Вариант

  Ольге Петровне завидовали все женщины. Это сказано  очень громко, но, женщины её отдела, где она трудилась, завидовали точно. Выглядела она на много моложе своих лет. Глаза светились неподдельной радостью. И с мужем ей повезло, и с детьми. В наше время это уже очень много. Отсюда и зависть коллег по работе. Казалось, жизненные беды обходят её стороной.  Она часто ловила на себе завистливые взгляды. Но, старалась не обращать на них внимания. Её счастье было нерушимо! Так она думала!
Когда это началось? Когда всё рухнуло? Когда её жизнь дала огромную трещину, превратившуюся в бездонную пропасть? Ольга сидела с поникшей головой, потухшим взглядом. Пыталась определить тот момент, когда всё это произошло…
Муж всегда был дома. В какое время она бы она не пришла, он всегда был дома! И встретит, и пальто примет. Подаст тапочки. Всё это без рисовки, с любовью и заботой! И это всё устраивало Ольгу. Дети давно уже выросли. Жили отдельно. Оперились, так они говорили. Налаженный быт, неплохой достаток. Хороший, добротный секс, по желанию. В какой- то момент всё это ужасно надоело!  Ольга пыталась определить, когда это произошло? И она нашла эту отправную точку. Особенно напрягаться не пришлось!
Прокрутив воображаемую киноплёнку своей жизни назад, она вспомнила ту случайную встречу, которая перевернула всю её жизнь с ног на голову.
Первый раз они столкнулись в коридоре. Она шла в соседний кабинет, перебирала бумаги, опустив глаза. Он вышел из кабинета, вернее сказать вылетел! Так ей тогда показалось! Папка выскользнула из рук, бумаги веером рассыпались по полу.  – Извините! – Он кинулся поднимать разлетевшиеся бумаги. – Вы меня простите!  Зазевалась, ворона! Его рука невзначай коснулась её руки. Непонятная искра, энергия проскочила от неё к нему! Она это точно помнит! От неё к нему, не на оборот. Внимательно посмотрела ему в глаза. Цепкий женский взгляд оценил всё и сразу. Небритое лицо, небрежность в одежде, не свежая сорочка. А самое главное, запах! От него исходил запах пота, немытого тела. – Фу, как он воняет! Тогда она подумала, как выгодно отличается от него муж! Потом была вторая встреча! В лифте!  Она не видела его! Уловила его запах. Стоя спиной ко всем, точно определила, где он стоит! Его запах будоражил, заводил её, помимо её воли. Запах зрелого самца! А самое главное, запах не был столь отвратителен, как в первый раз! Он увлекал, манил за собой.  Стряхивая с себя нахлынувшие грёзы, Ольга выскочила из лифта, не доехав до нужного этажа, поймала себя на мысли, о муже уже не думалось,  забыла о нем напрочь! Ей пришлось подниматься ещё на этаж, по лестнице. Узкий лестничный марш неприятно давил на неё близостью стен, создавая внутри ощущение подобное страху. Ей всегда казалось, что она входит в какой-то запутанный лабиринт, из которого не будет выхода. И не важно, поднималась она вверх, или спускалась вниз. Хлопнула дверь, этажом выше. Кто-то стремительно спускался навстречу.  – Это опять вы? – Представьте себе, да! Не доехала до своего этажа! – Бывает! – А я, представьте, проехал свою остановку! – Бывает! У обоих лица растянулись в улыбке. – Вы позволите? Он указывал рукой по направлению вниз. – Да, конечно! Ольга немного посторонилась, прижимаясь к стене, давая ему возможность беспрепятственно пройти мимо…
Но, он не собирался проходить . Поравнявшись с ней, он развернулся к ней лицом.  Сильные, наглые руки притиснули её к стене. Ольга не успела опомниться, а его небритое лицо оказалось совсем рядом. Глаза в глаза! Одна её половина хотела кричать, звать на помощь, другая… А  другая её половина, чтобы она сдохла, ( это сейчас она так думает) велела ему продолжать! Не останавливаться! Её тело давно нуждалось в такой физической встряске. Сильные руки чужого мужчины мяли, нагло тискали её. В какой-то момент Ольга унеслась в свои школьные годы, когда её точно так же, мяли мальчишки  в школьном коридоре. Точно так же замирало сердце, от страха, быть застигнутыми кем-то, от страха перед запретным желанием, возникшим так, некстати.  А ему… Он готов был завалить её прямо здесь, на грязном лестничном марше.  – Не здесь! На последнем этаже, в архиве! Боже мой! Неужели это я сказала? – Не обмани,  я ждать долго не могу.  Его торопливые шаги уносились к двери, ведущей в холл, к лифту.  – Что я делаю? Ольга шла по коридору, хлопали офисные двери, проходили какие-то люди. Знакомые здоровались, она машинально отвечала. Не знакомые проходили мимо. Но, она их не видела.
Где лежит ключ от двери архива,  в отделе знали все. Но, ей мотаться в архив не полагалось по статусу. Она схватила какую-то папку с бумагами, взяла ключ. – Я в архив! Сотрудницы многозначительно переглянулись между собой. Тогда она ничего не заметила. Тогда ей было наплевать. Это теперь, производя анализ своего поведения, она и сама, со стороны, видит странности, которые не заметить было не возможно! Хотела она этой близости? Однозначного ответа у неё не было ни тогда, ни сейчас! Какая-то сила тащила её к лифту, флюиды, запахи, исходившие от него, гипноз, назовите, как хотите, но она шла к нему, как кролик к удаву, сама! Руки не могли совладать с ключом, она долго копалась возле двери. Он не торопил, стоял сзади вплотную. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на шее, от которого у неё по всему телу пробегала горячая волна, лишавшая её сил. Что было потом?
Такого она не испытывала давно. Она вообще никогда не испытывала такого. Тайфун, торнадо, ураган! И всё это происходило с ней! Казалось, её в её возрасте, удивить было нечем! В её жизни такое не было заложено. Она сама регулировала продолжительность близости, количество секса, паузы между ними! А он лишил её этого превосходства! Он вообще лишил её права голоса. Он пользовался ей, как хотел! Где хотел! Сколько хотел! Сколько длилось их первое свидание?  Ольга пыталась восстановить в памяти тот момент. И чего скрывать, тогда ей это понравилось. В тот момент она ни о чём не думала. Не было ни мужа, ни детей, ни работы! Тогда существовали только она и он! Двое во всём мире.
Он ушёл, сделал своё дело, надел брюки, и просто ушёл. Оглушительно хлопнула входная дверь, возвращая её в реальность. Внутри неё была пустота. Не было ни мыслей, ни желаний. Её выпили до самого дна, не оставив ничего на потом. Как робот прошла в дамскую комнату, привела себя в порядок.  Растрёпанная причёска, смятая одежда… Ольга смотрела на себя в зеркало. Касаясь своего тела руками, она испытала сладостную истому. Ей было хорошо! Реальность! Будь она неладна! Лучше бы совсем в неё не возвращаться. Муж! Что ему говорить? И говорить ли вообще? Может, пронесёт? Такие мысли крутились тогда в её голове. Выходит, не пронесло!
Можно ли обмануть мужчину? Наверное, сколько угодно! Только если мужчина не любит. Если он не внимателен к вам. А любящего мужчину, впрочем, как и любящую женщину, обмануть невозможно.  Это сейчас, после того, что с ней произошло, Ольга поняла, что её Пётр Алексеевич догадался обо всем и сразу. А тогда, она подумала, вроде всё гладко.
- Интересно, когда догадались её сотрудницы, чем она занимается в архиве? Да и какое значение это имеет теперь, когда всё уже случилось…
Он пропал на время. Не появлялся на её горизонте. Интрижка стала забываться. Жизнь входила в нормальную колею. Всё как обычно. Работа, муж, дом, рутина. Плохо было другое. Секс с мужем. Не было радости от близости с ним. Пропало то единение с ним, не было того обновления, которое она получала от мужа, занимаясь с ним любовью. На смену энергетическому подъёму, пришла какая-то преснятина, монотонность , заученность в движениях. Одно слово, обязанность, сексуальная повинность! Только от произношения этих слов на душе становиться пакостно. Чего уж говорить о настроении, если всё это приходилось делать. Муж это заметил. Не стал приставать. Молча перебрался в другую комнату…
Он стремительно вошёл в офис, выхватил её взглядом. – Ольга Петровна, я не располагаю большим запасом времени, где мы можем поговорить наедине? Екнуло где-то внутри, участилось дыхание, лицо залила краска.  – Что-нибудь придумаем. Рука сама потянулась к архивному ключу. Опять лифт, последний этаж, предательская слабость в ногах.  Не заботясь о её комфорте, придавил к столу, задрал юбку, сдёрнул трусы. Тогда, я первый раз хотела возмутиться, попыталась вырваться. Сильная рука вдавила голову в столешницу. И опять я подчинилась, и опять было хорошо. Наверное, страх, запрет, придавали этой близости остроту, вызывали новизну чувств, давно забытую в долголетнем браке.
Что было потом? Когда в душу заполз липкий, противный страх? Когда я стала бояться его? Кстати, он представился мне на третьем свидании, и то, с моей подачи! Как обычно, налетел, измял, использовал, собрался уходить. – А поцеловать? Я сидела на столе. – И мне кажется, пора представиться даме! Он заученным движением выхватил визитную карточку, положил на стол, взял меня за шею, впился в губы. Именно, впился, до боли. – Бедин, Георгий. Всё оборудование, для вашей, клиники, больницы, офиса! У нас есть всё! И ушёл!
В тот день домой, особенно не хотелось. Я выискивала какую-то работу. Проверяла в очередной раз проектно- сметную документацию. Чувствовала, дома ждут неприятности. Но, в конце концов, как не крути, домой идти придётся всё равно!
А дома как обычно, муж, тапочки, ужин. Только теперь, всё молча. – Так и будешь молчать? Скажи что-нибудь, сделай что-то! Ударь, наконец, только не молчи! – Ударить? А что? Это вариант, пожалуй, я рассмотрю его, в ближайшем будущем. А пока, вот, подпиши! – Что это? – Я думаю, фамилия тебя моя устраивает, менять, это дело хлопотное. Мне бы дуре, прочитать, что подписываю! А тогда, подмахнула всё не глядя, полностью доверяя мужу.
Глаза. Поражал его взгляд. С любящего взгляда, он постепенно превращался во взгляд холодный, безучастный, безразличный! Оборвалась нить, долгие годы связывающая нас, делающая нас одной семьёй, единым, не делимым целым. Под одной крышей стали проживать совершенно чужие люди.  Но, ток продолжаться долго не может! Приближался разрыв, буря, выяснение отношений. Нужно было что-то предпринять! Решать для себя, кто главней в твоей жизни!  И естественно, я, как нормальная женщина, выбирала Петра! Решала для себя, всё, хватит, покуролесила на старости лет! Но, приходил Георгий, и от моей решимости не оставалось и следа! Он полностью подавлял мою волю к сопротивлению. Стоило мне только заикнуться о своём решении, как тут же следовало наказание! Сексуальное истязание! По другому, это действо, назвать трудно! Насилие над личностью, глумление над плотью! Ты выпита до дна, выжата эмоционально как тряпка, а он не унимается, и конца не предвидится этой пытки. И  потом, тебя бросают, вот так, всю истерзанную, развороченную, измятую, не заботясь о том, какое у тебя состояние. И винить вроде некого. Вроде, как по согласию!
  Вечером плелась домой еле-еле. Именно плелась! Ноги не хотели идти! Тогда я взмолилась, Господи, хоть бы его не было дома! Лучше бы он меня не услышал тогда! Квартира встретила пугающей пустотой. Тогда я обрадовалась! А надо было плакать, кричать, звать на помощь! Искать, звонить детям, вернуть мужа! Просить прощения. Умолять о помощи! А я, по наивности думала, помоюсь, приведу себя в порядок, и всё будет, как обычно!
Ольга сидела на стуле, возле зеркала, по щекам текли слёзы. В руках держала листок, исписанный  до боли знакомым почерком. – « Я ушёл. Документы о разводе получишь по почте. Имущественных претензий не имею. Квартира в полном твоём распоряжении. Одна просьба, вернее две. Не ищи меня, и не делай из меня монстра перед детьми. Петр!» И это сейчас, когда она нашла способ, нашла в себе силы противостоять этому насилию над собой! Это не честно! Это предательство! А как же Я? А с кем Я? И вот, тогда, она услыхала во второй раз, своё второе «Я», это подлое эго! – А ты думала, он будет вечно терпеть твои выкрутасы? – Мои выкрутасы? Ольга готова была задохнуться от бешенства! Но поймала себя на мысли, что разговаривает сама с собой.  Во взгляде стареющей женщины, глядящей на неё из зазеркалья, полыхнул огонь отчаяния, и сразу потух.  Подленькое второе «Я» с наглой ухмылкой, с ехидством в голосе пролепетало – За всё надо платить! Ты как думала!
Сразу сдаться, не поборовшись за своё благополучие? Это не про меня!  Мы ещё посмотрим, мы ещё поглядим! Вот придёт, закачу ему скандал, ещё сам прощения просить будет! Куда он денется! Идти то ему некуда! Но, вопреки ожиданиям, Пётр не пришёл, ни в тот вечер, ни в последующие дни. Минула неделя. Пётр не проявился, не позвонил.  Пропал! Ольга не на шутку обеспокоилась. В голову лезли не хорошие мысли. Решила позвонить детям. Не получила и от них вразумительного ответа. Не звонил, не приходил, некогда им! Работа!  Напрягать не стала, по всему видать, муж в известность детей не поставил, значит, есть шанс, может, вернётся!
Решимость порвать с Жорой,  окончательно окрепла! Ольга даже заявление написала в милицию, правда число не поставила. Как нельзя, вовремя. Явился на следующий день! – Ольга Петровна! Здравствуйте! Вместо приветствия, протянула ему листок . Быстро пробежал его глазами. Нагло ухмыльнулся, прямо в лицо! – Будет хреново, звони! Чем могу, помогу! Его глаза демонстративно опустились вниз! И всё! Повернулся и вышел! – Так всё просто? Этот вопрос всё время крутился в голове. – Тогда что это было?  Что со мной происходило? Почему всё это случилось со мной, с нами? Ольга пыталась ответить на возникающие вопросы. Ответа не было.
Домой идти не хотелось. Теперь, по другой причине. Дома её ни кто не ждал. Стены давили. Гнетущая тишина действовала на психику. Пыталась включать  телевизор громче, но, стоило его выключить, становилось на много хуже. Пропал сон, не стало аппетита. Кусок в горло не лез. С каждым днём надежда на возвращение мужа становилась всё призрачней. Сидеть, сложа руки, не могла. Решила сама найти его. Где работал муж, она знала. На заводе. До кризиса, был главным инженером, а когда всё развалилось, стал мастером какого-то цеха, там же, на родном предприятии. Потерял в должности, ощутимо выиграл в зарплате. Ольга была только рада. Чем конкретно занимался муж, не знала. Выпускали какие-то экспериментальные трубы. Они нашли спрос, отсюда и зарплата хорошая.
Секретарша встретила радушно, участливо. Но, узнав по какому вопросу, сразу изменилась. Её взгляд, скользнувший по ней, сказал Ольге о многом. Она была влюблена в её мужа.  Но, как поняла Ольга, безрезультатно. Отсюда и взгляд такой!  Ну, хоть какое-то утешение! Ольга ответила точно таким же взглядом! – Тебе он тоже не достался! – Вы не знаете, где он? – Я вам что, справочное бюро? Не работает он больше у нас! Уволился!  Сказано было с искренней печалью в голосе, что лишний раз подтвердило догадки Ольги. – Где он может быть? В слух подумала Ольга. – А нам, откуда знать, жена родная не знает! С ехидством в голосе уколола секретарша. – Попробуйте узнать в кадрах! Демонстративно уткнулась в бумаги, тем самым давая понять, что не желает разговаривать.
В кадрах отнеслись благожелательно. Женщина была в почтенном возрасте. Голова была выбелена сединой. Ольга, не вдаваясь в подробности, объяснила свою ситуацию. Кадровичка сочувственно кивала головой.  – Вы конечно, меня извините, не моё это дело, но, за такого человека нужно было держаться обеими руками и ногами! А вы?! – Уж вы скажете! Простой инженер! Не президент же! – Зря вы так! А вы знаете, что ваш муж дважды отказывался от должности генерального директора нашего завода! Люди его дважды просили возглавить коллектив! А это дорогого стоит.  А цех? Да если бы не ваш муж, завод давно бы прикрыли, людей выгнали бы на улицу! – Ну, прямо герой! – Зря вы так! Этот цех кормит весь завод! Благодаря вашему мужу, мы выжили в лихие времена!  Ему предлагали такие деньги, чтобы он отказался от этого цеха! Кстати, вполне возможно, что ваш муж, воспользовался этим предложением! У нашего завода, в былые времена, имелась тур. база, ну, не тур база, а дом деревянный. А с ним в придачу, шестьдесят гектаров земли. Сплошные овраги. Наше управление кому только не навязывало эту базу отдыха. В прошлом году списали с баланса эту неликвидность. -  Адрес, адрес вашей базы! Ольга нетерпеливо теребила носовой платок, бог весть как оказавшийся в её руках. – Это за городом, на юг, сто километров. Деревня Ключики. А наша база называлась Холодный ключ. Да там и деревни давно нет. Развалилось всё.
Отправляться туда сегодня, большого смысла, Ольга не видела. Поэтому, направилась  домой. Холод пустой квартиры заставил Ольгу укутаться в пуховую шаль. Платок был огромным. При желании им можно было укрыться как одеялом, немного подогнув ноги. – Петин подарок! Она бережно провела рукой по мягкому пуху. Накатили воспоминания. Глаза выхватывали отдельные вещи. Как нарочно, всё было связано с ним. Огромный стол, с гнутыми ножками. Они любили устраивать праздники. Всем хватало места за этим столом, и гостям и детям. Ольга пыталась вспомнить, когда последний раз семья собиралась за этим столом, все вместе. Не вспомнила! Посуда в серванте! Петя подбирал! Любил он посуду красивую, сам следил за её состоянием, проверял, осматривал, и если обнаруживал изъян, трещину, скол, выбрасывал без сожаления. – Петя, Петя, Петя! А я?  Что тут сделала я, что тут моё? Что я привнесла в этот дом? Её  «Я», не хотело мириться с увиденным! Но глазу, сознанию, памяти не за что было зацепиться. Здесь не было ни чего, что бы принадлежало ей, что бы она сделала, купила своими руками! Ольга разозлилась! На себя, на вещи, на квартиру, на мужа! Отшвырнула тёплый платок, зябко передёрнула плечами. – Провались всё пропадом! – Но, всё это было моим! Подленькое «Я» и тут решило её уесть! – Именно, было! – А теперь, чьё всё это! Мятежный дух не хотел подписывать капитуляцию! – Моё! Вот! Чёрным по белому написано, имущественных претензий не имеет! Она опять поймала себя на мысли, спорит сама с собой! – И чего споришь! Кто ты была до встречи с ним? Рядовой бухгалтер, с мизерной зарплатой,  без каких бы то ни было перспектив. Кто заставил тебя поступить в строительный институт? Кто научил тебя читать чертежи? Кто научил тебя разбираться в этих фиолетовых дебрях непонятных линий? А кто сидел с тобой по всем ночам, помогая тебе с курсовыми работами. Заметь, у вас уже были дети! А кто научил тебя правильно считать смету на строительство? А чем ты ему ответила? Что ты для него сделала? И вообще, что ты сделала в этой жизни не для себя? Ответить Ольге было нечего! Выходило так, что она прожила всё это время для себя, брала, брала и брала, не давая ничего взамен. Ни когда, ни кому и ни чего! Стало как-то грустно, пусто внутри. Из глаз текли слёзы. Но, она не замечала этого.
Незаметно подкрался вечер. В окна заглядывало фиолетовое небо. Зажигать свет  Ольга не хотела. Так и сидела на кресле, поджав под себя ноги. Ночь окончательно вступила в свои права, плеснув на небо чёрной краски, от чего вечерние звёзды вспыхнули яркими драгоценными камнями. Их призрачное мерцание действовало на Ольгу гипнотически, успокаивающе. – Завтра я поеду в эти  Ключики! И не я буду, если не отыщу Петра! Решение было принято. На душе стало покойно. Незаметно для себя она уснула.
Проснулась от не удобной позы. Шея затекла, ноги сводило судорогой. И ко всему прочему знобило. Но, по большому счёту, холода Ольга не испытывала. Кое- как разломавшись, направилась в ванную. И только простояв под горячими струями душа пятнадцать минут  пришла в норму.
Утренний автовокзал встретил сонной тишиной. Службы, только-только начинали свою работу. Шофера суетились возле автобусов, в динамике слышались непонятные хрипы, будто кто-то пытался продышаться. Хотя за диспетчерской стойкой ни кого не наблюдалось. Появились первые пассажиры, деловито занимали очереди в кассы, наперед зная своё направление. Ольга пыталась самостоятельно определиться, в какую сторону ей надо ехать. Но, к великому её сожалению, деревня Ключики не значилась ни в одном направлении. Решила обратиться к первому кассиру, молодой девчушке, бойко стукавшей по клавиатуре кассового аппарата. – Девушка, мне бы  до деревни Ключики добраться. Девушка побарабанила по клавиатуре. – Такой нет.  – Может рядом, какая деревня имеется? -  Я не знаю!  На выручку пришла соседняя кассирша, намного старше. – Вам нужно на  Берёзоку, а там от поворота ещё километра 4. Только там уже два года, как ни кто не живёт!  - А там же была турбаза заводская! – Там всё когда-то было! И колхоз, и база отдыха! Всё развалилось! Ольга стояла в нерешительности. Прикидывала, сможет ли осилить четыре километра пешком. По большому счёту, пешком она давно ни куда не ходила. Её нерешительность начала раздражать кассира. – Женщина! Едем до Берёзовки, или как? – Едем!
- Боже мой! Когда я последний раз ездила на загородном автобусе? И вообще, когда я ездила в автобусе последний раз? Ольга нерешительно поднималась по зашарпанным ступенькам старого автобуса. – Чего, уснула корова? Следом последовал  тычок в спину. Грубый голос вернул её в действительность. Она обернулась. На неё смотрели рыбьи глаза, почти, что вылезшие из орбит. – Как её приложила жизнь! Отвечать на грубость грубостью почему-то сразу расхотелось. Ольга посторонилась, пропуская тучную женщину вперёд. – Вот и я превратилась в корову. Мысли сами собой перевернулись на неё. И опять она захандрила, опять начала себя жалеть. Огляделась, места были все заняты. Свободным осталось место рядом с грубиянкой.  Стоять всю дорогу не очень-то хотелось. Ольга обречённо прошла вперёд. На удивление, толстуха оказалась не так уж и груба. Вжалась в стенку своими телесами, освобождая для неё её законную половину. И совсем добила её, попросила у неё прощения за свою грубость, со вздохом,  изрекла: - Не мы такие, жизнь наша такая! Разговаривать не хотелось. Ольга присела на самый край, стараясь не прикасаться к соседке. Почему-то создавалось впечатление, что она вся потная. Соседку, напротив, распирало, так ей было охота заговорить. – Вы, меня конечно извините, не моё это дело, но если вам надо в Ключи, вам не надо ехать до Берёзовки, лучше выйти после поворота, там есть прямая дорога, не асфальт конечно, но на много ближе. Я подскажу. Только в деревне ни кто не живёт, давно. Поговаривали, приехал чудак какой-то, на турбазу бывшую, рыбу будет разводить. Последние слова, произнесённые соседкой, возымели действие, Ольга заинтересованно посмотрела в её сторону. Сомнений не осталось, она на верном пути. Зная Петра, была уверенна, это он. Для него начать новое, не известное для него дело, было в порядке вещей. Ольга могла предположить всякое, но, Петя и рыба? Вещи не совместимые. А впрочем, кто их разберёт, мужиков. Слова соседки пробивались к Ольгиному сознанию сквозь вату её собственных мыслей. Полезной для неё информации не было. – Говорят, деньжищ угрохал, миллионы! Второй год бедолага один бьётся! Последняя фраза пробила вату, врубилась в мозг громким набатом. – Может, это не её Пётр? Ошибка выходит. Ушёл он от неё недавно, этим летом! И два года? Получалась неувязка. – Совсем один? И женщины с ним никакой нет рядом? – Точно не знаю, я слухами пользуюсь, как и все мы, бабы! Разговор переключился на бытовую тему, совсем не интересную Ольге. Её уши снова забила вата. А мысли вернулись к Петру, она старалась представить, как Пётр ловит рыбу. Не очень получалось.
    *****
Лебёдка старенького «Пионера» исправно выкручивала трос, поднимая огромных размеров сачок, доверху набитый живым серебром. Надсадно скрипнула поворотная плита, разворачивая сачок с рыбой к машине. – Опускай! Шофёр ловко подводил конец сачка к широкой горловине большого бака. Дёрнул за верёвку, рыба, мощным потоком устремилась в живительную влагу. – Полна коробочка! Карп, сверкая на солнце редкой чешуёй, грузно шлёпнулся о кузов. – Куды голубь, отбегал своё! Шофёр подхватил рыбину, положил её в бак. – Хороша рыбка, нагуляла жирок! На сегодня я последний! Старый «Зил», чадя не качественным бензином, выбирался на дорогу. Петр провожал взглядом машину. Настроение было приподнятым. Двух летнее ожидание результата, наконец, давало плоды. Деньги, взятые в кредит, вложенный труд в новое дело, окупились сторицей. Но, к ощущению радости, примешивалась нотка печали. – Для кого всё это делалось, для чего? Мне одному всё это не  нужно! Та, для кого всё это, ( Петр обводил взглядом водную гладь пруда, поляну вокруг нового дома) предала его! Та, для которой он жил, променяла его на кого-то! Досада отразилась на лице. – Алексеич, посидишь с нами? За окончание рабочего дня по маленькой. Бригадир смачно щёлкнул себя по горлу. – Потом, чуть позже, может быть. Пётр медленно побрёл к дому. Усталость навалилась откуда-то сверху, придавила, нагнула к земле. Колени подогнулись. Пётр поднял глаза к дому. По тропе, от дороги шла его  Ольга. Сердце радостно прыгнуло в груди, и в ту же секунду всё оборвалось, ухнуло в пропасть. Превозмогая навалившуюся усталость Пётр выпрямился, не чувствуя под собой земли, пошёл навстречу. То, что жена изменилась, он заметил ещё издали. Сошёл с неё прежний лоск, глянец какой-то. Перед ним стояла стареющая женщина, потасканная жизнью, немного неряшливая в одежде. Пётр подумал: И эта женщина сводила меня с ума, ради неё я готов был на всё!  – Зачем приехала? Ольга, игнорируя вопрос, обводила взглядом капитальное строительство. – Откуда такая роскошь? Ох, тихушник! Пётр не принял игривого тона жены. – Готовил нам подарок, к пенсии, только ты опередила меня со своим сюрпризом. – Петя, признаюсь, получилось не очень хорошо, но в том, что со мной приключилось, есть и твоя вина! Ольгу понесло! Она входила в какой-то раж! Слова оправдания становились всё убедительней, как речь адвоката перед судом присяжных. – Петя, может, вернёшься, начнём всё с начала! Не этих слов он ждал от жены, не оправданий, не перекладывания вины на него! Сколько раз он прокручивал в голове этот разговор! Ей достаточно было сказать одно слово, прости, и всё, он не выдержал бы, растаял, размяк бы! – Нет! Короткое слово прозвучало для Ольги как контрольный выстрел, сухо, хлестко. Сам Пётр испугался, так неожиданно, даже для него, прозвучало это слово. Не он сказал его, вырвалось откуда-то изнутри. – Треснувшей посудой пользоваться не охота, да и чревато ей пользоваться. Не знаешь, когда она подведёт, ошпариться можно.  На Ольгу смотрели чужие глаза. Холодные, колючие. Пётр был совсем чужой, какой-то новый, жёсткий, скорее жестокий даже. Ей стало понятно, зря она сюда притащилась. А до асфальта путь не близкий, а до пустого дома, где её ни кто не ждал, ещё дальше. Ольга шла, не оглядываясь назад, знала, не позовут, не окликнут.
Пётр вдохнул полной грудью воздух. Голова пошла кругом. Груз, давивший на плечи непосильной ношей последние месяцы, свалился с него! – Я свободен! Я свободен!
Ноги сами понесли его к бригаде, дружно пирующей за грубым, дощатым столом.  Пьяных не было. За столом царило радостное возбуждение. Мужики шутили, не зло подначивали друг друга. Шутки, смех, не  злое ворчание в ответ.  Душа, обретшая свободу, потянулась к открытым, добрым, простым людям. – Ну, чего, Алексеич, вмажешь с нами? – А давай! Пётр залихватски махнул рукой, словно шашкой. – Вот, это по-нашему! Сделали дело, можно и гульнуть! – Имеем право! Поддержали остальные. Бригадир  наполнил чистый стакан до половины.