Мой прадед Яков Мартемьянович. Отрывок из книги

В 1924 году сельсоветы получили право самостоятельно создавать секции из сельских активистов и батрачества. Так в Адовском сельсовете 19 августа 1925 года на пленуме были созданы секции: сельскохозяйственная, культурно-просветительная, финансово-налоговая, местного землеустройства и торговая. Председатель сельского совета Иван Петрович Рублёв предложил во главе секций ставить людей по способностям и наклонностям. Так культурно-просветительной секцией стал управлять Иван Герасимович Рублёв, а членом секции от жителей нашей деревни был Фокей Евсеевич. Финансово-налоговую секцию возглавил мой прадед Ветошкин Яков Мартемьянович.

При установлении Советской власти мельницы были национализированы и отдавались в аренду гражданам. Как видно из протоколов сельского совета, арендатов и соарендаторов адовской и меркушовской мельниц было много. Все арендаторы проходили проверку на умение управлять мельничным делом, но ни один арендатор не справлялся с обязанностями и работал в ущерб себе. На смену искали другого. А с бывших арендаторов брали штрафы, отдавали под суд и заставляли долг погасить.

Меркушовскую мельницу в марте 1925 года передали во временную аренду Рублёву Климентию Степановичу. Была составлена оценочная опись и составлен договор, заверенный нотариусом. К предыдущему арендатору Меринову предъявлили иск на возмещение убытков.

Самые ранние документы на адовскую мельницу мы нашли за 1922 год.  Мельница была национализирована в 1920 году и принадлежала обществу граждан Адова. Арендатором мельницы был Рожков. Никаких учётных записей Рожковым не велось, поэтому комиссии произвести ревизию состояния мельницы не удалось. По квитанциям и окладному листу Рожков свои обязательства выполнил, сдал рожь и овёс в установленном количестве.

Следующим арендатором стал Жёлтышев. При передаче была произведена оценочная опись всех построек, имущества и инвентаря при мельнице. Земли под мельничным амбаром и огородом была 1 десятина. Изба, пятистенный амбар, 2 хлева, баня, огород. Были учтены все подъездные мосты, плотина, вешники.  В опись вносился и оценивался весь инвентарь - в каком количестве, какого размера. Акт передачи был составлен в декабре 1922 года, мельница перешла в аренду Жёлтышеву Иллариону на 4 года, до декабря 1926 года. Арендатора Жёлтышева обязали за свой счёт сделать большой ремонт мельницы. В ходе проверки инструктора по мельницам выявлено, что Ветошкин Я.М. сделал колесо в диаметре три с четвертью аршина (больше двух метров) и мельница является рабочей, но ввиду засухи производительность мельницы выявить не удалось. Мельницу арендует Жёлтышев. Весной 1926 года Уржумский Уисполком рассматривал заявление Жёлтышева о разрешении досрочной передаче мельницы в аренду Ветошкиным Якову и Немнону. Первоначально документы на соарендатора подавались Немноном, но в действительности соарендатором стал Григорий Мартемьянович. 1 апреля был составлен договор между арендаторами Ветошкиными и Вятским Губернским Продовольственным Комитетом на аренду государственной вододействующей мукомольной мельницы, сроком на 4 года. В документе указано, что Ветошкины никаких претензий к Жёлтышеву не имеют. Ветошкины также изъявляют взять на себя обязательство построить за свой счёт конский навес в срок до 1 июня 1926 года, каковая обязанность лежала на Жёлтышеве, но выполнена им в срок до 1 августа 1924 года не была. Оставшийся долг по аренде в размере 260 пудов ржи Жёлтышеву обязали погасить. Нотариальные услуги Карпова оплачены в размере 1 рубль и гербовые сборы в размере 1 рубль 75 копеек взысканы с Ветошкиных. Для получения прав арендатора в сельсовете выдали удостоверение Якову Мартемьяновичу в том, что он специалист-мельник и вполне благонадёжен.

Ветошкин Степан Яковлевич рассказывал о своих родных:
«У моего деда Мартемьяна Фёдоровича было 3 сына: Яков, Немнон и Григорий. Все женаты, у всех дети. В Адове жили все вместе, семья всегда была большая, доходила до 20 человек. Чтобы прокормить семьи, сыновья нанимались в работники. Немнон пас скот, поранил ногу, был хромой. Яков и Григорий нанимались в работники на мельницу. Яков с женой Настей и трёхлетней дочерью Катей уехали жить в Нолинский район на реку Лудяну в деревню Малая Убиенная. В эту деревню была отдана замуж за Фоминых Агафона старшая сестра Якова Зинаида Мартемьяновна. Яков нанялся работать к хозяину на мельнице «Кошка», которая находилась возле деревни Кошка. В работниках был 8 лет. У Якова Мартемьяновича и Анастасии Савельевны родилось 5 детей: Екатерина, Меланья, Степан и близнецы Пётр и Павел (оба сына погибли на фронте в Великую Отечественную войну). Дети там ходили в школу. Два сына Кузьма и Савва умерли в младенчестве.
Сам отец Мартемьян Фёдорович нанимался в Аркуль плотником, рубил лес. Как-то возвращался с работы домой через реку Вятку и утонул, похоронен на рублёвском кладбище.
После смерти отца братья решили сами арендовать мельницу на реке Байса у деревни Ильинцы Лебяжского района. Немного встали на ноги. Появилась земля, скот, купили 3 лошади. Когда произошла революция, Яков и Анастасия ещё жили на мельнице. Дети пришли домой и рассказывают: «Царя убили». Анастасия Савельевна говорит им: «Погодите радоваться, гнездо разорить недолго».
После революции Яков Мартемьянович с семьёй вернулись жить на свою родину в деревню Адово. Яков с братом Григорием в Канчере купили пятистенный дом, в водополь переправили брёвна, сколько-то на себе перетаскали. Дом в Адове поставили на новой улице, недалеко от них построился Немнон.
Яков с братьями снова взяли в аренду мельницу. Мельница была неисправна, Яков Мартемьянович нашёл всё необходимое для её ремонта, починил и пустил в ход. Со всей округи на мельницу стали привозить молоть зерно".

Согласно архивным документам 13 апреля 1926 года была произведена опись имущества будущих арендаторов Ветошкиных. Опись имущества Якова Мартемьяновича: половина пятистенного дома 285 рублей, 100 снопов ржи 120 рублей, 120 снопов овса 120 рублей, лошадь (кобылица) 250 рублей, корова 60 рублей, 1 свинья (матка) 150 рублей, 2 овцы 15 рублей, плуг, борона, сани, телега, самовар медный (20 рублей) и жатка (была на три хозяйства с братьями). Всё имущество Якова оценивалось в 1120 рублей.

В начале 1927 года Яков Мартемьянович и Григорий Мартемьянович просили Волисполком продлить им аренду мельницы до 6 лет, обязуясь произвести ремонт мельницы и платить арендную плату в первый год 200 рублей, во второй 250, в третий 250 и в оставшиеся три года по 350 рублей.

В 1928 году были лишены избирательных прав несколько жителей сельского совета: из Рублёва лишены прав Степан Никифорович Рублёв – как служитель культа, Никон Артемьевич Рублёв – как эксплуататор чужого труда, Иван Артемьевич Рублёв – как арендатор мельницы с применением наёмного труда, Овечкин Фрол Фёдорович – как служитель религиозного культа и торговец хлебом. Из Адова – Яков Мартемьянович Ветошкин, арендатор мельницы и его сын Пётр – член семьи арендатора мельницы.

Пётр Яковлевич уехал в Свердловскую область в село Ухтус Арамильского района. В 1932 году у Петра родился сын Виктор. Виктор Петрович в 1960-х годах работал учителем в Адовской школе.

В 1929-30 годах Якова Мартемьяновича раскулачили, от аренды мельницы его отстранили.

По словам Натальи Степановны Краснопёровой, внучки Якова Мартемьяновича, он остался должен государству 900 рублей за аренду мельницы. Именно в это время, а именно в 1930 году, сменилась власть в Адовском сельском совете. Яков Мартемьянович уже не был в президиуме, его место занял другой человек.

Яков был мастер на все руки – плотник, столяр, стекольщик, он стал зарабатывать плотницкими работами, делал мебель. 
 
Рассказывали родственники, что ходил как-то Яков Мартемьянович на Победу делать кому-то косяки и двери. После работы шёл домой и едет как раз на лошади Зот Степанович. Зот предложил Якова подвезти, разговорились, что-то Зоту не понравилось, говорит Якову – слазь. Слез Яков Мартемьянович, идёт пешком. Зот немного отъехал, остановился – садись. Яков сел. Немного проехали, Зот снова – слазь. Таким образом показывал, кто здесь власть.

В 1930 году план хлебозаготовок для колхоза был большой. Выявили в колхозе кулацкие хозяйства. На 13 кулацких хозяйств сельсовета утвердили нормы сдачи общим объёмом 1070 пудов. Рассчитывали взять 50% их урожая. Якову Мартемьяновичу дали твёрдое задание, он должен был сдать государству 100 пудов.

На 1931 финансовый год Яков был освобожден от существовавшего индивидуального обложения. Протокол заседания гласит – до 1926 года Яков Мартемьянович был бедняком, с 1926 года он арендовал мельницу, но в 1930 году её сдал.

Когда у Ветошкиных отняли дом, Яков Мартемьянович с женой Анастасией Савельевной уехали на Урал. В первое время дом Якова Мартемьяновича использовался как медпункт, сейчас в этом доме располагается Адовский сельский совет.

На Урале жили недолго, года два. В 1937 году им написали, что всё утихло, можно возвращаться. Но когда Яков Мартемьянович вернулся, то его арестовали. Когда повели Якова, жена Анастасия Савельевна хотела дать ему карандаш да бумагу, чтобы мог домой написать. Но им сказали: «Там дадут». Домой ему вернуться было уже не суждено. В доме делали обыск, что-то искали».

Особой тройкой УНКВД по ст. 58-10 25 сентября 1937 года, Яков Мартемьянович был приговорён к расстрелу и 2 октября был расстрелян (реабилитирован 22.03.1989).

Всю конфискованную мебель Якова Мартемьяновича стали продавать. Что-то распродали, а комоды со стеклянными дверцами и стулья увезли в школу в Индегойку. Степан Андреевич приказал своей жене Марии Яковлевне – не сметь ходить на торги и ничего не покупать - это слёзы продают. А бабушка Катя сходила и купила себе раскладной столик. Память об отце.

Долгое время семья была в неведении – где Яков и что с ним. Лишь несколько лет назад, благодаря Книге памяти Кировской области удалось установить, что Якова Мартемьяновича расстреляли. Место захоронения не установлено. После расстрела мужа Якова Мартемьяновича Анастасия Савельевна жила в Рублёве у дочери Екатерины.

Бабушке Кате ещё много лет напоминали, что она дочь врага народа. Дом, в котором она жила в Рублёве был большой, и когда бабушка осталась одна (её мать Анастасия Савельевна умерла в 1959 году), то решила дом перерубить и сделать поменьше. Пришла в контору попросить рабочих, а ей председатель: «Напомнить тебе чья ты дочь?» Так и ушла ни с чем. Дом перерубить помогли рублёвские мужики.

По дороге из деревни к фермам, в задах ободворицы Филиппа Григорьевича находилось большое колхозное помещение для хранения зерна, с торца склада была оборудована колхозная мельница. Склад в годы коллективизации был конфискован у Филиппа Григорьевича.

Недалеко от ферм в направлении ко кладбищу была колхозная сушилка зерна. Это маленький домишко с огромной печью. Помню, как в семидесятые годы для сушилки мы в летние каникулы пилили дрова. А зимой, намерзшись, забирались на печь и отогревали ноги в зерне. Зерно мололи на посыпку и скармливали колхозному скоту. Для домашнего скота зерно сушили дома на печке. Мы маленькие очень любили зарываться в тёплое зерно.

Муку для хлеба покупали. Хлеб в русской печи получался душистый и очень вкусный. Я видела, как бабушка пекла подовый ржаной хлеб - в деревянной квашёнке замешивала тесто на домашних дрожжах и ставила на ночь в тёплом месте. А утром раскладывала по столу "обечки" из бересты, сшитые как чашки без дна, накрывала их квашенником, то есть партяной широкой тряпкой. Делала в тряпке небольшие углубления и посыпала их мукой, чтобы тесто не пристало. Раскладывала тесто и оставляла «подходить». Когда печь протопится, загребала кочергой угли в уголок и засыпала их золой, а затем подметала под. Для этого было специальное помело - на длинной палке привязанный пучок осоки или тряпки. На шестке помело мочила водой и заметала всю золу на уголёчки. К тому времени хлеб уже "подходил". Бабушка поднимала квашенник и ловко вытряхивала тесто на деревянную лопатку и в печь на готовый под.

Из ржи делали домашний солод. Хранили солод в чулане в деревянной кадушке. Мы маленькие частенько бегали в чулан за этим вкусным лакомством. Из солода бабушка в постные дни варила густой кисель с ягодами калины. Из домашнего солода получался отличный квас!