Поездка в Виндхук

В конце мая 1999 года я был приглашен на день рождения. Дело было в Луанде, столице Анголы, с развлечениями было не ахти, да и именинник - человек хороший, и я с удовольствием согласился. В назначенное время прибыл в указанное место на Илии – выступающей в океан узкой косе, где сосредоточились в причудливом переплетении пляжи, рестораны, шикарные виллы и трущобы, гостиницы и даже военно-морская база.  Вскоре собрались гости, среди них оказался экипаж Ан-26, который работал в Анголе уже несколько лет по частному контракту. Ребята оказались веселыми и компанейскими, атмосфера сразу задалась, хотя многие из собравшихся раньше не пересекались. Моим соседом оказался командир Ан-26, с другой стороны – его коллега-летчик, который к тому времени перебрался в соседнюю Намибию. Он так расхваливал эту страну и так настойчиво и искренне звал меня в гости, что после 5-й (или 6-й?) я дал слово – буду. 

Через несколько дней у меня был запланировал очередной краткосрочный отпуск, который я, как военный наблюдатель миссии ООН в Анголе, имел право провести в ЮАР. Из Луанды туда летал специальный транспортный самолет и перелет для международных сотрудников стоил всего один доллар – за эти деньги дребезжащий Боинг-707 (злые языки намекали, что он был списан еще 30 лет назад) доставил отпускников с военного терминала аэропорта им. 4 февраля Луанды на военно-воздушную базу ВВС ЮАР Ватерклоф близ Иоханнесбурга, а на обратном пути обычно брал продукты – кабина была в грузовом варианте с несколькими десятками кресел.

          Быстро пройдя формальности (канал для ООН был отлажен), я перебрался в международный аэропорт Иоханнесбурга и вскоре был на борту самолета, выполнявшего рейс в Виндхук, столицу Намибии. Полет был недолгим, и вскоре я уже оглядывал летное поле, на котором, к моему удивлению, оказалось всего два самолета – наш и только отруливший на взлет Боинг-737 с надписью British Airways в верхней части фюзеляжа.

В небольшом здании аэровокзала царила приятная прохлада. Прибывших было немного, но когда подошла моя очередь на погранконтроле, сотрудник долго переводил взгляд с меня на фото и куда-то ушел вместе с моим паспортом.  Я недоумевал: президент Намибии своим указом ввел для граждан РФ безвизовый режим. Впрочем, чиновник быстро вернулся и вернул мне документ – Welcome! В паспорте стоял маленький штамп с отметкой о въезде и огромный, во всю страницу штемпель – «Без права работы по найму».

Среди встречавших я не увидел своего знакомого и стал набирать его номер – телефон отключен. Периодически повторяя попытки дозвониться, я ходил по залу прилета, увешанному рекламными плакатами о том, как здорово можно провести время на природе, где к завтраку у вашей гостиницы будут собираться львы и носороги… Наибольшее изумление у меня вызвал диплом в рамочке, свидетельствовавший, что аэропорт Виндхука в 1998 году признан лучшим в мире.

Время шло, все прибывшие со мной давно разъехались, табло с расписанием погасло – рейсов на сегодня больше не было. На привокзальной площади оставалась лишь одна машина такси – ее водитель уже дважды подходил ко мне с вопросом – куда ехать? Я важно отвечал, что за мной вот-вот приедет приятель, но телефон по-прежнему молчал. Солнце стало стремительно падать, и я понял – еще полчаса, и я окажусь перед перспективой переночевать в лучшем случае на железной скамейке в зале, в худшем - на улице или в участке: полицейский уже трижды дефилировал вокруг меня, с каждым разом сужая круги и пристально глядя мне в глаза.

Я сдался и сказал таксисту – поехали, попросив доставить в приличную, но не самую дорогую гостиницу в центре столицы. Когда мы тронулись в путь, по-африкански мгновенно наступила ночь. Дорога была двухполосной, но вполне приличной, с ровным асфальтом, без крутых поворотов и даже с разметкой и светоотражающими катафотами. Ни встречных, ни попутных машин не было, и вдруг фары выхватили впереди нечто, напоминающее колышущуюся простынь, покрывающую все дорожное полотно. Таксист резко сбросил скорость, мы въехали в огромное мерцающее пятно и под шинами звучно захлюпало. Я вопросительно взглянул на водителя, тот охотно пояснил – это миллионы мелких черепашек и прочих тварей мигрируют по своему плану и графику, мол – дело привычное. Чавкающие звуки лопавшихся панцирей напрочь отогнали чувство голода, хотя всего 10 минут назад я думал, что неплохо бы подкрепиться….

Таксист не подвел – машина остановилась у входа в двухэтажный отель на залитой светом улице – главной в городе. Дверь передо мной распахнул огромный негр в черной ливрее с обильным шитьем, с номерами проблем не было. Все другие проблемы буду решать с  утра! 

Утро началось с сюрпризов. Первым оказался тот самый швейцар, который с улыбкой громогласно приветствовал меня по-немецки – Гутен морген! После чего жестом пригласил в  зал для завтрака и щелкнул каблуками. Едва войдя туда, раздался германский военный марш времен Третьего рейха. На завтраке, помимо меня, была какая-то пара пожилых бледнолицых, которые размеренно потребляли осетрину, один за другим кладя тонкие розовые ломтики на разрезанную вдоль булочку  с нанесенным слоем сливочного масла.

По залу распространялся душистый запах свежесваренного кофе. Марши сменялись один за другим, и в какой-то момент мне показалось, но сейчас в зал войдет если не сам группенфюрер Мюллер, то как минимум – штандартенфюрер Штирлиц. Впрочем, новые сюрпризы не заставили себя ждать.

Все попытки дозвониться до пригласившего меня в гости летчика успехом не увенчались – его телефон был вне зоны доступа. Осознав, что я оказался совсем один в чужой стране, я попытался собраться с мыслями. Идея пришла простая – я российский военный, в посольстве РФ есть военный атташе, а офицер офицеру – друг, товарищ и брат! Я бодро подошел к администратору и спросил, где находится посольство РФ. Тот кивнул, невозмутимо достал толстенный справочник Yellow Pages и стал листать на букву Р. Ничего не обнаружив, он молча протянул мне фолиант, ибо на его счастье в этот момент к стойке подошли три человека с чемоданами. 

Устроившись поудобнее в кожаном кресле в холле, я стал изучать. К своему изумлению, никакой информации про Российскую Федерацию в справочнике не было, хотя в там  можно было найти даже имена любимых кошек некоторых горожан. Когда гости были расселены, я вновь подошел на ресепшн и спросил, где находится полицейский участок – уж там-то точно должны знать. Участок оказался в пешей доступности и я немедля отправился туда – тема стала меня волновать.

По пути я выяснил, что мой отель находится на проспекте Независимости (Индепенденс авеню). О том, что это центральная улица города, говорило то, что она имела двухполосное движение в каждом направлении, где довольно часто проезжали автомобили. Минут через 15 я вошел в здание полицейского участка, представился и поинтересовался, где же находится посольство моей страны. Убедившись, что я пришел не заявление писать и со мной все в порядке, дежурный повеселел и стал кому-то звонить. Звонил он разным людям, но, судя по выражению его лица и отрывочным фразам, безрезультатно. В этот момент в участок зашел офицер, оказавшийся здешним начальником. Быстро вникнув в суть, он взял со стойки Yellow Pages (точно такой же, что я долго и усердно изучал в гостинице) и через минуту гордо ткнул пальцем на нужной странице – Посольство Союза Советских Социалистических Республик! Далее шел адрес и несколько телефонов. Я поперхнулся и пробормотал нечто вроде того, что такой страны уже нет, но начальник меня не слушал. Он превратился в саму любезность и предложил вмиг доставить меня в посольство на своей служебной машине. Перспектива быть высаженным у ворот посольства из полицейской машины с мигалками меня не прельстила – я с трудом убедил его этого не делать.

Вернувшись в гостиницу, я стал звонить в посольство. Сделать это удалось довольно быстро и дежурный комендант на мою просьбу соединить с военным атташе долго выяснял, кто я, зачем и почему. Получив ответ на пару десятков вопросов, он остался, видимо, удовлетворен. Ждите, перезвонят! – сказал он и отключился. Действительно, минут через 15 мой телефон зажужжал, и когда я нажал на зеленую кнопочку, из него донеслось громогласное: Сере-е-е-ёга! Братан! Говорит полковник Ж., военный атташе!

С соседних деревьев дружно снялись птицы, я судорожно сглотнул – такого я точно не ожидал. Голос из трубки продолжал грохотать: я тут занять малёхо, но ты не дрейфь – сейчас к тебе подскочит мой помощник и все организует! Выходи на улицу, он будет через 10 минут! После чего в трубке послышались гудки.

Все еще не придя толком в себя, я машинально оделся и вышел из отеля. В ту же секунду у подъезда затормозил серебристого цвета седан с дипномерами. Водитель распахнул переднюю дверь и жестом пригласил внутрь. Над лобовым стеклом внутри виднелся флажок РФ, и я облегченно вздохнул  – наши!

Сергей! – представился он и сразу приступил к изложению плана. Значит так: сейчас покажу город, потом сходим в музей, потом по личному плану. Сергей оказался одного со мной звания, возраста и имени. Мы мгновенно нашли общий язык и он повез знакомить меня с местными достопримечательностями, предупредив, что название происходит от Намиб («Страна, где ничего нет»). Тут он что-то вспомнил и извинился от имени военного атташе: он был бы рад и сам подъехать, у нас тут новые лица нечасто мелькают.  Но сегодня надо отправить в Москву важный документ, так что business is first. Я понимающе кивнул, добавив: работа у вас ответственная, а тут еще я отвлекаю от дел. Сергей ухмыльнулся: «каждый наш доклад в центр там воспринимают прежде всего как знак того, что мы живы!» - И повторил – Намиб!

Пока мы кружили по Виндхуку, мимо моего внимания не остался тот факт, что, кроме той главной улицы, где я поселился, остальные имеют немецкие название, старательно выведенные готическим шрифтом на строгих черных табличках. Когда мы притормозили на очередном перекрестке, я и вовсе обомлел: надпись гласила «Геринг штрассе». Я молча ткнул пальцем в сторону указателя, на что Сергей пояснил:
- Да, тот самый. Точнее, его папа.

Оказалось, что отец Германа, будущего рейхсмаршала, Эрнст Генрих Геринг, в 1885 году был направлен Отто Бисмарком сюда на должность имперского комиссара и пробыл почти 5 лет. Судя по тому, что его помнят до сих пор, ничего плохого он не сделал. В отличие от своего отпрыска….


Виндхук – городок небольшой, и через час-полтора Сергей загадочно подмигнул: в музей!


 

Заведение с громких названием War Museum оказался неказистым зданием, в котором находилась пивоварня и несколько залов с экспонатами.  Когда мы подрулили, хозяин еще разбирал вчерашние счета на кассе, был хмур и печален. По виду он напоминал бюргера из Мюнхена, что оказалось почти правдой. Узнав, что мы из России, он вернулся к действительности и радостно гаркнул: Зеер гут!

После чего немедленно наполнил кружки пенным напитком. Пиво в Намибии, к слову, отменное – не хуже, а может и лучше, чем в ФРГ, ибо местная вода, хмель и песок высочайшего качества, плюс рецепты, которые не менялись более века….

С удовольствием опустошив бокалы, мы последовали за хозяином знакомиться с экспозицией. Обычный набор музейных экспонатов нас не впечатлил – модели самолетов под потолком, пробитые каски, различные образцы оружия, множество фото с длинными пояснительными подписями. Но вот мы подошли к стенду, посвященному СССР, и голос хозяина задрожал... На стенде были плащ-палатка, каска, автомат ППШ, пистолет ТТ, фуражка офицера Советской Армии с красным околышем, несколько шевронов разных родов войск, а также сканированные копии фото плохого качества – Брест, Сталинград, парад 1941 года в Москве. Мы с Сергеем молча слушали пояснения, изредка переглядываясь: потомок Бисмарка иногда явно перебарщивал, пытаясь доказать арийское  превосходство. Вдруг хозяин вскрикнул: обратите внимание на самый ценный экземпляр! И указкой показал, где именно находится это сокровище. На кусочке уже слегка выцветшего плотного кусочка бумаги явственно читалось: Ленинградский Государственный Университет. Пропуск в студенческую столовую. 1972 год, печать «Для справок и пропусков», и подпись загогулиной.          
Вечером я прошелся по Индепенденс авеню, дойдя до высотного здания гостиницы «Калахари сэндс». В просторном холле пятизвездного отеля ко мне с разных сторон бросились несколько человек – это было неожиданно и я невольно замер. Оказалось, что в гостинице почти не было постояльцев (я мог бы догадаться и сам – светились всего несколько окон) и персонал обрадовался, увидев потенциального клиента. Они наперебой стали предлагать мне заглянуть в бар и немедленно чего-нибудь выпить. Я предпочел выпить пива на открытой веранде ресторанчика, расположенного на той же авеню. На часах было 21.50, когда ко мне подошел официант и вежливо проинформировал, что заведение закрывается. Увидев удивление на моем лице, он пояснил – все кафе, рестораны и бары работают только до 10 вечера. До своей гостиницы я шел по абсолютно пустой улице – ни машин, ни людей. Такое впечатление, что наступил комендантский час…
    
На следующий день Сергей отвез меня в аэропорт. В Луанде я узнал, что в тот день, когда я улетел в Намибию, повстанцы УНИТА сбили Ан-26, тот самый. Пригласивший меня пилот немедленно вылетел в Анголу и занимался поисками, поэтому его телефон и не отвечал. Разминулись….