Лика

1
Всеобщий планетарный совет с возмущением отметил очередную выходку Ви-Вон-Ху и вынес всеобщее порицание этому отщепенцу, который попрал все возможные общественные нормы. Так как на планете Бузуй-Музуй давным-давно отменено тюремное заключение, а наказать было нужно, было принято единственное решение – отправить последнего хулигана в межгалактическую разведку дальних миров.
Планета Б-М была очень старой. Солнечная система имела не много планет – всего пять, но пригодными для жизни явились только, собственно, Б-М и ближняя луна, всего их было 3. Само солнце было очень старым, имело красный цвет и уже не могло обеспечить энергией и питанием всю планету, всех жителей. По сему, уже не первый год велись активные поиски Звездных систем пригодных для проживания  «планетян». Под этим благовидным предлогом и было решено выдворить с планеты Ви-вон-ху.
Когда обратились в совет по исследованиям космоса и спросили их о самых захолустных уголках космоса, они указали седьмую солнечную систему, которая находилась в 11 годах полета по летоисчислению Б-М. Старт космической капсулы состоялся тихо и неприметно.  Упаковали старенький десантный бот самыми  необходимыми вещами, без излишеств. Посадили Ви-вон-ху в капсулу, включили анабиоз, вложили координаты, запустили двигатели и…. Прощай родная планета, здравствуй космос. Совет вздохнул свободно. Планету покинул последний хулиган.
2
Василий решил идти как обычно через пустырь, который находился прямо посередине их микрорайона. Пустырь не застраивался по простой причине – строить на нем было нельзя. Под слоем насыпного грунта (то была помойка),  по официальным слухам находился плавун, а по неофициальным слухам была зарыта химическая свалка и какие то химические реактивы. Даже деревья, высаженные по краю этого пустыря, не приживались, чахли на глазах и засыхали. Нормальные местные жители на этот пустырь не заходили, собак не выгуливали. В общем, обходили это место стороной, считали это место аномальным. Зато местные алкоголики были безумно рады этому месту. Не боялись они ни бога, ни черта. Смело гуляли, выпивали и даже спали на этом пустыре и были уверены в том, что проснутся там, где упали, так как милиция тоже объезжала этот участок стороной.
Василий почти прошел пустырь, но тут в хмельной голове зашумело сильнее обычного, ноги слушаться перестали, в глазах потемнело, и он рухнул лицом вниз. Земля приняла его мягко и нежно, как мать родная уложила. Под голову намела чахлой, уже пожухшей листвы, бог весть, когда наметённой, и нежно убаюкала.
Сказать, чтобы Василий Терещенко был пьяницей со стажем – нельзя, он спился стремительно потому, что был натурой одаренной. Отроду ему было 36 лет, а пил он всего 7.
Окончил местный физико-математический факультет Университета в 24 года, имел несколько монографий, подавал надежды, не пил вовсе, в 25 – защитил кандидатский  минимум, была перспектива стать доктором. И тут он встретил ее, свою первую бутылку. Когда он в первый раз пришел домой пьяный, мать была в шоке, но потом подумала -  Ничего страшного, когда-то надо попробовать и это. Но это переросло в 11-ти дневный запой и чуть не кончилось психбольницей. Было решено срочно, закодировать молодого талантливого ученого. Василий сильно не сопротивлялся, понимал, что так будет лучше для всех.
Закодировали на совесть. Василий бросил пить. При одном только упоминании о выпивке ему становилось плохо, а если при нем начинали разливать что-нибудь, его сильно рвало. Все бы хорошо, да вот только и смысл жизни его – наука тоже не стала радовать. Василий сник, на работу, на кафедру ходил исправно, выдавал результаты каких ждало, руководство, но того огня, искрометного мышления, решения головокружительных задач уже не было. Стал обычным серым, скучным человеком. Материнское сердце подсказывало, что-то не так, что-то нужно делать. Возраст был уже приличный, и было принято решение женить его. Сказать, что Вася не интересовался девочками, не сказать ничего. Он их не видел, их не существовало как вида, как класса, их не-бы-ло.
Была физика, была математика, была мама, женщин – не было. Несколько попыток познакомить Васю с девушками провалились, даже не начавшись. Но вот когда появилась в их квартире Лика, что-то в Васиной голове щелкнуло, да так громко, что он испугался. Он считал, что разговоры про любовь – все это бред, чтобы с первого взгляда – это враки. А тут и сам понял, все это есть.
Лика была очень хороша собой. Не эти 90 х 60 х 90, нет, это был шедевр. Если вы видели «Венеру» Кустодиева – вот это близко к оригиналу. Пышная, но не толстая, все при ней. Волосы рыжие, грудь высокая, бедра широкие, ноги сильные, гладкие, красивые. Одета была не по моде. Сарафан ситцевый, широкий покрой не мог скрыть то, что находилось под ним. В общем, все шло хорошо до самой  свадьбы, а на свадьбе все началось снова. Незаметно для себя Василий поднял фужер с шампанским и, чокнувшись с Ликой,  выпил за здоровье молодых. Казалось ничего страшного, ан – нет. Опять затянуло как в водоворот. Первую брачную ночь он не помнил.  Как не помнил и последующие. Алкогольная кома стёрла память начисто.
Опять было принято решение закодировать, и опять Вася не сопротивлялся. Только после кодировки, Вася науку забросил совсем. Глаза совсем потухли. На работе держали за старые заслуги. Прошел год семейной жизни. Мать тихо слегла в своей однокомнатной квартирке. Никому не звонила, никого не просила о помощи. Резко подскочило давление, и  обширный инсульт сделал свое дело. Жить не хотелось, и Мария Спиридоновна отошла в мир иной без особых усилий и борьбы за жизнь. Первой забеспокоилась Лика. Обычно, свекровь беспокоилась о сыне и звонила, и звонила исправно каждый день, справляясь о его состоянии. Услышав от невестки неутешительные известия, тихо клала трубку телефона на рычажок и уходила на кухню, плакала без звука и стенания. Слезы сами текли по ее морщинистым щекам. Только один вопрос мучил старую женщину «За что?» За что все эти мучения выпали на ее голову? Казалось, всю жизнь посвятила воспитанию сына. Выучила в институте, сколько положено труда. Вся жизнь, все усилия, все чаяния и надежды были связаны с сыном. И вот все это рухнуло на глазах. Жить стало незачем.
Невестка обеспокоилась молчанием свекрови и позвонила сама. В ответ услышала только гудки. Не выдержав неизвестности, она направилась к ней на квартиру. Благо ключи от «однушки» свекрови были у невестки свои. Отперев дверь, Лика сразу все поняла. Свекровь лежала на своем любимом продавленном диванчике, словно спала, сложив руки, как положено, на груди. Лицо разгладилось и стало каким-то мраморно бледным и совсем не похожим на лицо ее свекрови.
Придя домой, Лика сообщила мужу о кончине его матушки. Но на Василия это сообщение не произвело никакого впечатления, потому как он был занят одной мыслью, где взять на похмелье денег.
Все заботы о похоронах свекрови легли на плечи невестки.  Панихида прошла быстро и без лишней суеты. На девятый день, когда Василий наконец-то осознал, что потерял мать, у него из глаз потекли пьяные слезы. Лика решила, что настал момент, и сказала Василию о том, что так больше продолжаться не может, что нужно ехать в клинику на кодировку. Василий мигом протрезвел и сказал зло – «Я лучше сразу кинусь с крыши, чем лягу в клинику». Он был столь категоричен и непреклонен, что Лика даже была слегка ошарашена таким решительным отпором со стороны мужа. Это минутное протрезвление поразило Лику, она увидела своего любимого человека, за которого выходила замуж, которого любила больше жизни. И тут же он опять был пьян. Для себя она решила одно. На нем одета, какая-то маска, которую Василий никак не может скинуть. Лика решила ждать, сколько надо, столько и будет ждать.
Капсула Ви-вон-ху  вышла на заданную орбиту, в заданную точку и зависла. Оказалась эта точка над городом Н. Почему именно над этим городом никто бы не смог объяснить. Случайность. Анабиоз отключился. Пилот капсулы открыл глаза, лежа осмотрел приборы, убедился, что все в норме, включил обзорный экран и начал высматривать площадку для приземления. Дело это оказалось почти безнадежным. Город, над которым зависла капсула, переживала строительный бум. Безвластие 90-х кончилось. Нашлись хозяева, началась бурная жизнь. Город застраивался очень интенсивно, и пустых мест не оставалось, почти.
Взгляд Ви-вон-ху привлекло место, которое на экране радара высветилось, как черное пятно, почти идеальной круглой формы. Поняв, что лучшего места не найти, он направил капсулу прямо в центр этого круга.
Был серый октябрьский день, тучи висели очень низко, дождя не было, но сырость исходила отовсюду, от земли, из воздуха, и было такое ощущение, что дождь идет уже давно. Приземление капсулы никто не заметил, почти никто. Василий услышал какой-то шум, вернее даже не услышал, а почувствовал всем нутром, шум был похож на гудение высоковольтного трансформатора, от которого почему-то дрожала земля. Мозг зафиксировал его, а глаза не хотели открываться, поэтому само приземление он прозевал. То, что было потом, он видел хорошо. Не поднимая головы от земли, Вася открыл один глаз, который был ближе к земле, сфокусировал зрение на листочке от березы, невесть откуда занесенный ветром на пожухлой траве, и только после этого открыл второй глаз. На пустыре, точно посередине стоял металлический аппарат в виде плоского блюдца снизу, и точно такого блюдца сверху, стояли эти два блюдца на трех телескопических опорах и мерцали неяркими огнями по всему краю двух тарелок.
Приземлившись, Ви-вон-ху включил силовое защитное поле. Оно возникло куполом вокруг блюдца, осветив на мгновение зеленовато-розовым светом окрестности, и мгновенно все исчезло, капсула, словно в воздухе растворилась. Момент исчезновения Вася видел отчетливо. Было что-то и ничего не стало. Мозг, затуманенный алкоголем, отказывался воспринимать все увиденное за реальную картину. Это глюк решил Василий. Собрав все силы, и сев, он начал озираться по сторонам. Отчетливо увидел коробки многоэтажек, в одной из которых жил сам. Посмотрел себе между ног, окончательно пришел в себя. Осознал, что сидит на родном пустыре в нескольких сотнях метров от дома. В голове стучало. Одна единственная мысль не давала покоя «я видел летающую тарелку».
Чертыхнувшись, Василий вспомнил слова своего давнего собутыльника, выпивохи, каких свет не видывал, Славы Оликина. Химик, одно слово, по прозвищу, по натуре и по призванию. Слава знал, как добыть спирт, вернее то, что можно было выпить без последствий, начиная от дихлофоса и кончая гуталином для сапог. Бытовую химию Советских времен опускаем, потому, как у всей химии основа была на спирту. Для Славы отделить спирт от клея БФ не составляло никакого труда. Стеклоочиститель «Лана» и т.п. он употреблял как коньяк, лосьоны и им подобное как вино. Не раз он говорил: «Васек, не жмись, поделись с другом, то бишь, со мной поделись, и всегда будешь, жив и здоров».
Особливо предупреждал о водке, которой торговала Верка Мерзликина на автостоянке. Вот она роковая ошибка. Сначала выпил с ребятами после разгрузки товаров в магазине, потом обмыли полученные деньги, потом разошлись. Потом ноги повели его домой, а дорога шла через автостанцию. А ларек работал только Веркин, а выпить хотелось всегда. Вот бес и попутал, взял один, выпил один. Вот и результат, до «аэродрома не дотянул». Мало того, что не доплелся до дома, так еще и глючить начало. Чего доброго и «зелененьких скоро увидим». Не замечая, что разговаривает сам собой, Василий решил встать на ноги, но не сразу. Встав на четвереньки, он начал подниматься, бурча под нос, что больше ни за что в одиночку пить не будет. Оторвав глаза от земли, он увидел зеленого с фиолетовым отливом человека. Немного большеватая, не пропорциональная голова, большие темные, почти черные глаза, но было в них что-то такое, сразу не поймешь. Он немного подумал и решил, что его так удивило, глаза тоже отливали фиолетовым цветом. Носик был маленький, ушных раковин почти нет, он стоял голый, в смысле без одежды в нашем понимании. На нем были ярко выраженные чешуйки, но не как у наших рыб, а более плотные и не такие симметричные. И самое главное, они были соединены между собой небольшим швом. Увидев все это перед собой, Василий немного оторопел.
Первая мысль была «Вот тебе и глюки зелененькие, да еще и в чешуе!» Поза, которую занимал Василий, была очень неудобной, шея затекла, кровь прилила к голове. Сколько он так простоял, он не знал. Но вот в голове прозвучал голос незнакомца – «Вам не очень удобно, я помогу вам встать».
Несмотря на свой относительно маленький рост, человечек оказался достаточно сильным. В одну секунду выпрямился Вася. От резкой перемены позы, стало хуже, чем было. Его качнуло в сторону. Но сильная рука удержала его опять. Посмотрев на руку незнакомца, он увидел на ней всего 4 пальца. Эта мысль была отчетливо оформлена в его голове. И Вася услышал ответ тут же - Раньше было 5, как и у вас. Странно, почему я не слышу вас всегда, а только частично. Раньше я улавливал мысли целиком.- Проговорил Ви-вон-ху. Посмотрев более внимательно на Василия, он понял, в чем део.- Вы не можете пояснить мне, что у вас с головой? - А что у меня с головой? - Сказал Василий.- А у вас на голове две сферы, через которые не проходят ваши мысли. Ваш разум заперт, и почти умер. Хотя я точно знаю, что ваш потенциал очень велик. – Меня погубило вино! И разум мой, как вы выразились, давно умер.
– Вы ошибаетесь, вино хоть и ослабило вас, но не вашу голову. У вас, насколько я вижу, страдает печень, в основном, но это поправимо. А вот голова – это да. И тут, Василий осознал, о чем говорит пришелец. Он вспомнил и первую, и вторую процедуру кодировки. Эти внимательные глаза врача, которые вводят его в транс, и потом, после транса, он ощущал пустоту во всем теле, не только в голове. – Можете не продолжать, я все понял. Странная у вас медицина, вместо того, чтобы помочь вам, она вас убивает как личность. Еще одно такое лечение и вы превратитесь в траву. Если хотите приобрести прежнее состояние, вам придется стать моим братом. -  Что это значит? – Спросил Вася.  – Это что, будем резать руки и смешивать кровь? – Это не обязательно. Нужно будет просто пройти через барьер силового поля, только оно способно очистить ваш организм, и снять блокаду с вашего мозга. А чтобы пройти через поле, вам придется прижаться ко мне и очень сильно. Иначе ничего не получится по той причине, что поле настроено на мои биотоки, и чужого не пустит. – Понятно! Это что-то вроде свой – чужой, как у наших самолетов. - Примерно. - Сказал Ви-Вон-Ху.
Идти было недалеко. Василий отчетливо помнил то место, где видел тарелку. Пошатываясь в разные стороны, и ведомый пришельцем, Вася шел как бычок на заклание. Ему было все равно, потому что началось похмелье. Жутко разболелась голова и одна мысль владела мозгом - «где взять», а самое главное «на что». –  Простите что взять? – Не понял Ви-Вон-Ху.
– Нехорошо копаться в чужих мыслях! – пробурчал Василий. Мне нужно выпить! – Рявкнул он. – Это не ко мне. В этом я вам не помощник. У нас на планете этого не водится. Но если вы мне доверитесь, я вас вылечу. Вас не будут больше мучить головные боли. – Это значит, что у меня не будет похмелья?! – Истинно! – Сказал Ви-вон-ху.
– Тогда вперед, за орденами! – Простите, не понял, за какими такими орденами? – Не обращай внимания, старина! Это просто слов оборот!
Василий не знал, что его ждет впереди, но шел к этой неизвестности смело, безрассудно, думать он будет потом! Они подошли к тому месту, где сел корабль пришельца. Ви-вон-ху придерживал Василия за локоть и сказал - Чтобы получилось с первого раза, нужно будет сильно прижаться к моей спине, и постараться ни о чем не думать! – О, это я с удовольствием! Последние годы я этим только и занимаюсь! - Василий обнял сзади за плечи своего нового знакомого и прижался к его спине. Роста Ви-вон-ху был маленького, поэтому картина получилась не очень приглядной. Вася подумал, что со стороны может показаться, что они голубые! Тут же в голове прозвучало! – Что это значит «голубые»? – Это все потом! Вперед, пока не передумал!
Странное дело! Прижавшись к этому маленькому телу, Вася ощутил приятную волну, охватившую его целиком, головная боль утихла, мысли все улетучились, Он отчетливо увидел чужую планету, странных людей, солнце розового цвета, и три луны, одна из которых была черной! В этот момент они и пересекли барьер. Барьер состоит из двух слоев. Внешний – синий, почти фиолетовый, второй – розовый. В мозгу прозвучала фраза! - Хорошо! Еще один шаг! Своих мыслей Василий в этот момент не имел, и поэтому шаг сделал не он, а Ви-вон-ху. Что случилось потом, лучше не вспоминать.
Хозяин тарелки не предупредил, что силовое поле очищает весь организм от всего постороннего, начиная от сапрофитов, и кончая холестериновыми бляшками в сосудах! Мы уже не говорим о токсинах в печени, и глистах в кишечнике! Первые секунды Василий испытал блаженство! Но вслед за этим получил удар такой силы, что без сил свалился на фиолетовую траву. И все началось! Вначале его вывернуло наизнанку, рвало так, как в первый раз, когда он напился! Но это можно было выдержать. Что было после, Василий помнил слабо. Верней не хотел вспоминать. То, что их него выходило, было сверх омерзительным. И сгустки крови, и мокроты разной консистенции, и слюни, и сопли, и жидкость из легких. Василий задыхался, ему не хватало воздуха, он чувствовал, что кровь в его жилах закипает, начиная пузыриться, и что вены не выдержат такого давления, лопнут, как старые водопроводные трубы и со всех щелей брызнет его кровь, и уйдет из него жизнь! Это можно было вынести, но самое главное и постыдное было впереди. Мало того, что все шло через верх, еще пошло и через низ, самое обломное, помимо его воли. Он лежал, скрючившись, от адской боли, отчаяния и стыда, и ничего не мог поделать. Кишечник с такой быстротой начал очищаться от всего накопленного за долгие годы, что Василию показалось, будто бы через зад все кишки вылетели наружу, это была последняя его мысль. Он потерял сознание.
Сколько прошло времени, он не помнит. Очнувшись, Вася увидел, что лежит все в той же позе, согнувшись, пополам, держит себя за живот, под головой все та же фиолетовая трава, а рядом, как ни в чем не бывало, стоит этот зеленый. Он вспомнил все в одну секунду. Оглянувшись по сторонам, Вася не увидел ничего того, что из него выходило. Вся травка вокруг него была в первозданной чистоте! - Слава богу, все приснилось! – Подумал Василий.
- Простите, что вам приснилось? – Спросил голос Ви-вон-ху. Ведь вы не спали, за полем вы находились всего 10 минут вашего земного времени. - Если я вас правильно понял, все то дерьмо, которое из меня вышло, это не сон? – Нет. – Тогда ответьте мне, где все это, кто убрал? - Дело в том, что под куполом силового поля все удаляется, расщепляется на атомы и выводится за купол в считанные секунды, дабы бактерии, болезни, микробы, и все прочее, что существует на других планетах, и могло быть опасным для экипажа, уничтожается автоматически. - Василий сел на траву и оторопел. Голова не болела, мысли были ясные, четкие, он быстренько вспомнил таблицу умножения, решил в уме несколько интегралов, вычел корень квадратный из 49 и улыбнулся! О похмелье, он и  не думал. Он вздохнул с облегчением. Все встало на место. - Вот видите, вы не потерянный человек для вашего общества. - А что со мной было? – Спросил Василий. - Как я понял из ваших мыслей, вас лечили гипнозом, внушая вам глупые вещи, полагая тем самым избавить вас от пагубного пристрастия к алкоголю. Но разве вы достаточно хорошо изучили устройство вашего мозга, что бы можно было так запросто, влезать в чужие мозги, не боясь последствий? Даже наша праматерь, не переделывает наши мозги. Для нашего народа память предков – бесценна. Только памятью предков наш народ может по-настоящему гордиться. Ваш врач, который вас лечил, безусловно одаренный, но он не учитывает индивидуальность каждого человека. Ведь  вы, как и мы все разные. А он все делает по шаблону. Загоняет ваш разум в маленький коридорчик сознания, лишая вас, тем самым, вашей индивидуальности, той непохожести, которая и делает вас людьми, а не стадом животных. Теперь вы можете пойти домой. - Постой, постой, как это домой, а вы, или вы решили остаться тут на всю ночь? – Боюсь, одной ночью, тут не отделаешься. Видите ли, Василий,  я к вам прилетел, не очень, по своей воле. Меня, собственно, изгнали со своей планеты, решили от меня отдохнуть. –  Нет, ну ты посмотри! И у вас тоже не любят инакомыслящих! Что за черт! Я - то думал, у вас полный порядок на счет свободы слова, печати и тому подобное. Ан и в Датском королевстве не все спокойно!
– Простите, где? Не обращай внимания, брат, это я так к слову. Ну и насколько ты загремел?
– На одиннадцать лет. –Нормально! – Видите ли, Василий, большая часть срока прошла в пути к вам, так, что я несильно у вас задержусь. –  Ерунда, погостите у нас, пока не надоест, я тебя со своей половиной познакомлю! – Не понимаю! Как это? То есть вы тут не целиком, а частью? Интересно, как вы будете выглядеть целиком! Вы очень меня заинтриговали. Пожалуй, я приму ваше приглашение.
За разговором братья по разуму не заметили сгустившихся сумерек. И только выйдя из-под купола поля, они вспомнили о времени. Василий поежился. Он вспомнил, какая бы встреча его ждала сегодня, приди он домой в пьяном виде, да еще в такое время, да еще не известно с кем. Ви-вон-ху отреагировал мгновенно. -  Может вам неудобно вести меня к себе? Я могу остаться здесь. – Нет, ты мой гость, я трезвый и ничего не боюсь! Лика, моя умница, она все поймёт правильно!
3.
Сделав несколько шагов, по направлению к дому, Василий ощутил во всем теле легкость, будто и не было 6-ти лет запойного пьянства. Ему хотелось сесть за стол, разложить свои тетрадки с неоконченными записями по физике и математике, окунутся в мир цифр, формул. Душа пела! Он не шел, почти бежал! Странное дело, маленький человечек, без усилий поспевал за ним. Так они и подошли к подъезду, в котором он жил. Василий впереди, точно за ним в кильватер шествовал Ви-вон-ху. Из-за Василиной спины его не было видно вовсе. Поднялись на 4-тый этаж, хозяин вдавил кнопку звонка, он забыл про ключи.
Лика сидела на маленькой кухоньке и пила чай. В ее голове мыслей почти не было, был покой. То, что ее любимый Василек пил, конечно, ее беспокоило. Но она, почему то, все время была уверена в том, что это скоро кончится и заживут они снова мирно и ладно. И все- то у них будет хорошо. Только вот последнее время, Василий стал давать рукам волю. И Лике пришлось искать успокоитель Васькиного гнева. Она знала, что это не он, это вино в нем бушует, обиды не держала, но и себя обижать не давала. Как ни странно, успокоитель нашелся очень быстро. Это был литой, дюралевый сотейник с мощной ручкой, рифленым дном, для жесткости.  Как только Василек начинал буянить, Лика хорошенько прикладывалась к голове мужа и наступала тишина. Перенести мужа на кровать Лики не составляло труда. Этим скандал и кончался обычно. Наутро Васек, ничего не помня, подходил к зеркалу, и удивлялся, откуда у него на лбу и щеке эти ровные квадратики. Лика всегда отвечала одно и то же - наверное, спал где-то на сетке.
Когда раздался звонок в дверь, Лика уже допила чай, поставила кружку в раковину. По длине звонка она определяла состояние мужа. Если очень длинный звонок – Василий буянить не будет, если трель укорочено повторялось – значит быть беде. Очень возбужден. Именно такие трели и раздавались у дверей. Сотейник привычно лег в правую руку Лики, словно теннисная ракетка в руку теннисиста. Подошла к двери, открыла дверь, сделала привычный замах и оторопела. Василий стоял совершенно трезвый, глаза светились ясным светом, тем светом, за который она и полюбила его когда-то. – Лика, я не один! – Выпалил Василий. – Принимай гостей. Из-за спины Василия выглянул Ви-вон-ху. Взглянув на гостя, Лику заклинило еще больше. Поза была умопомрачительная. В прихожей стоит статуя Советских времен, в гипсе под названием «Теннисистка». – Ты кого притащил в дом? – спросила Лика, – Что за бомж? И почему он испачкан зеленой краской? И почему он без одежды?
– Прошу извинить меня за вторжение! Меня никто не тащил, я сам шёл и вовсе я не голый, то, что у нас нет одежды, в вашем понимании, это не значит, что я не одет. И вообще, одежда это лишнее.
После шока, бессмысленных вопросов, Лика поняла, что с ней разговаривают, не открывая рта. -  Вася, кто это говорит у меня в голове. - Это я с вами разговариваю–  А вы кто? – Я Ви-вон-ху с планеты Б-Музуй. Нахожусь в дальней разведке, прилетел к вам в гости. И ваш муж любезно пригласил меня к себе домой. Но если это неудобно, я могу уйти. Лика посмотрела на мужа, затем на пришельца, увидела счастливые глаза мужа. Вспомнила, что за последний год, даже соседи в гости перестали заходить, а Васиных дружков-собутыльников она отвадила сразу и решила, будь что будет, пусть заходит этот зелененький. Уж и не очень он противный. – Спасибо, но у нас на планете нет таких понятий. Это все эмоции. Это не очень рационально. - Лика сделалась пунцовой, только сейчас до нее дошло, что он читает ее мысли. И ей стало совсем неловко. – Ничего страшного, это все пройдет. – Что же мы все стоим в коридоре, проходите, пожалуйста, в квартиру. Я сейчас что-нибудь приготовлю на ужин. – Не беспокойтесь, я не е м. – Вы не голодны? – Нет, я вообще не ем. Эта функция в нашем организме отсутствует. Но вот Ваш муж, мне так кажется, съест и теленка!
Василий ходил по комнате и его мысли, все без исключения, были о еде. Да и не мудрено. После такой глубокой очистки его внутренности были девственно чисты, и требовали хоть корочку хлеба, хоть сухой кусочек сыра, все равно что, но лишь бы чего ни будь пожевать. Лика остановилась на полпути в кухню и спросила - Вы, наверное, робот? - Нет, я не робот, я живой и вы можете в этом убедиться. Возьмите меня за руку. Я точно такой же, как и Вы. Лика смотрела, не отрываясь, в большие бездонные глаза пришельца и тонула, тонула в глубине этих глаз. Это было, какое-то наваждение, гипноз! Она стряхнула с себя этот взгляд, вышла из оцепенения и спокойно сказала - Больше этого не надо! Я этого не хочу. С вашей стороны это не хорошо. Даже я не всегда туда захожу, а тем более вам там делать нечего. - Вы сильная женщина. Не каждый может отвести взгляд. А вы сделали это легко. И отстояли свой разум, свое право на уголок в памяти, о котором никто не должен знать. Но меня вы можете не опасаться. Я ваш друг, и я вам это докажу, и даже раньше, чем вы думаете.
Когда Василий говорил, что познакомит меня со своей половиной, я, признаться, был немного удивлен его словам, а теперь, узнав вас поближе, я многое понял о вас, о вашем строении, вашей физиологии. Дело в том, что на нашей планете нет полов. Нет ни мужчин, ни женщин, ни детей, и, естественно,  нет проблем, связанных с ними. Но давайте сначала накормим вашего мужа, а потом будем разговаривать. В голове Лики был полный сумбур. Никогда ее прекрасная головка так не трудилась. - Не понимаю, как это так? Нет женщин, нет детей,  нет эмоций. Что за жизнь? Как они вообще там размножаются? Что едят, что пьют? Б-р-р! Не хотела бы я так жить! - Руки привычно делали свое дело. Открывали, закрывали холодильник, наливали воду в кастрюлю, включали газ, варили пельмени. А мысли текли своим чередом. - У вас вода убежит через край. - Раздался знакомый голос в голове. Лика очнулась, посмотрела на воду, на ложку в руке, на пельмени в кастрюле, которые, кстати, уже были готовы.  Поймала себя на мысли, что думала она, о чём-то запретном. - О их размножении, и поняла, что Ви-вон-ху все это слышал. И ей опять стало стыдно. - Ничего страшного. У вас пытливый ум, это хорошо. Мы и на эту тему поговорим. Вы забыли о голодном муже. – Пойду, позову его. - Сказала Лика. - Не надо, я ему уже сказал, он сейчас придет.
Василий, тем временем, зашел в большую комнату, где был телевизор, компьютер и все его бумаги с незавершенными заданиями. Взглянув на один листок, он сразу обнаружил грубейшую математическую ошибку и решил ее сразу исправить, и не заметил, как сел за стол, взял ручку и начал решать, переписывать, решать, переписывать. Удивляясь при этом, какой баран так мог ошибиться, ведь из-за этой ошибки вся работа приобретала совсем иное, неверное решение. Заканчивая очередной лист, он услышал, как Ви-вон-ху позвал его к столу. Нехотя, отложив ручку, он отходил от стола. Внутри все пело. Ему хотелось закончить начатые расчеты, он знал, каков должен быть результат. Он улыбался, идя на кухню, он был самым счастливым человеком. К нему вернулась любовь, любовь к жизни!
Рывком, открыв дверь на кухню, Василий стремительно прошел к столу и плюхнулся на свое любимое место. У окна, за холодильником  положил руки на стол и взглянул на жену. Лика замерла с тарелкой пельменей в руках. На нее смотрели  родные глаза. Те самые глаза, в которых так много жизни, тепла, ума, любви. Те самые глаза, за которые многое можно простить, глаза, за которыми можно идти всю жизнь. На нее смотрел ее любимый.
Ви-вон-ху стоял у стенки и все прекрасно понимал, только сейчас он понял Васины слова о его половине. - Василий, так как я не употребляю пищу, мне лучше уйти в другую комнату. Разреши мне воспользоваться твоим компьютером. Надеюсь это не так сложно?
-  Нет проблем! У нас даже дети в интернете запросто гуляют! Узнаешь о нашей планете все и даже больше. - Как включить, я уже понял, а насчет интернета,  подробней, пожалуйста!»
Василий уже привык, что его гость получает информацию автоматически и поэтому, не отрываясь от пельменей, мысленно передал ему порядок всех операций по входу в интернет. - Благодарю, не смею больше отвлекать вас от еды.  Уходя из кухни, Ви-вон-ху прикрыл за собой дверь. Идя по коридору, ощутил внутри себя непонятное чувство, будто он прикоснулся к источнику энергии, к источнику, которого не видно, который нельзя пощупать, а внутри стало намного теплее. - Странные эти люди, ведь это так неудобно, не рационально состоять из 2х половин! А что если этой половины он не найдет. Это ли не проблема?
Ви-вон-ху сел в кресло, включил компьютер и погрузился в мир интернета, в мир виртуального.  Василий уписывал пельмени, его глаза горели, он, то и дело, отрываясь от чашки с пельменями, поглядывал на жену, и в его синих глазах загорался огонь, который так нравился Лике. Она уже знала, что муж вернулся к ней, вернулся навсегда, и она была рада, что сумела дождаться его. Вытерпела все эти годы, вынесла все обиды. И вот этот миг должен наступить. Не доев пельмени, Василий соскочил со стула и обхватил Лику, прижался к ней крепко, зарылся носом в ее рыжие волосы, вдохнул запах чистой кожи и нежно прошептал ей в ушко: «Лика, я очень по тебе соскучился, пошли в нашу спальню.  - Подожди, Вася, это не совсем удобно, ведь у нас гость! Как ты себе это представляешь! - К черту всех гостей, не хочу ничего слушать! Он уже шагал по коридору их «двушки» и тащил Лику к спальне. Лика сопротивлялась больше для порядка, а у самой уже подкашивались ноги и в голове приятно шумело. Она, как и Василий, давно ждала этой близости.

4
Странные эти люди! - Говорил Ви-вон-ху, ловко орудуя мышью, пролистывая сайт за сайтом. -  Сплошные противоречия. Всю территорию поделили какими-то границами, и вся планета выглядит как лоскутное одеяло. Кругом воюют, убивают себе подобных, и никто из них не знает точно за что умирает, сколько горя, страданий своим близким принесли эти люди? И все это, ради каких то зелененьких бумажек? А как же их родовая память? Неужели они совсем не помнят, кем они были, ведь судя по тому, что я прочел в интернете, 70% людей не отрицают существование реинкарнации. По их мнению, они существуют уже не одну жизнь. Тогда в чем же дело? Нужно спросить у Василия.
В квартире, приютившей Ви-вон-ху, стояла тишина. Не в том смысле, что было тихо, а в том смысле, что пришелец не уловил ни одной четкой мысли. Он знал, что Василий и Лика были на кухне и уйти никуда не могли. Но вот, что бы совсем ни о чем не думать, они не могли. Блоки на свои мозги они не могли поставить. Он им ничего не рассказывал. Куда они могли деться? И тут в его голову хлынул такой поток мыслей, что он даже испугался, а здоровы ли они? Потому как от здорового организма добиться передачи информации в таком режиме и с такой скоростью не могли даже лучшие из его мира. Немного подумав, Ви-вон-ху решил выйти на кухню и узнать в чем дело. Там гость никого не обнаружил, но из деликатности решил никого не искать, тем более что он понял, чем занимались в соседней комнате  хозяева квартиры. Он припомнил несколько сайтов из интернета, но что бы там, было, что то о таком, чему он стал свидетелем, не было. - Боже мой, ведь он, наверное, все слышал! - Сказала Лика Василию. - Ну и пусть, пусть вся галактика знает, как я тебя люблю, мне лично не стыдно. –  Вам абсолютно нечего стыдиться. С такими темпами передачи информации вы можете  заткнуть за пояс лучшие умы нашей галактики! -  Уфу, какой стыд, это что же выходит? Нас слышала вся галактика, как мы занимались любовью? - Сказала Лика. – Ну, в общем, то да.  Человек, имеющий уши, услышит. Но, вот понять и принять эту информацию не сможет никто, за это я вам ручаюсь! Я не самый плохой телепат, и то, не уловил ничего. - Это радует, сказал Вася. - Я уж думал, вы вездесущий Ви-вон-ху. - Лика с Василием вышли в коридор молча. Лика порхнула в ванную, вся пунцовая, а Василий довольный прошел на кухню. - Как интернет?- Спросил Вася. - Теперь мне более-менее понятен ваш мир, я не скажу, что все, но представление о вашей земле, устройстве я получил. -  Ну и как тебе наша земля, наши законы, порядки? - Василий, не мне судить о ваших порядках, но если ты хочешь услышать мое мнение, изволь. Как я понял, вся земля поделена на клочки, государства. И каждое государство содержит армию, защищает свою территорию, и тем паче ведут войны, при этом убивая друг друга.  Это в высшей мере не разумно. По сути, вы ведь все одного вида, особых различий нет. Цвет кожи - это не довод убивать друг друга. Основных религий у вас четыре, ну и еще несколько от этих четырех. Но в основе то у вас один бог. Создатель, Творец, Мохаммед, Будда, и Иисус нет? – Василий, нет этого у нас. У нас одна мать, мы все вышли из нее и уходим в нее, и с ними. К чему еще и на этой почве устраивать эти конфликты. –  А можно подумать, у вас этих конфликтов возвращаемся вновь, мы все братья, нам нечего делить. –  Постой-постой, Ви-вон-ху, ты хочешь сказать, что вас родила одна мать? Это невозможно. – Почему невозможно? Ввиду того, что мы все, в общем-то, внешне схожи с вами, можно предположить, что Создатель у нас один. Но ваша цивилизация выбрала технократическое развитие, а у нас был поставлен во главу угла интеллект, была эволюция, и вот, мы стали такими, какими стали. – Да, не совсем как мы, ведь у вас 4, а не пять пальцев.
–  Охотно отвечу на это замечание. Дело в том, когда мы были открытой системой, мы летали к разным мирам, и если ты думаешь, что вы и мы во вселенной одни – ошибаешься. Подними голову к звездам и посмотри, неужели ты можешь сказать, что во всем этом скоплении звезд одна ваша земля обитаема? Однажды к нам прилетели наши соседи, в отличие от вас и от нас, у них технические возможности были выше, а вот с умом неважно. Они были крайне жестоки, решили нас поработить, мы им открыли секрет нашего долголетия, они решили нас шантажировать, угрожать, говорить, что взорвут нашу  праматерь.
Благодаря нашим возможностям, мы узнали о готовящемся заговоре по взрыву, но немного опоздали, и удар пришелся не совсем в цель, праматерь пострадала, потеряла 1/3 массы, а вот, чтобы восстановить массу, нам пришлось пожертвовать частью себя. Кто был в возрасте, отдали себя целиком, но все, кто остался, отдали по пальцу, вот и все. С тех пор, наши контакты  ограничены. Праматерь мы прячем, хотя ты мог ее видеть, когда переходил через барьер. –  Постой, это одна из лук, та, что черная, как дырка на небе, это она? – Да, это она, и увидел ты ее совершенно случайно. Из Интернета я понял, что вас всех хоронят в земле, а душа улетает на небо, и только потом вселяется с первым криком в родившегося младенца. Вот, наверно поэтому, вы лишены памяти предков, родители не знают, чья душа в их ребенке. Отпуская душу в момент физической смерти вашего тела, вы, тем самым, теряете память предков. У нас наоборот. Мы держим душу - память предков,  и вселяем ее в новое тело, которое дает нам праматерь. Однако, мы, за учеными нашими разговорами,  забыли о нашей хозяйке. Я так понимаю, вы грустите? – Вовсе нет.– Ответила Лика.- Мне очень интересно слушать вас, ваши  разговоры, я очень соскучилась по хорошим разговорам. С тех пор, как Вася стал пить, мы все больше молчали, и дома было тихо, а теперь наш дом снова ожил. Я рада! – Но, вас все равно, что-то беспокоит,  Ви-вон-ху пристально посмотрел Лике в глаза.
Она отворачиваться не стала, и гость проник в самую глубину ее сознания. Он понял, о чем печалиться молодая хозяйка. Мысли ее были очень безрадостны. Как бы хорошо ей не было с Василием, а семьёй их союз не мог стать по той причине, что не было у них детей, не было и быть не могло.  Лика проверялась, перепроверялась, лечилась, снова проверялась, и ничего. Врачи разводили руками. Все напрасно. –  Не думайте о грустном! – Сказал Ви-вон-ху. - Как говорит ваша пословица. - «Утро вечера мудрее». Я не ошибся? – Нет, именно так. – Сказал Вася. – А о чем грустим? – Это не так важно, Вася, – сказала Лика, заговорщически посмотрела на Ви-вон-ху. - Главное сейчас накормить тебя. Уже вечер, и нужно идти спать! – А я в Интернет. – Сказал Ви-вон-ху. - На том они  разошлись по комнатам. Следующее утро началось с суеты. Василий попросил достать ему костюм, в котором он ходил на работу, в институт. Собрал все бумаги, над которыми посидел вчера и галопом побежал на работу.
Открыв дверь родного института, он обратил внимание на новшества, которые преобразили его институт. Просто так теперь не взбежишь по лестнице. Стоял турникет, сидел вахтер, а в коридоре маячил охранник. Василий опешил. Он подумал, что ошибся дверью. Но ясно понимал, что вывеска гласила: «Физико-математический филиал московского государственного университета».
Он робко подошел к вахтеру, спросил, кто руководит кафедрой Ф.М. и услыхал в ответ знакомую фамилию.
- «Сейпульник  Аркадий Михайлович»- от сердца отлегло. Этот хромой черт, который ходил с толстой бамбуковой палкой, с набалдашником в виде собачей головы из слоновой кости, всегда относился к нему  по-отечески. И всегда говорил ему своим старым надтреснутым голосом (результат долгой преподавательской деятельности). - Василий, в вас есть искра божья и я очень рад, что вы изволите у меня учиться. Даже если я сейчас умру, я знаю – жил не напрасно! - А можно к нему? - По какому вопросу? - Видите ли, я раньше с ним работал на кафедре прикладной механики. Я принес ему незавершенную работу. Он должен меня помнить.  Я его должен увидеть. -  Минуточку, я сейчас позвоню ему, если он закажет вам пропуск, вы его увидите, документы у вас есть?
Паспорт остался дома, но на счастье в нагрудном кармане оказался старенький студенческий билет, по которому Василий еще учился! -  Извините, кроме этого ничего не взял, я не знал, что у вас так строго.- Вахтер развернул корочку и хмыкнул. - На студента вы вроде не похожи, но да ладно, на усмотрение Аркадия Михайловича!- Он позвонил и, услышав голос ректора, доложил ему о приходе Василия Терещенко. Услыхав эту фамилию, Аркадий Михайлович распорядился, что бы его пропустили, и Василий радостно взбежал на третий этаж в кабинет № 34.
Лика убирала в квартире, готовила обед. А Ви-вон-ху работал на компьютере. Изучал историю и географию. Занятия ему нравились, но вот он услышал мысли Лики о ребенке, которого никогда не будет. Он оторвался от компьютера и вышел в кухню. – Я прошу прощения, мне, наверное, не следовало вмешиваться в вашу проблему, но я к вам очень хорошо отношусь и поэтому, рискну предложить вам тоже пройти через поле. Это конечно, не панацея, но вдруг, случится чудо. – А это не больно! – Спросила хозяйка. – Скорее, это немного неприятно, но, в общем, это не смертельно. Даже Василий с его загаженным организмом выдержал, а вы  и подавно. Но результатов никаких я не обещаю. – А это быстро? Мы успеем вернуться до Васиного прихода? – Несомненно, это займет немного времени,  да и к тому же, вы сможете увидеть мою родину. – Хорошо, я согласна, можем идти к вашему кораблю.
Шли знакомой тропинкой. Над землей сгущались осенние сумерки, было слякотно и сыро. Редкие прохожие спешили поскорей  к домашнему теплу, подняв  воротники пальто и спрятав носы в шарфы. И наша парочка, незамеченная никем, прошла на пустырь.  Лика во все глаза глядела на пустырь и ничего, кроме, чахлой травы не видела. Ви-вон-ху, уверенно, подвел ее к краю силового поля. – Вам придется обнять меня сзади. И, пожалуйста, ничего не бойтесь,  ни о чем не думайте.
Лика не очень уверенно положила свои ладони к Ви-вон-ху на плечи, застеснялась. В голове возникли мысли о постороннем мужчине, которого она обнимает сзади. - Что подумают люди? – Вы тоже про «голубых»?- Услышала она голос Ви-вон-ху. – Фу, как вам не стыдно?– Тогда в чем дело? – Дело в том, что я кроме Василия не обнимала ни одного мужчину. – Вот и хорошо, так как, у нас планете нет ни мужчин, ни женщин, представьте, что обнимаете свою подругу, сестру. – Хорошо. – Тогда вперед!- Ви-вон-ху, взвалил на свои плечи Лику и сделал шаг к барьеру.


Василий постучал в кабинет ректора и открыл дверь. Старый математик сидел за столом, за тем самым столом, за которым сидел 6 лет назад. Его огромная палка стояла рядом. На столе лежали чьи- то работы, который старый преподаватель перелистывал без явного удовольствия.
– Сплошная посредственность, серость! Даже глазу зацепиться не за что. Куда мы катимся, с этим рынком! У кого есть деньги, тот и учится. Просто кошмар! Поставишь двойку, начнут совать деньги! Обидно! На весь институт 147 мест бесплатных. Куда катимся?! Василий стоял возле двери, не решаясь прервать монолог старого ворчуна. Не отрываясь от очередной работы, ректор, не глядя на вошедшего Василия, сказал:
– Чего застыл? Давай чего принес, может, у тебя я увижу что-то стоящее и отдохну душой.
Сейпульник  проговорил это так, словно Василия видел вчера, будто не было 6 лет небытия.
Василий подошел к столу и положил свою работу на стол. Быстро пролистав несколько страниц, Аркадий Михайлович просиял. Старческие морщины на щеках разгладились, и он с удовольствием сказал: – Да, талант не пропьешь! Либо он есть, либо его нет! А почему нет завершения? Ведь решение этой задачи лежит на поверхности, ты все сделал. Сделай вывод из решенного уравнения и запиши итог. – Аркадий Михайлович, я к вам к первому пришел. Я ведь сейчас не пью вовсе. Мне бы к вам на работу опять. Возможно, это устроить? – Ты что, опять закодировался? – Нет, сам завязал! Про инопланетянина рассказывать не стал. Подумал, сочтет за психа, или хуже того заподозрит, что стеганула белочка.
–Ну что тебе сказать, Вася! Работа твоя отменная, на счет работы не беспокойся, костьми лягу, свое место отдам, а ты будешь работать на кафедре. Потому как если не ты, то кто? Кругом одна бездарь с толстыми кошельками. А у тебя головка светлая. Может много пользы принести. - На сколько, я помню, ты кандидатский минимум имеешь? Да, было начало докторской, но тему не утвердили, а потом все пошло кувырком! – Многим судьбу сломали эти девяностые. Но ты, я вижу, вроде выправился? – Я почти здоров и готов хоть сейчас в бой! – Ладно, поковыляли в кадры, да не беги, забыл, я на трех?
– Шаг, еще шаг, и мы на месте! – сказал Ви-вон-ху. Ноги Лику не слушались, стали ватными, подогнулись в коленях, и она упала на фиолетовую траву. Страшно не было, было немного не по себе, кровь в жилах потекла быстрее, быстрее, вот она уже начинает греться, она закипает! Сейчас лопнут вены! Сознание покидает ее, всего на несколько секунд. Начались видения. То, что увидела Лика, потрясло ее. Она стала участницей, какого то фантастического спектакля. Кругом сновали маленькие фиолетово-зеленые человечки. Каждый, словно муравьи в муравейнике, был занят своим делом. Больших построек не было. Домов, в нашем понимании, не наблюдалось. Были какие-то выросты на почве с круглыми окнам, круглыми дверями. Все строения имели округлые формы. Но больше всего ее поразило звездное небо. Такого цвета на земле не увидишь. Лика поняла, там был день, но солнышко было таким, как будто был вечер, малиново-красным.  И видно было три луны. Две  желтовато-красные, а одна – черная, словно дырка на небе. Лика вглядывалась в эту черную дыру, и почувствовала, что та ее затягивает в себе. Вот тут она сдрейфила, по- настоящему. В ушах раздался голос Ви-вон-ху. – «Не бойся, доверься праматери, она не сделает тебе плохо»
Странное дело, волнение тут же улеглось, и она поплыла навстречу этой луне. Черная дыра приближалась очень стремительно. Лика не успела моргнуть глазом, как луна выросла до гигантских размеров и поглотила ее целиком. Ей было очень хорошо. Она выросла в детском доме, матери своей не знала, и вот тут на нее нахлынуло, накатило, вот она, материнская нежность, вот она ее ласковая мама. Как долго она ждала этих объятий, как мечтала прижаться к ней, рассказать ей о своих бедах, услышать ее нежный голос, почувствовать ее натруженные руки у себя на голове. Все это накатило разом, и Лика разревелась, так как даже в детстве не плакала. Вместе со слезами излила все свои беды, все свои чаяния, в голове стало сразу покойно, как будто сделали генеральную уборку в квартире. Все расставили по местам, все протерли, вычистили до блеска. Осталось только дорогих гостей встретить. В этом умиротворенном состоянии она и очнулась на фиолетовой траве.
– Что это было? – Спросила Лика. – Я, наверное, побывала у вас в гостях? – Да, ты видела нашу планету, и говорила с праматерью. – Она у вас очень добрая, все обо мне поняла. Но я думаю, даже она не в силах решить мою проблему. – Как знать? Праматерь может многое. Нужно немного подождать! – Боже мой, а сколько времени я здесь? Ведь уже совсем темно! И Василий, наверное, уже вернулся из института! – Да не волнуйтесь так, Лика! Мы отсутствуем 20 минут!–  Не может быть!
– Ну, если хочешь, мы можем идти, тем более, то, что можно было сделать, мы уже сделали.
– «Вперед за орденами» – как говорит Василий. Они шагнули в ночной сумрак пустыря. Барьер пропустил их, как своих. Лика и Ви-вон-ху шли неспешно по тропинке к дому и тихо говорили.
– Лика, как ты себя чувствуешь? – Хорошо! Мне так спокойно внутри. А почему у вас такие странные глаза, такая кожа? – Если ты заметила, то наша планета отличается от вашей Земли. На нашей планете отсутствует озоновый слой. Поэтому, все вредоносные излучения попадают на поверхность. Чтобы как-то защитить себя от излучений, у нас образовался этот защитный слой на коже.      С глазами тоже. Сам глаз покрыт светофильтром, поэтому мы можем видеть в темноте, можем смело смотреть на солнце. Так за разговорами они подошли к дому. Поднялись к себе в квартиру. Взглянув на часы, Лика поразилась, отсутствовали они меньше часа. – Вот это да! – Воскликнула Лика, подумать только! Сколько всего произошло за эти сорок минут! Кому рассказать, не поверят! – И не надо рассказывать! Это совсем ни к чему. Лично мне не нужны неприятности у вас на Земле. Ведь, у вас, у людей все инопланетяне – захватчики. Каждое государство стремится заполучить в плен хоть одного инопланетянина, и узнать технологии производства наших летательных аппаратов. Только представь, что здесь начнется, если кто-то узнает о вашем госте. – Действительно, ты может, и улетишь, а по нам с Василием будет плакать психушка! – Прости, как может плакать больница? – Не обращай внимание. Это слов оборот. – Очень тяжелый язык. Масса слов не понятных. Но это и притягивает – Ладно, пойду на кухню, чего-нибудь сготовлю. По времени должен вернуться мой кашалот. Обычно после работы он очень много ест. – А я, с вашего позволения за компьютер!
5
С отделом кадров проблем не было, за Василия хлопотал сам Сейкульник. Определили место работы, тему, размер оклада, и все прочее. Потом были разговоры со старыми преподавателями, о жизни, о работе, о жене, о детях… – Да, а вот детей нам бог не дает пока.
– Ну, ничего, вы еще молоды. У вас все впереди. Нус, батенька, завтра с утра  и на работку. Прошу не опаздывать, у нас этим строго.
На улице темнело. Василий, не ожидавший такой удачи, летел домой на крыльях. Кончилась его никчемная жизнь. Он на любимой работе, и домой бежит к любимой женщине. Это ли не счастье? Пулей взлетел на свою лестничную площадку, открыл дверь своим ключом и сразу на кухню. – Лика, любовь моя, меня приняли на работу в мой институт! Представляешь, Сейкульник оказался еще живым, и очень мне помог. За один день все оформили! Я в магазин грузчиком устраивался неделю! А тут, раз и взяли. Ну не чудо ли? А есть как охота! Я голоден чертовски. Чем будешь меня кормить? – Приготовила борщ со свежей капустой, нажарила котлет, на гарнир есть лапша и гречка! – Я буду все! – Василий обхватил  руками Лику и закружил ее на кухне. – Пусти, медведь, сейчас что-нибудь разобьем. Взвизгнула Лика, а сама сияла от счастья, и от того, что ее опять любят, как прежде. От того, что сумела дождаться этого. – А где наш гость? – спросил Вася,  ставя Лику  на ноги и неохотно выпуская из объятий жену. – Как обычно в Интернете. – Ответила Лика. –  Что-то я по брату своему соскучился. Целый день не говорил с ним. – Слышу - слышу, я уже иду к вам. – Услышали они голос Ви-вон-ху. Он уже входил в кухню. – Я слышал у вас хорошие новости. Очень рад за вас. Я тоже не терял времени даром. Изучал Христианство. Весьма занятная религия. Мудрая. Оказывается, вы все подобны богу! – Конечно! Мы его творение, да только, вот чудес, подобных, мы не в силах творить! – Василий уплетал борщ. – Ну, это не от него зависит. Он все, что умел, оставил людям. Прошло время, растратили  люди знания, разленились. Не стали работать, думали,  всё, что  знают, останется с ними всегда. Не вышло. От поколения к поколению, люди по частичке теряли эти знания, эти божественные дары, и вот вам результат.
Ваше общество деградирует. Окружает себя мысленным и не мысленным комфортом. Угнетают, себе подобных людей, обманывают, ловчат. Тем самым, отдаляясь все дальше  и дальше от бога.
– Чего же вы хотите, господин Ви-вон-ху? Ведь колесо прогресса не остановишь! Не вернется человечество в каменный век! Ни за что не откажется от электричества и Интернета! – Василий, уписывал порцию котлет с макаронами. – Позволю с вами не согласиться. Вы, Василий, даже не представляете себе, как вы близки к этому самому каменному веку. На вашей Земле накоплено столько хлама, столько напрятано оружия, и ядерного, и химического, и прочего. Одно неловкое движение и вы превратитесь в пыль! – Ой, только не надо нас пугать апокалипсисом, слышали и не раз. Эту побаску передают уже сто лет. -  Вася, дожевывал котлету. – А это вовсе не запугивание. Я так понял, это предупреждение, одно из немногих дошедшее до вашего времени. Не важно, в какой год или число. Но это возможно.  Вот откуда нужно исходить, а не с даты по календарю. И каждому из вас нужно знать это.
Лика стояла за спиной Василия, слушала их горячий, но не злой спор, и думала о своих ощущениях, смотрела внутрь себя. Она чувствовала в себе какие-то перемены, и связывала она их с барьером. Страха не было. Но, та внутренняя новизна завораживала. Будто организм изнутри был молодым, здоровым, сильным. И в глубине сознания зрела мысль «Я готова к зачатию. Я готова дать новую жизнь. Странное дело, я даже знаю, что будет мальчик!» - Но это все шло от сердца, а голова говорила обратное,– «Быть этого не может! Столько лет по врачам, говорят полная безнадега, и тут на тебе беременность!»
Ну, да бог с ними. Будь, что будет. Во всяком случае, хуже не стало, а там посмотрим. – Лика! Ты что уснула! Я уже все съел! Третий раз тебе говорю «Спасибо», а ты ничего не слышишь! Что с тобой?  Не заболела? – Нет, Васечка, просто немного задумалась. – Чай пить будешь? – Нет, спасибо.
– Ну и хорошо. Тогда я приберусь на кухне, а ты с гостем посмотри телевизор.– Какой телевизор,  завтра на работу вставать рано. Я лучше пойду в ванную и спать! Но не сразу!- Он заговорщически посмотрел на жену. Лика слегка порозовела и погрозила мужу пальцем, а сама при этом посмотрела в сторону Ви-вон-ху. Пришелец почувствовал, что в эту ночь, им нужно остаться одним. – Ну а я, с вашего позволения, сегодняшнюю ночь проведу на корабле. Накопилась масса дел, так, что до следующего вечера меня не ждите. Провожать меня не надо, дорогу я найду. Лика была ему очень признательна, про себя сказала, с теплотой в голосе, – Спасибо вам за чуткость.
– Не стоит благодарности, мы сестры! А своим ощущениям нужно доверять! До завтра! Ви-вон-ху прошел в прихожую, открыл дверь на лестничную площадку,  спустившись по  лестнице на первый этаж, покинул парадное, никем незамеченный. Как обычно свет в нем не горел.
– Нам это, на руку! – Подумал Ви-вон-ху. - Лишние контакты нам ни к чему. Быстрым шагом он направился к заветному пустырю.
6
Лика домыла посуду, Василий юркнул нагишом в свою спальню. Перед дверью развернулся всем телом в сторону кухни,  сделав полупоклон, жестом пригласил Лику в свои апартаменты. Лицо при этом, было суровым. Словно он директор школы и приглашает в свой кабинет нашкодившую ученицу.
Лике стало весело. В голом виде Василий был немного комичен, а особенно с суровым выражением лица. Она решила подыграть мужу. Потупив глаза в пол,  бочком стала подходить к открытой двери спальни. Поравнявшись с Василием, Лика чуточку притормозила. Этого мгновения Василию хватило.  Обняв жену, он впился горячим поцелуем ей в шею и хищно зарычал.
Лика улыбнулась, и подняла голову. Василий поцеловал ее в губы очень нежно, бережно и очень долго. Слов никаких не было. Да и зачем они нужны? У Лики закружилась голова, ноги стали ватными. Василий почувствовал ее слабость и в то же время почувствовал свою силу. Подхватил жену на руки, небрежно захлопнул ногой дверь в спальню, понес Лику в кровать!
Уснули они далеко за полночь. Обессиленные, но счастливые, они спали, обнявшись, как дети сплелись ногами, руками, плотно прижавшись, друг к другу. В эту ночь были одним целым. И снился им один и тот же сон. Незнакомая планета, фиолетовая трава, удивительно мягкая, оранжевое солнце и три луны, одна из которых была черная. И им казалось, что эта луна им улыбается!
Будильник как всегда прозвонил в 600. Его треск вырвал спящую парочку из сна одновременно. Как ошпаренные оба вскочили в постели. В первые секунды, пробужденные, не поняли, где находятся. Посмотрели друг на друга и по сторонам. Слава богу, дома. Началась привычная утренняя суета. Привели себя в порядок, молча сели пить утренний кофе. Посмотрели друг на друга. – Ты видел это? – Спросила Лика. – Что это? – Спросил Василий. – Эту странную планету, солнце, черную луну? – Да, а еще она улыбалась нам, и ходили мы по фиолетовой траве. – Этого не может быть, чтобы нам с тобой снился один и то же сон! – Почему? Откуда ты знаешь, что может быть, чего быть  не может? Факт на лицо, мы видели с тобой один и тот же сон.  Были на планете Ви-вон-ху. Ничего странного. Вполне возможно, что это вовсе не сон, а явь. Только тело наше было здесь, а душа была там.  – Палец мужа показывал куда-то в потолок. – Да, теперь я понимаю выражение: «Спала, как убитая». – Лика, я на работу опаздываю. Нехорошо начинать работу с опоздания. Завтракать тебе придется без меня. До вечера, любовь моя!– Ладно, беги уже! Трудяга! Интересно, а как наш гость там, у себя в тарелке? – Вечером спросим, как прошла эта ночь для него? Василий посмотрел  на жену, вспоминая подробности ночи. Она вспомнила то же и улыбнулась мужу. – Я ушел!– Василий вышел из квартиры, захлопнул дверь и помчался вниз по лестнице.
7
Лика занялась привычными женскими делами. Уборкой в квартире, готовкой и прочими мелочами, которые и создают в доме атмосферу, которая именуется уютом. Заниматься своим домом ей нравилось, она получала от этого удовольствие. Неспешно убирала в квартире. Протирала пыль в серванте. Перемывала всю посуду, все мелкие вещицы, стоявшие в нем, и вспоминала, как и при каких обстоятельствах, они попали к ним в дом. Ее душа наполнялась теплом от этих воспоминаний, и ее добрая энергия входила в эти вещи и вещи становились частью ее, частью ее жизни. И от этой теплоты вся квартира, казалось, начинала светиться. За этими привычными делами и прошел день. Усталости не чувствовалось, все её мысли были устремлены внутрь себя. Она чувствовала, что что-то  внутри меняется. Что, оно точно сказать не смогла-бы, но что-то произошло, это точно.
Покой! Внутри Лики царил покой. Она поймала себя на мысли, что не боится прихода Василия, уверена в том, что он придет домой трезвый, радостный, голодный и любящий ее.
Внутри разливалась теплота, и ей было хорошо. Она была счастлива.
Осенью темнеет быстро. Казалось, вот только час назад было солнышко, и тут же его уже нет,  сумерки переходят в темноту за какие-то пятнадцать, двадцать минут. – Как быстро темнеет. – Подумала Лика. – Неудивительно, конец октября, не успеешь оглянуться, и новый год! Еще один новый год. Что он принесет, этот новый год. Сколько произошло событий. Василий бросил пить, эта встреча с инопланетянином, казалась  на хорошие новости, лимит был исчерпан. В ней говорила сиротская скромность. Годы, проведенные в детском доме, не прошли даром. Лика не привыкла требовать от жизни по максимуму. Жизнь научила ее радоваться любой мелочи. Еще в детском доме она усвоила одно -  радоваться жизни вопреки всему. Мальчишки не дернули за волосы ни разу – хорошо, воспитательница улыбнулась чуть ласковей, чем всем – хорошо. Не поставили в угол – хорошо. Не отнял никто ужин – счастье.
Все свои девичьи невзгоды, Лика старалась  забыть, вытравить из памяти. Зато все свои счастливые события, которые происходили с ней в жизни, она бережно хранила в своей памяти. И когда становилось совсем плохо, она бережно перебирала в памяти эти события,  на душе становилось не так скверно. За этими мыслями ее и застал непонятный стук в дверь.
– Кто бы это, в такой час? Для Василия рано! – Да, это я, Ви-вон-ху! – Боже, он до кнопки  звонка не дотянется! – Вот именно, поэтому и стучу. Привесили кнопку под потолок, а ты как хочешь, так и добирайся до нее. – Уже иду открывать дверь! – Пожалуйста, поторопись! Сверху кто-то спускается, не хотелось бы встретиться с кем-нибудь из соседей.-  Лика быстренько побежала в прихожую. Открыла двери и только Ви-вон-ху прошмыгнул мимо Лики в квартиру, с верхнего этажа прогрохотал сосед из 44 квартиры с мусорным ведром. – Здравствуй соседка! Чего стоишь у дверей! Своего алкаша поджидаешь!? – Никакой он не алкаш! Ты сам алкаш!- Лика вошла в квартиру и зло захлопнула двери! Внутри все кипело. За Василия она готова была оторвать голову кому угодно.
– Зачем отрывать голову? Это было бы не очень хорошо. Проще сломать ему ногу. Тем более ничего делать для этого не надо.  Только Ви-вон-ху это проговорил, как в подъезде раздался шум, крики, стоны и мат. Сосед из 44 квартиры, со второго этажа слетел кубарем, посчитав ступеньки, весь в кухонном мусоре, и сломанной ногой, матерясь, пытаясь встать на здоровую ногу, ругался от боли и грозил кулаком в сторону Ликиной квартиры, шептал - У-У-У, ведьма! У-У-У, сучье племя! Это надо же на ровном месте ногу сломал! Не иначе, ее козни! Ну, погоди, у меня!-
Лика приоткрыла двери,  услыхав про себя много лестного, смеясь, захлопнула дверь и обратилась к гостю: -  Как это у тебя получилось? – У меня? Нет, это у тебя. Я лишь направил всю твою негативную энергию на левую ногу этого хама. А в остальном, это судьба! Ни один мускул на лице Ви-вон-ху не дрогнул, хотя внутри него все смеялось. – Что у вас тут произошло? – Раздался с порога голос Василия! – Скорая помощь стоит у крыльца, сосед на носилках, бога не хорошо поминает, ругается, на чем свет стоит! Какую- то ведьму поминает. Ви-вон-ху и Лика посмотрели друг на друга и ничего не сказали в ответ. – Ладно, женушка, есть хочу! Кормить  то будешь? –  Конечно, буду! У меня все готово! – «Как ночевал в своей тарелке? – Спросил Василий Ви-вон-ху. –  Спасибо, хорошо, имел сеанс связи с родной планетой.– Но это так далеко! –  Он с недоверием посмотрел на пришельца. – Василий, вы мыслите земными категориями. Представляете радиоволны и т.п. чушь! Мы же передаем мысли! Это намного удобней, и Эффективней, а для скорости – одно из силовых, защитных полей мы переворачиваем куполом к верху, получается замечательная антенна, ретранслятор и усилитель в одном виде. А мысли, как известно, подобно свету летят очень быстро! – Ну и чего хорошего сообщили с Родины своему изгнаннику? – Благодаря информации, полученной от меня, верховный совет сократил до минимума  мое пребывание в ссылке. Информация особо ценная! Поэтому на днях я отчалю восвояси. – Грустное известие! – сказала Лика. – Да уж, чего радостного, мы так к тебе привыкли! – Сказал Василий. – Для грусти нет повода, это радостное событие. Сократили срок, это ли не радость! А, в общем-то, и мне не очень охота улетать от вас. У вас здесь очень интересно. Только в вашем доме столько эмоций, такие трагедии, что ни человек, то загадка. Настолько вы все разные. У каждого свой мир, свои интересы, дела. Каждый этаким шариком катится по жизни, сливается с другими шариками, и образуется поток. И поток этот стремится в одну сторону, меняется лидер, начинается брожение, хаос, затем потихоньку начинается упорядоченное движение и опять река людская устремляется в одном направлении.
Ну да что я о себе, да о себе. Василий, как у тебя дела!  Можешь не говорить! Я все вижу по глазам! Да и глядя на Лику, можно сказать, что у нее все в порядке. – Послушай  Ви-вон-ху, неужели  ты сможешь вот так просто улететь?  Ведь мы же столько друг другу не сказали. Ты вообще ничего не рассказал о своей планете, о ваших правилах, о порядках, обычаях. Как вы вообще там живете? Это ведь так интересно. Человечество давно мечтает о встрече с инопланетным разумом! – Василий, остановись пожалуйста. Не нужно никаких слов. Твои мысли опережают твою речь, а посему лучше думай! Открыть технологии я не имею права, назвать координаты своей системы – тоже. Зачем я буду говорить неправду. Да и человечество еще не готово к встрече, слишком все разрознено. Разобщено. Ни к чему хорошему наши визиты привести не могут. Это будет яблоком раздора. Поэтому, я как прилетел никем не замеченный, так и улечу незаметно. А вы забудете меня. Не сразу, но забудете. Память людей коротка! Каких-то 100 лет и небытие. Ваши дети уже не будут знать обо мне, разве, что в сказках. Это и к лучшему. Не провожайте меня! Не нужно. Оставайтесь с миром.
Он вышел из квартиры, тихо затворил за собой дверь, спустился по лестнице, никого не встретив, вышел из подъезда и знакомой тропинкой отправился к знакомому пустырю.
– Долгие проводы – лишние слезы!– Проговорил про себя Ви-Вон-Ху. – ¬Мне нравится этот язык, много объемный! В одной фразе столько смысла! Нужно будет вернуться сюда в следующей жизни. Возможно, удастся отыскать след моих знакомых! Хотя вряд ли. Жизнь людей коротка, а память еще короче. Не спеша, пересек пустырь, прошел к кораблю, подготовил все к взлету т стартовал… Никто, кроме двух людей на земле, не заметил этого взлета. Они стояли,  плотно прижавшись лбами к оконному стеклу на кухне, и смотрели на пустырь, от которого неспешно отделилась летающая тарелка, пробила низко летящие облака и ушла ввысь, в неизвестные дали.
Ви-Вон-Ху долго слышал их мысленные пожелания хорошего полета и мягкой посадки. Пока не включился анабиоз, он анализировал свои ощущения, и все больше приходил к мысли, что оставил какую-то часть себя на земле.
Эмоции были не знакомы этому виду, но благодаря Ви-Вон-Ху их народ получил зачатки этого земного наследия. Только хорошо это или плохо, никто не знает. История покажет, во что выльется этот визит. Анабиоз действовал. Ви-Вон-Ху отключился.
Наша история на этом не закончилась!
Лика, после двух месяцев, пошла в женскую консультацию, встала на учет по беременности. Ее лечащий врач, пролистав ее карточку, сказала: – Быть этого не может! Или это не ваша карта, или это не вы! – Кто знает, что может быть, чего быть не может! – ответила Лика, с теплотой вспоминая объятия праматери.
Беременность протекала нормально. И в положенный срок Лика родила мальчика, которого они с Василием хотели назвать в честь Ви-Вон-Ху. Но, как ни ломали голову, ничего придумать не могли. И назвали его просто Виктор. Хотя бы один слог имени напоминал им о Ви-Вон-Ху. Малыш подрастал, был здоров. Но почему-то не издавал никаких звуков. Но вот в один из дней Виктор, лежа в кроватке, начал трещать и щелкать языком, как какая-то диковинная птица!
Василий, придя с работы, был удивлен такой перемене. Лика же была взволнована. – Он щебечет целый день без умолка! Вася, мне страшно! Что с ним? И как будто издалека, они услыхали знакомый голос. - Не бойтесь! Ваш малыш здоров! Это он освоил наш язык! Теперь вы можете послушать, как мы разговариваем. Но это все быстро пройдет. Он все забудет и будет разговаривать на родном языке! – Василий, ты тоже это слышал? – Да, и мне очень нравится этот свист и щелканье, в этом есть своя гармония!- Они обнялись и с улыбкой посмотрели на своего первенца.
Про пустырь они не забывали. После отлета тарелки фиолетовая трава на пустыре, расти, не перестала, и даже стала немного гуще! Поскольку эта поляна имела форму идеального круга. Даже местные алкаши теперь не рисковали заходить на эту поляну. С чьей-то легкой руки назвали поляну «Ведьминым кругом»! Будто бы кто-то видел там каких-то женщин.
 Лишь наша троица с удовольствием валялась на этой странной траве. Они-то знали точно, что чище этого места нет на всей земле!
Кто знает, может быть это правда, а может, и нет. Кто знает, что может быть, чего быть не может!

                2007г.
                апрель