Стихи Сильвии Плат в переводах В. П. Бетаки

В 2008 году в издательстве «Наука» в серии «Литературные Памятники»  вышла книга «Сильвия Плат. Собрание стихотворений. В редакции Теда Хьюза».
В выходных данных  указано, что это  научное издание  подготовили В.П. Бетаки (перевод), Т.Д. Венедиктова (составление, статья), Е.В. Кассель (статья, примечения).
Оригинальные тексты  всего собрания переведенных В.П. Бетаки стихотворений выдающейся американской поэтессы Сильвии Плат опубликованы   в  издании 1981 года - «The Collected Poems. Sylvia Plath. Edited by Ted Hughes», Harper&Row, Publishers, New York. В собрание вошли 224 стихотворения С.Плат 1956 — 1963 годов, а также  50  юношеских   стихотворений (Juvenilia), написанных ею до 1956 года.   
Состав это сборника без изменения  воспроизведен  в российском издании переводов.

Высокий  академический  статус российского издания предполагает и соответствующее качество переводов, от которых читатель вправе ожидать пусть  не конгениальности, но хотя бы   содержательной тождественности  оригиналам.  Что же на деле?

Открывается российское издание переводом написанного в 1956 году стихотворения  «Разговор среди руин» (Conversation Among the Ruins), с. 13.  В «Примечениях» Е.В. Кассель  указано, что в нем отражены «размышления об одноименной картине Дж. Де Кирико», итальянского сюрреалиста начала 20 века. А в переведенных ею же «Примечаниях» Теда Хьюза сказано, что репродукция этой картины висела на двери комнаты С.Плат.     Воспроизведена репродукция  этой картины и в академической издании.
В оригинале  14 строк, «октет» и «секстет».  В переводе — 17 («нонет» и «октет»).

Первые четыре строки оригинала, выражающие законченную мысль:

 «Through portico of my elegant house you stalk
With your wild furies, disturbing garlands of fruit
 And the fabulous lutes and peacocks, rending the net
Of all decorum which holds the whirlwind back» 

переведены так:

«Ты ворвался сквозь портик моего элегантного
Дома, со своими дикими фуриями, порвав гирлянды
Лаковых лютен, фруктов и попугаев, разодрав завесы
Приличий, которые удерживали снаружи ураганы».

Читатель, видевший репродукцию картины, наверняка удивится: никаких «фурий» на ней нет, а есть мужчина (он лицом к зрителю)  и женщина (она обращена к зрителю спиной),  беседующие  сидя за столом  среди условно изображенных  древних   развалин. Английское "fury" — в переводе не только «фурия, но и «ярость, неистовство, бешенство». Как представляется, в контексте оригинала «furies» - именно «ярость,  неистовство».

Нельзя не споткнуться о несвойственное русской языковой традиции  словечко «лютен» в третьей строке: в родительном падеже существительное множественного числа «лютни»  имеет  нормативную форму «лютней».

"Лютни",  в оригинале определенные как  «fabulous»  (легендарный, невероятный, потрясающий, мифический, несравненный),  у переводчика почему-то оказались  «лаковыми».

Непонятно, за что переводчик превратил оригинальных    «peacocks» (павлинов)  - в «попугаев».

В переводе неверно переданы строки «... rending the net / Of all decorum which holds the whirlwind back» как «разодрав завесы приличий, которые удерживали снаружи ураганы»: словосочетание « hold back», означающее  «сдерживать, мешкать, утаивать, задерживать», не предполагает  действия «снаружи».

Следующие четыре строки  первоначальной «октавы»:

«Now, rich order of walls is fallen; rooks croak
Above the appalling ruin; in bleak light
Of your stormy eye, magic takes flight
Like a daunted witch, quitting castle when real days break»

переведены как пятистрочник:

«И вот рухнули пышные стены и колонны,
Над отвратительной руиной каркают вороны,
В мрачном свете твоих яростных глаз исчезает вокруг меня
Вместе с завесами — все колдовское,
Как ведьма исчезает из замка с наступлением дня».

Как видим, здесь «rooks »  (грачи)  из пятой строки оригинала в переводе оказались «воронами».

«Takes flight» (начинает полет, отлетает, взлетает, обращается в бегство) седьмой строки оригинала  некорректно переведено как «исчезает вместе с завесами».

Значимое в контексте оригинала  определение ведьмы в восьмой строке - «daunted» (испуганный, устрашенный, обескураженный, укрощенный) не переведено вовсе.

Перевод  начальных четырех  строк  завершающей оригинал стихотворения «секстины»: 

«Fractured pillars frame prospects of rock;
While you stand heroic in coat and tie, I sit
Composed in Grecian tunic and psyche-knot...»

«казенностью»  языка напоминает уложенный в четыре строки протокол:

«Обломки колонн обрамляют нагромождение голых скал.
Ты в костюме-тройке и в галстуке стоишь, такой героический.
А я сижу спокойная в греческой тунике.
Узел на затылке тоже греческий...»

Сомнительным представляется перевод двух последних строк:

«With such blight wrought on our bankrupt estate,
What ceremony of words can patch the havoc ?»,

переданных как

«Если наш рухнувший дом пришел в такой упадок,
Ну какие же заклинания смогут прошлое возродить?».

Однако «ceremony» оригинала — не «заклинания», а «церемония, торжество, обряд,  ритуал». Герои стихотворения вовсе не творят  заклинания в чаянии вернуть прошлое, а   «церемонно разговаривают  среди руин», сетуя, что сакраментальными словами  урон  («havoc») не  восполнить («patch» - залатать, заделать).

Итак, как можно видеть,  начальный опус полного корпуса  стихотворений С.Плат неэквилинеарен неэквиритмичен, нерифмован;  переведен некорректно;  суконный язык перевода   весьма далек от  поэтичности; содержащаяся в переводе  грамматическая ошибка выглядит особенно  досадной в  статусном «академическом»  издании.

Может, другим стихам С.Плат  с переводами повезло больше?

* * * *

Начальные строки следующего   стихотворения С.Плат -    «Зимний пейзаж, с грачами» ('Winter Landscape, with Rooks')  'Water in the millrace, through a sluice of stone, plunges headlong into that black pond' -
В.П. Бетаки перевел так: “Из мельничного желоба вниз головой вода Валится в черное озерце...”

Переводчика нимало не смутило принципиальное отсутствие  у воды головы, ввиду чего «валиться» в озеро указанным им способом она никак не может.

Кроме того, в русской языковой традиции воде не подобает  «валиться вниз»,   она в подобных случаях  «падает»... 

Строки '… absurd and out-of-season,  a single swan floats chaste as snow, taunting the clouded mind which hungers to haul the white reflection down' (нелепый и внесезонный, одинокий лебедь плавает, чистый (невинный)  как снег, осмеивая (вышучивая) затуманенный разум, который жаждет утянуть белое отражение вниз)  некорректно переведены как «...лебедь нелепый, Невесомо скользя туда-сюда, Насмехается над моим затуманенным умом — а мне бы Это белое скольжение оборвать навсегда!»

Сомнителен, неточен и  неказист  перевод строк '…what solace  can be struck from rock to make heart's waste grow green again ?' (какое утешение (успокоение) может быть изваяно (высечено) из камня, чтобы сердечное повреждение (сокрушенное сердце) зазеленело (ожило) снова?) как «Ну какое же утешенье всерьез  Можно выбить из камня, чтобы зазеленел простор Сердца...». «Простор сердца» - придуманный переводчиком образ, отсутствующий у С.Плат.

В целом предложенный В.П.Бетаки перевод всего стихотворения неэквилинеарен,  некорректен и поэтически неубедителен.

* * * *

В написанном С.Плат  четырехстопным ямбом стихотворении 1956 года «Преследование» ('Pursuit') содержится пятьдесят   строк, разбитых на пять строф (четыре двенадцатистрочные и одна двустрочная, завершающая). Каждые четыре строки двенадцатистрочников рифмуются мужскими рифмами по «кольцевой» схеме А-Б-Б-А.
В переводе сохранена  размерность оригинала,  но  строка зачина явственно «выламывается» из ритма:  «Подкрадывается леопард...» ('There is a panther stalks me down...').

Рифмовка перевода не совпадает с оригинальной, т. к. следует  «перекрестной» схеме А-Б-А-Б. Не удалось  в переводе  и последовательно выдержать «мужскую» рифму: в 5, 7, 11 строках второго двенадцатистрочника и во всех нечетных строках прочих  строф рифмы «женские».

Курьезен перевод  5-7 строк третьей строфы 'Behind snarled thickets of my eyes / Lurks the lithe one; in dreams' ambush / Bright those claws that mar the flesh' (За непролазными дебрями  от моих глаз скрывается  гибкий он, в засаде снов блестящие эти когти/лапы/зубы, что терзают плоть).  В.П.Бетаки передал их так: «Идет, таясь в засадах снов. / Как гибок он! Как черной сталью / Сверкают пальцы рук и ног!». Понятно, что  'panther' оригинала   - метафора,  и речь в стихотворении о человеке, но   «руки, ноги и пальцы   леопарда»  - явный грех против стиля!

Не менее курьезен и перевод  7-8 строк четвертой строфы  'Appalled by secret want, I rush / From such assault of radiance'  (Устрашенная/потрясенная тайным желанием, я стремительно убегаю  От того нападения/насилия блеска/великолепия):  «И я бегу, но тайный голод, / Сверкая, валится с небес / В меня!..». Непостижимым образом «валящийся   с небес голод», к тому же  «в меня» (при том, что русская языковая норма требует здесь  предлога «на») - очевидная небрежность переводчика,  неуместная в «академическом» издании.

* * * *

Стихотворение  С. Плат 1956 года «Две сестры Персефоны» ('Two Sisters of Persephone') написано в свободном ритме  катренами, зарифмованными по схеме А-Б-Б-А.

В переводе В.П.Бетаки рифмы не присутствуют. 

8-12 строки оригинала 'Dry ticks mark time / As she calculates each sum. / At this barren enterprise / Rat-shrewd go her squint eyes, / Root-pale her meager frame' (Сухие/холодные/бесстрастные/строгие тикания отмечают время, пока она вычисляет каждую сумму. За этим  пустым/бесплодным предприятием Следят ее крысино-злобные/хитрые/умные  косые глаза, Отроду бледна ее тощая/худая фигура) некорректно переданы как «... сухое тиканье часов отмечает / Пустоту времени, пока она считает / То да се. Прищуренные и бессонные, / Будто у разумной крысы, глаза её. / А тело делается бледней / Выкопанных белых корней». Переводчик принял 'Root-pale' оригинала за «бледные выкопанные белые корни», что неверно. Сомнительной представляется также правильность передачи оригинального   'each sum'  просторечным междометием «то да се». 

Четвертый катрен оригинала 'Bronzed as earth, the second lies, / Hearing ticks blown gold / Like pollen on bright air. Lulled / Near a bed of poppies' (Бронзовая/загорелая как земля, вторая лежит, слушая жужжанье/гуденье/шуршанье/шорохи гонимой ветром пыльцы,  как будто золотой в  ярком/светлом воздухе.  Затихшая близ клумбы маков...) не вполне корректно передан как «Сестра же её — загорелая, словно земля, / Слушает, как золотой / Яркий воздух над маковой клумбой / Позванивает пыльцой».

Пятый  катрен оригинала '...She sees how their red silk flare / Of petaled blood / Burns open to the sun's blade. / On that green altar...' (Она видит/смотрит,   как   красное   шелковое пламя  Их   лепестковой  крови Горит,  открытое  для солнечного клинка. На этом зеленом алтаре...)  также передан некорректно:   «Глядит на шелковое  пламя,  / Пульсирующее бессонно / Прожилками крови — лепестками / Под лезвием солнца». Оригинальная строка  'On that green altar...' осталась непереведенной, зато «шелковое пламя» переводчик,  в отличие от автора,  сделал «пульсирующим  бессонно».

Некорректен также перевод шестого катрена. Оригинальный текст 'Freely become sun's bride, the latter
Grows quick with seed. / Grass-couched in her labor's pride, / She bears a king....' (Свободно/вольно ставшая невестой/новобрачной солнца, вторая   быстро/вскорости прирастает потомством. Травой возлежа  в своей родительской гордости, она рождает царя/короля/властелина...) передан как «Невестой солнца становится она. Горда, как трава, как земля, И ее переполняют солнечные семена, Чтоб родила короля». Здесь переводчик явно обознался, приняв английское    'seed'  за «солнечные семена»;  в контексте оригинала  это слово означает «потомство».

Не  вполне корректен и седьмой катрен. Его оригинал  '... Turned bitter / And sallow as any lemon, / The other, wry virgin to the last, / Goes graveward with flesh laid waste, / Worm-husbanded, yet no woman'  (Став горькой и желтоватой/землистой как какой-нибудь  лимон,  другая,  извращенно/болезненно девственная до конца, сходит в могилу с опустошенной/оставшейся пустой  плотью,  использованная червями,  однако не жена/женщина)    передан как «Сестра же ее — желтее и горше лимона, / Старой девой киснет одна, / И никчемную плоть к могиле несет - / Только червям земляным жена». Таким образом,  вопреки воле С.Плат, переводчик  выдал-таки  замуж незадачливую «сестру Персефоны»!

* * * *
Написанное С.Плат в 1956 году  стихотворение  «Паук» ('Spider') содержит  5 семистрочных строф, ритмически неупорядоченных, однако зарифмованных по схеме  А-А-А-В-В-С-С.
В переводе В.Бетаки всего 4 строфы, состоящие соответственно из 7, 13, 6 и 6 ритмически неупорядоченных и  нерифмованных  строк.

Перевод не вполне корректен, при сохранении смысла оригинала.   

Так, в первой строфе словосочетание  'sledge hammer' (кувалда) неверно переведено как «наковальня».  Строки ' Yet of devils the cleverest / To get your carousals told /You spun the cosmic web: you squint from center field' (дословно: “однако из дьяволов умнейший настолько, чтобы постичь твой карусельный конвейер, сказал: ты сплел громадную/космическую паутину, ты щуришься/смотришь искоса из ее центра”)  в переводе  фантазийно переданы как «Умнейший из дьяволов, такова молва, возможно, вздорная, / О его космической паутине: черный круг, / И он ухмыляется в центре этой паутины чертовой».

Во второй строфе фраза  'He tripped an ant with a rope / Scarcely visible' неверно передана как «Связывал муравьев одного за другим / И прикручивал к каменному столбику, похожему на менгир». Во-первых, в оригинале говорится только об одном муравье, «пойманном/ опутанном еле/едва видимой нитью».  Во-вторых, в оригинале нет «каменного столбика, похожего на менгир».  Думается, там его и не могло быть, ведь «менгир» — это мегалит, т.е. грубо обработанный  вертикально поставленный человеком камень высотой до 20 метров, явно неуместный в описании муравьиной тропы.

Курьезен перевод начальных строк пятой строфы. Оригинальный текст 'The ants—a file of comers, a file of goers— Persevered on a set course'  передан В. Бетаки  как «А мураши — шеренга туда, шеренга — обратно, Все шли и шли».  Согрешив против стиля,   переводчик употребил просторечивое «мураши» вместо литературного «муравьи», заставив их передвигаться «шеренгами», чего муравьи  не умеют, предпочитая ползать  цепочкой,  гуськом.

В целом же  предложенный В.Бетаки перевод начисто лишен любых признаков  художественности и поэтичности, поэтому вполне допустимым представляется   применение  к нему определения «подстрочник».

* * * *

Стихотворение  С.Плат 1956 года «Отъезд» ('Departure'),  в оригинале написанное верлибром, состоит из пяти четырехстрочных строф. Заключительные строки каждой строфы ритмически совпадают.  В переводе, написанном в тяготеющей к дольнику размерности, в каждой строфе  рифмуются 1-я  с  3-ей строки.   Прибавив  за счет этих ухищрений относительно оригинала  в  «художественности»,  перевод явно  уступает ему  в художественном отношении,  в содержательности и образности.

Так,  строки первой строфы  'Green, also, the grapes on the green vine / Shading the brickred porch tiles' (дословно: «зелены также виноградины на зеленой лозе / оттеняя краснокирпичность черепиц  крыльца/веранды») переданы  как « … зелены / И виноградные гроздья и листья, / И лоза, вьющаяся вдоль кирпичной стены».
Завершающая поэтичная строка   'The money's run out' (деньги утекли/иссякли) передана тривиальным: «Да кончились деньги...».

Начальная строка второй строфы 'How nature, sensing this, compounds her bitters' (дословно: «каким-то образом ощутив это, природа  смешала/соединила/усугубила свои горечи») упрощенно передана как «Беда никогда не приходит одна».
Строка 'The sun shines on unripe corn' (дословно: «солнце озаряет неспелую кукурузу») некорректно и упрощенно передана как «Кукуруза под солнцем тоже зелена».

Начальная строка в третьей строфе 'Retrospect shall not soften such penury' (дословно: «взгляд в прошлое не смягчит/не умерит  этой/такой нужды/нищеты/недостаточности») в переводе  получила совершенно иной  смысл: «Время пройдет — не пройдет ощущение нищеты».
Подверстывая под этот новый смысл перевод следующих строк строфы 'Sun's brass, the moon's steely patinas, /
The leaden slag of the world — / But always expose...' (дословно: медь/латунь солнца,  стальные патины луны, свинцовая/серая окалина/шлак этого мира — но всегда показывает...), переданных как   «Луна -грошик, Солнце — медяк, / Оловянный мусор всемирной пустоты... / Но все это станет частицей меня...»,  переводчик весьма существенно  исказил  оригинальный текст.

В следующей строфе строки 'The scraggy rock spit shielding the town's blue bay  / Against which the brunt of outer sea / Beats, is brutal endlessly' (дословно: «тощий/худой/неровный/изрезанный  скальный/каменный вертел/клинок, защищающий синюю бухту города от атаки/напора/натиска ударов  внешнего моря, безжалостных, бесконечных»)  обедненно переданы как     «Торчит осколком скала худая. / От моря, бесконечно в нее ударяющего, / Бухточку кое-как защищая...».

Завершающая строка этой и начальная строка следующей строфы 'Gull-fouled, a stone hut / Bares its low lintel to corroding weathers'  (дословно: «загрязненная чайками  каменная хижина / обнажает свою низкую притолоку для разъедающих штормов») некорректно переданы как «Засиженный чайками каменный сарайчик / Подставляет ржавчине порожек железный».

Может ли  кривое зеркало искажающего смыслы и меняющего образы   перевода    дать читателю  верное представление об оригинале?