Жизнь-капкан

Журавлев Сергей Евгеньевич

Жизнь — капкан
Повесть


-Тихонов, ты Родину любишь?
     Майор Прилепов мрачно выхаживал вокруг  Т-образного стола, за которым обреченно нахохлившись, сидели 5 человек в милицейской форме. Правда, на диване у стены под портретом товарища Сталина сидел еще один сотрудник. Но в отличие от коллег, он расположился в расслабленной позе закинув ногу на ногу.  Было заметно, что в присутствии незнакомого капитана начальник райотдела даже в стенах своего родного кабинета чувствовал себя нервозно.
- Люблю, товарищ майор — молодой лейтенант, сидевший на краешке стула как воробей, попытался встать из-за стола, но начальник раздраженно махнул рукой. - Сиди, уж.
- Страна дала тебе все. Учебу, службу, власть, а ты, Тихонов, - продолжал накручивать себя и других на примере молодого лейтенанта начальник райотдела. - Чем ты отвечаешь? Банда Сеньки Белки совершила очередной налет на продовольственный склад. Убит сотрудник охраны, похищено продовольствие. Это уже 5 вооруженный налет с погибшими. Дело по банде Белки ведет младший лейтенант Тихонов. Лейтенант, доложите о результатах.
      Тихонов встал и, открыв папку с делом на банду, запинаясь, неуверенно начал докладывать
- Налет совершен вчера ночью. Охранник ВОХР убит из пистолета системы Наган, как и в других случаях. Налетчиков было, ориентировочно, 4-5 человек. В кабинете завскладом вскрыли железный ящик и похитили деньги. Вскрывал, скорее всего, Медведь — его рука. Раньше он был специалистом по сейфам у Зуба, после его ликвидации прибился к Белке. Так же забрали продукты. Их ждала конная повозка. Проследить маршрут не удалось, ущерб подсчитываем. Пока все.
  Повисла напряженная пауза. Никто из присутствующих не хотел бы оказаться на месте молодого лейтенанта. Начальник райотдела, продолжая расхаживать по кабинету, продолжил.
- Плохо, очень плохо, лейтенант. Это все и так ясно-ть. А ты должен в корень зрить. Сам Сенька - раз, Медведь - два, кто еще в банде ? Где их лежка? Кто их наводит? По сообщникам и главаря найдем. И тогда уж их жалеть не будем. Да я тебе об этом уже сто раз говорил. Ёк-макарёк. Ты с населением работаешь?
- Все боятся, товарищ майор. Вы же видите сколько за ними покойников — пытался оправдаться Тихонов, хотя и понимал всю бесперспективность таких оправданий.
- Его они просто боятся, а тебя, как представителя власти должны уважать. А как представителя карающих органов должны и уважать и бояться. Понял?
- За что же им меня бояться? - с недоумением спросил лейтенант.
- Ты Указ от 4 июня 1947 года хорошо изучил?
- Хищение государственного имущества, совершенное организованной группой (шайкой) или в крупных размерах карается заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от десяти до двадцати пяти лет с конфискацией имущества. - Четко доложил молодой сотрудник.
- Правильно. - Назидательно изрек начальник. - Но это применительно к бандитам. А для обычных граждан предусмотрен пункт 5 Указа. Недонесение органам власти о достоверно известном готовящемся или совершенном хищении государственного или общественного имущества карается лишением свободы на срок от двух до трех лет или ссылкой на срок от пяти до семи лет.
     Тихонов молчал. Остальные еще больше втянули головы в плечи. Только незнакомый капитан на диване слегка покачивал ногой. Начальник продолжил.
- Запомни, Тихонов, это для граждан война закончилась и наступило мирное время. Мы с тобой на войне. Враг у нас беспощадный и опасный. Он уже весь в крови и терять ему нечего. Теперь дело банды Белки взял на контроль горком партии. Руководить операцией по ликвидации банды нам прислали из регионального отдела по борьбе с бандитизмом - ОББ капитана Кудравца.
     Капитан пружинисто поднялся с дивана. Выглядел он для райотдела франтовато. Хорошего тонкого сукна  подогнанный по фигуре китель. Щегольские бриджи, слегка примятые начищенные хромовые сапоги. На груди один ряд орденских колодок.
- Младший лейтенант Тихонов переходит в его подчинение, - продолжил начальник - всем остальным оказывать всяческую помощь. Под штаб ему временно выделим помещение Красного уголка. Все ясно. Ёк-макарёк. Тогда по коням.
     Тихонов и Кудравец вышли из кабинета последними.
- Ну что, лейтенант, веди, показывай хоромы. Где тут у Вас что. - Предложил капитан, закуривая беломорину.
- Красный уголок на первом этаже, где дежурный, по коридору до конца. А Вы у нас раньше бывали, товарищ капитан? - поинтересовался молодой человек.
- Бывал пару раз наскоком. - С ленцой ответил капитан, пока они спускались по лестнице.
     В это время распахнулась входная тяжелая дверь и к барьерчику дежурного по райотделу  двое постовых впихнули упирающегося молодого парня. Фасонистая белая рубаха, правда, изрядно помятая и местами грязная, надета на тельняшку. Американские желтые ботинки. Кепка восьмиклинка, лихо заломленная над косым чубчиком. Все по жиганской моде. Следом проскользнули две девушки.
Входи, входи, чай не первый раз. - Увещевал парня старший милицейского наряда и, повернувшись к оробевшим девушкам, добавил. - И Вы дамочки заходите. Сейчас показания будем давать.
     Парень опять попытался вывернуться и, наклонившись в сторону потерпевших, зло зашипел не то от боли в вывернутой руке не то от злости.
- Кто пасть откроет, тому мы с корешами ее навечно заткнем. Я сказал.
Младший наряда не выдержал и дал ему затрещину, так что слетела кепка.
- Ты только с бабами герой. У слабых сумки рвать. А мы за тебя на фронте кровь проливали, сволочь.
     Дежурный, видя непорядок, решил вмешаться. - Отставить пустую брехню. Сержант, доложь по делу.
     Старший козырнул - Есть. Мы патрулировали рынок. Вдруг слышим крики. А это базарная шпана двух дамочек в оборот взяла — обступили их и сумки дернули. Увидали нас, сумки бросили и бежать. Но мы вот этого, главного, стреножили, значит. Вот.
     Тихонов, с интересом поглядывая на девушек, впрочем, так же как и Кудравец, обратился к  дежурному.
- Старшина, выдайте нам ключ от Красного уголка.
- Товарищ начальник уже отдал команду. Вот Ваш ключ. Кстати, товарищ лейтенант, базарчик это Ваша территория. Значит и дело твое. Здравия желаю, товарищ Кудравец. Поприветствовал он капитана. - Опять к нам? 
     Кудравец с улыбкой тоже козырнул. - Привет старшина, узнал?
- Вас забудешь. Уж почитай два года прошло как Вы тут навели порядок «железной» рукой.
     Кудравец, явно рисуясь перед потерпевшими, оправил китель и распорядился.
- Задержанного отправьте в КПЗ, у патрульных взять рапорта  У потерпевших принять заявления. Таким красавицам я и сам Тихонову помогу чем смогу. А если девушки будут противиться даче — он со смыслом сделал паузу - заявлений, то привлечем их с другой стороны — за недонесение. Тихонов займется ими через час. Пошли лейтенант.

     Верховный главнокомандующий с укором смотрел на беспощадно дымивших оперативников. За что в большей степени он их осуждал — за нераскрытое дело или за густые клубы табачного дыма понять было сложно — он же портрет. Скорее всего корить  было в крови оригинала портрета. Корить и карать. В Красном уголке все было по Уставу. Книжный шкаф с пыльными папками протоколов комсомольских и партийных собраний, два сдвинутых письменных стола под зеленой скатертью, стенды с лучшими сотрудниками НКВД, хотя уже год как переименованное в МВД,и выдержками из Устава ВКП(б).
- Ты знаешь, лейтенант, мне понравились слова твоего начальника.
     Кудравец быстро освоился на новом месте. - Население должно бояться бандитов, а нас, органы, бояться и любить.
- Что же здесь хорошего, если нас будут тоже бояться? - недоумевал коллега.
- Потому что есть выбор. Либо бояться, либо любить. Вот ты, чтобы предпочел?
- Конечно, лучше любить — быстро ответил коллега.
- Вот и хорошо. Тогда помогай, а не стой в стороне. Иначе пойдешь под Указ и отплывешь на 3 года. Выкладывай что знаешь, видел, слышал. Я записываю.
- Ну, Вы даете, товарищ капитан — восхитился Тихонов. - Как это Вы так вывернули.
- Учись. Вся наша служба это работа с людьми. С причастными, подозреваемыми, свидетелями, обвиняемыми, агентами. И ты всегда должен быть сверху. Только тогда будут результаты. А у тебя сейчас какие результаты по этому делу?
- Да результаты не очень — сникшим голосом согласился молодой сотрудник.
- Какие там не очень. Материалы — кот наплакал, зацепки слабые, по персонам одни догадки. Мы даже точное количество членов банды не знаем. А Белка рвется в авторитеты, поэтому ведет себя жестко. Агентуры в банде нет. Как ты, вообще, ведешь дело?
- Потерпевшие погибли, свидетели боятся. Для давления на них оснований нет. - Продолжал оправдываться Тихонов.
- А как другие следователи ведут дела? - допытывался ОББшник.
- Заместитель начальника просто выбивает показания и других средств не знает. Я так не могу.
- Поэтому у тебя плохая раскрываемость и скоро, как голубь сизый, полетишь участковым в самый задрипанный район. Получается у нас с тобой лейтенант только два варианта: либо мы берем банду Сеньки, подкидывая ей приманку, либо ее не должно быть в наших краях.
- Это как? - Недоуменно спросил Тихонов.
- Надо будет сделать так чтобы он пропал. Создать ему такие условия чтобы он ушел, уполз, слинял и больше никогда здесь не появлялся.
- Но тогда получится что приказ не выполнен? Дело будет не закрыто и повиснет на отделе.- Никак не мог взять в толк молодой сотрудник. Не особо обращая на него внимание, Кудравец продолжал рассуждать:
- Значит все равно нужна приманка. Либо Сенька на нее придет, либо другая кодла, тогда придется их всех положить. Как ты понимашь, мил друг, на покойников можно все списать. Они возражать не будут.
- Но это же подлог. - Упрямо гнул свое Тихонов.
- Ты меня не понял.- Продолжал объяснять капитан совершенно ровным голосом. В засаду придут не школьники с пионерской линейки, а бандиты. Другие, но один хрен, бандиты. Ты не хочешь очистить родной город от ворья?
- Конечно хочу, но …
     Начал было возражать лейтенант, но Кудравец его жестом остановил.
- Знаешь, Тихонов, когда я только пришел в органы, я был зеленее чем ты сейчас. И наставником у меня был дядя Митя. Дмитрий Афанасьевич. Кавалер ордена Боевого Красного Знамени, который он получил еще в тридцатые годы за борьбу с врагами народа. Дядя Митя был человек малограмотный, для него протокол написать была большая мука, зато хваткий. Нам досталось дело Гуревича. Явно скрытый враг, а ныне адвокат. Он, сука, мог развалить любое дело за счет, как он говорил «нарушений процессуальности». Я эту вражью фразу хорошо запомнил. Мы точно знали, что он связан с такими же гадами. Они затаились и доказательств у нас не было, только сигналы от «помощников». Они ждали своего часа и когда пришла война пролили бы много нашей крови. Тогда бы они отыгрались. Но малограмотный дядя Митя положил в папку с делом Гуревича показания двух свидетелей. Это были проверенные, надежные граждане. Они органам много помогли. Раз. Старый наган, найденный при повторном обыске на квартире Гуревича. С ним дядя Митя всю Гражданскую прошел, но со временем барабан стал клинить. С болью в сердце, но пришлось его отдать на хорошее дело. Два. И третье — чистосердечное признание Гуревича, что он агент-диверсант белополяков. Уж больно дядя Митя не любил шляхтичей после 1920 года как и Тухачевского. Как ты считаешь правильно, что врагу народа Гуревичу намазали лоб зеленкой накануне войны?
- Это, конечно, правильно, но … - неуверенно начал Тихонов, однако замолчал наткнувшись на горевший холодной яростью взгляд Кудравца.
- Что «но»? Дядя Митя плохой? Да он герой, потому что его взвод осенью сорок первого в составе дивизии НКВД, когда все бежали, встал насмерть под Москвой и не пропустил фашистов. Ты знаешь что такое стоять насмерть?
- Знаю. — Ответил Тихонов и сжал, видимо, от нахлынувших воспоминаний кулаки.
- Тогда что тебя не устраивает? - И уже успокаиваясь, Кудравец подытожил. - Значит будем искать для бандитов наживку.
     Чтобы снять повисшее напряжение лейтенант решил пошутить:
- Но у меня нет старого нагана.
     Капитан принял пас.
- А вот тут ты ошибаешься. Кроме налета на склад и магазин были у них налеты на граждан?
- Было три эпизода
- Тащи опись похищенного. Будем посмотреть.
- Сейчас схожу в следственную часть и принесу дела — резво поднялся с места молодой сотрудник.
- Давай. - И уже доброжелательно капитан спросил.- А как ты вообще попал в милицию?
- Да, два года назад комиссовали меня из армии по состоянию здоровья после тяжелого ранения. - Смущенно ответил Тихонов.
- Повоевать, значит, успел.
- Ухватил чуток. В 44 призвали и сразу отправили на курсы артиллеристов. Закончил, получил звание и сразу в войска. Сначала запасной полк, а потом принял противотанковый взвод. Третий бой оказался последним. Наша батарея получила приказ остановить прорывавшиеся из окружения танки противника. Танки остановили, но почти вся батарея погибла. Выжившим дали по «Отваге». Почти год болтался по госпиталям, потом определили на нестроевую. Затем демобилизация и направили служить в милицию. А Вы воевали, товарищ капитан?
- Я не такой герой как ты. Ладно, ты давай неси дела и опроси потерпевших с рынка, а я пока выйду, подышу, подумаю. Есть у меня один вариант.

     Кудравец, узнав, что дежурный по райотделу вышел покурить, быстренько разыскал его за углом на лавочке и подсел к нему.
- На ловца и зверь бежит. Расскажи ка мне, старшина, что за зверя стреножили твои орлы на базарчике.
     Дежурный был явно польщен, что приезжий капитан обратился к нему с просьбой. Он расправил усы и охотно стал рассказывать.
- Так это «Витька Фин», товарищ капитан, местный жиган. По паспорту он Пермяков Виктор Иванович. Он с малолетства всегда носил с собой финский нож – финку. Потому и «Фин».
     Капитан довольно мелодично напел:
-Когда я жил в Одессе,
Носил я брюки клеш,
Соломенную шляпу,
В кармане финский нож.
- Так точно. За него он и «путевку» на  зону получил. В драке порезал двоих.
- Семья есть ?
- Отец его, никчемный человек, работал на оборонном заводе, поэтому имел бронь от армии. Первый задира и дебошир. Там где пьяная компания – там и он. Так и сгорел от пьянки. Мать простая деревенская женщина, всю жизнь работает подсобницей. А Витька после отсидки сколотил свою банду из малолеток. Чую будет с ним хлопот полон рот.
- Дерни ка мне его, старшина, в Красный уголок. Попробую с ним потолковать.
- Слушаюсь.
     И они вместе вернулись в райотдел.

     На стуле у «заборчика» дежурного сидела одна из потерпевших. Кудравец подсел к ней на соседний стул.
- Ну что, красавица, успокоились ? Заявление написали ?
- Нет. - Засмущалась от внимания такого мужчины девушка.
- Боязно?
- Конечно. Вот был бы такой защитник как Вы, было бы не страшно и по базару ходить и вечером с работы домой возвращаться. - в ее голосе явно звучали лукавые нотки.
- Так давайте сопровожу. Вас как звать то?
- Екатерина, но некоторым можно и просто Катя.
     Кудравец почувствовав женский интерес к своей персоне, придвинулся поближе, закинул руку на  спинку ее стула
- А работаешь ты где, Катюша?
- В Продмаге, здесь два квартала. Убираюсь я там. А вечером мы закрываемся поздно. Пока все полы перемоешь, на улице уже темно и страшно.
- Ну, так я подойду, встречу и доставлю прямо до кровати.
- Давайте сначала до стола. Вы же в командировке, голодный, наверное?
- Как догадалась, что я в командировке?
- Так местные милиционеры судачили.
- Вот же балбесы. Ладно, разберемся — с досадой капитан хлопнул себя по колену.
- Так с кем же Вы хотите разобраться?  - озорно спросила девушка, и они оба понимающе рассмеялись.
- Гляжу я на тебя, Катюша, глаз не могу отвести. И сама ты ладная и одета хорошо — блузка модная, юбка просто шик. Сама шьешь?
- Что-то сама, а так есть у меня знакомая портниха. Ну, просто «золотые» руки. Знаете, у меня от отца осталось демисезонное пальто. Папа на фронте сгинул. Решила я его перешить под себя. Жалко ведь, вещь почти не надеванная и габардин хороший. Так она мне его так перелицевала. Блеск. Ушила талию, сделала выточки, по воротнику пустила лисью оторочку, поясок. Я пальто сначала и не признала даже.
- То есть она любую вещь может переделать так, что и хозяин не узнает? - заинтересовался капитан.
-  Я же говорю «золотые» руки.
- И давно она портняжит?
- Нет. С войны. Она с маленькой дочкой от немцев сбежали. Вот их тетка и приютила. У Степановны муж и сыновья на фронте сгинули, они и приняла беженцев как родных. Оксанка, так ее зовут, пыталась на работу устроиться. Да кто же ее возьмет на хорошее место — она же была на оккупированной территории. Стала она вещи на пошив брать. А как наши солдаты стали с войны возвращаться, много трофейного барахла с собой везли. Вот эта блузочка на мне из самой Германии.
     Девушка огладила блузку явно привлекая внимание мужчины к своим округлостям. Но Тихонов задумался о чем то своем и уточнил:
-  Значит перешивает и продает.
- Клиентки есть. Что не подошло помогает продавать. Не на базар же солидным женщинам идти.
- Где она живет?
- А Вам для чего, товарищ капитан?
     С наигранной суровостью в голосе Кудравец пожурил:
- Екатерина, не забывай — ты в милиции. Здесь командую я. Вот приду к тебе в гости, там командовать будешь ты. Адрес?
- Да у Глебычева оврага, возле пожарной каланчи, дом с зеленым забором.


     Кудравец вернулся в кабинет. Тихонов и другая потерпевшая, почему то засмущались при его приходе. Молодой сотрудник доложил:
- Товарищ капитан, составляю протокол на потерпевшую. Папка с делом на банду лежит у Вас на столе.
- И как зовут нашу потерпевшую? - поинтересовался Кудравец.
- Елена — кокетливо ответила девушка, продолжая строить глазки лейтенанту.
- А работает Елена Прекрасная у нас где? - продолжал допытываться капитан.
- На почте, возле рынка.
- Это на Шарковке что ли? Очень хорошо. Лейтенант побыстрее закругляйся с протоколом. Девушку допросишь как нибудь отдельно в подходящем месте. Сейчас сюда приведут одного гражданина, надо будет с ним серьезно поработать. Это важно.
     Тихонов быстро дописал протокол опроса и отпустил девушку. Как только за ней закрылась дверь, Кудравец оторвался от списка вещей, взятых бандитами на разбое.
- Ну вот, лейтенант, я и нашел для тебя старый наган. - Лейтенант с интересом подсел к столу матерого ОББшника.
- Ты Оксану портниху с Глебычева оврага знаешь ?
- Знаю.
- Откуда?
- Сеструха шила у нее сарафан к выпускному.
- Эта Оксана и должна показать что вот эти вещи с разбоя — Кудравец показал на опись — ей приносил либо Сенька, либо тот на кого мы скажем.
- А если она не захочет давать такие показания?
- То тогда она пойдет по статье 164. УК РСФСР, который гласит, что  покупка заведомо краденого, совершаемые в виде промысла, карается лишение свободы на срок до трех лет с конфискацией имущества. Суд обязательно учтет как отягощающее обстоятельство, что она проживала на оккупированной территории. Не захочет дочку сиротить — скажет как надо. И вообще, Тихонов, возьми ее себе на связь. Оперативный псевдоним ей подойдет «Наган». И этот «Наган», я думаю, в будущем ох как может тебе пригодиться. К ней столько, видимо, интересного народа ходит, вещи разные несут, болтают о том, о сем. Сможешь сам ее заагентурить или помощь нужна?
- Думаю справлюсь — серьезно ответил молодой оперативник и сделал пометку в блокноте. - Прямо завтра и навещу, а может и сегодня время найду.
     В дверь постучали и конвойный ввел Пермякова.

      Витька сразу повел себя нагло. Развалился на стуле, выставил на показ блатные наколки. Ему определенно хотелось продемонстрировать легавым свой немалый воровской  гонор. Но его смущало что незнакомый капитан смотрел на него почему то  доброжелательно и улыбался. «Фин» к такому был непривычен.
- Ну, здравствуй Виктор. Как давно я хотел с тобой встретиться, поговорить. - Начал ОББшник даже как-то по отечески.
     Молодой, но борзый юнец почувствовал себя неуютно. Все это выбивалось из того опыта общения с милицией, что он имел раньше. Кудравец  долго и с интересом  смотрел на него. Тот не выдержал, сел ровнее, стушевался, но храбрится не перестал
- За чё меня паришь, начальник ? - В его голосе слышался вызов.
- Как ты похож на Ивана. - Тихо и задушевно сказал капитан.
- Какого еще Ивана? - Недоумевал Витька.
- На Ивана Пермякова, отца своего.
- А причем здесь отец. Он помер ужо.
- Да знаю. - С неприкрытой грустью сказал капитан.- Был у него на могиле. Как приехал, сразу туда, попрощался.
     Не только «Фин», но и Тихонов ошарашено, ничего не понимая  уставились на Кудравца.
- Я, Витя, хорошо знал и уважал твоего отца. Батя твой много помог нам вымести всякой нечисти. Он даже благодарность от начальника милиции имел.
     У Витьки вмиг пересохло во рту, поэтому вместо крика получился какой-то писк.
- Врешь, мусор. Не мог батя быть сукой.
- А он не был сукой. Отдел по борьбе с бандитизмом мелочевкой не занимается, только убийцами и озверелыми бандитами. К остальному обществу Иван отношения не имел.
     Витька психанул и с воплем кинулся на Кудравца, но нарвался на подготовленный удар, упал. Утирая кровь из разбитой губы, парень стал кататься по полу, кроя последними словами и ментов и отца.
     Тон оперативника стал холодным и жестким. - Сядь на место. Что ты нюни распустил. Сядь, я сказал.
     Виктор поднялся и сел на стул
- Герой был твой батя. Герой. Это он помог нам банду Васьки Зуба распушить. - Продолжил добивать парня капитан.
- Ты что гонишь, начальник. Зуб был паханом, он был Смотрящим на этой земле, а батя был простой бродяга. Ты чё? - он никак не мог поверить в то, что услышал.
- А ты не знал, что они были земелями и дружили с детства?
- Как и Зуб был анисовским? - прямо таки ахнул «Фин».
- Потому и корешились. - Продолжил Кудравец.- Иногда так сидели – дым коромыслом. А Васька любил покуражиться, крутость свою показать перед земляком. Но только когда Зуб перешел край и перестал бояться крови, только тогда твой отец все осознал и помог нам остановить убийства.
- Врешь, начальник. - Парня прямо таки била крупная дрожь, - Он же мне никогда об этом не говорил.
- Так нельзя было, Витя.- По отечески разъяснил капитан. - Но тот ничего не хотел слышать.    Витька завыл, стал биться кулаками и головой о стол. Порвал рубаху на груди и все время твердил как заклинание.
- Не верю. Он не мог. Не мог. Гадом буду.
     Кудравец продолжил.
- Мы уважали и опекали твоего отца. Устроили его на завод, выбили бронь от армии.
- А как же меня посадили, что же он не вступился? – с надеждой спросил парень.
- Так он и попросил. Тогда готовилась большая облава. В город прислали солдат НКВД и был жесткий приказ – город вычистить, воров и уголовников не жалеть. Потому тебя и спрятали на зону за мелочевку. Тебе что большой срок дали?
     Витька сидел, обхватив голову руками
- Гадская жизнь, все в цвет. И срок мне дали малый и в КПЗ почти не метелили . Ну батя, ну удружил. С чем же я теперь в общество приду?
- Когда мы с твоим батей прощались, он завещал тебе продолжить его дело.
     От такого поворота «Фин» даже подпрыгнул на стуле.
- Да пошел ты, мент. Меня скурвить? Да я тебя … да я на него … вас всех, суки.
     Кудравец резко перешел с отечественного тона на металл в голосе
- Вытри сопли, щегол. У тебя нет другого пути. Если воры узнают про отца, тебя порежут на ленточки для бескозырки и очень медленно. Иди в камеру и подумай либо ты помогаешь нам, либо идешь на правилку к ворам. Только утрись, общество в камере не примет заплаканного жигана.
     Витька впал в какой то ступор, молча нахохлившись сидел на табуретке. Весь ушел в себя. Тихонов позвал из-за двери конвойного и парня увели. Лейтенант развел руками и с восхищением только и смог сказать:
- Ну, Вы даете, товарищ капитан
     Кудравец довольно ухмыльнулся и наставительно ответил:
Учись лейтенант, майором будешь.
     Тихонов не унимался.
- А разве Зуб родом из Анисовки был.
- Нет, он из псковских
- Понятно. Значит на испуг жигана взяли. Думаете «Фин» согласится, товарищ капитан ?
- Конечно. Только вот на что.

     Новый день у громко тикающего будильника уже начался. А за окном стояла глубокая ночь. Дома у Кати было по довоенному уютно. Комнатка в коммуналке в одно окно. Двустворчатый шкаф с зеркалом в углу, дубовый комод с крахмальной салфеткой и слониками. Никелированная кровать с горкой подушек.
- Как же ты одна в таких хоромах оказалась? - поинтересовался Кудравец, разглядывая комнату.
- Так эту комнату выделили моему отцу. Он работал старшим мастером в железнодорожном депо. На нем много чего там держалось. Начальника то к ним направили по партнабору. Так он кувалду от молотка отличить не мог, поэтому и держался за специалистов. - Рассказывала девушка проворно накрывая стол и расставляя нехитрую снедь. Для голодных послевоенных лет это было какое то пиршество. Тушеная картошка с куриными потрошками, малосольные крепкие огурчики, соленые грузди под кружками лука с постным маслом. Аккуратно разложенные на тарелке кружки домашней колбасы и ломтики розового сала.
- Подожди, а как же он на фронт попал. Ведь у него должна была быть железнодорожная бронь? - удивился капитан.
- Была. Но в начале сорок второго мы оказались в прифронтовой зоне и в ополчение гребли всех.
- И ты осталась одна с матерью. - Предположил гость. Кудравец испытывал двоякое чувство. С одной стороны ему хотелось узнать побольше об этой милой девушке. С другой, профессионал из ОББ вел допрос, искал нестыковки. Это шло помимо его воли, на рефлексах. И вот этого ему хотелось меньше всего. Ему нужно было обычное домашнее общение. Поговорить, а не допрашивать. Мужское, человеческое пыталось побороть профессиональное. От этого и был какой то дискомфорт.
- Да. - Продолжала в это время девушка. - Мы остались одни. Мама тяжело болела. У нее была чахотка. Горлом шла кровь, даже бабка помочь ей не могла. Через год она умерла.
- А что бабка была врачом? - попытался перевести разговор гость.
- Нет. Деревенская, но она была знахарка и ведунья.
- Колдунья, что ли? - Удивился капитан. На что девушка с усмешкой посмотрела на него и пояснила:
- Сразу видно что ты городской. Ведунья — значит ведать, она знала судьбу.
- Ух ты, - Не то удивился, не то восхитился гость. - А ты тоже так можешь?
     Девушка попыталась отвечать односложно.
- Немного умею. - Ей явно не хотелось продолжать этот разговор. Капитана наоборот это заинтриговало.
- Все садимся за стол. - Распорядилась хозяйка. - В графинчике вишневая настойка. Сама делала. Наливай по маленькой.
     Они выпили первую, как положено, за знакомство. Вторую, традиционно, за победу. Неспешно стали ужинать. Кудравец с удовольствием наворачивал и не забывал нахваливать хозяйку. Третья пошла уже на брудершафт. Ситуация для них было простая и понятная как жизнь. Их молодость сожрала война, а им хотелось радости. Простой человеческой. Они сидели в обнимку и им было сейчас хорошо.  Война отучила загадывать далеко и эта привычка еще никак не отпускала их.
     И хотя капитан был старше Кати, у него пробудился прямо таки мальчишеский интерес:
- Так ты взаправду можешь колдовать? - спросил он, не забывая про еду.
- Да кое-что могу. Бородавки, цыпки вывести, кровь на ране заговорить, жар унять. Травы знаю.
- К тебе тогда очередь должна выстроиться из страждущих.
- Да не хочу я этого. - В голосе девушки отчетливо зазвучала какая то тоска. Она раздраженно отодвинула от себя тарелку. - Я семью хочу, детишек. Чтобы было у меня все хорошо.
- А что плохого в том чтобы людям помогать? - недоумевал Кудравец.
- Ведовство это судьба. И судьба несчастливая. Ты когда нибудь слышал про колдунью у которая была бы счастливой женщиной, у которой был бы крепкий муж, куча детишек?
- Да нет вроде. Сплошные Бабы Яги или ведьмы.
- И не услышишь. Мне еще бабка говорила, что если судьба дает дар, то забирает счастье.
- Ладно тебе, Кать, может у тебя и нет этого дара. – Попытался хоть как то успокоить расстроенную девушку поздний гость.
- В том то и дело, что есть. Я как бы чувствую что человеку необходимо, чем я могу ему помочь. Ты думаешь я просто так тебе рассказала про Оксану-портниху?
     Кудравец от этих слов даже замер не донеся руки до рюмки с наливкой. Девушка положила голову на плечо капитана и попросила:
- Помоги мне. Директор, сволочь жирная, проходу не дает. Все тянет лапы свои сальные. То за грудь схватит в углу, то щипнет больно. Боюсь завалит он меня как нибудь в подсобке. Никто и не пикнет. Кто я для них – поломойка глупая.
     Кудравец расслабился от спиртного и сытой пищи, гладил ее по плечику:
- Совсем не глупая, если меня захомутала.
     Катя хоть и была довольна, но проворчала:
- Тебя охомутаешь, кобель. А его я видеть не могу. Мы с матерью и соседями в войну так голодали – вспомнить страшно. А он, боров проклятый, хабар наживал. Он и с продуктовыми карточками мухлевал и магазин у него грабили подчистую три раза. А это он вместе с Зубом подстроил.
     Кудравец сразу насторожился.
- С Зубом? Откуда знаешь?
- Да знаю. У меня глаз вещий. Мне люди сами все рассказывают. Это у меня от бабки-гусятницы.
- Ну так и пугани его. Так и скажи, что у тебя бабка колдуньей была и тебя научила порчу наводить. И если он тронет тебя, то сам накличет на себя беду. И рукой вот так сделай. – Он растопырил пятерню и выставил ее перед собой как будто защищаясь.
     Катя призывно засмеялась. Молодой человек не выдержал, сильно поцеловал ее в податливые губы, взял на руки и отнес на кровать.

     В восемь утра отдохнувший Кудравец бодро ввалился в их временный штаб в Красном уголке и, застав дремавшего за столом Тихонова, продекламировал:
- Рота подъем! Вставай, лейтенант, погоны проспишь. Я уже распорядился – сейчас Пермякова приведут. Надо закреплять агента.
     Лейтенант помассировал лицо и привел в порядок китель.
- Да я только что пришел, товарищ уполномоченный ОББ. Разрешите доложить — Ваше задание по вербовке доверенного лица «Наган» успешно проведено. Источник согласился сотрудничать. Расписка в деле.
- Ну, орел. - Ободряюще отметил Кудравец и, заметив, порозовевшее лицо лейтенанта, заинтересованно спросил:
- Ты что ее всю ночь вербовал, так сказать?
     Тихонов засмущался еще больше.
- Так получилось, товарищ капитан.
- Это ничего. Для закрепления агента это можно, если по согласию. Но запомни — пользоваться служебным положением и принуждать источник к удовлетворению твоих прихотей категорически не допустимо.
- Ты, я надеюсь, с ней не в форме встречался? Тебя у нее никто не видел?
- Нет конечно, в гражданке. Я сначала к ней сестренку послал. Как бы на разведку. А стемнело и сам подошел.
- Как она отреагировала?
- Обрадовалась. Вы были правы. Сенька действительно носит к ней ворованные вещи на перелицовку.
- Даже так.
- Да. И она этим очень сильно напугана. Он ведь угрожал и ей и ее дочке. Поэтому она с радостью согласилась нам помогать и сделает все как надо.
- Значит наган у нас уже есть. - Потер руки старший.
     Раздался стук в дверь, заглянул конвойный и обратился:
- Разрешите? Товарищ капитан, задержанный Пермяков по Вашему приказанию доставлен.
     Кудравец раскладывая материалы дела на столе, распорядился:
 - Давай, заводи.
     Виктор выглядел неважно, осунулся, рукав пиджака порван, под глазом синяк, губа разбита.
     Капитан сурово обратился к милиционеру:
 - Это что такое?
- Бузил в камере, подрался с залетными из Саратова.
     Кудравец понятливо кивну и махнул рукой.
- Свободен. – Он кивнул молодому жигану - Присаживайся Виктор, сын Ивана. Ну что подумал? – И не давая ему ответить сразу перешел в наступление.- Нет у тебя Витя другого выхода. Амба. Не ты первый, не ты последний. Да не жмись ты. ОББ мелочевкой не занимается, только теми кто совсем оборзел, кто душегубствует. А на тебе кровь есть?
     Витька испуганно затряс головой.
- Нет, начальник.
- Смотри, грех это. А своим мы даже помогаем, но аккуратно. Я и отцу твоему обещал присмотреть за тобой. Что планируешь дальше делать со своей кодлой ?
     Витька замялся, но поняв, что мент так просто не отстанет, пробубнил:
- Обнести хату на Дровяной.
     Кудравец облегченно кивнул. Дело двинулось, а ведь будь пацан покрепче, пришлось бы ломать через коленку. Но молодой скис и явно пошел на сотрудничество.
- Кто хозяева?
- Учительша и примак ее – водила из Потребсоюза.
     Кудравец придвинул ему пачку папирос
- Почему их то?
     Витька осторожно вытянул парочку папирос.
- Они недавно продали дом матери армянам – значит есть деньги.
- Это мелочь. А ничего посерьезнее у тебя на примете нет?
     Жиган отрицательно мотнул головой. Капитан выпустил струйку дыма.
- А ты директора Продмага на Огородной знаешь?
- Знаю, но он же под Зубом ходит, то есть ходил.
     Кудравец доверительно нагнулся к парню и навис над ним.
- Ты пойми, Витя, пока они с Зубом гешефты делали — шел отстег в общаг. Правильно? А когда Пахана завалили, он долю перестал отдавать. Значит он обычный барыга и обнести его — выходит вернуть что положено на общее дело. Сделаешь этого хомяка, сам поднимешься, и отдашь долю Смотрящему. Кто там сейчас — Белка?
     Витька кивнул. Капитан продолжил плести свою паутину.
- Вот. Заодно попросишь чтобы тебя с собой на серьезное дело взял. Тебе надо авторитет зарабатывать, а нам убийцу взять. Понял?
- Понял?
- Мы с лейтенантом тебя сейчас отпустим. Своим скажешь, что тебя легавые били, но ты не раскололся. Баб запугал так что они и заявление писать отказались. Через два дня, в пятницу в девять вечера, в парке за кинотеатром «Красноармеец», возле сгоревшего павильона «Соки-Воды» тебя встретит Тихонов. Не дергайся, он будет в гражданке. Нам нужно знать что задумал Сенька Белка и больше тебя трогать не будем. Понял? А сейчас, вот тебе лист — пиши расписку о сотрудничестве.
     Тихонов положил перед Витькой лист, ручку с чернильницей и со значением стал инструктировать:
- О тебе будем знать только я и лейтенант Тихонов. Храниться расписка будет в заклеенном конверте, проштемпелеванным казенными печатями, в секретном сейфе.
     Капитан показал Витьке конверт и написал на нем, проговаривая слова. Парень зачарованно смотрел на его манипуляции с конвертом.
- Совершенно Секретно. 001. Это значит, что если вдруг с нами что-то случится, вскрыть конверт имеет право только товарищ министр МВД, НКВД по старому, или его первый зам. И тогда станет понятно с кого спрашивать. А наша Контора за своих спросит жестко. Но мы будем жить долго. Якши?
- Да понятно, начальник. Недаром отец все время повторял «Жизнь - капкан» 
- А то. Поэтому и звали мы его «Капкан». Теперь тебе надо выбрать псевдоним. Фин — это как кличка у собаки. А псевдоним дают разведчикам. «Спартак» подойдет?
     Жиган задумавшись шмыгнул носом.
- Спартак. А что подойдет.
     Кудравец уже потерял к нему интерес и стал думать о своем.
- Тогда пиши, «Спартак». Тихонов продиктуй текст.

     Время сначала шло, результатов не было. Горком партии требовал и тогда время помчалось галопом. Кудравец уже вторую ночь спал урывками в кабинете. Капитан ждал от «Спартака» информации о банде Белки.
     В дверь сначала постучали, а потом заглянул дежурный.
- Разрешите?
- Да.
- Товарищ капитан, к Вам женщина просится, пускать? - После 20.00 в райотдел пускали граждан только через дежурного.
- Пускай.
     Через пару минут в кабинет впорхнула с тяжелой сумкой Катя.
Здравствуй. Я на минутку. Вот принесла тебе перекусить. Небось, голодный?
     Кудравец виновато улыбнулся, развел руками как бы оправдываясь:
- Видишь. Дел полно, не продохнуть. Мы и спим здесь.
     Молодая женщина сноровисто освободила место на столе и стала выкладывать принесенную еду. Катя опасалась холодного приема, но когда увидела как улыбается глядя на нее Кудравец, у нее отлегло от сердца. Она возбужденно торопилась рассказать последние новости.
- Слушай, я ведь сказала директору как ты велел про сглаз. Он так разозлился, даже замахнулся ударить, но его позвали и он ушел. А сегодня утром он пришел весь заклеенный пластырем, кашляет, на меня смотрит зверем, но молчит. А девки-продавщицы говорят, что ночью на его квартиру был налет. Ворвались бандиты, семью связали, его избили, ограбили, все ценное вынесли. Несколько баулов. Там и деньги , и драгоценности, костюмы, шубы. Ужас. Но в милицию он не пошел.
     Девушка вдруг осеклась и пристально посмотрела на оперативника:
- Слушай, капитан, - Голос у нее стал явно встревоженный.- Ты когда последний раз спал? У тебя вид как у покойника. Глаза ввалились, лицо серое.
- Некогда отдыхать, Кать. - Ему не хотелось развивать эту тему. Не хотелось выглядеть перед девушкой развалиной. Но в последнее время головная боль его действительно изматывала.
     Все началось почти полгода назад, когда они брали очередную банду. Ребята были серьезные, вооружены качественно, терять им было нечего. Перестрелка вышла нешуточная. Одна пуля, хорошо рикошетом, ударила на излете его в голову. Он на какое то время даже потерял сознание, но быстро оклемался. Уродов они добили без сожаления, но на голове еще две недели оставалась здоровенная шишка. Даже мешала носить фуражку как положено, приходилось сдвигать набок. Это вызывало немало шуток и незлобных подколов от коллег. А в черепушке с тех пор поселилась регулярная изматывающая головная боль.
     Кудравец даже не заметил как Катя оказалась у него за спиной.
- Сиди спокойно. Я тебе помогу.
     Капитан безропотно закрыл глаза. И как будто он полетел. Он не знал что делает девушка. Он все прекрасно слышал и воспринимал. Но было ощущение что волна очищающего прохладного дождя медленно опускается с макушки до плеч. Он даже чувствовал запах дождя, дышать становилось все легче. Появилась легкость и свежесть. Мужчина отчетливо слышал голос девушки, но не понимал ни слова. Произносила она заклинание или молитву, или поет какую то песню. Он не вслушивался в слова. Ему становилось легко и спокойно. Боль и усталость ушли.
     Как от толчка он открыл глаза. Проснулся зверский аппетит.
- Жрать хочу. - Невольно вырвалось у мужчины. Катя засмеялась и, быстро застелив стол газетой, продолжила доставать снедь.
     Кудравец подсел поближе. Ему явно грозило косоглазие, так как он не знал смотреть на ладную фигурку девушки или на продуктовое изобилие. Отварная картошечка, селедка, зелень, половинка курицы и даже кусок докторской колбасы.
     Тогда капитан принял соломоново решение — левой рукой он обнял девушку за талию, а правую вооружил вилкой и пошел в атаку на  принесенную снедь. Что не мешало ему поддерживать разговор.
- Что я тебе говорил. Завтра утром придешь к нему и скажешь чтобы он сделал тебя завскладом. Иначе наведешь на него порчу. Вот когда сделает, то ты поставишь магическую защиту и отведешь от него крупные беды. Пока не все, а только крупные, для начала. Поняла?
     Катя, прижалась к нему и пока еще понимала, хотя присутствие рядом этого мужчины уже начинало кружить ей голову.
- Поняла, поняла. А ты сегодня придешь, я скучаю?
     Кудравец быстренько перемалывая еду, с сожалением вздохнул.
- Навряд ли, дел полно.
     Вдруг девушка обняла за шею и жарко прошептала в самое ухо.
- Тревожно мне, боюсь я за тебя.
     Капитан отложил вилку, обнял ее, ласково погладит по головке и пожурил.
- Ну ты вошла в роль, моя колдунья.
     Он больше ничего не успел добавить, потому что дверь резко распахнулась и в кабинет  ворвался запыхавшийся Тихонов. Катя быстро отпрянула, стушевалась и стала быстро собирать свою сумку.
- Ну, Вы тут покушайте, а я пойду пока совсем не стемнело. До свидания. - Девушка смущаясь выскользнула из двери.
     Кудравец, как только за ней закрылась дверь, нетерпеливо сказал:
- Вижу что копытом бьешь. Рассказывай что передал «Спартак». Потом перекусишь, чем бог послал.
     Но Тихонов сначала выпил стакан воды и, отдышавшись, начал.
- Послезавтра банда Белки будет брать почтовое отделение на Сенной.
     Капитан удовлетворенно хлопнул ладонью по столу.
- Сработал агент. Значит будут с оружием, поэтому будем брать их в отделении.
- Но там же будут люди. Там будет Елена. - Уточнил напарник.
- Это понятно. Кроме нее кто еще там работает?
- Бабка пенсионерка — ее напарница.
- Только двое?
- Да. Два сотрудника, как по штату.
- Хорошо. Пенсионерку отправим на больничный.
- А Елена? - с неприкрытой тревогой в голосе спросил лейтенант. - Что будет с ней?
     Кудравец очень пристально посмотрел в глаза молодого лейтенанта. Тихонов почувствовал непреодолимое желание встать по стойке «смирно» под этим взглядом. Это был не тот Кудравец с которым они делили паек и поочередно спали на диванчике в Красном Уголке. На него смотрел бескомпромиссный сотрудник отдела по борьбе с бандитизмом. И у него были свой взгляд на жизнь и смерть.
- Вы сотрудник наркомата внутренних дел или барышня кисейная. - Произнес капитан бесцветным голосом от которого мурашки побежали под кителем. - Будем брать их на почте с оружием. Это не обсуждается. Рисуй план помещения, пора ставить точку в деле Белки.

     Начальник райотдела опять выхаживал по кабинету. Это было верным признаком что он нервничает.
- Ну что, товарищи. Каковы результаты. Изложите, товарищ капитан.
- Я думаю, товарищ майор, что лучше пусть доложит лейтенант Тихонов. - Ровно и спокойно ответил Кудравец. - Во первых, потому что я не Ваш подчиненный. - Он никогда не допустил бы такого оборота в присутствии других лиц, но в кабинете были только они трое. И Кудравец хотел напомнить, что он является сотрудником вышестоящего органа. - Хотя искренне Вас уважаю и ценю. - Добавил он через многозначительную паузу.
- А, во вторых, пусть лейтенант себя покажет как стратег.
     Начальник только крякнул, расчесал буденовские усы и махнул рукой.
- Валяйте. Только сразу к делу.
     Тихонов откашлялся и начал:
- В окружении главаря банды — Сеньки «Белки» - завербовано два источника. «Наган» и «Спартак». Агент «Спартак» довел до «Белки» информацию, что в почтовое отделение на Шарковке завтра будут доставлены значительные денежные средства на выплату пенсий и пособий. Сенька на это клюнул и готовит налет. Мы планируем брать банду прямо на почте. По горячему.
- Он точно будет, не спугнули мы его? - начальник понял что у оперативников есть четкий план, успокоился и уселся во главу стола.
- Чтобы подтолкнуть его, мы предлагаем начать демонстративные оперативные мероприятия. Повальный подомовый обход силами милиции, дружинников и военных патрулей. Они будут предъявлять для опознания фото Сеньки, проверять документы, соблюдение паспортного режима. И начнем мы это не с Воруй Города, где скорее всего он скрывается, а с Поливановки.
- Ага, значит как на охоте. Поставим флажки, поднимем и погоним зверя. «Белка» узнает что на него началась большая облава и перед уходом захочет сорвать большой куш. Так?
- Так точно.
- Грамотно. С военными я договорюсь. Сотрудников и дружинников выделю.- Организационные вопросы начальник схватывал налету и решал охотнее чем оперативные.
- На почте мы все организуем сами. - Подвел итог Кудравец. - Нам нужны пять человек с боевым опытом и автоматическим оружием.
- Выдадим. Ну а если Сенька не пойдет завтра брать почту? - Майор очень хотел прикрыть себя со всех сторон.
     Капитан пристально посмотрел ему в глаза и четко ответил:
- Если «Белка» сбежит, то послезавтра на почте мы ликвидируем банду «Спартака», а к обществу уйдет весточка что Сенька ссучился, не захотел делиться и сдал легавым своих подельников.
- Тогда он точно до Нового Года не доживет. Свои же и кончат. - Подхватил майор. - А с доказухой как?
- Вещдоки ждут обыска, понятые бьют копытом. - Капитан позволил себе пошутить.
- Знаешь, Кудравец. Ты мне еще два года назад понравился, когда город чистили. Может пойдешь ко мне замом? Жилье дадим, оклад, паек. Уйду на пенсию, в мое кресло сядешь. А, капитан?
- Спасибо, товарищ майор, но не хочу перебегать дорогу Тихонову.

     Повезло, что почта размещалась в отдельно стоящем доме. В большой комнате за конторкой сидела начальница отделения и оформляла корреспонденцию. В зале за обшарпанным столом расположились двое мужчин, которые усиленно делали вид что заполняют бланк телеграммы. Они зашли сюда двадцать минут назад и были опознаны Тихоновым, расположившимся в доме напротив вместе с Кудравцом и двумя приданными им милиционерами. Это был сам  Сенька Белка и Витек. Еще две пары сотрудников с автоматическим оружием прикрывали дом с обоих сторон.Как только за порог вышла бабулька «божий одуван», отправлявшая письмо дочке, в дверях нарисовался старичок с большой сумкой. Обменявшись взглядом с Белкой, он бодренько направился к конторке начальницы.
- Дочка, можно облигацию купить? - вежливо обратился он к Елене, отвлекая ее внимание от Витька, направившегося к двери.
- Да, конечно, сейчас новую пачку достану. - с напряженной улыбкой ответила молодая женщина. Она поняла, что мероприятие о котором ее предупреждал Тихонов началось. Хотя в душе она надеялась что ничего не произойдет и молодой лейтенант ошибался.
- А ты что сегодня одна? - продолжал расспрашивать дедок, стараясь перекрыть от ее взора перемещения жигана
- Да напарница расхворалась.
     Витьке оставался всего один шаг, когда дверь резко распахнулась и в комнату влетел паренек лет двенадцати. Он как вихрь примчался на велосипеде и засада тоже не смогла его остановить. Прошляпили одним словом.
- Теть Лена, а новые марки есть?
     Елена постаралась выпроводить его как можно быстрее. - Нет еще, Сашок. На следующей неделе обещали прислать.
     Витька схватил его за шиворот и отправил за дверь. - Вали отсюда, шкет.
     Пацан пулей вылетел из почты и стремительно умчался на своем велосипеде. «Фин» подошел к двери, впустил еще одного сообщника и запер дверь на щеколду. Белка резко  кивнул парню:
- Окно.- Витек резко метнулся и встал сбоку от окна, наблюдая за улицей.
     Белка и незнакомец подошли к дедку, который уже доставал из сумки наган и передал Сеньке. Главарь тут же направил наган на Елену.
- Деньги. Быстро.
     Девушка, хоть и ожидала такого поворота, но испуг у нее вышел натуральный. Она какое то время как зачарованная смотрела на дуло пистолета и заикаясь переспросила:
- Все?
- Все и быстро.- Устрашающе ощерился бандит.
      Елена трясущимися руками достала из стола и отдала пачку денег.
- И из сейфа тоже? - голос ее дрожал, потому что для нее наступил самый опасный момент.
- Конечно неси, красотка. - Сенька был доволен что все идет без задоринки. - Видишь, Медведь, и ты не понадобился замки курочить – барышня то понятливая.
      Мужчина у двери засмеялся. Девушка пошла к двери, ведущей в служебное помещение , где у стенки виднелся большой сейф, но не смогла сдержаться и через пару шагов опрометью кинулась в приоткрытую дверь. В последний момент Белка почуял неладное и успел крикнуть:
- Стой, стерва!
     Но Елена уже успела захлопнуть за собой тяжелую дубовую дверь, накинуть засов и через служебный ход проскользнула на улицу. Медведь и Белка подскочил к двери, стали дергать, навалились плечом – закрыто. Главарь дважды выстрелил. Бесполезно. Дубовая дверь только недовольно загудела.
     В это же время «Фин» сдавленно крикнул:
- Белка. Менты !
     Со двора уже раздался голос Кудравца:
- Белка, слушай меня. Я капитан отдела по борьбе с бандитизмом Кудравец. Имею приказ на ликвидацию твоей банды. Вы окружены. Предлагаю сдаться. На размышление пять минут и начинаем отстрел!
     Дедок достал из сумки немецкий автомат с двумя рожками и отдал Медведю. Себе он взял обрез. Белка подошел к Витьку и приставил наган ко лбу.
- Ты сдал, сука?
      «Фин» испуганно залепетал, - Нет, ты что, Белка?
- Докажь, - бандит взвел курок.
- Как?- Истерично вякнул побледневший жиган.
- Бурый, дай гранату. - Не оборачиваясь, Белка протянул руку и дедок проворно вложил в нее гранату на длинной ручке.
- Бери. Прячешь ее под лепень, выходишь с поднятыми руками – вроде сдаешься. Доходишь до ментов, дергаешь кольцо и бросаешь им под ноги. Мы рвем с хаты, добиваем легавых и уходим. Иначе, капец тебе парень.

     Виктор Пермяков, он же «Фин» для корешей, он же «Спартак» для оперативников МВД, наверное только сейчас понял насколько был прав его батя, когда в тоске по пьяни любил причитать одну и ту же фразу.
- Жизнь — капкан. Гадство, ну какая же жизнь — капкан. - Твердил Витька как заклинание пересохшими губами когда выходил из дверей почты с поднятыми руками. Ему оставалось только надеяться что его не завалят дружбаны по подозрению в стукачестве, что не пристрелят лягавые, заметив под полой пиджака гранату. Потому что будь он на их месте он бы и замочил и пристрелил, но он очень хотел чтобы они были не такие как он.
- Не стреляйте, я сдаюсь! -  С этими словами он дошел почти до середины двора, когда услышал окрик Кудравца:
- Стоять! Ложись. Руки за голову. Следующий пошел.
     Жизнь — капкан. Теперь все, точка. Ляжешь, сдашься — хлопнет наган. Достанешь гранату — рявкнет ППШ. Промазать невозможно.
     Жиган успел выхватить гранату и дернуть чеку. Кудравец срезал его из автомата. И тут Тихонов, кувырком вперед, бросился к гранате, подхватил ее и резко метнул в сторону открытой двери. Она взорвалась уже в дверном проеме.
- Вперед! - поднял капитан бойцов и кинулся в дом. Следом за ним бросились еще два милиционера. Остальные прикрыли их огнем по окнам. Раздались автоматные и пистолетные выстрелы внутри почты. Затем все стихло.
     Тихонов медленно поднялся с земли, держась обеими руками за голову. Из дверного проема появился Кудравец с опущенным вниз стволом автомата. А навстречу Тихонову уже  бежала из соседнего проулка плачущая и улыбающаяся Елена.

      Это были времена когда для людей было только черное и белое, а не разделение на семь спектров радуги, да еще с пятьюдесятью оттенками. Тогда были только свои и чужие. Друг или враг.