Явь выплыла из сизого тумана

Виктор Матюк

Явь выплыла из сизого тумана

Явь выплыла из сизого тумана, вместо лжи и обмана показались очертания древнего кургана,
Явь из исторического романа коснулась краем поседевшей головы, отступили перед ней миры!
Ты доказать себе ничего не можешь, напрасно грешную душу весь день тревожишь,
Терзай и десяти божьим заповедям следуй, авось, к обеду одержишь над собой победу!
Она вскоре придёт в цветном уборе, победит тоску и горе, ведь ты не отказался от божьих истин,
 Был честен и бескорыстен, от монастырских стен исходил мрак и тлен,
Монахи ничего не получали взамен, даже в наши будничные дни,
Почему лично ты должен быть лучше, чем они? Твои мысли далеки от искушений мира,
Тебе нравится ядовитая сатира, мы же пальцами указывать на грешников не будем,
Ничего нельзя доказать наглым и беспечным людям! Неважно, что ты пел свои песни протяжно,
Главное в том, что ты пытался увидеть за оконным стеклом? Неужто всё кроме тумана и дыма
Прошло мимо тебя мимо? Душу уже давно не волнует ничто и никто,
Только рваное демисезонное пальто, в огромных дырах оно и что?
Годы с памяти людей твои мирские подвиги вконец сотрут, исчезнет суть,
Останется одна вода, а людская молва исковеркает твои слова и что тогда?
Явь взошла на холм покатый, с ней на фоне небес всплыл странный провожатый,
Трезвый  и не поддатый, у неё голос сипатый и её сопровождают бородатые отставные солдаты!
Помимо них, там нет людей иных, только чей-то грех вылез наружу, он один в холод и в стужу,
 Как бы самому не сесть в лужу? Всякое может случиться, рядом рожь колосится, порхает синица,
Тайная мысль в лоб легонечко стучится, мне же некуда торопиться,
Вначале хочу чистой воды вдоволь напиться, а опосля отвесить небесам поклон,
Вдруг стезя пошла под уклон, мыслям в унисон  мрачным стал голубой небосклон!
Образ, сошедший наземь с древних икон, издал печальный и тихий стон,
Похожий на плачущий саксофон, вдруг внезапно исчез он!
Корольки и сиповки наивно и ловко пристали к тебе вместо дешёвой обновки,
Без особой сноровки  и без пятирублёвки не подходи, есть женские уловки,
 Они как новые кроссовки на девичьих ногах, не хрен лезть на бабу впопыхах!
 Любовью пресытясь, восстал из пепла и дыма сказочный витязь,
На женщин обидясь, в ответ им пальцем потряс и не поверил в свершившуюся связь!
Явь не мертва, у неё седая голова, но она передвигается едва,
Рядом с ней скрипят каменные жернова, они раздражают меня!
В пределах дня будет происходить мышиная возня, незримы ночи и дни,
 Мы вновь одни, как трухлявые пни, стоящие на опушке леса,
Из-за одного балбеса готова сорваться задуманная пьеса,
Стоит два слова вслух произнести, как явь выскользнет из горсти!
Горести скопом налетели галопом на мечтателя одинокого,
О ещё о-го-го кое-что есть в запасе у него и не только в горсти,
Он может пару фраз таких произнести, что с ним не соскучишься в пути!
Ему бы до цели дойти и не потушить тлеющее пламя свечи, стезю размыли дожди,
Ему надоело сидеть взаперти, что же ждёт его впереди? Он – не идиот и не банкрот,
Верней, он – не чародей, таким останется до скончания дней,
Схоже ему надоело спать под дырявой рогожей, он по душевной подсказке
Сгущает краски своего бытия, вижу я, что нервы сжаты в комок, рот закрыт на замок,
И только бог знает, что и как? Он подаёт нам знак, когда уходить от греха в бега?
 Закон для нас – тайга, о да, голову припорошили снега, вот-вот завоет пурга и что тогда?
 Голод, холод и нужда! Так бывает всегда, даже если сейчас ты в цвету, ловишь фразы на лету,
Но пальцем тычешь в пустоту, хотя всегда у толпы на виду, я же по зелёному холму спешно бреду,
Приятный пейзаж, степь, море и пустынный пляж, там каждый сам по себе,
Мне написано на судьбе: предаваться досужим мыслям наедине,
Она последний вздох скитальцу посвятила, что было – прошло,
 Исчезло оно, бытие постыло, хватило бы мощи и сил, чтобы грешник вкусил те плоды,
Вкус, которых из-за нужды, он забыл среди мирской суеты!
Я же тихо ухожу отсюда, долго здесь не буду!
Суды и пересуды некоторое время продлятся, будет холодный дождь с небес срываться,
Среди пахучих трав и горькой повилики восстал из прежних лет грех великий!
У пожилого горемыки враги отобрали веские улики, всевышний голос прозвучал
И небо раскололось, час истины настал, и вот грешник из пепла и дыма заново восстал!
Брови хмуря, он в миниатюре напоминал жигана того, чьё жалкое естество почти до ручки дошло,
Но ничего страшного не произошло! Легко и просто выйти на безлюдный перекрёсток,
Зажать небу несколько вопросов, блеснув высоким ростом и лицом смазанным воском!
У него высокий лоб, но он – не поп, чтоб иметь свой приличный приход,
Злорадствует народ без повода и причины, толпа завидует одинокому мужчине,
 Ведь он вставал рано не для того, чтобы отпускать грехи прихожанам,
Всё как раз наоборот: ему в карточной игре больше всех везёт,
Он колоду игральных карт держал слабеющей рукой и доволен сам собой!
Ему не до шуток грубых, треснувшие от обезвоживания толстые губы
Кровоточили так сильно и обильно, что ему перечить не мог никто!
Он шествовал по грязи в белоснежной рубахе из отменной бязи,
Говорят местные мужики, что его грехи как ворох сена велики
И он никогда не погибнет от тоски! Он был среди толпы заметен,
Его уважали даже дети, он достиг границы пресловутой, когда холод лютый ему нипочём,
Всё дело в том, что за окном уже год пятый или четвёртый наш друг сердечный
Вёл споры бесконечные с людьми теми, с кем когда-то в своё время был в теме!
Не время и не час пускаться старику в пляс, хотя пятки чесались неспроста,
 Но молчали уста, на носу холода, невдалеке тлен и суета! Вот так без конца!
На всё воля Творца! Гудят провода на столбах, он же не монах,
Истративший свой пыл на первых порах, он между препятствий метался,
 На утлом челне по огромной реке искусно мчался, падал, когда спотыкался,
Но сразу с коленей поднимался! В недавние года ваш покорный слуга в четвёртой графе писал:
 Да, я был инородцем всегда, после этого не мог пошевелиться, остановившись у границы,
Падал в трясину, и на состоявшегося мужчину рушилась с сумрачных небес дедовщина,
Приоткрыв к страданьям двери, она усилила душевные и материальные потери!
Бывший раб и печатный хозяин от Москвы и до самых окраин не мог жить, как барин,
Он был сослан на берега северных морей и прибыл туда не по воле своей,
Его туда не гнали взашей, но руководители и их заместители высоких идей гонители,
 Создали такие условия, когда рот широко разинув, едва не сгинул в пучине морской,
Один из кретинов, само собой не слился с толпой и  не мог быть полноценным гражданином,
 То есть не стал исполином, тут же закончилась солидная оратория, сменилась аудитория,
Здесь его не ждут и не просят, только поносят грязными словами, но истина не за горами!
В дневную пору он не выходил из таёжного бора, на лесной лесосеке не работали генсеке,
 Пот проливали только те, кто на свободе оставили идеалы все, нынче жил  сплошной темноте,
Он был не таким как все! На лоне природы прошли его лучшие годы, без любви, без свободы,
Жизнь была не мила, хлебные крошки мужик сметал пятернёй со стола, вот так и жизнь прошла,
Поток кипучий мчался и никто тогда с жертвами не считался, паровоз идёт, колёса катятся,
 Опосля жители пятой части вселенной за голову схватятся,
Но поздно, прошлое вернуть назад невозможно! Постарело лицо,
 Старое пальтецо совсем уже не то, в дырах оно, но не всё, только на локтях,
Они зашиты впопыхах, то есть на свой риск и страх, оказавшись без жилья и без работы,
 Мужик не споткнулся на крутом повороте, после всеобщей травли и гонений
Новоиспеченный гений не стал символом для будущих поколений!
Ниже плинтуса опустился ты, хотя кричал до хрипоты, что невиновен ты!
В прошлом остались все мечты, да, мы здесь обычные рабы, и нам не встать с колен,
А что мы получим взамен? Суету и тлен, нам один хрен: куда и с кем, но зачем? Явь туманна,
 Жизнь странная, судьбе доверясь, впадаешь в несуразную ересь, терпением запасёмся,
Авось до конечной цели доберёмся, а там судьба новый сюрприз приготовит!
Она чуть-чуть жива, но не мертва, реагирует на мысли и слова, кругом идёт голова,
Она расставляет знаки родства для большинства и меньшинства из громогласной толпы,
Увы, душа требует тишины, крест, в руке сжимая, воля немая тащит тебя бог весть куда!
Косая тень заката делает зигзаг замысловатый, вещь сама сводит грешника с ума,
Плечи горбя, он охвачен скорбью! Ему бы разгуляться и дальше неспешно продвигаться,
Ан, нет! В голову лезет сущий бред, будет лучше, когда жребий неминучий
Скроет явь за грозовой тучей! Лучше наблюдать за жизнью украдкой, чем строить догадки!

Г. Ржищев
17 – 6 – 2018 г.
7:32