверенно ответила девушка.
- Но ведь Вы же не верите в этот абсурд?
- Наверное, любили девочек, вот и высохли сгоряча. То есть – с горя, от горя… И с людьми такое бывает. Даже баба Вера, когда увидела девочек впервые, сразу влюбилась в них и тут же при всех произнесла: два ангела спустились к нам с небес. Она мне сама рассказывала. Минуточку! Да у неё же фото девочек стоит на тумбочке.
Максим взглянул на Карину и тревожным голосом спросил:
- Разве на фотографии не её внучки?
Максим вспомнил сон, девочек  в белых платьях, протягивающих к нему руки. На мгновение ему показалось, что одна из девочек на фото похожа на ту, которая пытается надеть на него венок.
- Не может быть! – воскликнул он и развёл руками.
Карина от неожиданности вздрогнула. Сделав глубокий вдох, она спросила:
- О чём Вы? Вы меня пугаете, да?
Максим посмотрел на неё странным взглядом и, придя в себя, ответил:
- Не обращайте внимания. Так, кое-что вспомнил. Говорите, высохли в один день? Вот ещё одна загадка. Мы ведь ещё не вошли в дом, а уже…
- Началась чертовщина, да? – засмеялась девушка.
- Их нужно спилить, - неожиданно для себя произнёс Максим. – Иначе они постоянно будут напоминать о трагедии. Тем более…
- Прошу Вас, ничего не спиливайте и не видоизменяйте. Договорились?
- Слушаюсь и повинуюсь. В доме есть фортепиано или пианино? Если жители слышали или слышат, как сёстры поют, значит, должен быть инструмент.
- Немецкий рояль. Белый. Очень дорогой. Охранники за рояль больше всего боятся. Вы играете на рояле? – поинтересовалась Карина.
- Я написал музыку к двум пьесам…
- Смотрите! Кто-то смотрит на нас из окна второго этажа, - прижимаясь к Максиму, вскрикнула испуганно Карина.
Максим пригляделся и сказал:
- Облака отражаются в стекле. Но Вы правы – отражение похоже на женское лицо.
- Всегда дрожу от страха находясь в этом ужасном доме. Я суеверная. Меня воспитывала бабушка. Мы жили с ней в Ереване, она-то и сделала меня такой пугливой своими жуткими сказками, которые, как мне кажется, сама и сочиняла.
- Остановитесь!
- Что опять? – тихо спросила девушка.
- Посмотрите на дом, как на рисунок. Ничего не видите? Присмотритесь повнимательней.
- Господи! Так мы в дом не войдём до утра.
Карина остановилась и начала внимательно смотреть на дом.  Через несколько минут она восторженно вскрикнула:
- Похоже на лицо! Окна – глаза, балкончик – нос, входные двери напоминают рот. Хм! Скажите, пожалуйста! Сколько раз смотрела на дом, прежде чем войти в него, а вот лица в нём не замечала. Как правильно сказать-то?
- Карина, изъясняйтесь свободно. Не подбирайте слова и не поправляйте себя. Я Вас понимаю, - сказал Максим.
- Баста! Если Вы решили в нём жить, тогда идёмте сразу в дом. Сад посмотрите потом. У Вас будет много времени для этого.
Они дошли до парадного входа, поднялись по трём ступенькам на площадку. Карина открыла двери, и они наконец-то вошли в дом.
- Ничего не видно, - сказал Максим. – Надо открыть ставни.
- В прихожей есть электрический щиток, - пояснила риэлтор. Она открыла его и включила рубильник.
Дом наполнился светом. Максим прошёл в большую комнату и, осмотрев её, сказал:
- Впечатляет. Особенно белый рояль и старинная хрустальная люстра.
Он подошёл к роялю, открыл крышку и что-то бегло сыграл. Закрыв крышку, он удивлённо произнёс:
- Как ни странно, но инструмент настроен.
- Итак, Максим, в доме есть водопровод, газ и электричество…
Карине понадобился целый час, чтобы всё показать и обо всём рассказать будущему жильцу. Она сняла с мебели чехлы и унесла их в подвальное помещение. Вернувшись, она села на диван.
- Шикарная мебель, - заметил Максим. – Мне нравится и дом, и картины, и мой будущий кабинет, в том числе, и расположение комнат.
- Замечательно!
- Сколько же они просят за этот дом? – поинтересовался писатель.
- Десять миллионов, - ответила риэлтор. – И с этой суммы двадцать процентов – мои комиссионные. Понимаете теперь, почему мне так хочется поскорее продать это чудовище? Но…
- У дома дурная репутация. Уверен, мы справимся с этим… Десять миллионов – только за дом или за всё?
- Смеётесь? Только за дом, разумеется. Всё, что внутри, потянет миллионов на десять, в евро. Так сказал один из пожарников.
- Серьёзно? Я теперь за всё это в ответе? 
- Так точно. Продолжим. Вещи, вероятно, вывезут после продажи. Общая жилая площадь обители - шестьсот квадратных метров. Вам потребуются услуги домработницы. Спросите у Веры Ивановны – она, мне кажется, знает девушку, которая работала в этом доме. Шагайте за мной, я кое-что покажу Вам. Не хотела, но, думаю, надо…
Максим пошёл за Кариной. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Карина открыла спальную комнату, вошла в неё и сказала:
- Спальня, в которой почивали родители девочек. Смотрите, вот три пулевых отверстия… А на этой стороне – два. Самих пуль нет.
- Припоминаю. К ним приезжали «дружки». Рыбаки слышали выстрелы. Хм! Так, значит, всё, что они рассказали – правда? Вот и доказательство преступления. Как видите, ничего мистического здесь нет. 
- Вот Вы нам это и докажете, если доживёте до осени. Цыплят по осени… и так далее. Спускаемся вниз.
Они спустились вниз, сели на диван и продолжили разговор:
- Чуть не забыла, а, вернее, забыла и вспомнила только сейчас. Один из покупателей года два тому назад прислал мне письмо. В письме находилась фотография. На фото дом – этот дом, в котором мы сейчас сидим и мирно беседуем – в присутствии призраков и привидений, мы их не видим, но они…
Максим кивнул в знак согласия. Карина, увидев это, продолжила:
- Помимо того, что он пишет в письме об отказе покупать дом, он советует мне внимательно посмотреть на фотографию дома. Он сфоткал дом на смартфон, когда мы вышли из него. Я стала разглядывать фотографию… и надо же! В правом окне второго этажа я увидела девочку в белом платье с венком из полевых цветов на голове. Девочка чётко была видна на фото… Что с Вами? Вы побледнели. Всё в порядке? Может, приляжете?
Максим, услышав о девочке с венком на голове, действительно побледнел. Он снова вспомнил сон. Увидев испуганное лицо Карины, он ответил:
- Всё в порядке. Продолжайте.
- Уверены?.. Ладно. Если с Вами всё хорошо, я, пожалуй, продолжу. Так вот… Увидев на фото девочку в окне, у меня помутнело в глазах. Я окончательно и бесповоротно стала суеверной на всю голову. Девочка была похожа на одну из сестёр-близняшек. На какую именно – не разберу. Далее он пишет, что в доме, без всяких сомнений, обитают призраки убитых девочек. Само собой, от покупки дома он отказался.
- Может быть, он пошутил? Компьютерная графика и всё такое…
- «Всё такое…»? Не верите? – удивилась риэлтор. – Сейчас я Вам ещё кое-что покажу. Не возражаете?
Она достала из сумочки смартфон, дотронулась несколько раз пальцем до экрана и, найдя в галерее фото, сделанное покупателем, передала смартфон Максиму:
-  Глядите сами.
Максим несколько минут разглядывал фото, после чего вернул смартфон Карине и задумчиво произнёс:
- Похоже на правду. Но Вы не обратите меня в свою веру.
- В суеверие? И не пытаюсь. Хорошо, что Вы не боитесь тут жить… В доме, хотела сказать. Всё-таки…
Вдруг внизу раздался какой-то шум. Карина испугалась и закрыла ладонью рот.
- Где это? – спросил Максим и встал с дивана.
- В подвале. Чёрт! Начинается! – шёпотом ответила она.
- Может, это крысы? Кстати, в доме есть мыши или крысы?
- Нет. Сама удивляюсь. Дом прописался рядом с лесом, с рекой, но ни мышей, ни крыс, которых я боюсь больше всяких духов, ибо они реальные твари, я не видела здесь даже зимой. Странно, да? А в посёлке с ними идёт жесточайшая битва. Но в этом доме их нет. Ещё одна загадка. О, Боже! Я была в подвале десять минут назад. Что нам делать?
- Спустимся в подвал и посмотрим, в чём там дело? Берите ключи. К тому же, Вы показали мне весь дом, а подвал – нет.
Карина взяла со стола ключи и повела Максима в подвал. Они спустились по лестнице и остановились у двери. Карина посмотрела на Максима и приставила к своим губам палец. Максим понял жест и замолчал. Через несколько минут, не услышав за дверью ни шагов, ни звуков, она осторожно вставила в висячий замок ключ и открыла дверь. В подвале было темно. Протянув левую руку к выключателю, она нажала на него. Загорелся свет. Карина прошла несколько шагов и остановилась. Она осматривала подвальное помещение, в котором находилась старая мебель и многочисленные коробки, одна из которых лежала посреди подвала в перевёрнутом состоянии.  Максим посмотрел на шкаф и сделал предположение:
- Упала со шкафа. Определённо.
- Каким образом? В этой коробке туфли девочек.
Она подошла к коробке, перевернула её, открыла и вытащила из неё несколько туфель.
- Вот, - показала она на коробку пальцем и добавила: – Я лично поставила коробку на шкаф и подвинула её подальше от края.
- Мы проверим это, - сказал писатель детективов. И, взяв лестницу, прислонил её к шкафу. Влез по лестнице вверх и стал смотреть на крышку шкафа. И чем больше он смотрел на неё, тем больше удивлялся: каким образом коробка без посторонней помощи могла упасть со шкафа вниз.
- Ничего не пойму, - произнёс он. – Коробка, судя по пыли на шкафу, действительно стояла почти на центре крышки шкафа. От неё даже есть след. На месте, где она стояла нет пыли, - добавил он, спускаясь с лестницы.
- Ну вот… Начинается чертовщина, - чётко пояснила Карина и тут же добавила: - Хватит с меня на сегодня. Напугана до смерти. А мне ещё детей рожать. Итак, документы мы подписали, двадцать тысяч в месяц Вас устраивает, мой номер телефона у Вас есть. И, прошу Вас, относитесь аккуратно к мебели. Она из орехового дерева. Очень ценная. Вот так. Теперь за всё это отвечаете Вы, Максим. И ещё: снимите показания со счётчиков – электрического, газового и водяного. Чтобы Вы не заблудились в расчётах.
- Карина, расслабьтесь. Я всё понял.
- А!!! – крикнула она и закрыла ладонями рот. Разумеется, от страха.
- Что ещё? – гладя девушку по плечу, стараясь таким образом успокоить её, спросил Максим.
- Мне… Мне почудилось, что вон та коробка в углу зашевелилась.
Максим усмехнулся, взял Карину под руку и, выключив свет, вывел её из подвала.
- На замок. Закройте дверь на замок, - потребовала она.
Максим закрыл дверь на замок, и они поднялись в большую комнату. Максим усадил Карину на стул и предложил ей воды:
- У Вас воображение разгулялось…
- Разгулялось? Отлично! А следы на пыльном полу в комнате? А коробка? Статуэтка матрёшки… Её-то кто переставил?
- Вы позабыли, что переставили её в прошлый раз. Вот и ответ. Всё просто. Но, вынужден сказать, что она тяжёлая. И…
Максим не договорил то, что хотел сказать, потому что на втором этаже раздался сильный звук, похожий на удар чего-то обо что-то.
Карина вскочила с дивана. Вода из стакана разлилась ей на блузку. Она с ужасом, без того напуганная всем происходившим, бросила взор на писателя. Тот вытянул губы, прислушался и тихо выговорил:
- Сидите здесь. Я поднимусь и посмотрю, что происходит наверху.
Через некоторое время он вернулся  и пояснил:
- Порывом ветра сорвало с крючков ставни. Они ударили по раме. К счастью, стёкла не разбились. Ничего ужасного не произошло, никто…
- Всё, мне пора. С меня хватит. Ставни всегда держались на крючках крепко, даже в сильный ветер, а тут на тебе!.. Всё! Даю своё согласие на проживание… Можете переезжать в дом, когда пожелаете. А это, думаю, знак. К чему бы это? – тихо проговорила риэлтор, имея в виду всё произошедшее в доме, собирая в папку документы.
- Карина, это совпадение. Всё можно объяснить. Я уверен. Останьтесь, я сыграю Вам произведения Ференца Листа, чтобы Вы успокоились.
- Не сегодня. Пора делать ноги. Обустраивайтесь, пишите свою книгу, общайтесь с потусторонними мирами, а мы будем держать Вас под надзором со стороны. Если что-то начнёт твориться, имею в виду то, что может достать Вас – такого смелого и решительного, купите двадцать килограммов снотворного в аптеке и всыпьте всю эту химию ему в рот, как в той страшной мультяшке, и дом тотчас заснёт, навечно, - пошутила Карина.
- Так и сделаю, - пообещал писатель детективов, которого, как ни странно, тоже стало тревожить происходящее в доме. - Итак, отныне, я буду находиться под надзором.
- Надеюсь, дом не сожрёт Вас. Иначе всем будет жалко такого красавчика, знаменитого писателя и великолепного пианиста. Теперь Вы будете в центре всеобщего внимания. Удачи!
- Вот и спрятался от всех. Называется, убежал. Хотел исчезнуть…
- Типун Вам на язык! – произнесла Карина и добавила серьёзным тоном: - Неровен час и вправду исчезните в этом... Да, чуть не забыла. Дом деревянный. Пропитан какой-то жидкостью противопожарной…
- Огнестойкой, - поправил писатель.
- Точно. Будьте осторожны. В каждой комнате есть по два огнетушителя, если Вы заметили. Огнетушители прошли проверку. Сама возила к пожарникам. Кстати, Вы не курите? – продолжала она задавать вопросы, чтобы больше узнать об арендаторе.
- Нет, - ответил он.
- И не пьёте?
- Иногда. Молдавский коньяк…
- «Белый аист»?
- Как Вы угадали?
Карина покачала головой и подумала: «Какое странное совпадение: молдавский коньяк в Молдовановке. Совпадение, или что-то больше?»
- У меня в машине есть десять бутылок коньяка и мои книги в коробках.
- Отлично! Две бутылки с Вас и книги тоже. Коньяк, надеюсь, не поддельный?
- Из Молдавии, от почитателей, - уточнил писатель.   
Максим проводил Карину до её машины. Он надписал ей серию своих книг и подарил три бутылки коньяка. Карина успокоилась. Стала шутить. Расспрашивать Максима о жизни:
- Вы красивый. Комплимент… Представляю, сколько женщин ищет близости с Вами. У Вас есть дети? Жена? Кольца-то на пальце нет.
- Детей нет.
- Впрочем, через Интернет я узнаю о Вас всё, что мне надо.
Она посмотрела на него нежным взглядом и предложила:
- Может быть, мы как-нибудь поужинаем в этом доме? Сыграете мне на рояле, - она отвернулась в сторону и широко открыла глаза, удивляясь тому, что первая напрашивается на свидание при свечах. – Мы чудно побеседуем, покатаемся на лодке, позагораем и всё такое… Понимаете, о чём я тут пою? Недельки через две, скажем.
- Страхуетесь? Хотите посмотреть, что от меня останется через две недели? Умное, расчётливое суждение, - пошутил красавчик.
Карина улыбнулась, понимая, что писатель понял её и в первом случае, и во втором правильно, и произнесла:
- Читаете мысли? В любом случае, я буду к Вам наведываться.
Она села в машину, завела двигатель и через открытое окно спросила:
- Максим… Вы сознательно остаётесь в этом доме? Последний раз спрашиваю.
- Да, Карина, я остаюсь в этом доме сознательно. Отвечаю Вам в последний раз, - не без доли иронии в голосе ответил писатель детективов.
- Вы смелый человек. Крепитесь. Если что – звоните. Примчусь из Геленджика на всех парах  спасать Вас от злых духов. До встречи!
Она развернула машину, и тихо объезжая лужи (накануне прошёл дождь) и ямки, поехала в сторону трассы «М4-Дон».


                *  *  *

                Берлога


               Представьте убежище убийцы-маньяка, точнее – вырытую под холмом, скрытую от посторонних глаз травой и мхом дверь, что-то вроде землянки, оборудованной под комнату. В комнате наспех настелен пол из досок, стены, то есть землю, прикрывали ДСП, посреди комнаты (назовём её так) находились кресло, тумбочка и три стула. На маленьком столике стояла газовая плита, соединённая шлангом с небольшим газовым баллоном. На большом столе лежала девушка, руки и ноги которой были приклеены к столу скотчем. Рядом, в двух метрах от неё, на высоком стуле, похожем на стул, которым пользуются музыканты-гитаристы,  сидел мужчина.
Допив вторую бутылку любимого пива, он заметил, что девушка открыла глаза.
- Проснулась, сучка? – грубо спросил он девушку, лежавшую на деревянном столе, на досках которого можно было заметить засохшую кровь, принадлежавшую, очевидно, одной из жертв.
Мужчина в маске подошёл к ней и осмотрел её с головы до ног. Девушка дёрнулась, хотела встать, но, осознав, что это ей не удастся, тотчас подумала, что находится в руках безжалостного насильника или безумного маньяка. Девушка лежала на  столе в лёгком, летнем платьице. Она хотела что-то сказать, но скотч не позволил ей этого сделать.
Мужчина в маске и в тёмном спортивном костюме повторил вопрос:
- Проснулась, сучка? – и громко чихнул. – Нет, нет… Успокойся. Я знаю, что ты хочешь сказать. Все вы говорите одно и тоже. Просите о пощаде, предлагаете большие деньги, клятвенно обещаете молчать. Лежи смирно.
Услышав эти слова, девушка так задёргалась на столе, что от её сильных движений и желания вырваться из плена правая рука стала освобождаться от скотча.
Мужчина заметил это, взял со стола скотч и обмотал запястье правой руки ещё четыре раза.
- Так-то надёжнее будет, - проговорил он.
Девушка по-прежнему дёргалась, желая освободить руки, и хотела что-то сказать… Мужчина сел на высокий стул и, словно паук, стал внимательно наблюдать за своей жертвой, попавшей в его паутину.
Через несколько минут он недовольно произнёс:
- Ты что – спортсменка под допингом? Откуда у тебя столько силы, мать твою?! Угомонись. Стол под тобой ходуном ходит.
Он подошёл к своей жертве и ударил её по голове резиновой дубинкой. Девушка потеряла сознание.
«Сильная, стерва! С такой будет непросто», - проговорил он.
Жертва пришла в себя через несколько минут и снова начала дёргаться, стонать, моргать глазами. Она хотела только одного: чтобы мужчина в маске выслушал её.
- Да расслабься ты наконец! – крикнул он и сел на стул.
Девушка, обессилев, успокоилась. Она лежала на столе и тяжело дышала.
- Может, ты клаустрофобик? – пошутил мужчина и закурил папиросу, усаживаясь удобнее на стуле.
Рядом с ним, на столе, стояли три бутылки пива, одна из которых была уже пустой.
- Вечер сегодня жаркий. Не находишь? – спросил палач жертву.
Девушка быстро заморгала и задёргалась. Она по-прежнему намеревалась что-то сказать. Мужчина сделал несколько глотков из второй бутылки и, поправив маску, уставился на жертву. То, что он одел на голову, чтобы скрыть своё лицо, на самом деле, не было маской – в буквальном смысле. На нём была вязаная шапочка - специальная шапочка с отверстиями для глаз, которые можно увидеть на спецназовцах, арестовывающих вот таких, как он, психов-маньяков, заламывая им за спину руки, или криминальных авторитетов, террористов. Такая специальная шапочка и скрывала его лицо от глаз очередной жертвы.
Девушка не успокаивалась. Она начала шевелить пальцами обеих рук, стараясь привлечь к себе внимание, убедить мужчину в том, чтобы он выслушал её. Она мычала и шевелила пальцами, больше ей не удавалось ничего.
- Чёрт! Что ты никак не угомонишься? Ещё раз врезать, чтобы ты лежала, как в гробу?
Он посмотрел на железный столик, стоявший рядом с деревянным столом, на котором лежала и выпрашивала слово жертва, возможно, - последнее слово.
На железном столике лежали предметы или инструменты (как хотите называйте), которыми он пытал жертв, пойманных в лесу. Страшно было смотреть на эти приспособления. Они вызывали страх и ужас у жертв, которые, глядя на них, представляли, что попали в ад – в самый его центр. Некоторые из нас, придя на приём к стоматологу за помощью, увидев лежащие на вот таком же столике медицинские инструменты, думают бог знает о чём… В том числе и  о том, что именно такими предметами пытала учёных и «ведьм» святая инквизиция, выбивая из них дух и отречение от своих убеждений.
Мужчина сделал ещё несколько глотков и задумался, что было ему несвойственно. Жертва не унималась.
- Ну ты и заноза! – произнёс он. – Мощная.
Ему вдруг стало интересно, что же она хочет сказать ему, если так сильно дёргается, «мычит» и «скулит». Так или иначе, он всегда давал жертве высказаться, прежде чем совершить своё ужасное дело. Это, по-видимому, его заводило, возбуждало. Он подошёл к ней и поцеловал её в лоб. Жертва почувствовала, что пробудила в палаче интерес. И, глядя на него, показывала глазами на свой рот.
- Понял. Не дурак. Просишь снять скотч, чтобы сказать последнее слово, как в суде, - ухмыльнулся он. – Что ж, послушаем, что ты пропоёшь мне. Правда, вот присяжных нет.
Он резко сдёрнул скотч с её рта. Девушка вскрикнула от боли и начала глубоко дышать.
- Говори, шлюха, - улыбаясь, приказал он. – И заинтересуй меня. Но если скажешь какую-нибудь чушь, засажу тебе в горло… Говори!
- Ты что, придурок, думаешь, испугал меня? Или твой ржавый хлам на столике произвёл на меня ужасающее впечатление? А может быть, ты, осёл, полагаешь, что кровь на столе, на котором ты делаешь свои шакальи дела, заставила мою кровь стынуть в жилах? Ошибаешься, козёл английский!
- Это мне нравится. Так круто со мной ещё не говорили. Обычно просят пощады. А ты… Сдохнуть не боишься?
- Все сдохнем, идиот. Так задумано…
- Задумано? Кем же? – перебил жертву маньяк.
- Слушай, мудак, у тебя сейчас обострение – это я понимаю. А вообще, ты обычный нормальный парень, да? Судя по голосу, думаю, тебе не больше тридцати пяти, ублюдок.
- Гони, гони… Скоро запоёшь по-другому, - прошептал он ей на ухо. – Оскорбляй. Это мне даже нравится.
- Хочешь изнасиловать меня, потом расчленить моё распрекрасное тело: руки – в один мешок, ноги – в другой, голову – в третий и так далее…
- А ты смелая, сучка, - произнёс палач и сжал губы.
- И то, и другое – правда, - резко оборвала она маньяка, удивив его своим вступлением.
- Так ты проститутка что ли?
- Нет, идиот! Дай мне сказать, пока ты не накачал себя любимым крепким пивом. Я разбираюсь в пиве. После этого решишь, как поступить со мной. Я смерти не боюсь.
- Слушаю. Говори. Но ты мне должна…
- Ничего не должна. С чего ты взял? Послушай, если хочешь – изнасилуй меня. Я не буду сопротивляться. Меня уже насиловали два раза. Первый раз – в детстве… Второй раз – один урод в такси.
- Вот как? Ты смотри, - удивился палач, глядя на жертву, которая вызывала в нём всё больший интерес.
- Да, придурок. Девушек насилуют, только большинство из них молчит. Понимаешь, о чём я?
- Нет. Как можно быть изнасилованной и не заявить в полицию?
- Ты точно идиот с рождения. Поэтому и не сечёшь. Девушки и девочки молчат, не заявляют, так как боятся суда, огласки. Иначе кто их замуж возьмёт? Вы же все хотите чистеньких, в которых ещё никто не нырял. Во всём мире так. Бывают исключения. Некоторые заявляют после долгого молчания. Если разоблачают политиков и им светит хороший куш. Ну, это не для твоего ума. Но потом… - она хотела сказать, что остальные при первой же возможности мстят насильникам любыми способами, но, поняв, что в данный момент такое откровение может сыграть против неё, промолчала.
- Политиков? – повторил он и подошёл к другому краю стола и стал смотреть на её раздвинутые ноги – красивые длинные ноги. Он приподнял подол её платья до бёдер и наслаждался тем, на что смотрел.
- У тебя красивые ноги. Белая нежная кожа. А ты хотела поджарить её на солнце.
Он провёл руками по её ногам – медленно, закрыв от удовольствия глаза. Затем положил ладонь правой руки на… и произнёс тихим голосом:
- Тут тепло. В этом месте… у тебя хорошо. О! Как тепло… Бельё кружевное, красивое.
Девушка сморщилась. Набравшись сил, она продолжила:
- Хочешь, я всё сделаю сама? Ты ведь – маньяк. Секса настоящего не пробовал, это уж точно. Девочки-то больше отбивались от тебя, не осыпали тебя ласками, как лепестками роз. Какое же это удовольствие? Или ты имел их в бессознательном положении, когда они, вырубленные, лежали перед тобой, словно резиновые куклы? И то, и другое – не божественное наслаждение, а животное. Ты, судя по всему, до сих пор не знаешь, бедняга, на что способна женщина в постели.
- О! Это так необычно, - произнёс палач, убирая руку…
- Ты не чувствовал нежного поцелуя, твоё тело не ласкали руки женщины, настоящей женщины. А женские руки и губы могут такое… Между ног у нас – рай.
Девушка почувствовала, что мужчина слушает её внимательно.
Женщины – божественные создания. Стоит лишь посмотреть на картины великих венецианских мастеров, запечатлевших их божественность на своих полотнах, и сразу становится ясно: женщины – лучшее, что создал Бог. И они, разумеется, чувствуют, когда их слова достигают сердца, души, ума…
Она рассказывала ему минут десять о настоящей любви, о чувствах, которых он не знал и никогда не ощущал. Сквозь маску она заметила слезу. И тут же поняла: надо продолжать в том же духе.
И она продолжала:
- Хочешь изнасиловать меня? Насилуй. Я не против, раз уж попалась. Но только не убивай. Мне нужно отомстить одному ублюдку.
- Хуже меня? Он хуже, чем я?
- В любом случае.
Палач почувствовал, что на свете бывают люди хуже него, и сказал тихим голосом:
- Таких, как я, расстреливают. Впрыскивают в вены яд. Убивает толпа… Но они не знают, что мы больны. Порой накатит что-то… С этим не справиться. Пойти к врачам? Поставят на учёт. И станешь чёрным. А может, якобы случайно, сбить машина без номеров. Или ещё что… Палачей из ФБР пока не отменили. А так, большую часть времени, я нормальный. И если спросят обо мне, скажут: «Хороший парень». Но вот что-то накатывает временами. И я словно во сне, в ужасном сне. Я должен слышать крики о пощаде, мольбы о спасении; видеть свои руки в крови; слизывать кровь с пальцев, чувствовать запах смерти: держать сердце в руках и целовать его. Разрезать… Колоть… Выкалывать… И кричать, кричать… Только это помогает. Потом я прихожу в себя, и полгода или год на меня ничего не накатывает.
- Понимаю. Изнасилуй меня, но не убивай. Мне нужно остановить одного ублюдка, иначе он будет продолжать свои сатанинские делишки. Дай нам закончить дело, которое мы уже начали.
Мужчина чуть было не снял маску, но, опомнившись, опустил руку и спросил:
- Что же он сделал, этот сукин сын?
- Ты прав, он настоящий сукин сын, - подтвердила жертва грубым тоном.
- Не люблю таких. Пытал бы их до последнего вздоха, этих гадов. Давай рассказывай, что там у тебя за дело? Кого хочешь замочить, если я правильно понял? Кто он?
- Мой отчим, - девушка выдержала паузу и взволнованным голосом продолжила свой рассказ, - он изнасиловал меня в четырнадцать лет. Продолжалось это два года. Мать и сестра ни о чём таком не догадывались. Но мать, мне кажется, что-то подозревала… О! Он был само очарование. Кто бы мог подумать? В шестнадцать лет я поступила в медицинский колледж и ушла жить в общагу. Приходила домой, когда его не было дома. Он частенько мне названивал, но я не отвечала. После окончания колледжа я уехала по распределению в Орск… Год назад умерла мама. Я приехала на годовщину… После того, как мы с сестрой  проводили людей, пришедших помянуть матушку, решили выпить и поговорить о жизни в моей комнате, в которой отчим меня насиловал. Сестра младше меня на два года. Я много выпила, не знаю, почему, и по пьяне всё ей рассказала. Она пришла в ярость! Схватила нож и побежала искать отчима… Вот она – спортсменка, боксёр без правил. Очень сильная и жестокая. Но то ли отчим подслушал наш разговор, то ли почувствовал неладное… Короче, он взял документы и свалил.
- Вот сукин сын! – ударив кулаком по столу, крикнул мужчина. – Убить его мало!
- Согласна.
- Продолжай. Что там дальше?
- Мы стали искать его. Особенно старалась сестра. Она жаждала мести. Сказала, что пока не убьёт его – не успокоится.
- Может, он и её насиловал? – поинтересовался маньяк и добавил: - Что скажешь? Поэтому она и озверела. Но тебе об этом не сказала. Скрыла от тебя.
- Вряд ли. Она всегда крутилась среди пацанов. Сама была, как парень. Она бы этого не позволила. Да и в то время уже занималась спортом. Короче, месяц назад мы его случайно нашли.
- Убьёте? – сверкая глазами, спросил маньяк, заинтересовавшийся судьбой жертвы.
- Каким образом? Теперь всё зависит только от тебя: будет ли этот сукин сын жить и продолжать своё гнусное дело или мы его… Этот ублюдок снова женился. У женщины есть дочь – четырнадцати лет. Сечёшь, о чём я говорю? Тебе решать, - произнесла она властным голосом.
Насильник, палач, маньяк – три в одном - задумался. Он и представить себе не мог, что с очередной жертвой всё пойдёт не так.
Он взвешивал все «за» и «против». Но в первую очередь думал о том, что жертва может на него заявить, окажись она на свободе. Начнётся охота... Он размышлял о многом. Но факт того, что он может совершить, как ему казалось после второй выпитой бутылки пива, человеческий поступок, - дать сёстрам свершить суд над отчимом, подталкивал его к мысли, что он, возможно, поступит перед лицом справедливости правильно, если отпустит её. Странно… Но кто их поймёт – этих маньяков в период психического обострения. И психика, в данном случае, сработала наоборот: насильник сдаёт жертве другого насильника. Маньяк вершит суд над другим маньяком. Судя по его мыслям, можно было предположить, что насильники все – разные: одни – чудовища, другие – судьи. Преступник карает преступника, который даже ещё не знает, что его судьба в руках такого же маньяка, как и он сам.
Поняв, что пауза затянулась не в её пользу, жертва уверенным голосом произнесла:
- Если отпустишь меня, я забуду о тебе раз и навсегда. Обещаю. Но не о твоём благородном поступке.
И это тоже понравилось ему. Жертва стала вызывать у палача симпатию.
Через минуту он произнёс:
- Какого чёрта ты делала в лесу?
- В кафе был занят туалет. Я выпила пива. Вот и побежала в лесок, под кустик… Увидела красивый цветок, ещё один… А потом – потолок твоей «берлоги», - ответила жертва на вопрос палача.
- Хотела букет цветов на могилу отчима набрать? Да… Что мне с тобой делать? Друзья-то ищут тебя. Заявят…
- Не бойся. Выведи меня к трассе, к кафе. Я позвоню им и скажу, что заблудилась. Если же они у кафе с полицаями щебечут обо мне, тоже скажу: заблудилась. Места-то незнакомые. Главное, они увидят меня живой и невредимой. Ты не избивал меня, не резал… Они наверняка ничего не заподозрят. Да и с чего? Мало ли людей теряется?
- Надо же! Всё тебе на руку, - заметил маньяк, ставший судьёй.
- Послушай: бывают в жизни ситуации, моменты, обстоятельства, когда от наших действий и поступков на Небе ждут…
- И ставят за них плюсы? Я слышал об этом в кино.
- Время не ждёт. Каждая минута дорога. Наверное, уже часа три прошло… Решайся наконец!
- Не дави на меня.
Палач ещё раз внимательно посмотрел на жертву, пробудившую в нём сострадание, и утвердительно сказал:
- Хорошо... – После этого слова жертва облегчённо вздохнула. Он улыбнулся, вздохнул и прибавил: - Будь по-твоему. Как сестру-то величают?
- Веркой.
- Боец без правил, говоришь? Она-то его и замочит. Ты бойкая, но для такого дела… И мой вам совет, сучки, не оставьте улик.
- В этом, даю тебе слово, мы постараемся.
- Теперь слушай. Завяжу твои глаза повязкой, доведу до определённого места и освобожу. И не вздумай шутить!
- С какой стати? – удивилась жертва. – Я, считай, тебе клятву дала. И буду последней сукой, если…
- Я не об этом. Успокойся. Убейте ублюдка жестоко. Ах, я бы сам…
Когда он разрезал армейским ножом скотч, тем самым освободив ей руки и ноги, она села на столе и спросила:
- Почему ты так поступаешь? Скажи правду.
- А ты хочешь, чтобы я тебе башку снёс? Если бы тебя изнасиловал родной отец, это его дело. Но отчим! Чужой человек, по ходу…
- Ты больной, сукин сын, - засмеялась девушка и спрыгнула со стола.
- Повернись спиной, я завяжу тебе глаза.
Он поднял с пола синий крепдешиновый шарфик, на котором девушка успела разглядеть пятна крови, отчего у неё по коже пробежали «мурашки», и вдруг произнёс:
- Стоп! Посмотри на свои руки. На них красные следы от скотча. Глядя на них, они догадаются, что с тобой что-то не так и…
- Не догадаются. Успокойся, - глядя на свои запястья, ставшие проблемой и препятствием к освобождению из плена, сказала она и добавила: - Сними носки.
- Зачем? С ума сошла от счастья?
- Сними. Давай!
Мужчина снял носки и протянул их девушке. Она взяла их и спросила:
- Ножницы есть?
- Ну да. Что ты задумала: замочить меня?
Она отрезала от одного носка – чёрного носка - широкую резинку. То же самое она проделала со вторым носком. Затем натянула их на запястья обеих рук и сказала:
- Вот так. И ничего не видно. Так сейчас делает молодёжь. Не с носками, разумеется. Но выглядит модно.
- Ты, я смотрю, та ещё штучка. Такая, как ты… Повернись.
Она повернулась к нему спиной и увидела на вешалке полицейскую фуражку, рядом с которой висел китель.
Когда палач, обращённый девушкой в адвоката, завязывал ей на глаза шарф, советуя при этом, как покруче расправиться с отчимом, девушка вдруг вспомнила его слова: «Если бы тебя насиловал родной отец, это его дело. Но отчим… чужой человек…» И она предположила: «Возможно, у него есть дочь, раз он так сказал. Неужели этот псих  насилует свою дочь? – с ужасом подумала она, представив себя на месте его дочери. – О, боже!»
И она решила спросить, есть ли у него дочь, для подтверждения своей догадки. Она хотела, но боялась спросить, думая: «А если он догадается, что я его вычислила? Или заподозрит что-то нечистое в моём вопросе… Да нет! Мой вопрос (который мог стать для неё роковым – авт.) он воспримет, как продолжение нашего разговора. Мы ведь, как мне кажется, нашли общий язык».
Когда они вышли из его «берлоги», она всё же спросила у него:
- У тебя есть дочь?  - и затаила дыхание.
- Темнеет. Это хорошо. Что? Дочь? Есть. Красавица. Правда, в отличие от тебя, она молчаливая. Скромница. Закроется в своей комнате и сидит, слушает музыку в наушниках, пока я не приду. Они такие - молодёжь. Ей четырнадцать лет, - ответил маньяк.
- Господи ты Боже мой! – воскликнула она и перекрестилась.
- Тише!..



                *  *  *


               Проводив Карину, Максим закрыл калитку и направился в дом. Рядом с колодцем он остановился и стал смотреть на дом; на сад, который нужно будет привести в порядок; на реку; на заходящее за лес солнце и произнёс: «В этом доме я буду писать свой новый роман. И если не думать о жуткой истории, произошедшей в нём, или преступлении – так будет точнее, не обращать внимания на все слухи и вымыслы о привидениях, духах и призраках, к концу лета, безусловно, напишу его. Только бы никто не отвлекал от работы. Если же не успею написать, останусь на всю осень... Словом, сколько понадобится времени, на столько и задержусь. Деньги на карточке есть, если их не хватит, попрошу Светлану пополнить мой счёт».
Вернувшись в дом, он снова осмотрел его. Спустившись вниз по лестнице, красивой лестнице из дуба, он посидел какое-то время на диване, рассматривая рояль и представляя, как за ним сидели девочки и играли в четыре руки произведения великих композиторов, а довольные игрой дочерей родители гордились ими и осыпали их аплодисментами, словно лепестками роз, после каждого исполненного произведения.
«Наверное, счастливая была семья, - произнёс он вслух. – В доме уютно и всё сделано для долгой и счастливой жизни. Но вмешалась судьба. Что же случилось на самом деле в этом доме? Какая в нём произошла трагедия или драма? Красивый дом - и снаружи, и внутри, но есть в нём что-то зловещее, как будто ужасная тайна живёт в нём. А по комнатам бродят духи. Да! Пора домой, - хлопнув ладонями, громко произнёс Максим и поднялся с дивана.  – А Карина хороша собой. Интригующая особа. Однако уж очень суеверная. Хочет приехать в гости позагорать, поплавать и поговорить по душам. Ну, вообще-то, нужно будет как-нибудь пригласить её на ужин. Нет, на обед. Всё-таки разрешила мне арендовать дом на свой страх и риск. Там видно будет».
После этих слов во всём доме погас свет.
«О! Представление продолжается».
Услышав, как хлопнула входная дверь, он вздрогнул и крикнул:
- Кто там?
В доме загорелся свет. Он махнул рукой. Вспомнив о коробке, загадочным образом упавшей со шкафа в подвале, произнёс:
- На сегодня загадок предостаточно. Пора ехать. Скоро стемнеет.
Закрыв дом, он прошёл по тропинке к калитке. Вышел на улицу, закрыл калитку на замок, сел в машину и поехал к бабе Вере, не по дороге, ведущей к трассе и близкой,  к тому же, лучше той, которая вела к посёлку через лес, а по другой.
Максим ехал тихо, объезжая ямы, пеньки, камни, и думал о переезде в дом у реки. В это время ему показалось, что у берёзы, с правой стороны машины, стоит девочка в белом платье с венком на голове. Та, которая во сне надевает ему на голову венок.
 «Не может быть!» - воскликнул он и нажал на тормоз. Машина резко остановилась. Он открыл дверь, вышел из машины и, не закрыв её, быстрым шагом устремился к тому месту, где увидел девочку.
Пройдя шагов двадцать, остановился и стал глазами искать девочку. Наконец он увидел её. Девочка стояла метрах в тридцати от него и махала рукой. Максим направился к ней. Когда до девочки оставалось метров десять, он спросил: «Кто ты, девочка? Что ты делаешь в лесу одна?»
Девочка улыбнулась, сорвала цветочек и побежала по тропинке. Максим бежал за ней и кричал: «Остановись, не бойся меня! Я не причиню тебе зла. Мне необходимо поговорить с тобой».   
Он споткнулся о пенёк и упал лицом в траву. Вытерев лицо, он поднялся и побежал за девочкой. Пробежав ещё метров десять, он  остановился, присмотрелся и, увидев девочку у большого дуба, направился к ней. Девочка стояла и нюхала цветочек. Метрах в десяти, чтобы не пугать её, он остановился  и спросил: «Почему ты убегаешь? Давай поговорим. Я вижу тебя в своих снах. Кто ты?»
Девочка сняла с головы венок и пошла в сторону реки. Максим – следом за ней. Она зашла за большой куст и… исчезла. Максим обошёл куст два раза. Но девочка словно провалилась сквозь землю. Он позвал её несколько раз и хотел побежать по тропинке дальше, но, споткнувшись правой ногой о большую ветку, упал. Он устал. Перевернулся на спину и стал лежать, набираться сил.
- За кем Вы гоняетесь, товарищ писатель? – раздался справа чей-то голос. – Поднимайтесь, иначе простудитесь.
Максим, услышав эти слова и увидев человека, стоявшего у его ног, испугался от неожиданности. Он быстро встал, присмотрелся и узнал в незнакомце участкового.
- Так за кем Вы бежали? – повторил вопрос участковый.
- Вы следите за мной? Новый человек в посёлке, да? Возможно, как-то связан с убийством девочки, - недовольный вопросом полицейского ответил Максим.
- У меня есть дела поважнее. Возьмите платок, оботрите лицо. К убийству Вы не причастны.
- Подозрения сняты?
- Еду по лесу, вижу: стоит Ваша машина. Двигатель работает, а в машине Вас нет. Пошёл по тропинке и увидел, как Вы бегаете вокруг кустарника. Думаю, что это с нашим писателем? Я где-то читал, что творческие люди – неестественные… Хотел сказать – странные.  Вот и подумал: надо помочь творческому человеку. В лесу всякое случается.
- Разве Вы не видели девочку в белом платье с венком на голове? – резко спросил Максим. Участковый не понравился Максиму с первого их знакомства у реки, на месте преступления. Поэтому Максим не любезничал с ним. Участковый чувствовал, что не пришёлся писателю по душе, но не понимая причину, по которой писатель включил его в свой список не любимчиков, всё же разговаривал с ним исключительно вежливо.
- Никакой девочки в белом платье я не видел. С Вами всё в порядке? – поинтересовался полицейский.
- Уже и сам не знаю, - тихо ответил Максим.
- Ничего. Померещилось, видать, Вам эта девочка. В лесу бывает… Уже темнеет. Идёмте,  провожу Вас до машины.
Максим ещё раз внимательно осмотрелся вокруг. Раздвинул кусты и, убедившись в том, что девочки там нет, сказал:
- Что-то в этом лесу не так.
- Согласен. Обувайте туфлю. Осторожно! - поддерживая писателя за локоть, произнёс участковый.
- А Вы-то что делаете в лесу в такое время?
- Я по службе, - ответил полицейский. – По службе.
Они дошли до машины Максима. Он сел в неё, закрыл дверь и хотел было ехать, но участковый задал ему вопрос:
- Стало быть, Карина разрешила арендовать дом?
- Как Вы узнали?
- Такая работа, - ответил, вытирая лоб платком, участковый. – Езжайте к Вере Ивановне. Она Вас накормит. Отдохнёте, выспитесь, а завтра переселитесь в дом у реки. Не боитесь?..
- Я не суеверный, - ответил Максим.
- Откуда Вы знаете? Вот дом и проверит Вас… Хм, девочку, говорите, видели? Ну-ну, - усмехнулся полицейский и, сев в машину, уехал.



                *  *  *



               Максим поздоровался с бабой Верой и её подругой детства Аграфеной, пожелал им приятного аппетита и поинтересовался:
- Вера Ивановна, а участковый, он… У него есть семья?
- Жена и дочь. Веронике четырнадцать лет. Скромная, мало говорит, но девочка хорошая. А что?
- Да так просто, - ответил Максим.
- Присаживайтесь к столу. Поужинайте с нами, - предложила Аграфена Алексеевна.
- Спасибо. Я не голоден, - поблагодарил Максим и добавил: - Разве что чаю…
- Наливайте сами, - сказала баба Вера. – Вы уехали из дома утром, вернулись вечером и не хотите ужинать? Как всё прошло? Так Вы переезжаете в дом у реки?
- С утра начну упаковывать вещи в коробки. К обеду, думаю, перееду.
- И станете писать в нём новую книгу? – поинтересовалась подруга бабы Веры, накладывая в тарелку салат из брюссельской капусты.
- Надеюсь, - ответил писатель и вытер салфеткой губы.
- Значит, Карина не убедила Вас своими ужасными рассказами, - предположила хозяйка  и добавила: - Если Вы переселяетесь... Она-то боится находиться в этом доме. Приедет, посмотрит, всё ли в порядке, - и ноги в руки. Вы как-то странно выглядите. В доме, часом, не произошло что-нибудь эдакое?..
- Да так, если не считать…
- «Да так…»? Судя по Вашему виду, произошло. И будет происходить. Поверьте.
- Вера, что ты в самом деле. Пейте чай. Не слушайте её, - произнесла почитательница детективов и поклонница Максима.
- Дом-то большой. Нужна домработница, садовник.
- Я и хотел вас спросить о девушке, прежде работавшей домработницей в этом доме.
- Её зовут Наталья. Она работала в том доме два года. Но это когда было-то. Если сможете её уговорить, заинтересовать, возможно, согласится. Понимаете меня? У неё трудное финансовое положение. Так сейчас говорят? Я дам её адрес. Она – лучшая и единственная кандидатура на домработницу. Всё знает в этом доме. К тому же девочек иногда вспоминает.
- После переезда, дня через три, я заеду к ней и постараюсь уговорить её. Девочки на фотографии – это разве…
- Ангелы.
- Фото они подарили? – спросил Максим, разглядывая девочку, на голове которой был венок.
- Они. Можете взять и посмотреть. Берите.
Максим взял с тумбочки фотографию и стал внимательно рассматривать девочек, погибших в доме у реки странным, никому не известным образом.
Баба Вера продолжала:
- Лорна. Ту, на которую Вы так внимательно смотрите, звали Лорна. Её сестру – Лирой.
Максим удивился наблюдательности бабы Веры и подумал:
«Может, рассказать ей про сон? Она всё-таки ясновидящая или предсказательница, или гадалка. Они-то уж точно могут разгадывать сны».
Но, подумав, что всё это лишь предрассудки и суеверия - не иначе, не стал спрашивать.
- Меня пригласили в тот дом хозяева, вернее, хозяин, - начала рассказ баба Вера. – Приехал за мной на машине. Это было зимой, перед Рождеством. Лорна заболела. Приезжали врачи из Геленджика, из Краснодара, но ничего не могли определить. У девочки не спадала температура и сильно болела голова. Я осмотрела её… Открыла ложкой рот и, осмотрев зубы, увидела воспалённую десну у зуба. Сказала: нужен стоматолог - и срочно. Через три часа отец привёз женщину-стоматолога. Она… Долго рассказывать. Гной вышел, и девочка стала приходить в себя. Температура спала, головная боль прошла. Отец хотел заплатить мне, но я не взяла денег. Любовалась девочками. Ангелы. Отец девочек отвёз меня домой. Я всю ночь не спала. Мне снились эти девочки. Но без лиц. Странный сон… На Рождество они пригласил меня к себе на праздничный обед. Мать девочек была набожной женщиной и красивой. Но в доме я не заметила ни одной православной иконы. Подумала: она, видимо, сектантка. Из какой-нибудь секты. Но уточнять не стала. О! Дом был украшен огнями – и снаружи, и внутри. Ёлка… Такой нарядной ёлки я в жизни не видела. Думала, у меня глаза сгорят от огней. После праздничного обеда сёстры сыграли в мою честь на рояле и подарили мне эту фотографию. Потому как ни денег, ни дорогих подарков я не взяла. Хозяин отвёз меня домой. С того дня я не была в этом доме.
- Говорите, не было икон. Возможно, родители поистине из какой-нибудь секты. Может, в этом и заключается…
Максим что-то предположил, но не стал развивать тему.
- Вот и всё, - сказала Вера Ивановна. – А так как у меня ни детей, ни внуков, смотрю порой на фотографию и представляю, что Лира и Лорна – мои правнучки. Сначала они для меня были дочерьми, потом внучками, а теперь – правнучками. Время меняет статус. Я правильно сказала, Аграфена?
- Твой статус. Верно, - посмотрев на писателя, утвердительно ответила подруга.
Максим улыбнулся. Он поставил фотографию в позолоченной рамке на место и сказал:
- Спасибо за угощение. С вашего позволения, покину вас. Приму душ и лягу спать. День сегодня был тревожным и волнительным. Утром, часиков в десять, я загружу вещи в машину и перееду в дом. Но обещаю, Вера Ивановна, непременно буду навещать Вас…
- И держать в курсе событий.
- Каких событий? – удивился Максим.
- Начнёте жить в доме у реки, события не заставят себя ждать, - ответила Вера Ивановна, посмотрев на подругу.
- Не обращайте внимания, товарищ писатель. Она любит на людей страху нагнать. Переезжайте с Богом, живите с миром и пишите книгу. И не верьте бабушкиным сказкам, - подытожила разговор Аграфена Алексеевна и рассмеялась.
- Очень смешно! «Бабушкиным сказкам». Но в этом, судя по всему, есть доля правды.
- Почему же «судя по всему»? – спросила Аграфена подругу. – Почему ещё «всему»? Что ты имеешь в виду?
- Я тебе объясню позже, - тихо произнесла Вера Ивановна и сделала серьёзный вид.
Максим, понял: у подруг назревает разговор, попрощался с ними и пошёл в дом, в котором проведёт последнюю ночь.
Максим не мог заснуть. Вспоминал события сегодняшнего дня, произошедшие с ним.
«А если родители девочек из какой-нибудь секты? Сатанисты, например. И девочки вовсе не погибли неизвестным образом, а над ними совершили сатанистский обряд».
От этих мыслей ему стало жутко. Он вспомнил фильм «Затмение», в котором сатанисты приносят Сатане в жертву маленьких детей. Положат малышей на жертвенный стол и наносят им  ножевые удары. Одетые в чёрные балахоны, с капюшонами на головах, они беспощадно расправляются с детьми, испытывая при этом сатанистский экстаз и безумное удовлетворение. Таким бесчеловечным образом они служат своему хозяину – Сатане. «А может, и баба Вера… Нет. Но ведь у неё в доме тоже нет православных икон… Этого не может быть. От таких мыслей станешь, не дай Бог, суеверным. Куда меня судьба забросила? С какой целью? Что должно произойти со мной? Пожалуй, начну ещё верить в судьбу. Вот дела? А ведь я просто хотел уединиться и написать книгу. Отдохнуть от шумного города, от дел, от встреч, от Клавдии… И что это за место такое – Молдовановка? Возможно, я нагоняю на себя страха. На самом же деле, всё обстоит иначе. Утро вечера мудренее» - произнёс он вслух последнюю фразу и накрылся простынёй.



                *  *  *


               Он заснул только под утро и проспал до десяти часов утра. Точнее, его разбудил телефонный звонок.
Звонила Клавдия. Он не стал отвечать на звонок. Встал, оделся и начал собирать вещи в коробки. Клавдия звонила трижды, но, не дождавшись ответа, положила телефон на стол и села в кресло. Она хотела поговорить с Максимом. Сказать, что стала скучать по нему, и обрадовать его своим решением – родить ему ребёнка.
На самом же деле, после отъезда Максима перед ней закрылись двери почти всех салонов, в которые её с Максимом приглашали по разным поводам. И светская жизнь Клавдии таяла с каждым днём. Осознав, что Светлана была права, говоря ей: «Тебя, Клавдия, приглашают лишь потому, что ты приходишь на приём в качестве без пяти минут супруги известного писателя, который, несомненно, является душой любой компании и, плюс ко всему, обязательно исполнит на рояле или пианино произведения великих композиторов, что очень нравилось хозяевам и гостям». Клавдия  сделала глубокий вдох. Она уже чувствовала, что без Максима она – просто работник издательства, корректирующий и редактирующий тексты. Вот и всё. О многом она хотела поговорить с Максимом, но он не ответил на её звонок, и она сильно по этому поводу разозлилась.
Максим собрал вещи и отнёс коробки в машину. Прибрал в доме, в котором ему пришлось переписать концовку восьмой книги и с горем пополам поработать над новой книгой.
Он оставил хозяйке ключи, заверив её, что будет время от времени обязательно навещать её. Поблагодарил за всё, сел в машину и поехал в дом у реки, который, как он говорил бабе Вере, «притягивает меня».
Примерно через полчаса он доехал до ворот дома. Открыл их и проехал по дорожке, заросшей травой, к самому дому. Отключив сигнализацию, отворил двери и перенёс все коробки, кроме тех, в которых лежали его книги, в дом, в прихожую комнату. Прошёлся по комнате, осмотрел её и уселся на диван…
Наконец он решил начать обустройство с кабинета. Встав с дивана, он взял одну из коробок и поднялся с ней на второй этаж, в кабинет. Положил коробку на стул и принялся вытаскивать из неё необходимые для работы предметы. Носовым платком смахнул со стола пыль и поставил на него компьютер. С левой стороны от компьютера Максим положил смартфон, авторучки, степлер и ножницы. С правой стороны – две упаковки бумаги «Снегурочка» для печатания и уже написанные главы новой книги.
Принёс ксерокс, подключил его к ноутбуку и принялся искать розетку. Розетка оказалась не близко, да и расположение стола ему явно не пришлось по душе. Поразмыслив и прикинув, как будет удобнее для работы, он передвинул стол левее и вплотную прислонил его к стене.
«Чтобы дневной свет не ослеплял глаза», - сделал заключение писатель.
Он отошёл от стола и, ещё раз осмотрев комнату, пришёл к окончательному выводу: комната подходит для кабинета, она располагается посреди дома, а окно – большое, двухстворчатое, выходит в сад. Из окна были видны и ворота. Река же и маленькая пристань находились с задней части дома.
«Превосходно! – произнёс писатель удовлетворенным тоном, вставляя штепселя от ноутбука и ксерокса в тройник. – Теперь подключим тройник к розетке. Отлично! – разговаривал он сам с собой. – Почему не загорается лампочка в переноске?.. Ах, да! Надо включить рубильник».
Он спустился вниз и включил рубильник. Вспомнив о Карине, Максим улыбнулся. В доме загорелся свет.
«Великолепно! Второй шаг – спальная комната. В каком же крыле будет моя спальня?»
Он смотрел снизу вверх - с первого этажа на второй. Лестница – дубовая, коричневого цвета, с покрытыми лаком перилами и резными столбиками, ведущая на второй этаж, расположенная вдоль стены, на которой висели восемь картин, выводила на площадку. 
В правом крыле, как и в левом, на втором этаже были четыре комнаты и по два окна напротив комнат. Окна выходили в сад. Но в левом крыле была комната, окно которой выходило в лес. Её-то и выбрал Максим. Эта комната была предназначена для гостей, ибо в ней не было никаких вещей. В других же комнатах, осмотренных им предварительно, в шкафах, в комодах и тумбочках находились аккуратно сложенные вещи хозяев, поспешно покинувших дом, как говорили в посёлке, оставленные ими, возможно, до поры до времени.
Это удивило Максима и наводило, как писателя детективов, на всякие мысли, подключая воображение, рисующее картину быстрого отъезда хозяев из дома в мрачных тонах.
Он распахнул окно, и в комнату ворвался свежий ветерок. Собирался дождь.
Вернувшись в кабинет, включив компьютер и ксерокс, постоялец подошёл к окну и  распахнул его. Вдохнув свежего воздуха, он произнёс: «Завтра и начну. А сегодня расчехлю мебель, осмотрю, как надлежит, все комнаты и проветрю дом».
Программа запустилась. Он сел за компьютер, открыл папку номер семь и распечатал пару листов.
«Компьютер и ксерокс в рабочем состоянии, - убедился писатель. – Подключим Интернет… Где же модем? Вот ещё! Неужели я забыл его в ящике стола? - недовольно произнёс он. - Не беда, поеду за продуктами и заеду к бабе Вере…»
Он вышел из-за стола и подошёл к окну. У ворот он увидел мужчину. Максим удивился, поскольку все убеждали его, что дом у реки люди обходят стороной.
Мужчина стоял и смотрел на Максима. Максим спросил его, чего он хочет? Тот не ответил. Мужчина с удочкой в правой руке был небрежно одет. «Странный человек. Может, бомж? – сделал предположение временный хозяин дома и повторил вопрос: - Что Вам нужно, любезный?
Мужчина, не ответив на вопрос, повернулся и направился в лес.
«Ну вот. Начинается…» - громко произнёс съемщик.
Взглянув на часы, он хотел спуститься вниз, но прежде, чем это сделать, решил осмотреть спальные комнаты, в которых некогда почивали сёстры-близнецы.
Он вошёл в первую спальную комнату, в которой на противоположной от него стене висел написанный маслом портрет девочки с венком на голове, сидящей на резном стуле.   
«Вот ты какая, Лорна, - произнёс Максим и, приблизившись к портрету, спросил у выписанной на холсте девочки: - Почему ты снишься мне? Куда исчезла вчера в лесу?»
Разумеется, Лорна ничего не ответила. Он присел на раздвижной кожаный диван и принялся внимательно смотреть на неё. Зевнув пару раз, он сел поудобнее…
«Да, художник постарался на славу, если верить фотографии.  Словно живая. - После этих слов ему почудилось, что девочка моргнула. По его коже пробежали «мурашки». – Не может быть! – крикнул Максим и увидел в правом глазу девочки слезу. - Господи! – вымолвил он. Девочка сняла с головы венок и протянула его Максиму. Он соскочил с дивана и прижался к стене. Девочка смотрела на него, он – на девочку, протягивающую ему венок. Она поманила его рукой, при этом не вымолвив ни слова. – Нет! Для чего он мне? Что всё это значит?.. Девочка поднялась со стула. У Максима застыла в жилах кровь. Он ещё сильнее прижался к стене. Лорна, перекинув ноги через раму, через её нижнюю планку, спрыгнула на стол. – Что ты делаешь? – крикнул Максим. Лорна соскочила на пол и, протягивая венок Максиму, начала медленно идти к нему. Он бросил  взгляд на открытую дверь, хотел выбежать из комнаты, но дверь вдруг  захлопнулась. Максим понял, что оказался в ловушке. Девочка продолжала идти к нему, держа в руках венок и протягивая его Максиму. Он вновь увидел слезу, на этот раз – красную, стекающую по её левой щеке. Когда Лорна подошла к нему вплотную и собиралась надеть на него венок, он закричал: - Нет!»
От этого безумного крика Максим проснулся. Тяжело дыша и вытирая ладонью пот со лба, он встал с дивана и, поняв, что заснул на пару минут от усталости, подошёл к окну и сделал несколько глубоких вдохов. Через пару минут писатель пришёл в себя.
«Ох, и напугала ты меня, Лорна. Ей-богу! И всё же: почему ты мне снишься? Разве это не странно? Я бежал за тобой по лесу… Чёрт, я уже не понимаю – где сон, а где явь. Вот мы и познакомились, Лорна. Ты меня не запугаешь. Это был сон. Я не суеверный. Мне пора. Поеду за продуктами. Да, - обратился он к портрету, - если в этом доме есть какая-то чертовщина, то мне, придётся стать её частью…»   
В это время в подвале раздался какой-то шум. Максим предположил, что упала ещё одна коробка.
Он сбежал по ступенькам на первый этаж, взял ключ и по лестнице, ведущей в подвал, спустился к двери. Открыл её, включил свет и стал внимательно осматривать комнату. Не увидев того, что могло бы привлечь его внимание, он прошёл мимо шкафов и коробок и остановился возле чёрного комода, второй ящик которого был приоткрыт. Закрыв глаза, Максим стал вспоминать предметы такими, которыми он видел их в первый раз.
«Нет! Комод… Вот комод… Все ящики закрыты. Определённо! Кто же открыл ящик? И что это был за стук?»
Махнув рукой, он выключил свет, закрыл на замок дверь и поднялся в большую комнату. Сел за рояль, сыграл две баллады Шопена, которые вернули ему здравый смысл, и вымолвил: «На что ты надеешься? Дом большой – огромный домина, и в нём то тут, то там будут временами раздаваться и стуки, и шум, и… Поживём – увидим. Это становится интересным. Завтра приступлю к работе. А сейчас поеду в кафе, пообедаю, накуплю продуктов, заеду за модемом… Ах, вот ещё: нужно заехать к Наталье. Адрес у меня есть. Любопытно, каким бы образом реагировал на всё происходящее в этом доме мой капитан Крутов? Правильно, что я решил развеяться, стряхнуть с себя ростовскую пыль. Как верно сказала Ольга: «Стоит лишь выехать из города, в котором всё наскучило, и мир предстаёт перед глазами в иных красках и звуках. Что-то в этом роде».



                *  *  *


               Обитатель дома у реки, временный хозяин дома, дома -  который жители посёлка обходят стороной, а именно – Максим, вышел из жилища в час дня.
Доехав до продуктового магазина, он купил продукты, которые обычно покупал в этом большом, находившемся недалеко от кафе продуктовом магазине: молоко, овощи, фрукты, питьевую воду, чай, кофе… и сухофрукты. Затем заехал в кафе и поговорил с Анзором. От бармена он узнал, что никаких новостей о преступлении, совершённом маньяком на реке, нет.
«Так сказал наш участковый инспектор», - сообщил Анзор, спрашивая у Максима, не хочет ли он пива?
Максим поблагодарил бармена и поехал к Вере Ивановне.
Он обыскал все комнаты, тумбочку, шкаф, но модема нигде не было.
«Вот ещё, - подумал он, - не покупать же новый? Да и паспорт остался в доме у реки».
Усевшись за стол, писатель принялся вспоминать, где же он мог его потерять или оставить? Он ещё раз осмотрел все комнаты, но модема так и не нашёл.
« О! Нужно осмотреть салон. Возможно, он выпал из верхнего кармана рубашки. Помню: отсоединив модем от компьютера, я положил его в карман», - вспомнил писатель.
Так и вышло: после непродолжительных поисков, он нашёл модем  под водительским креслом в машине. Обрадовавшись находке, Максим пошёл к Вере Ивановне.
- Можно войти? – приоткрыв двери, спросил он. – Баба Вера, Вы дома?
- Дома, дома. Входите, Максим.
До вечера он просидел с бабой Верой. Они говорили о многом. Максим, в свою очередь, поведал Вере Ивановне о своей жизни.
- Мне пора ехать, - вставая из-за стола, сказал писатель. – Надо заехать к Наталье и во что бы то ни стало уговорить её, чтобы она приступила к работе в доме как можно быстрей.
- Уговорите. Она – девушка своенравная, но, мне кажется, она любила бывать в том доме, то есть работать. Стало быть, нынче у Вас первая ночь в доме… Не робеете?
- Чего бояться? Странные вещи – звуки, голоса… они всегда рядом с нами. Просто мы не обращаем на них внимания.
- Сон, приснившийся Вам сегодня в комнате Лорны, я могу разгадать, если хотите. Девочка в лесу… Максим, а ведь сколько событий, знаков, подсказок произошло за эти полмесяца, как Вы приехали или появились странным образом в нашем  посёлке. Уверена, они что-то да означают для Вас. Не могу правильно выразить мысли. Очевидно, Бог с Вашим приездом вспомнил о нас, - засмеялась Вера Ивановна, глядя на Максима, улыбавшегося ей в ответ и почёсывающего свой затылок. - Сколько новых чувств, ощущений Вам пришлось испытать. И поверьте на слово – это только начало. Но если Вам станет страшно, вызовем…
- Кого? – удивлённо спросил Максим.
- До этого, даст Бог, дело и не дойдёт… Надеюсь, будете меня информировать о своей жизни в доме?
- Без этого, полагаю, не обойтись. Уже…
- «Уже»? Ваше не суеверие зашаталось на своём троне? Или трон зашатался под ним. Для писателя полезны перемены, происходящие в вас. А так сидели бы в своём Ростове и сочиняли… А у нас – всё происходит в реальности. Может, и напишете книгу, другую книгу – настоящую.
Писатель улыбнулся и спросил:
- Не кажется ли Вам странным, что именно в вашем районе происходят все эти убийства, странности, плюс ко всему, находится  дом-монстр.
- В придачу ко всему, девочка, убегающая от Вас… - прибавила баба Вера. – Нет, не кажется. Район как район. Полагаете, в других регионах – тишь да благодать?
- Поверить не могу, - произнёс Максим, - что это происходит со мной.
- Теперь Вы в центре событий, - торжественно произнесла баба Вера.
- Хотел спросить: этот участковый…
- Он Вам не нравится?
- Да как Вам сказать?
- Можете не говорить. И так ясно. Быть в курсе всего и интересоваться всем и всеми – его работа. А Вы новый человек в посёлке. Такого, как Вы… уж поверьте, в наши края ещё не заносило.
- Уяснил. Поеду к Наталье. После разговора с ней заеду в кафе и
отужинаю.


       
   
                Конец второй части