Спаси и сохрани бабушек!

Я вышла на пенсию как раз в 63 года. Никто меня никуда не выгонял, радостно работала любимую работу, покуда она была. Расформировали наше подразделение – благодарно пошла отдыхать. Так что лично мне обсуждать изменения в пенсионном законодательстве вроде и не с чего: живу в своё удовольствие на заслуженном отдыхе, денежек, хотя с натяжкой, но на необходимое хватает.
А если перейти на государственный план, мысли кое-какие покоя всё же не дают...
Хорошо помню своё состояние в последние трудовые годы. Лет с 58-ми поднималась поутру с одной мыслью: только бы Боже дал сил бодро выйти на работу и довести день в сносном здравии. К четвергу общественно-полезная энергия почти иссякала, по окончании недели меня хватало лишь на то, чтобы доползти до дивана. В субботу и воскресенье напоминала выброшенную на берег рыбу: глотала побольше животворного отдыха, которого хватило бы до следующего уикэнда. На семью, творчество, развлечения не оставалось ничего. Заведённый домашний уклад явственно рушился, гнездо ветшало, порядка в семье становилось всё меньше, отношения с близкими начинали искрить. А сама всё острее чувствовала, что из-за непреходящей усталости отстаю в развитии, теряю былые интересы и навыки. Отдалялись родственники и друзья. Всё поглощала необходимость РАБОТЫ. Любимой, интересной, творческой, но забирающей физические и моральные силы без остатка. Невольно всплывала мысль: вот ужо доберусь до пенсии…
После 60-ти стало и вовсе тяжко: катастрофически подводило здоровье. То сердце-давление, то требуха, то спина, то руки-ноги... Один весёлый доктор, глянув однажды в мою медицинскую карту, аж поперхнулся: «С таким анамнезом не живут!» Столько больничных, сколько пришлось на последние 3-4 «постпенсионных» года, мне за всю жизнь не выписывали!
Вы спросите: чего же не бросала?
Главная причина: деньги. Самые успешные и состоявшиеся женщины, продолжавшие, как и я, «тянуть лямку», делали это прежде всего из-за чистогана. Мне многие из работающих знакомых говорили об этом неизбывном «рублёвом кнуте», которому приходилось подчиняться, чтобы не впасть в нищету. И не мудрено: даже у меня, всю жизнь прилично зарабатывавшей, пенсия оказалась настолько мала, что необходимо было подтянуть её хотя бы чуть выше унизительного порога беспросветной бедности. Или, выйдя на среднюю российскую пенсию, что – на трусы копейки считать?
А я, как и мои сверстницы, всё ещё стремилась хорошо выглядеть, одеваться, содержать прилично дом, тусоваться и путешествовать. И страшно было, потеряв дополнительную копеечку, утратить статус благополучного человека, перейти в разряд изгоев общества.
Вот и вкалывала, оправдываясь своей любовью к профессии и творческой неординарностью. Грешна – врала.
В результате непосильного напряжения к окончанию трудовой деятельности я имела букет хронических заболеваний, расстроенные семейные отношения и запущенный быт. И это я, которую судьба обделила внуками. Подруги же вдобавок к этому терзались ещё и тем, что не могли достаточно внимания уделять своим любимейшим малышам.
Ставлю 90 против 10, что подобная картина знакома большинству нынешних пенсионерок. А если это не журналист, банковская служащая или пиарщица, а производственница, продавец, повар, нянечка, уборщица, сельхозработница или представительница другой менее творческой и более тяжёлой профессии? В этом случае труд на пенсии оказывается куда как горше!
Вот я и подошла к той самой «государственной» теме.
*Женщина, всю жизнь проработавшая в две смены (одна смена - на службе, другая - в семье у плиты, корыта, швабры и сопливых носов) к 55-57 годам физически изнашивается настолько, что начинает без конца брать листки нетрудоспособности. Предлагая дамам отложить день выхода на пенсию аж на 8 лет, вряд ли кто в верхах всерьёз озадачивался статистикой этих самых бюллетеней. Я не социолог, исследований не вела, но, исходя из опыта своего и окружающих, могу предположить: при реформе у возрастных работниц больничных добавится столько, что фонду обязательного медицинского страхования впору будет идти по миру. Если я не права, пусть мне это докажут.
Учитывают ли авторы проекта бюджетные потери от лавины больничных листов?
*Рассуждая о медицине, хочу отметить ещё одну сторону частых болезней. Сегодня, чтобы просто выписать рецепт на лекарство, нужно потратить как минимум половину рабочего дня, просиживая в очереди на прием ко врачу (Сестры от выписки рецептов хронически больным постоянным пациентам почему-то напрочь отлучены.) Само собой, частое хождение к медикам - большой риск подхватить ещё какую-нибудь инфекцию среди толпы нездоровых пациентов, особенно в период обязательных в нашей стране эпидемий. К старым болячкам неизбежно прибавляются новые. Если болеешь часто, времени на посещение поликлиник уходит столько, сколько ни один начальник не вынесет. Ведь любое производство требует беспрерывного труда! Замены и подмены хворающего персонала – перерасход фонда оплаты труда, уменьшение его производительности и эффективности.
Кто-то в верхах прикидывал, на сколько замедлится рост ВВП из-за вечно бегающих по врачам пожилых трудовых ресурсов?
*Всем известно, что в нашей стране возрастные работники, тем паче работницы, давно стали более чем нежелательными кадрами, от которых стараются поскорее избавиться. Многие из нас, отработавших своё пенсионеров, на себе испытали презрительное отношение, когда руководство постоянно дает понять: держим из милости, но пора и честь знать. А куда деваться изработанной потухшей из-за проблем со здоровьем женщине, если ей добавили ещё 8 лет обязательной каторги? Увольняться и побираться? Ну год ещё, ну два, максимум три ты потерпишь и тебя потерпят. А потом неизбежно наступает та самая марксистская революционная ситуация, когда начальство и под пистолетом не хочет твоих услуг, да и сам ты уже не можешь их оказывать. Даже самые творческие-претворческие и здоровые-прездоровые тётеньки рано или поздно понимают: пора прощаться с любимой принудиловкой.
И куда податься? Нет, насовсем закрыть дверь, которую распахивал много лет, мало кто хотел бы. Возрастную работницу чаще всего устроила бы сокращённая неделя с облегченными обязанностями. Но, во-первых, где взять для такой массы трудящихся такой объём синекуры; во-вторых, как прожить на те смешные деньги, которые «заколотят» старушки-легкотрудницы до отодвинутой почти на десятилетие законной пенсии? Нет сегодня таких рабочих мест, и вряд ли при нынешнем реальном (!) уровне безработицы быстро появятся они. Печётся-то правительство пока лишь о том, где взять деньги, чтобы сегодняшние старики с голоду не померли, а продуманных программ использования стариковского труда как не было, так и нет. Давно муссируется тема сдвижки пенсий, а настоящих дел, как водится, – нэма. По сути, в стране сознательно организуется рост неоплачиваемой безработицы, только главным выкинутым на улицу элементом будут старики.
А старики – народ тёртый, терять нам, кроме нищенской пенсии и растраченного здоровья, особо нечего. И не факт, что массы, лишённые важнейшего конституционного права – права на труд, не двинутся на улицы – пикетировать, митинговать и даже погибать в гражданском порыве, как было 2005 году во время дурацки проведённой монетизаци. А там на кону стояло куда как меньше, чем сегодня.
Просчитывают искатели рубликов в беззащитных карманах последствия общественной реакции на увеличение пенсионного возраста?
*Еще раз хочу вернуться к рабочим местам для самых дряхлых трудовых резервов. Сегодняшнее, а особенно завтрашнее развитие страны предполагает использование современнейших достижений. Но когда обладателям высокотехнологичных профессий, подошедших к пенсионному возрасту, станет невмочь трудиться на прежнем высокопрофессиональном участке трудового фронта, им придётся что-то менять. Государственные мужи, как уже упоминалось, поговаривают о программах переобучения старорабочих. Но, скажите на милость, на кого они собираются переучивать инженера, врача, учителя, бухгалтера, юриста и прочих специалистов и без того высокой квалификации? На вахтёра, охранника, кочегара, техничку, стригаля травы? А потом, с неизбежным уходом отработавших своё стариков, чтобы заполнить кадровый дефицит, переучивать более молодых кочегаров и стригалей на инженеров и банкиров? Какой-то бульон из-под яиц получается, да ещё архи-затратный…
И пока со стороны наших рулевых ни просчетов этих затрат на взаимное переобучение поколений нет, ни вразумительных ответов на то, кому это выгодно…
*С экранов телевизоров нас завораживают улыбки деятелей искусств, хвалящихся своей бодростью и неиссякаемым творческим пылом. Дай Бог им удачи! (Хотя мы помним и о тех актёрах, режиссерах, художниках, писателях, певцах, которые безвременно покинули этот мир, надорвавшись в своих творческих потугах). Люди творческие и вправду редко устают от своего труда. А если ты самый простой заурядный россиянин, работающий ради куска хлеба для себя и своих близких? Если ты не заморочен высокими материями и живешь «как все»? Нет у тебя, как у великого кинематографиста, того внутреннего поплавка, который всю жизнь держит его на плаву? Да и сколько в пересчете на всё население страны у нас этих творчески непотопляемых?
А обычный человек, случается, к старости подвержен такой беде, как профессиональное выгорание. Работал-работал, крути-крутил себе руль, и вдруг – всё, не могу больше, сил нет даже прикоснуться к баранке, так она ненавистна стала. И вот через силу и ненависть выходит такой работник на службу, дни считая, когда придёт пенсия и можно будет отдохнуть от опостылевшего ярма. Особенно ждут этой пенсии женщины, мечтая, чтобы вместо программы 1с выполнить программу по разборке шкафа в прихожей. Всё, край приходит, выгорел человек работе, нужно что-то менять в жизни, иначе и чокнуться можно. А тут – на тебе! – еще наберись терпения на 8 лет. А ведь профессиональное выгорание штука коварная, на его фоне могут произойти разные серьёзные неприятности, и даже драмы с трагедиями. Об этом хорошо известно милиционерам, психологам, психотерапевтам, работникам ЗАГСов. Но и вопрос о цене профнепригодности наши рулевые, похоже, оставляют на потом: авось перетолчётся.
И опять-таки никто не заморачивается ценой ущерба для общества от сломанных судеб и пустой неприкаянной старости сгоревшего на работе трудяги...
*Но самый, быть может, главный вопрос увеличения пенсионного возраста упирается в то, что наше общество, начиная уже с будущего года, начнёт терять один из своих драгоценнейших запасов. Речь идет об алмазном семейном фонде бабушек. Я, потеряв единственную известную мне родную бабушку в 8 лет, по сей день чувствую себя ранней сиротой, недополучившей в детстве того, что обязательно должны сполна получать маленькие ребятишки - особого общения старого с малым, необычайной их взаимной любви, доброты, прощения… Именно добрые «правильные» бабушки дают внукам запас добра, которого тем хватает порой на всю жизнь. От них малыши набираются истиной мудрости, именно бабушки, бабули, бабуси снабжают младшее поколение ни с чем несравнимым опытом жизненной устойчивости и умением правильно находить себя в непростых перипетиях дня. В нашей стране издревле живет почитание старших членов семьи и признание их неоценимой полезности для детей и внуков. В непростые нынешние времена бабушки, беря на себя значительные обязанности в воспитании малышей, очень выручают их родителей, давая тем возможность дальше учиться, совершенствоваться в профессиональном плане, зарабатывать деньги для семьи, путешествовать, наконец. Благодаря бабушкам для общества высвобождается немало молодых рабочих рук и светлых голов. Перед юными семьями уже не столь остро стоит вопрос «трудоустройства» своих лялечек в детские учреждения. Да к тому же дети в семьях куда меньше хворают, чем воспитанники даже самых распрекрасных и передовых детсадов. И в этом для государства опять-таки многократная польза. Детки, будущее нации, вырастают физически крепкими и закаленными, да и психологически более устойчивыми. Их родители не берут больничных по уходу за ребенком, экономя казённые средства. Да и детсадовских мест при хороших-то бабушках нужно меньше, как и расходов на строительство дошкольных учреждений.
Ребятишки возможно дольше должны оставаться под опекой старших. Не зря же в США существуют законы , по которым дети до 12 лет не могут находиться без присмотра взрослых.
Показала ли я ту огромную семейную и государственную роль, которую играют в России бабушки? Так почему её не только не просчитывают, но и не видят, не желают лицезреть авторы пенсионного реформирования?
Почему упирают лишь на то, что всё равно старики долго работают? Освободите бабушек в 57-58 лет, наделите приличной пенсией из других источников (их в стране достаточно, пример приведу ниже), отнесите их домашний труд к разряду государственно важных услуг, как отнесли труд в приемных семьях, доплатите за него – и общество, в первую очередь завтрашнее, выиграет куда больше, чем на эксплуатации отработанного трудового ресурса.
*Есть ещё один немаловажный момент. К сегодняшнему сроку выхода женщин на пенсию в семьях нередко возникает проблема ещё более зрелых людей. Готовящиеся ко встрече с Богом старики, подобно детям, уже нуждаются в серьёзном внимании. Часто это тяжёлые лежачие больные. Кто берёт на себя заботы о них? Те же самые молодые пенсионерки, заменяя домашним уходом обслуживание в специализированных  медучреждениях.
Готово морально и материально государство, лишив бабушек возможности уделять внимание престарелым родственникам, взять на себя груз расходов по созданию новых геронтологических центров, домов ветеранов, хосписов?
…Нет, я не призываю оставить в прежнем виде пенсионное законодательство, отдавая себе отчёт, что реформирование не только необходимо, но и неизбежно. Но давайте считать правильно, давайте подходить к столь важным изменениям, как следует семь раз всё отмерив. Сегодня я не вижу глубокого обширного государственного подхода к назревшей проблеме.
Что же касается денег, то не могу не вспомнить разговоры из моего детства, которые вёл на кухне мой папа, один из старейших и опытнейших специалистов Омского областного финансового отдела. Он говорил, что бюджет во многом наполняет налог с оборота алкоголя: «Себестоимость литра спирта 4 копейки, а все остальное – налог с оборота. А цена бутылки водки – 2, 67 рубля».
Наверное, кто-то подумает, что я ратую за увеличение количества продаваемого спиртного. Нет, я всего лишь думаю, что если вернуть государству монополию хотя бы на производство зелья, глядишь, и пенсионный возраст увеличивать не пришлось бы. Но так полагаю я, наивная бабушка из числа тех многих, на которых опять собираются прокатиться. Чиновничьи мозги крутятся совсем в другую сторону. ОТ государства, ОТ народа, ОТ будущего…