Мангуст семейства виверровых. Повесть. Глава 5

Глава 5.

За оставшиеся до конца недели дни Катя закруглила, как смогла, свои дела и в понедельник с утра отправилась в нижний город по названному лордом адресу.

Ей доставляло удовольствие по утрам с прискоком спускаться вниз по крутым цветущим улочкам просыпающегося уютного городка и вдыхать дивные ароматы, настоянные на свежем морском ветре.
Эта благодать, а, главное, успехи Кирилла и время практически залечили раны в их сердцах.

Она была молода, хороша собой, и её красивые ноги танцующей походкой уверенно несли её крепкое тело, казалось, навстречу самой судьбе...

Произошедшие  вскорости события показали, что так оно и было...

Дверь открыл слуга, такой же каменный, как и его хозяин.
В отделанной под старину гостиной её учтиво встретили старый лорд, не без удовлетворения отметивший Катину пунктуальность, его супруга и, очевидно, младший сын.

                -- Леди Уинроу, Джеймс, мой младший сын, - Кэт –

представил  их друг другу лорд...

Лёгкие кивки головами, настороженные взгляды...

Леди учтиво улыбнулась и в дальнейшем от протокола отступить не могла, потому что не понимала, как себя вести с этой русской, а протокол – он всегда выручал.

«Как в кино», - почему-то подумала про себя Катя.

Среди холодной учтивости леди Уинроу Катя без труда заметила её тёплые и добрые глаза, которые подсказывали, что эмансипация женщин в английском  обществе обошлась без неё. 

Выйдя замуж за известного аристократа, она не стала бороться за равноправие в семье, т.к. довольно быстро почувствовала силу и твёрдость характера лорда...
На таком паритете их брак вполне благополучно мог и скончаться, однако, расчёт смышлёной девушки из Сассекса на силу любви и благородство наследника старинного рода оказался точен.

Молодой человек был в дорогой, не к месту, одежде, аккуратно прилизан; на пальцах его Катя заметила две старинные золотые печатки.
Всё последующее время он не произнёс ни слова, но за всем происходящим наблюдал очень пристальным холодным взглядом.

Они провели её на второй этаж  в светлую комнату с большим балконом и дивным видом на море.
Ласковый ветер едва шевелил лёгкие занавески, со вкусом подобранную мебель украшали умело поставленные в нескольких местах цветы.
На стенах загадочные пейзажи и оригинальные картины лошадей.

«Смесь больничной палаты с комнатой для молодожёнов», - подумать так Катю заставил лёгкий запах лекарства и какие-то приборы, стоящие  у изголовья большой мудрёной кровати.

Холодок пробежал у неё по спине, когда она увидела молодого мужчину, беззвучно и неподвижно лежащего на этой кровати.
Катя скорее почувствовала, чем поняла какую-то жуткую  противоестественность в его позе: при абсолютной неподвижности всех видимых мышц живыми были только его глаза – огромные, влажные, с девичьими ресницами и какие-то молящие, как на русских иконах.
               
Кате стало немного не по себе от этих глаз, от их необычайной выразительности, которой она непроизвольно тут же нашла объяснение – ведь они ему заменяли всё: и мимику, и голос, и движение...

10 лет живым трупом на кровати с подключенными проводами, на принудительном кормлении, в памперсах … спаси и сохрани!

                -- Его зовут Реджинальд,  Реджи –

сказала леди Уинроу, с любовью погладила сына по щеке и продолжила:

                -- А это Кэт –

в лёгком испуге Катя едва кивнула головой, потом справилась с волнением, сказала « о’ кэй» и её оставили в комнате одну.
 
Она помыла руки и привычно взялась за дело...

День за днём до седьмого пота она  мяла беспомощное тело мужчины, переворачивая его со спины на живот и обратно, втирая в него всевозможные снадобья, вгоняя иголки и прижигая полынными сигарами, пытаясь как-то поддержать безмолвное существо.
 
Временами ей казалось, что это – манекен на курсах по китайской акупунктуре с дырочками по всему телу, по которым они изучали биологически активные точки.

Попривыкнув со временем, она стала с ним разговаривать, включала тихую музыку, приносила ему диковинный цветок или картинку какую, уговаривая себя, что он что-то слышит и понимает...
Втайне же она надеялась на чудо, поставившее на ноги её сына.

Однажды, делая массаж в ставшем почти прозрачным от пота халатике, она вдруг обнаружила, что по задумчивости, по аналогии с Кириллом, поставила иглы в активные точки, отвечающие за сексуальные рефлексы.
А поскольку стесняться ей вроде бы было некого, она раздевала пациента до гола; к тому же, нужны были и точки, скрытые памперсом.
 
Так, в результате, будьте любезны, получите, пациент, ещё один явно живой орган, гордо наполненный живой кровью и упруго прижатый к животу.

От неожиданности Катя немного обомлела, мельком посмотрела Реджи в глаза, отчего ещё больше растерялась, кое-как закончила массаж, накрыла простынёй и поспешила домой.

По дороге, как всегда, анализ ситуацию: « Это же прекрасно, это же результат твоего труда, это же очень многообещающий признак, чего же ты, девица, зарделась…
Ты же целитель, прежде всего, ведь и у Кирилла так всё начиналось!», - и она убедила себя действовать в этом направлении.

На следующий день всё повторилось, как и вчера, и опять смущение, и опять желание сбежать поскорее, и сбежала бы, но её остановили две маленькие слезинки в углах его молящих глаз...

«Эти капли дорогого стоят», с волнением подумала Катя, и это помогло её справиться со смущением  и принять решение: она должна повторить всё, как с Кириллом и проверить правильность сделанных тогда выводов.

Катя знала, что такое мастурбация и под тихую музыку, ласково, с лёгкой улыбкой глядя в его влажные глаза, довольно быстро довела его до оргазма, почувствовав при этом едва уловимую дрожь на его теле.
               
Ещё больше вдохновившись этой дрожью, она быстро перевернула его на живот и уверенно стала вгонять иголки в известные ей точки вдоль позвоночника...

Спустя несколько минут, она вдруг услышала глухой, нечленораздельный стон Реджи и ладонями почувствовала напряжение мышц в районе поясницы. 
Е-е-с!!!  Браво, Катя!!!
               
Выдержав иглы нужное время, она перевернула его опять на спину и опять увидела в углах глаз две слезинки, однако, выражение глаз теперь показалось ей другим: умиротворение вместо печали, удовлетворение вместо боли, а в целом,  вроде как, радость и благодарность, или ей так показалось.

Она поправила с его лба прядь рыжеватых волос, привела всё в порядок, чмокнула его в щеку, сказала «бай!» и сияющая вышла из комнаты.

Сияние это, однако, не укрылось от глаз каменного слуги, посмотревшего на неё с удивлением и подозрительностью...


Продолжение следует...