Вариации на тему псковской тетрадки. ч. 1

Краткая предыстория.

    Этот рассказ относится к киевскому периоду моей жизни.  Большую часть отпуска в августе 1990 года мы  с женой собирались провести вместе с друзьями Олегом и Татьяной, путешествуя на байдарках. Для них это было привычным времяпровождением в летний сезон, а для нас должно было стать первой пробой. Увы, не сложилось…  В последний момент предназначенную  нам байдарку забрали, а другой замены не нашлось. К счастью у нас были заблаговременно купленные билеты из Киева в Ленинград и обратно. В советские времена с этим делом было непросто. Раз так, решили мы с Олей, видоизменим наш маршрут и посетим Пушкинские горы, Печоры и Псков. Раньше мы никогда не бывали на псковской земле. Поскольку мы собирались в туристическое путешествие, у нас с собой были рюкзаки и палатка. И вот, попрощавшись с друзьями, мы уже добрались до пушкинских мест.

   Суббота, 4 августа.
   Оля бегает по мокрой росе. Загораем в солнечных позах. Разжигаем костер, завтракаем, долго собираемся. Пристраиваем в тайник рюкзаки, но палатку берем с собой. Идем в Михайловское, сделав крюк в сторону турбазы.  Около усадьбы сосновый  лес переходит в парк.
   Вот оно – имение Пушкина! Деревянный домик серого цвета мягко вписан в окрестный ландшафт. Перед ним круглая клумба в окружении лип, а по центру ее мощное высокое дерево.  Обходим с другой стороны. Четыре белые колонны поддерживают островерхий треугольный фронтон. Длинная деревянная лестница, спускающаяся к  реке Сороть.
   Сказочный  парк. Аллея Керн,  обрамленная с двух сторон старыми липами. Здесь Пушкин в 1825 году читал Анне Петровне вторую главу Евгения Онегина и подарил ей свой знаменитый стих.
   – Когда-то мы учили в школе: «Я помню чудное мгновенье…», – говорит Оля.
   – А теперь уж не помню,  не расскажу. Перечитывала, кстати, недавно поэму «Евгений Онегин». Что мы, подростки, могли в ней понять со своим жизненным опытом? И трудно еще: ведь масса незнакомых слов и понятий. Друиды, цевницы и прочая…
    Пруды. Музей-усадьба. В кабинете поэта –   Библия и портрет Байрона. (Одно к другому вообще-то не очень вяжется…).  Дом няни.  Из всех вещей  здесь, к сожалению, только шкатулка – подлинник. Неподалеку  –  банька и  каретный гараж. Яблоневый сад с лежащей бронзовой скульптурой лицеиста Пушкина. Он  страшно худой,  будто ребенок  из Освенцима. Манера скульптора мне чем-то напомнила рисунки юной, рано ушедшей художницы Нади Рушевой.
    Познакомились с ленинградцами. Муж – казак, она – учительница иностранного языка. У него волевой подбородок, высокий лоб, твердый взгляд глубоко сидящих глаз.  А супруга очень мягкая и женственная, с округлыми интонациями голоса. Наверно, они хорошо дополняют друг друга.
    Купаемся в Сороти за ветряной мельницей. (Оба сразу вспомнили про Дон-Кихота). Опять попадаем на заболоченное место. Озеро Маленец – светло-сизые отблески, камыш вдоль берегов, плавают дикие утки.
    Поднимаемся на Савкину горку. Оттуда открывается восхитительный вид: заливные луга,  синеющая вода  Сороти с  ветряной мельницей,  а ближе к  краю горизонта светлеет  озеро Кучане. Вместе рисуем акварельными красками часовню с расположенным рядом каменным крестом. На постаменте креста надпись: «Лета 7021 постави крест Сава поп». Кажется, Пушкину очень нравилось это место, и он хотел купить его. Стоявший здесь  монастырь, разрушен польским королем Стефаном Баторием во время его похода на Псков. Это было  в конце 16 века.
    Возвращаемся к стоянке на реке. Беседа с байдарочниками. Одного бородача из Москвы зовут, как Ельцина: Борис Николаевич. Нам дают ценные советы и дарят  стойки для палатки. Готовим кашу и чай, ставим палатку на новом месте.

    Воскресенье, 5 августа.
    Собираем палатку, долго плаваем в реке. Хотим избавиться на время от рюкзаков.  Возле дороги прятать не решились, нашли подходящее место в глубоком яру за мостом. К нам привязалась хромая собака.  Раздорожье.  Камень, будто из сказки: направо пойдешь – в Михайловское попадешь, прямо – в Тригорское. Здесь собака, наконец, отстала. Поняла, видимо, что от нас ничего не дождешься. Пошла за проходившей группой с турбазы. Заходим в поселок Пушкинские горы, чтобы позвонить домой в Киев. Оттуда едем в Петровское на автобусе.
    Родовое имение предков  Пушкина Ганнибалов. Замечательная женщина-экскурсовод в музее-усадьбе!  В ее рассказе много интересных, неизвестных мне  деталей.  Негритенок, сын царя из  Эфиопии, был пленен турками. Это – прадед поэта Абрам Петрович Ганнибал.   Петр I  искал знатных мальчиков-эфиопов для своего двора. Абрам среди них был вывезен из Константинополя. В дальнейшем «арап Петра Великого»  стал крестником и сподвижником царя. Старший его сын Иван участвовал во многих морских сражениях, под его руководством  был заложен город Херсон. Ушел  в отставку в чине генерал-аншефа.
    Другой сын Абрама (Ибрагима)  Петр  унаследовал село Петровское после смерти отца. Он построил в поместье  новый просторный дом, разбил небольшой, но прекрасный  парк. Двоюродный дед А.С. Пушкина любил музыку. Притом, пил много водки, а также своих настоек, которыми сильно увлекался в старости. Часто сидел с биноклем в беседке на берегу озера.
    – Что останется в памяти лет через тридцать? –  спрашиваю себя.
    –  Наверно, чудный вид на озеро Кучане  из большой гостиной, вековые старые деревья, белые скамейки с проемами в  спинках. 
    Возвращаемся пешком вдоль  водоема. При этом не встречаем  особо болотистых мест. По дороге в Михайловское проходим песчаный пляж. Вот – где отличное место для палатки!  И с дровами здесь явно проще, чем на Сороти. Виды один красивее другого, очень русские, с просторными светлыми далями.
    – Ты читала, ведь, очерк «Наталья Гончарова» Марины Цветаевой? – спрашиваю Олю. – Я  долго с ним не расставался, когда он был опубликован.  Все никак не мог утолить восхищение, насытиться. Но что скажешь о Натали? Она вправду такая была или это цветаевское экспрессивное восприятие?
    Оля не спешит с ответом.  Она поправляет волосы, внимательно смотрит на меня снизу вверх.
    – Да, скорее второе. Очень уж Марина была небезпристрастна…
    Слава Богу, рюкзаки на месте. Ставим палатку, купаемся. Делаем небольшую постирушку. Байдарочников, с которыми познакомились в субботу, уже нет – ушли, точнее уплыли. Готовим чай и кашу на костре.

   Понедельник, 6 августа.
    Купаемся в Сороти и прощаемся с этой полюбившейся нам рекой. Нехитрая снедь и чай. Городище Воронич:  небольшая горка, середину которой занимает стародавнее кладбище. Когда-то здесь был  город, разрушенный  поляками в конце 16 века. У одного местного дедули оставляем рюкзаки и идем в Тригорское:  поместье  друзей поэта  Осиповых - Вульф. Своим близким друзьям Александр Сергеевич посвятил немало стихов.
    Надо же, какая досада – в музее оказывается выходной! Ходим и заглядываем в окна особняка. Это – прототип усадьбы Лариных в  поэме Евгений Онегин. Теперь здесь отдельные строчки из романа в стихах увековечены на камнях.
    Парк запущенный, старый, с озерами, заросшими ряской и водяными лилиями. Старинные липы в «аллее Татьяны». Солнечные часы, скамья Онегина, уединенный дуб, банька,  служившая и садовым домом.
    Нам сказали, что после революции все усадьбы в Пушкинских горах были сожжены. То, что видим теперь – результат реконструкции. Печально, конечно…
    Я купаюсь, а Оля чего-то не захотела. Забираем свои рюкзаки и на автобусе едем до Святогорского монастыря. Хотели остановиться там на ночлег, но нас не взяли в гостинице. Обычное дело: постоянная табличка «мест нет».
    Для нас, безусловно, как  и  всех русских людей, название монастыря прочно спаяно с  именем Пушкина.  Из рода Ганнибалов - Пушкиных кроме него здесь покоятся дед, бабушка, родители поэта, его умерший в малолетстве  брат.
    Идем перекусить,  и осматриваем монастырь. Он древний: шестнадцатого столетия, основанный еще  Иваном Грозным. Когда-то были Синичьи горы, потом  стали называться Святыми, а теперь уже – Пушкинские.  Лес вокруг смешанный: задумчивые сосны с медным оттенком, тонкоствольные березки, на полянках  там-сям – кусты земляники.
    Успенский собор стоит за оградой на вершине холма, поросшего старыми деревьями. Издалека видны шпиль колокольни и, отливающий  серебром, купол храма. Толстые крепостные стены, бойницы. Ко входу в собор ведут две крутые длинные лестницы из природного камня.
   – Хорошо хоть асфальтовые лестницы не сделали, –  говорю Оле.
   – Представляешь, как бы это выглядело?
    Внутри собора просторно. Высокие своды с арками держат мощные столбы. В бывших приделах, пристроенных еще в XVIII веке, сейчас  размещены  музейные предметы,  связанные с Пушкиным и историей  собора.
    Поэт, когда  жил в Михайловском,  часто работал в монастырской библиотеке. Здесь он собирал исторический  материал для трагедии «Борис Годунов». Кстати, в одном очень маленьком помещении замечательно воссоздана «келья Пимена». Еще нам рассказали про время войны, что сам собор и его колокольня были почти разрушены, а могила Пушкина заминирована (!).

Фотографии из Интернета