Врачеватели мистические новеллы

Быстрый и резкий
Ночь с четверга на пятницу подходила к концу. В четыре часа утра летнее небо уже было достаточно светлым, хотя ещё ни один луч солнце не пробежал по городским постройкам и улочкам.
Александр, сложив руки на груди, дремал на диванчике в ординаторской, не снимая халата. Он не ложился, а спал сидя, положив голову на одну из боковин дивана, от чего его относительно короткие смоляные чёрные волосы чуть смяло с одной стороны головы. Хотя на улице было лето, и дети должны были бы разъехаться по морям и деревням, детские отделения кишечных инфекций не пустовали никогда, а работы там хватало днём и ночью. Минут тридцать назад Александр пришёл от очередного ребёнка, которому поплохело в ночи. Он думал посидеть пару минут на диване, выпить кофе и сделать записи в историях болезни, но… Диван своей мягкостью и уютом не дал выполнить эти планы.
4:55
Одно из детских отделений кишечной инфекции.
— Александр Алексеевич, тут мама просит капельницу ребёнку поставить, — звонок от постовой медсестры.
— Прямо просит? — медсестра резко обернулась. Александр Алексеевич стоял в метре от неё и потирал одной рукой свой правый глаз. При этом левый категорически не желал открываться и смотреть на окружающий мир.
— Ой! Вы уже тут! А я думала, вы на свой этаж в ординаторскую пошли, — удивилась медсестра.
— Да я у вас не записал кое-что. Вот решил зайти. Ладно. Где эта мама? Пойду посмотрю, что с ребёнком…
Выйдя из палаты минут через десять, Александр хоть и шёпотом, но не стеснялся в выражениях, описывая всё, что думал о матери, с которой пришлось общаться.
— Ну что, Александр Алексеевич? Собирать капельницу? — с любопытством посмотрела на доктора медсестра.
— Если мама так хочет, то небольшую капельницу распишу сейчас. Вреда всё равно не будет. А так она, конечно, с этой ерундой могла бы вообще дома лечиться. Где история?
5:25
Александр уже не думал сделать кофе, а просто сел в ординаторской на диван и сразу уснул.
5:55
Ещё одно детское отделение кишечной инфекции.
— Александр Алексеевич, тут… — начала сообщать по служебному мобильному телефону постовая медсестра.
— Что? — раздалось у неё за спиной.
Она повернулась на звук. Александр Алексеевич стоял в паре шагов от неё и потирал лицо руками, словно проснулся меньше минуты назад.
— Вы тут? А я думала…
— Ребёнка одного надо было осмотреть — из приёмного попросили, — сказал Александр первое, что пришло в голову.
— Тут, в общем, мама хочет спросить, нужно ли ей оставаться в больнице или стоит пойти домой? Она вчера вечером поступила…
— И до нового рабочего дня она вот подождать не могла? — у Александра на лице царила смесь удивления и возмущения, карие глаза резко стали ясными, а брови явно стремились коснуться чуть измятых волос.
Медсестра виновато развела руками.
— Вот… — Александр и здесь не постеснялся в выражениях касательно умственных способностей и характера людей, готовых забрать детей из больницы в шесть часов утра. Выговорившись, он направился в палату, где ждала та самая «торопышка».
6:20
Александр сел на диван в ординаторской. После тяжёлой и нелепой беседы его обуревали неприятные эмоции, начисто отогнавшие сон. Он наконец-то заварил кофе, взял пачку историй болезни и задумался, с какой начать. Вдруг его личный мобильный телефон заиграл мелодию из одного криминального сериала — звонил один из его друзей:
— Алло! — удивлённо ответил Александр, — Да, ты угадал, что не сплю… Да как? Как у нас может быть? Кому-то реально плохо, а у кого-то просто мамашки — дуры!.. Ага… Вечером чем я занят? А…
Александр потёр пальцами между бровей, вспоминая, нет ли у него каких-либо дел на вечер пятницы.
— Да свободен. А что?.. Куда? Как называется?.. «Чумной доктор»?.. Охренеть! Где ты нашёл-то такой бар?!.. Ладно. Я после дежурства поработаю в отделении, потом домой, а оттуда уже в бар… Какая просьба?
Александр слушал очень внимательно просьбу, которую по телефону озвучивал его друг.
— Да ты охренел что ли? На кой тебе это нужно?.. Слушай, да ты понимаешь, что просишь?! Это же банк крови!! — Александр чуть ли не кричал, — Ты понимаешь? Банк крови!
На линии быстро заговорили в попытке что-то объяснить.
— Ладно… Там как раз сейчас тишина и покой… Ага. Сделаю… Куда это доставить?.. Дай мне координаты по карте или хотя бы фото пришли какого-нибудь ближайшего строения, куда я мог бы… Ну ты понимаешь… Ага… Всё. Давай.
Александр положил трубку. Потом снял халат, под которым оказалась забавная футболка с нарисованным фонендоскопом. Он подошёл к своему шкафчику, достал оттуда тёмную водолазку и ещё одну тёмную футболку. Быстро надев водолазку, он пару секунд потратил на то, чтобы сделать из тёмной футболки эдакую «маску ниндзя»: прорезь для головы на уровне глаз, рукава — узлом завязаны на затылке. После этого он проверил, закрыта ли ординаторская — изнутри в замочной скважине торчал ключ. Он, как и положено, находился там всё время с самого начала его дежурства… А затем Александр просто исчез. Как обычно, без шума, дыма, вспышек или чего-либо ещё, что могло хоть как-то привлечь чьё-либо внимание.
Он бесшумно появился на том же самом месте через минут пятнадцать. Убрал в шкафчик тёмную футболку и водолазку. Умылся и вернулся к историям болезни.

Кровавая Мэри
Алла ехала по утреннему городу на своей машине в сторону работы. Первые лучи солнца резко били в лобовое стекло, заставив Аллу нацепить элегантные солнцезащитные очки. С момента пробуждения её мучила головная боль — чтобы не фиксировать внимание на этом ощущении, она включила радио. Из динамиков раздался бодрый мужской голос:
— …нашим ранним слушателям. Погода в городе на сегодня: до 25 градусов тепла, солнечно, во второй половине дня возможен кратковременный дождь. И сейчас горячие новости этого часа! Работники станции переливания крови заявляют о пропаже четырёх пакетов донорской крови по 450 миллилитров. По предварительным данным ни одна из дверей здания не имеет следы взлома, а камеры наблюдения не зафиксировали какого-либо…
— Да вы издеваетесь, — со стоном прокомментировала новость Алла и выключила радио.
Через несколько минут она завернула на стоянку для работников частной клиники. Перед выходом из машины Алла сняла очки и быстро глянула на себя в зеркало: блестящие почти чёрные волосы собраны в изящную укладку, мягкие черты лица, светлая кожа и ясные светло-серые глаза. Выйдя из машины, она поправила свой деловой костюм из плотной юбки почти до колен, приталенного женского пиджачка и светлой блузки. Слегка постучала каблучком новых туфель по асфальту, проверяя, хорошо ли они сидят. Последний штрих — с пассажирского сиденья Алла взяла идеально подобранную под туфли сумочку и отправилась в здание клиники.
— Доброе утро, Алла Юрьевна! Вы, как обычно, раньше всех. Почти с первыми лучами солнца, — поприветствовал её охранник, открывая дверь.
— Много дел, — быстро улыбнулась Алла в ответ.
Поднявшись в свой кабинет главного врача, Алла закрыла дверь изнутри, села за стол и, уперевшись в него локтями, стала массировать виски.
— Проклятый день, — прошептала она.
Посидев так пару минут, она начала готовиться к рабочему дню: просмотрела отчёты за месяц, полистала варианты дизайна нового будущего сайта клиники, просмотрела рабочие сообщения по электронной почте от коллег по сети клиник. Когда на часах было почти девять, Алла направилась в актовый зал для проведения утренней конференции. Из-за головной боли она старалась почти не говорить, предоставив слово своему заместителю и бухгалтеру. Головную боль усиливал едва уловимый запах вчера принятого алкоголя, исходящий от врача-ортопеда Семёна Байдулина. Конференция подходила к концу, так что Алле пришлось взять слово:
— В этом месяце у нас, как обычно, отличился Геннадий. Если по осмотрам у него набирается не более остальных врачей-специалистов, то консультаций на дому вновь в полтора раза больше других.
По залу пробежали вялые аплодисменты.
— Объявлений на сегодня не будет. Желаю всем хорошо сегодня поработать и отдохнуть. За окном замечательная летняя пятница. Только те, кто завтра дежурит, особо этим не пользуйтесь. За работу.
Люди встали со своих мест и направились к выходу. Алла нагнала Семёна:
— Можно вас на пару минут?
Грузный и высокий Семён кивнул своей коротко стриженной головой. Когда зал опустел, Алла начала сразу с интересующей её темы:
— Вы вчера пили.
— Это вопрос? — удивился Семён.
— Нет, у меня достаточно чуткий нос на такие вещи. Вы знаете политику нашей компании: мы не одобряем вредные привычки врачей, особенно злоупотребление алкоголем, — тихо, но жёстко говорила Алла. Головная боль и запах, судя по всему, коньяка — не прибавляли ей хорошего настроения.
— Послушайте, — замешкался Семён, — Да, я вчера с друзьями пил. Но я утром проверил себя алкотестером. Я бы на своей машине на работу не поехал, если бы тестер показал пары алкоголя. Вы же понимаете. Вы же сами автолюбительница.
Алла выдержала паузу. Не для «драмы». К головной боли прибавились злость, голод и чувство ломоты в зубах. Она чуть прикрыла веки и стала смотреть в сторону от Семёна, чтобы он не видел её глаза.
— Семён Романович, поймите правильно. Не важно, есть ли у вас алкоголь в крови. Если родители наших пациентов почувствуют от врача запах алкоголя, это может подорвать к нему доверие, а затем и авторитет нашей клиники. Поэтому я предупреждаю вас: если у вас с этими вещами есть какие-то проблемы, решайте их. Идите работать. И отдыхайте в выходные правильно.
Алла быстро вернулась в кабинет. Достала из сумки зеркальце и посмотрела на себя: белки глаз заполнили налившиеся кровью сосуды, зрачки сильно расширились. Оскалившись, она осмотрела зубы: верхние клыки заострились, но ещё не сильно отличались от обычного вида.
— Чёрт! — она ударила кулачком по столу.
В этот же момент зазвонил её мобильный телефон. Не посмотрев на входящий номер, она постаралась ответить максимально бодро и деловито:
— Вас слушают.
Когда она услышала голос звонившего, её напряжение сразу спало.
— А. Привет… Как-как? Сегодня ночью полнолуние, поэтому ты сам понимаешь, как… Вечером? В бар? Ты издеваешься?!. Нет-нет-нет. Я с работы домой. Запру окна и двери и постараюсь пережить ночь… Чего не ясно? Я опасна в такие ночи! — голос Аллы стал раздражённым, — Не важно, кого ты там ещё приглашаешь. Полнолуние — это единственное время, когда я не могу контролировать это! Ты даже не представляешь, каково это. Легче пережить расчленение, чем это… — на этих словах она чуть поморщилась, словно вспоминая что-то неприятное.
Вдруг она резко замолчала, вслушиваясь в каждое слово собеседника.
— В этом баре мне нальют «Кровавую Мэри»? — с нескрываемым любопытством спросила она, — Скажем так… Качественную?.. М-м-м… — с довольным мурчаньем протянула Алла, — Я тут как раз новости утром по радио слышала… Да-да. Про ограбление в банке крови… Ужасная новость! Полностью с тобой согласна! — Алла улыбнулась, обнажив нечеловеческие клыки, — Но я тебя поняла. Где, говоришь, бар?.. — она быстро нашла на столе ручку и чистый лист бумаги, — Ага… А называется?.. «Чумной доктор»? С ума сойти… Да-а-а… Я обязательно буду. До вечера!
Положив трубку, Алла не сдержалась и засмеялась. Хорошо, что ни один из сотрудников не слышал этого «хохота ведьм из кинофильмов», иначе у них бы появилась лишняя причина бояться своего главного врача.

Гонщик
Пятиминутка в одной из частных клиник подходила к концу.
— В этом месяце у нас, как обычно, отличился Геннадий, — заканчивала главврач, — Если по осмотру в кабинете у него набирается приёмов не более остальных врачей-специалистов, то консультаций на дому вновь в полтора раза больше других.
По залу пробежали вялые аплодисменты.
— Объявлений на сегодня не будет. Желаю всем хорошо сегодня поработать и отдохнуть. За окном замечательная летняя пятница. Только те, кто завтра дежурит, особо этим не пользуйтесь. За работу.
Геннадий встал, поправил халат и направился в свой ЛОР-кабинет. На сегодня у него было немного записей на приём, а до первого пациента оставалось ещё минут тридцать. Он зашёл в кабинет, подошёл к умывальнику и с удовольствием подставил лицо под струю холодной воды — духота конференц-зала слегка утомила его. После этого он растёр лицо руками и посмотрелся в зеркало: длинные чёрные волосы собраны в короткий хвост, ясный взгляд светло-серых глаз, аккуратный белый халат, бейдж. Готов к работе. Тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Это был его коллега — ортопед Семён. Грузного вида мужчина средних лет, высокий, седые волосы подстрижены почти под ноль.
— Ген, занят? — спросил Семён.
— Нет ещё. Больные минут через двадцать явятся. А что?
— Слушай, я спросить хочу, как ты ездишь?
— В плане? На своей машине…
— Да я тоже на машине, — перебил Семён, — но я понять не могу, как ты городские пробки и стояки объезжаешь. Ты же в любое время года вызов за двоих делаешь, а домой приезжаешь раньше меня.
— А… — кивнул Геннадий, — Да у меня как-то так само получается. Я когда-то таксистом подрабатывал — с тех пор навык остался пробки дворами объезжать. Да и всякие девайсы и карты в навигаторе помогают.
— Да? — недоверчиво посмотрел Семён, — Ну ладно. Попробую. Обязательно попробую.
Кабинетная часть рабочего дня пролетела быстро: пара отитов у деток, купавшихся в реке, один малыш с игрушкой в носу, один с разбитым носом и пара других. Настала пора разъездов по домам пациентов. Геннадий, как обычно, набрал себе вызовов более других врачей. Машину он ставил во дворе за зданием клиники. Подойдя к ней, он обнаружил, что все четыре колеса не просто пробиты — зверски разодраны.
— Досадно, — лишь сказал Геннадий и почесал затылок там, где его волосы были собраны в хвост. Потом подошёл к машине вплотную и положил руку на её крышу…
С ближайшей детской площадки прикатился футбольный мячик, за которым бежал мальчик лет семи. Он пробежал мимо машин, но вдруг что-то заметил боковым зрением и резко повернулся, забыв про мяч. Перед ним стоял Геннадий, держащий руку на крыше машины. Исправной машины. С целехонькими колёсами.
— Тебе чего, малыш? — обратился к ребёнку доктор.
— Да мне показалось, машины только что тут не было. Лишь дым какой-то, — удивлённо ответил мальчик.
— Как так не было? Она тут с утра стоит.
— А… А вам уже поменяли колёса? Я тут пару часов назад с другом шёл — остановились посмотреть, как какой-то большой такой дядя колёса вам резал.
— Большой дядя? Высокий, коротко стриженный?
— Ну да. Сказал, что он — механик. А тут трудный случай — колёса обычным образом не снять. Велел нам идти отсюда, чтоб не отвлекали.
Геннадий вздохнул.
— Знаю я этого… «механика». Ну ладно. Ты беги — тебя друзья на площадке ждут.
Мальчик растеряно поглядел по сторонам в поисках укатившегося мяча. Посмотрел в одну сторону, другую, стал разворачиваться обратно в сторону Геннадия. Тот стоял уже в шаге от него с мячом в руках:
— На. Не теряй, — отдав мальчишке мяч, Геннадий улыбнулся и пошёл к машине.
Когда мальчик скрылся из вида, Геннадий завёл двигатель, посмотрел на список адресов, включил музыку — салон заполнили звуки электрогитары и барабанов, запел Кипелов:

Я о ней мечтал всю жизнь
Наконец мои желанья сбылись
Вот она
Вот она!

Вся блестит и манит взгляд
На такой не грех отправиться в ад
Вот она
Вот она!

И пока он пел, Геннадий медленно взялся за руль

Чем дальше - тем больше
Чем больше - тем сильней
Друзей душит зависть
Плевать мне на друзей
И днем, и ночью я буду мчаться
По черной полосе
Слились воедино
Два призрака шоссе!

Прикрыл глаза. Его тело стало превращаться в облако дыма: сначала грудь, шея. Потом живот и голова. Облако при этом с поразительной точностью сохраняло все очертания тела Геннадия.

Я - король дороги
Я - король от Бога
В ад или рай
Сама выбирай!

Жить как все мне скучно
Мне и смерть игрушка
Скорость в крови
Удачу лови!

И вот в дым уже стал превращаться руль, сиденье под Геннадием. Загадочная трансформация охватила всю машину. Она постояла так на месте пару секунд, став почти прозрачной, и резко сорвалась с места со скоростью ураганного ветра! И такой же маневренностью! Уже ничто не могло остановить это движение. Ничто не могло навредить ей и её хозяину. И ни один взрослый не смог бы увидеть, как это чудо проносится по дорогам, над дорогой, даже между машин, сжимаясь в длинную дымную струю — ведь психика взрослого человека старается отметать всё необычное, чтобы не сойти с ума.
К 18 часам Геннадий уже выходил с последнего вызова. Сколько их не бери, а летом много работы не будет. В этот момент на телефон пришло сообщение от друга:
«Бар «Чумной доктор». 21-22 часа. Ты, зараза, должен быть тут. Без тебя праздник не торт.»
Геннадий улыбнулся и принялся печатать ответ. Когда он сел в машину, ему вежливо постучали по стеклу со стороны пассажира. Обернувшись на звук, он увидел довольно привлекательную блондинку с красивым, хоть немного уставшим лицом. Он опустил стекло.
— Мужчина, не подбросите до парка у набережной? А то я в этом районе уже убегалась.
— Да легко, — согласился Геннадий и впустил пассажирку.

Цветок огня
Таня — молодая врач-педиатр, за глаза называемая завистницами-коллегами «Барби» за её модельную внешность и светлые волосы, закончила приём в поликлинике. Впереди предстояли вызовы с нескольких участков Лето — это пора отпусков, но при этом кому-то надо и работать за отдыхающих. В регистратуре Таня окинула взглядом список адресов, по которым предстояло пройти, вспомнила, что в этом районе почти все дома — пятиэтажки без лифта, и тихо сказала:
— Брали бы они себе эти участки, тоже имели бы стройную задницу, — она знала о всех своим «заклятых подружках» на работе, но особо не обращала на них внимание, потому что всегда старалась сохранять позитивное настроение.
— Таня, удивляюсь я тебе, — сказала пожилая медсестра регистратуры. Один из немногих светлых людей на работе, с кем Тане было легко общаться.
— А что не так, Людмила Валерьевна? — улыбнулась Таня.
— Ну ходишь ты в тоненьких джинсиках и этой вот маечке сейчас. Это понятно. Лето же. Хотя вон сегодня как-то даже не жарко, а вечером обещают дождь. Но ты и зимой так ведь одеваешься. Накидываешь сверху куртку какую и всё. Холодно же небось.
— Зато красиво, — улыбнулась ещё больше Таня, — Ладненько, я побежала. Вызовов накидали по всему району.
— Аккуратнее там. На этой неделе опять девушку убили как раз этом районе недалеко от парка на набережной. Когда же его поймают? Уже четверых же девок красивых зарезал урод этот.
Таня помрачнела. Ей было искренне жаль погибших девушек и их семьи.
— Найдут, Людмила Валерьевна. Обязательно найдут.
— Ты с вызовов домой к любимому? — вновь тепло обратилась к ней Людмила Валерьевна.
— Нет. Сегодня старый друг зовёт в какой-то новый бар где-то на задворках города. «Чумной доктор» называется.
— Ой название-то какое.
— Для бара сгодится. Ладненько, теперь точно убегаю. Счастливо!
Последний вызов был для Тани самым тяжёлым. Она уже как-то бывала в этой квартире. Здесь жила довольно приветливая семья: мама — сама врач, но не детского профиля, поэтому всегда советовалась с педиатрами, папа — здоровенный мужик, полицейский, и две милые дочки — Катя и Лиза. Вот только Катя и была той недавней жертвой маньяка. Семью было не узнать. Отец Кати сидел на кухне, на столе перед ним были лишь полупустая бутылка водки, стакан и фото дочери. Мать своей бледностью и заторможенностью напоминала труп. Только с Лизой, которой было всего семь, Таня смогла хоть как-то поговорить.
— Скажи, — спросила Лизу Таня, когда её мать в какой-то момент вышла из комнаты и оставила их вдвоём, — Ты зачем маме сказала, что у тебя всё болит? Ты хотела, чтобы она отвлеклась?
— Да. Наша доктор с ней всегда поговорит. Да и вы, когда у нас бывали, тоже. А то они с папой уже пару дней не разговаривают. Да и вообще не говорят. Так. Порой подойдут, обнимут. А папа пьёт и спит. И всё. Я же понимаю, что Катя не просто так пропала. Я не маленькая уже.
— Ну да. Ты вон какой план с вызовом врача придумала. Давай я маме твоей напишу, чем тебя как бы лечить нужно. Ну и, может быть, поговорить с ней смогу?
— Поговорите пожалуйста! — взмолилась девочка, — Вы ведь можете. Вы ведь точно ангел. Вы прям сияете. И с вами так тепло.
— Только не говори никому, ладно? — улыбнулась ей Таня.
— Хорошо, — закивала Лиза.
Таня позвала маму девочки, пока сама Лиза убежала в ванную смыть накатившие слёзы.
— Поймите меня правильно, но Лиза больше тоскует по сестре, чем болеет…
— Да мы все тоскуем, — это была первая цельная фраза, которую Таня услышала от этой женщины за день. Ведь даже анамнез и жалобы ей пришлось собирать со слов Лизы. И бедную мать «прорвало»: она рассказала, как Катя ушла последний раз из дома, как её искали, в каком изуродованном виде нашли, что маньяк взял в трофей одну из сережек, что были на ней. Этого не писали в газетах, но от мужа-полицейского она знала, что убийца предпочитает брать что-то из украшений с жертв. В полиции его за это прозвали «ювелир». И всё это было сквозь непрерывное рыдание. Таня прочувствовала всю беду этой семьи на себе, на своём чутком сердце. На рыдание жены из кухни пришёл муж и принялся её успокаивать:
— Ну что ты? Не рыдай так, родная моя. Найду я эту гниль. Я обещаю тебе. Найду! Всю жизнь искать буду.
Таня, пользуясь моментом, тихо вышла из комнаты и встретила в коридоре Лизу:
— Спасибо вам, доктор, — с этими словами девочка обняла Таню.
— Лиза, — Таня поняла, что сама вот-вот заплачет, поэтому хотела уже скорее уйти, — сделай для меня кое-что…
Выйдя из дома, Таня поняла, что крайне вымотана, опустошена, изничтожена изнутри чужой бедой. И она знала лишь один способ вернуться к жизни. Идя по двору она увидела симпатичного молодого мужчину, сидевшего за рулём ещё не заведенной машины и что-то делающего со своим телефоном.
— Мужчина, не подбросите до парка у набережной? А то я в этом районе уже убегалась.
— Да легко, — согласился тот и впустил пассажирку.
Она села, пристегнулась. Машина не трогалась. Водитель ещё писал какие-то сообщения. У Тани было время его рассмотреть: молодой, стройный, одет прилично, чёрные волосы собраны в хвост. Он показался ей невероятно знакомым и даже в чём-то близким человеком, но она была слишком измотана, чтобы разобраться, откуда пришло это чувство.
— Одну секунду, — извинился он за ожидание, — Меня Геннадий зовут. Вон там понажимайте, чтобы сиденье под себя настроить, если что не так.
Тут его прервал звонок по телефону.
— Да, любимая?
— Твои дети разнесли в дым столик! Что делать? — услышала Таня. Геннадий косо посмотрел в её сторону.
— Я не могу сейчас говорить. Не волнуйся — я приеду и всё починю. Со столиком ничего не случится
— Ох. Гены от Гены. Хорошо, что у тебя…
— Я не могу сейчас говорить. Дома всё починю. Целую! — и положил трубку.
— Может быть вам лучше домой сразу поехать? — деликатно спросила Таня.
— Да нет. У меня три дочки. Когда одна или другая что-то ломают, для супруги это прямо «в дым разнесли». Она всегда так говорит. Не стоит внимания. А где вы так устали в этом районе? Тяжёлый день?
— Да. Я — участковый педиатр. Вот с вызовов хочу в парке прогуляться.
— О! А я — детский ЛОР…
Пока они ехали, общение шло в позитивном ключе. У Тани даже чуть прибавилось настроение. У входа в парк Геннадий остановил машину.
— Вы уверены, что вам туда надо? Место, я читал, очень нехорошее. Да и погода что-то…
В небе сгустились предгрозовые тучи. Народ быстро покидал парк.
— Нет. У меня там, скажем так, свидание. И нужный мне мужчина именно там сейчас. Не волнуйтесь за меня.
— Ну дело ваше. Хорошего вечера.
Таня вышла из машины. Она слышала, как у Геннадия вновь зазвонил телефон:
— Да. Да, я буду обязательно. Пораньше приехать? К тебе или в «Чумной доктор»? В оба края минут за пять доехать могу…
Таня, услышав название бара, хотела спросить, каким чудом Геннадий доедет на другой конец города за пять минут, но, обернувшись, не увидела за собой машины.
— Как по-тихому и аккуратно отъехал человек. Надо же, — говорила она чуть вслух сама с собой, — Ладненько. За дело.
Таня шла по опустевшим аллеям парка. Тучи над головой стали почти чёрными. Ветер усиливался. Таня шла прогулочным шагом, не прячась от ветра. Она дошла до одной из спортивных площадок в глубине парка, где в одиночку тренировался какой-то мужчина. Таня подошла ближе и стала откровенно рассматривать его: кеды, накаченные ноги в чуть обтягивающих спортивных шортах, светлая майка в обтяжку — мужчина был не «качок», но каждую мышцу на теле и особенно руках явно старательно прорабатывал. Он был умеренно загорелым, но вид загара был больше искусственный. А короткие волосы он окрасил почти до блондина. Мужчина какое-то время не обращал на Таню внимания, но потом завёл разговор:
— Вы, девушка, может быть, сами хотели здесь потренироваться? А я вам мешаю? — и при этом лукаво улыбнулся ей. Таня в ответ молча указала на ближайшие заросли кустов и деревьев, где их никто не смог бы увидеть со стороны аллеи. Затем расстегнула ширинку на своих джинсах и, покачивая бёдрами, направилась туда. Мужчина не растерялся: шустро собрал все свои вещи, посмотрел по сторонам и направился за ней. Когда он пробрался через кустарник, то увидел, что вся одежда незнакомки аккуратно сложена на траве. Сама же она метрах в двадцати далее стояла к нему боком, держа руки так, что он не мог рассмотреть её целиком.
— Это интересно, — покивал мужчина. Быстро сбросив с себя всю одежду и обувь, он пошёл к ней. Метрах в трёх от неё он впервые услышал её голос:
— Знаешь, я думала, ты трофеи дома хранишь. Или закопал здесь где. А ты их в сумке с собой носишь. Я чувствую женские украшения, которые там лежат.
— Что? — удивился мужчина.
— Держи, — девушка кинула ему что-то мелкое и блестящее. Поймав и рассмотрев, он понял, что это женская серьга… И ехидно улыбнулся.
— И что это всё значит?
— Что ты уже не уйдёшь отсюда живым, — виновато улыбнулась Таня.
— О… Народный мститель? Девочка, да у тебя ножки меньше, чем у меня руки. И я тебе сейчас покажу, что я могу этими руками…
В секунду она оказалась вплотную к нему лицом к лицу, положила ладонь ему на грудь.
— А-ы-ы-а-х! — вышло из него.
Татьяна говорила мягко и тихо. На её лице была смесь тоски и досады.
— Знаешь, почему я так легко одеваюсь даже зимой?
Мирюхин Владимир — ранее судимый за мелкие преступления и хулиганство, а ныне дошедший до серийного убийцы-психопата «ювелира» — понял, что может пошевелить лишь глазами. Тело сковала боль, словно через мышцы пропускают ток. Он видел, как начинает исходить пар от земли вокруг него и странной девушки. Боль и жар нарастали внутри него, но он боялся кричать — казалось, что криком он спалит себе глотку. Пар от земли вокруг них быстро унесло ветром, трава начала ссыхаться. Мирюхин почувствовал, как почва под его босыми ногами разогревается.
— Многие думают, что для красоты. А ведь на самом деле мне просто не бывает холодно. Это одно из моих странных свойств. Ещё я умею находить предметы, если точно знаю, как они выглядят. Как вот Катину серёжку. А ты, тварь, ведь даже не знаешь её имени.
Кожа по всему телу Мирюхина начала приносить такую боль, словно его жгли в печи.
— Хватит! — выдавил он он сквозь зубы, — Хватит! Хватит!
— Ну ты сам попросил, — покачала головой Таня.
Она резко присела, проведя рукой по телу Мирюхина от груди до правой коленки — и с этим движением первая молния рассекла небо и ударила в голову убийцы! За ней последовала ещё одна! И ещё одна! Трещал наэлектризованный воздух, местами вспыхнула сухая трава вокруг них. Только после шестой или седьмой молнии Мирюхин упал на землю.
Таня встала, провела в воздухе рукой — огонь с загоревшейся травы переполз к её ногам и впитался кожей.
— Хоть пожара не будет, — вновь вслух заговорила она сама с собой.
Посмотрев на труп после работы молний, она сочла, что его всё же смогут опознать. Серьгу, которую она принесла с собой — именно её нашла маленькая Лиза в комнате матери, пока ту успокаивал отец — найти уже не получится: от неё остался лишь кусочек оплавленного металла. Зато остальные трофеи лежат в сумке у этого типа. Дома или при нём найдётся и оружие. Плюс генетическая экспертиза сможет установить его причастность к убийствам — рассуждала Таня.
Дойдя до брошенных на траву вещей, Таня «похвалила» маньяка:
— Молодец, что кинул вещи рядом с моими. Здесь ни мой огонь, ни молнии их не повредили. Ещё раздеваться пришлось из-за этого урода. Ну лучше так, чем от жара своего тела или молнии остаться без майки или джинс.
Покопавшись в вещах Мирюхина, Таня нашла его мобильный, с которого отправила отцу Кати смс: «Труб убийцы вашей дочери в парке у набережной. Ближе к северной спортивной площадке. В низине.». Затем она протёрла телефон влажной салфеткой, удаляя все свои отпечатки, и бросила ближе к трупу. Быстро одевшись, она выбралась из зарослей и поспешила к выходу из парка.
Настроение и душевное равновесие окончательно вернулись к ней.

Чтец
Варгаш с супругой подбежали к джипу, оставленному на окраине парка. Налетевшие тучи явно грозили испортить прогулку. Они сели в машину. Варгаш — мужчина средних лет субтильного телосложения, с тёмными, местами седыми волосами, большими серыми глазами — со стороны водителя, а его супруга Аня — молодая женщина спортивной комплекции и красиво переливающимися светлыми волосами — на кресло пассажира. С того места, где стоял их джип большая часть парка была видна, как на ладони. Чуть поодаль виднелась река с мостом через неё.
— Может быть и не будет дождя? — предположила Аня.
В этот момент первая молния рассекла небо и ударила где-то в парке. За ней подряд последовало ещё пять-шесть ударов, от которых раскатился оглушительный грохот.
— Ни хрена себе! Ты видела? — воскликнул Варгаш.
— Ага! У них там что? Курская магнитная аномалия, что молнии в одну точку бьют?
И оба засмеялись.
— Не знаю, что там. Но лучше туда в плохую погоду не соваться, — улыбнулся любимой Варгаш.
В этот момент на телефон Варгаша пришло сообщение.
— О, — лишь сказал Варгаш.
— Чего там? — поинтересовалась Аня.
— Да вот, — Варгаш развернул телефон так, чтобы Аня смогла прочитать сообщение.
— А. Друг твой. Что за название такое?
— «Чумной доктор». Пишет, что бар какой-то новый. Ну он любит такие эдакие вещи…
Варгаш неопределённо повёл руками в воздухе.
— Да я помню, как он тебя позвал на день рождения куда-то «отстреливать группу зомби». Квест, вроде бы, какой-то. Жаль фото вы там не делали. Но название вполне — для вас докторов.
Варгаш захохотал.
— Ну да! Поедешь со мной? Он пишет, что можно и в паре — будет интересная компания.
— Не. Отвези меня домой, оставь машину и езжай на такси. Заберу тебя если что.
— Вариант! — кивнул Варгаш, — Поехали?
— Поехали.
Их путь пролегал по мосту через реку. Они спокойно разговаривали о всяких мелочах, когда взгляд Варгаша что-то привлекло. Он сбавил скорость и плавно остановился.
— Ты чего? — спросила Аня.
— Там на другой стороне дороге на парапете сидит кто-то. Пойду гляну.
— Может быть, лучше полицию вызвать? — взволнованно спросила его супруга.
— Да не надо. Сам управлюсь. Сиди тут.
Варгаш вышел из машины, быстро перебежал на другую сторону дороги и уже спокойным шагом направился к сидевшему на парапете. Руки он сложил на груди, чтобы хоть как-то защититься от налетевшего холодного ветра.
Наконец он мог рассмотреть сидящего. Это был молодой темноволосый парень в кроссовках, джинсах, летней куртке серого цвета. Ему явно было так же холодно, как и Варгашу, но он всё сидел и смотрел в тёмную воду реки под ним. Метров с пяти Варгаш окликнул его:
— Добрый вечер! — приветливо сказал он. Парень медленно развернул голову в его сторону, но не ответил чего-либо. Варгаш не спешил приближаться, встал спиной к парапету, уперевшись в него поясницей. — Какая сегодня не летняя погодка, да? Молнии сверкают, а дождя всё нет. Только этот ветер жуткий.
Голос незнакомца с болью пробивался через «кашу» мыслей в голове парня. Ему было тошно. Хотелось просто броситься в эту реку, но он всё не решался.
— А знаешь, почему ты не решишься? — вдруг он услышал новую фразу незнакомца.
— Что? — наконец хоть что-то сказал он.
— Потому что в свои шестнадцать лет ты где-то в глубине себя уже понимаешь, что ваши отношения просто не делали тебя счастливым. И ты понимаешь, что надо лишь перетерпеть, а потом будет лучше. Только сейчас тебе кажется, что проще прыгнуть с моста, чем пойти домой.
Мысли парня прояснились, словно кто силой убрал весь мусор и навёл порядок в голове. Он посмотрел на загадочного незнакомца — тот стоял, сложив руки на груди, порой чуть содрогаясь от налетающего ветра. Он даже не смотрел в его сторону, будто разговаривал сам с собой.
— Ты ведь, Серёж, — незнакомец совершенно точно угадал имя парня, — и записки предсмертной не стал писать. Думал написать, но в последний момент отбросил это. Но перепад плохого настроения тебя всё же подтолкнул приехать сюда. А я тебе предлагаю поехать домой, — незнакомец наконец повернулся в его сторону и улыбнулся. И в этот момент Серёжу отпустили все невзгоды, депрессия, плохие мысли.
Он осторожно перекинул ноги на сторону дороги и слез с парапета.
— Как вы всё это узнали? Кто вы?
— Молодец, Серёж, — мужчина протянул руку подростку, — Варгаш. Идём со мной. Мы с супругой тебя подбросим ближе к дому.
— Но кто вы? — не унимался подросток. Хотя это было больше любопытство, чем волнение. Волнение улетучилось из его головы вслед за мыслями о суициде и прочими глупостями.
— Серёж, я — замёрзающий и очень этим недовольный невролог. Лечить головы — моя любимая работа. Так что, пока я не стал окончательно замёрзшим и злым неврологом, пойдём ка уже в машину.
— Вы из той больницы? — Серёжа указал куда-то вдаль.
Варгаш присмотрелся. С моста довольно далеко от них среди множества других зданий города действительно был виден один из корпусов больницы, где он работал.
— Да. Как ты её заметить-то смог?
— Я там лежал когда-то. Пока тут сидел, всё не мог вспомнить, что за знакомое здание вдали виднеется.
— Пойдём уже! Здесь ветер очень сильный! — настойчиво сказал Варгаш.
— Да-да! Куда? — ноги подростка уже как-то сами собой начали ходьбу на месте, ожидая лишь направление движения.
— Туда…
И вместе они направились к джипу Варгаша.

Специалист
В видимом с моста корпусе больницы на первом этаже располагалось детское приёмное отделение, в одном из смотровых боксов которого начинался скандал:
— То есть как в коридоре? — распространяя по боксу запах виски, спросил врача высокий бритоголовый мужчина в мятом деловом костюме.
Молодая врач от волнения провела левой рукой по своим тёмным волосам и попыталась деликатно пояснить свои недавние слова.
— Понимаете, в нашей больнице небольшие детские отделения кишечной инфекции. И они всегда крайне заполнены. Поэтому сейчас вашего сынишку с женой, — она машинально указала на хлопающую глазками молодую блондинку с полугодовалым младенцем на руках, — разместят в коридоре.
— А платные палаты есть? — набирая громкости в голосе спросил мужчина.
— На данный момент нет. Поэтому, если вы против подобных условий, я напишу вам рекомендации, как лечиться дома.
— Слушай ты… Мы дома не справляемся. Но как его можно в коридор? Он же маленький! — взревел недовольный отец.
— Так. Я вам уже сказала наши возможности. Поэтому подумайте. Либо ложимся так, либо я пишу рекомендации, — с этими словами врач быстро вышла из смотрового бокса в коридор. Здесь у стен было несколько диванчиков и столов, за одним из которых сидела её коллега, заполнявшая документы по пациенту из соседнего бокса.
— Чего там? — спросила она.
— Боятся оставаться в коридоре… — только начала отвечать доктор, как дверь бокса, из которого она вышла, распахнулась, и за ней вылетел тот самый мужчина.
— Так, — он встал вплотную к врачу, возвышаясь над ней почти на голову, — Слушай сюда. Ты сейчас найдёшь моему ребёнку палату. Иначе, — он достал из внутреннего кармана пиджака какое-то удостоверение, — Вот. Читай. Видишь?
— И? — удивилась доктор.
— И? Майор ФСБ Сербин Андрей Александрович! Если ты не найдёшь палату за двадцать минут, — тут он достал из-под пиджака уже небольшой пистолет и приложил его дулом в плечо врача. Находившиеся в тот момент в коридоре вторая врач и одна медсестра замерли на месте,— То я прострелю тебе ногу или две, а там посмотрю, все ли вы здесь такие принципиальные. И запомни, мне за это в нашей стране не будет даже замечания. Так что давай ищи…
Напротив бокса, где майор оставил жену и ребёнка, располагалась ординаторская. Когда Сербин уже переходил с просто громкого голоса на крик, дверь ординаторской распахнулась. В коридор вышел мужчина в тёмно-синем хирургическом костюме, очках в тонкой оправе. Его относительно жидкие тёмные волосы были коротко подстрижены. Одной рукой он прижимал к уху телефон, другой держал кружку с ароматнейшим кофе. Вид мужчины с пистолетом направленном на его коллегу ни капли не смутил его — он продолжал говорить по телефону:
— Ну я сегодня в день, поэтому вечером смогу приехать. «Чумной доктор»? А кто из наших ещё будет? Ммм… Даже..? Она же в декрете. А. Ну хорошо. Буду. Давай.
Он выключил телефон, положил его в карман и стал освободившейся рукой плавно помешивать кофе, глядя в бледнеющее на глазах лицо майора ФСБ.
— Т-т-товарищ специалист? — чуть запинаясь выговорил майор. Врач в ответ чуть качнул головой.
За двенадцать лет до этой встречи…
— Сербин, — говорил его непосредственный начальник, — полетишь с группой спецназа в Афганистан. Там у самой границы есть мелкая база боевиков. С вами полетит специалист по новому типу оружия, которое предстоит испытать на этой базе. Твоя задача: документация.
— А что именно я должен документировать? Я же не оружейник.
— Заснять тела жертв. Описать скорость выполнения боевой задачи с помощью оружия. Не могу тебе подробно описать всё — сам не знаю. Если что, тебе специалист расскажет то, что сочтёт нужным.
— Вас понял…
С группой спецназа Сербин познакомился в самолёте. А вот специалист предпочел, чтобы его так и называли «товарищ специалист», и ни с кем особо не общался. Лишь слушал музыку в своём плеере весь перелёт. Было трудно предположить, какое оружие он с собой вёз, потому что всё его снаряжение уместилось в небольшой десантный ранец, включая флягу воды, запасные аккумуляторы к плееру и прочие мелочи.
Их высадили в двух днях пути от цели. За время продвижения специалист также не стремился с кем-либо общаться, держался в конце группы. Лишь иногда подходил к командиру и советовал сменить путь. Сербин решил, что у командира на этот счёт есть какие-то указания, потому что при первом же слове специалиста путь резко менялся.
Под покровом ночи на второй день пути они прибыли к лагерю боевиков. Сербин примерно таким его и представлял: расположенный на возвышенности, обнесенный жёлтым каменным забором, смотровые вышки по углам. На территории несколько прожекторов для освещения. С того места, где они сидели, было слышно, как перекрикиваются часовые.
— Ваш выход, товарищ специалист, — прошептал командир странному спутнику отряда.
Специалист сел на колени лицом к лагерю, закрыл глаза и стал медленно и плавно дышать. Ребята из спецназа с интересом наблюдали за ним. Сербрин — снимал на камеру с инфракрасным режимом. Вдруг специалист медленно поднял левую руку ладонью вверх, подержал так пару секунд, а затем сжал пальцы в кулак. В лагере боевиков наступила тишина. Специалист открыл глаза.
— Сербин, вы можете идти и делать свою работу. Командир, пусть твои бойцы пройдут по лагерю, постреляют в каждый труп и всё заминируют. Всё должно выглядеть как внезапное нападение, быстрый бой и взрыв всего лагеря. Вперёд.
Сербин ходил по лагерю, снимал и не верил своим глазам: все боевики были без признаков жизни. Кто-то умер в карауле, кто-то за мелкими делами, кто-то за едой. Все погибли не только мгновенно, но и одномоментно. Сербин насчитал шестьдесят два убитых, когда сбился со счёта. По его спине бегали мурашки. Даже у видавших жизнь спецназовцев стали сдавать нервы от всей этой жути.
— Как это? Как так? — ходили и перешёптывались они.
И вот один из бойцов, как позже узнал Сербин, ранее перенесший контузию, упал на колени и стал молиться:
— Господи, защити нас от зла, что пришло с нами. Помоги мне…
— Эй, Дань, — попытался образумить его другой боец, — вставай. Ты что?
— Это зло. Мы сюда демона привели, — огрызнулся Даниил, — Какая ещё сила в секунду уничтожит целый отряд боевиков? Их же сотня или полторы!
— Дань?
— Не лезь! — он вдруг вскочил с колен, — Я знаю, что делать!
Боец направился на выход из лагеря. Почему-то Сербин, ставший невольным свидетелем этого диалога, решил пойти за ним. Тот шёл уверенным шагом к низине, где укрылся командир и специалист. Командир стоял на ногах, всматривался в бинокль в разные стороны и периодически отвечал по рации своим бойцам. А специалист сидел на валуне и пил ароматный кофе из термоса.
— Дан? Тебе чего чего? — спросил командир, почти не отрываясь от бинокля.
Боец молча извлёк из кобуры пистолет и приставил его к затылку специалиста.
— Дан! — резко сказал командир, — Стоять!
— Ты умрёшь в тот момент, когда твой мозг попытается отдать руке команду стрелять, — спокойно прокомментировал ситуацию специалист.
— Дан! — попытался обратить внимание бойца на себя командир.
— Умрёшь здесь только ты, дьявольское отродье! — прошипел боец и… упал. Сербин и командир застыли на месте, а жуткий специалист продолжил пить кофе.
— Я чувствую агрессию, — вдруг заговорил он, не обращаясь к кому-либо, — И могу в долю секунды остановить сердце тому, кто в меня целится. И это сработает даже при попытке убить меня из снайперской винтовки, кстати. Так что, командир, давай придумывай быстро правдоподобную версию гибели твоего бойца, которая защитит меня от попыток мести его товарищей, а твой отряд — от меня.
С этого момента командир приказал Сербину не снимать.
И вот этот же человек стоял перед Сербиным в больничном коридорчике, смотрел в глаза и попивал кофе. По запаху кофе был тот самый, что он возил с собой в Афганистан. Медленно врач подошёл к Сербину. Без слов мягко отпихнул плечом свою коллегу и встал так, чтобы пистолет в застывшей руке Сербина теперь упирался дулом ему в бейдж: «Владислав (отчество и фамилия скрыты дулом пистолета). Врач-педиатр высшей категории детского инфекционного приёмного отделения». Он отпил кофе из своей кружки, глядя в глаза Сербина, которого парализовал ужас.
— В детских отделениях в палатах мест сейчас нет. Или оставайтесь в коридоре, или идите домой, — вежливо сказал Владислав.
Тишина в коридоре повисла такая, будто воздух сменил вакуум.
— Я понял, — медленно кивнул Сербин. Медленно он убрал пистолет. Потом чуть поднял руки вверх и в таком нелепом виде пошёл в бокс, где находилась его семья.
— Что это было, доктор? — спросила медсестра, когда Сербин скрылся за дверями бокса.
— Да перепутал он меня, очевидно, с кем-то. А я и воспользовался, — заулыбался Владислав.
— Талантливо! — держась за сердце сказала та врач, которой ещё пару секунд назад угрожал Сербин, — Очень талантливо. Высшее актёрское мастерство.
— Ну-у-у… Стараюсь! Стараюсь! — и засмеялся. Всем как-то сразу стало спокойнее, — Где мой пациент-то с подозрением на пневмонию? Привели с рентгена?

Лучик
Оксана — маленькая курносая блондинка с серо-зелёными глазами — с недовольным выражением лица смотрела на тарелку, где лежали два лопнувших яйца.
— Перегрела, — прокомментировала она вслух.
В этот момент в комнату отдыха постучали и, как принято в России, сразу же зашли. Это была санитарочка из детского приёмного отделения:
— Ой, Оксана Александровна! Вы сегодня сутки что ли?
— Нет, Лариса Петровна. Я до вечера. Лаборантка моя отпросилась домой сгонять. Что-то там у неё с детьми. А я и за неё, и за себя ещё пару часов тут побуду.
— Как хорошо, что вы на месте. Вы у наших врачей самый любимый рентгенолог! А что это у вас? — она указала на источающие пар яйца — Кушали?
— Да вот яйца в микроволновке перегрела — лопнули, — разведя руками в стороны и делая невинное выражение лица, ответила Оксана.
— А вам микроволновку поставили? — санитарочка начала водить глазами по комнате отдыха.
— Нет-нет. Я в ближайшие отделения обычно хожу. И к вам даже порой забегаю, если разогреть надо что-то. Ну что там у вас? — Оксана быстро перевела разговор в рабочее русло. Встала из-за стола, поправила хорошо сидевший по её стройной фигуре белый халат.
— Да вот мальчик двенадцати лет. Пневмония.
Оксана вышла из комнаты отдыха, расположенной по соседству с её личным кабинетом и рентген-кабинетом. На кушетке у входа в рентген-кабинет сидел мальчик в сандалиях, шортах и майке. Оксана оценивающе посмотрела на него.
— Ну пойдём, зайчик! Вы тут побудьте, — сказала она санитарке.
Войдя рентген-кабинет, Оксана велела парню снять майку, дала просвинцованный фартук и помогла его одеть.
— Так, — рассуждала она вслух тихим голосом, рассматривая грудь мальчика, — Владислав направил тебя только на прямой снимок. Но за тенью сердца твою пневмонию видно не будет. Так что мы сперва сделаем прямой, а затем левый боковой. Направление он сам потом дополнит…
— А откуда вы знаете, где у меня пневмония? — удивился мальчик.
Оксана осеклась. Стараясь держать простое и уверенное выражение лица, она посмотрела ему в лицо:
— Ну я просто очень опытный рентгенолог, зайчик. И знаю, в какие возраста и у каких деток как чаще расположена пневмония.
— А. Понятно! — кивнул парень.
Быстро сделав необходимые снимки, Оксана распечатала их описание и вручила всё это вместе с мальчиком обратно санитарке. Закрыв рентген-кабинет на ключ, она вернулась в комнату отдыха. В этот момент в кармане халата зазвонил телефон. Она достала аппарат, с улыбкой посмотрела на входящий номер:
— Да? — ответила она, — Пока на работе. Потом поеду домой, а то у меня там муж с дочками один. Куда?.. Ну это не далеко от моего дома. Смогу часок-другой… «Чумной доктор»? Интересное название! Не знала, что у нас в районе есть такой бар!.. Да. Я буду! Счастливо!
Только она положила трубку, раздался звонок — теперь уже от телефона внутрибольничной связи.
— Рентгенология, — ответила Оксана.
— Рентгенология? Приёмная хирургии вас беспокоит…
— Приёмная взрослых? — уточнила Оксана, знавшая хорошо голоса хирургов из детской хирургии.
— Да-да. У нас рентгенолог уже ушла домой. А тут мужик после авто доставлен. Не могли бы вы взглянуть?
— Ну почему нет? Сейчас подойду.
В рентген-кабинете при приёмном хирургии взрослых в лёгких штанах и просторной футболке сидел грузного вида мужчина средних лет, высокий, седые волосы подстрижены почти под ноль. Почему-то его сопровождали хирург-травматолог Макар Федорович и медбрат, хотя обычно достаточно и одного сопровождающего. Оксана бегло посмотрела на мужчину.
— Что тут? — обратилась она к хирургу.
Тот жестом попросил её выйти из кабинета. Они вдвоём вышли и прикрыли за собой дверь. Хирург склонился ближе к Оксане, что при разнице в габаритах их комплекций смотрелось так, словно папа что-то говорит своей маленькой дочке, и стал шёпотом пояснять:
— Это наш коллега. Врач-ортопед частной клиники Семён Романович Байдулин. Попал пару часов назад в аварию. Хочу, чтобы вы сняли грудь, живот и голову. Голову особенно тщательно. Сами посмотрите, как лучше. Я потом нужные направления напишу, — Макар повёл в воздухе рукой, как бы подписывая воображаемые направления, и продолжил: - Он, кажется, тронулся. Хочу увидеть, нет ли травмы какой. Сейчас психиатров звать буду. Он такую чушь несёт про каких-то сверх-людей. То коллега у него, говорит, в пробки везде успевает так, словно телепортируется. То про начальницу говорит, что она избегает на солнце часто показываться. А про аварию свою говорит, что вообще…

Сталь
Олеся шла из магазина. Невысокая, стройненькая, с тоненькими руками и ногами она с её двумя большими пакетами была похожа муравья, который переносит огромную веточку. В миниатюрных кроссовках, светлых джинсах и тёмно-синей кофточке она очень напоминала подростка лет шестнадцати. Налетающий ветер теребил её тёмные волосы стрижкой каре и заставлял чуть пошатываться. На пороге квартиры её встретил супруг:
— Ого! Куда ты столько взяла? Сказала бы — я сам сходил бы! — муж быстро подхватил тяжеленные пакеты.
— Ох! — сказала Олеся и оперлась спиной в закрытую входную дверь — Да ты знаешь: то взяла, это взяла. Так и получилось вот. Да и у нас же тут не особо далеко идти. Правда ветер такой, что мотало из стороны в сторону!
Быстро разобрав пакеты, Олеся занялась тысячью домашних мелочей, которые каким-то чудом успевают делать женщины. Приготовила ужин, навела на кухне порядок, после чего забрала у мужа сынишку, с которым тот возился всё это время. Накормив малыша, Олеся вновь передала его мужу и стала собираться — пора было забрать дочку с танцев.
Дочь Олеси в свои 8 лет почти догнала в росте маму, что было среди её друзей частым предметом шуток в духе «можно маме и дочке купить одежду в одном детском отделе». Увидев маму, она бросилась её обнять:
— Ух! — сказала Олеся, — Аккуратнее. Маме так спину сорвёшь. Собирайся. Пошли домой.
По пути они обсуждали прошедшее занятие по танцам: дочка хвасталась, мама — хвалила. Всё, как у всех. Когда они были во дворе своего дома, у Олеси зазвонил телефон. Увидев входящий номер, Олеся сказала дочке:
— Поднимайся пока домой. Я сейчас на звонок отвечу и тоже подойду.
Дождавшись, пока дочь скроется в подъезде, Олеся ответила на настойчивый вызов:
— Да! Привет!.. М… Не, у меня же мелкий… А далеко это? А. Ну близко. Кто-то ещё из наших будет? М… Ну на час-полтора если только… Как называется?! «Чумной доктор»? Офигеть… Да. Буду.
Положив трубку, Олеся потянулась — в тоненькой спинке что-то щелкнуло, но она не обратила на это внимание. Она посмотрела, как на детской площадке играли пара ребятишек, и с удовольствием представила, как уже скоро здесь будет играть её сынишка. Тихий и безопасный дворик. Здесь родители даже не боятся отпустить ребёнка без присмотра, что редкость в наши дни.
Семён ехал за рулём своего джипа. Он торопился домой и пытался срезать путь в каждом дворе. На ходу он не переставал тихо браниться:
— Вампирша! Ну натурально вампирша! «Вы пили»! Да меня ни один алкотестер не поймает! Ни одна собака не унюхает! А эта сразу! Тварь! И белокожая, как белоснежка. Вечно корпоративы устраивает в местах, где потемнее! Ну натурально вампирша! Равняться, говорит надо на Геннадия! Сука! А этот тоже хорош! Пробки он дворами объезжает! Таксистом подрабатывал. Что ты мне гонишь? Это я таксистом подрабатывал! Вот эти дворы проклятые. Как ты их не объезжай — не реально так быстро все вызовы проехать! Ну ничего! Посмотрю, как ты сегодня «образцово-показательно» все вызовы сделаешь! Без колёс! Будь у тебя хоть две запаски, без ещё двух чёрта лысого ты от клиники уедешь!
Семён въехал на полном ходу в очередной двор и помчался по нему, продолжая ругаться. Вдруг на дорогу из-за припаркованных вдоль неё машин выбежал мальчик лет десяти. Семён вдарил по тормозам, но явно не успевал остановиться! Вслед за мальчишкой выскочила девушка в тёмно-синей кофточке, светлых джинсах и маленьких кроссовках. Она присела на корточки, закрывая собой ребёнка и повернувшись к стремительно приближающемуся джипу спиной… Последовал удар и страшный грохот!..
Мальчик прекратил жмуриться и открыл глаза. Его обнимала молодая девушка, а за её спиной виднелся джип с чудовищно измятой передней частью.
— Беги домой, — сказала ему Олеся, что мальчишка сразу же сделал.
Встав на ноги, Олеся осмотрела спину, локти, провела ладонями по шее. Чуть поводила в стороны головой — в шее что-то щелкнуло. Она посмотрела вниз: там, где она упиралась пяткой, чтобы компенсировать удар, образовалась глубокая вмятина с вздыбленным и потрескавшимся вокруг неё асфальтом. Затем посмотрела на джип — его передняя часть была смята так, словно он только что врезался в бетонное ограждение. Лица водителя не было видно из-за сработавшей подушки безопасности. Но был виден видео-регистратор, что крайне не понравилось Олесе. Подойдя к машине со стороны водителя, она заглянула внутрь.
— Кто ты? — шёпотом спросил ошеломлённый мужчина.
— Кто-кто? Врач-педиатр в декрете, блин! — с этими словами Олеся врезала водителю в лицо со звуком, словно её рука была алюминиевой бейсбольной битой.
Затем она вырвала видео-регистратор из его крепления и голыми руками разломала его. После чего спокойно отправилась домой, попутно вызывая незадачливому водителю скорую помощь.

Скальпель
В хирургическом приёмном отделении к вечеру пятницы наступил период тишины. Обычное затишье перед «ночной бурей», когда вечером вышедшие с работы люди ощутят, что завтрашний день — выходной, и начнут всякие гуляния. Медсёстры щебетали в маленькой кухоньке при отделении. В тёмно-синем хирургическом костюме дежурный хирург-травматолог Макар Федорович сидел на диванчике и что-то читал в своём телефоне. Или диванчик был слишком мал, или Макар был довольно крупным мужчиной, как часто бывает у людей его профессии, но диван в сочетании с травматологом больше походил на кресло. Чтиво было настолько интересным, что дежурный даже не заметил, как к нему подошёл один из его коллег.
— Добрый вечер!
Макар поднял взгляд. Перед ним стоял субтильный молодой человек в светло-зелёном хирургическом костюме и наброшенным сверху халате. Его слегка загорелое добродушное выражение лица трудно сочеталось с внимательными тёмно-серыми глазами. Относительно короткие тёмно-русые волосы местами выгорели от солнца. Макар не сразу узнал коллегу.
— М-м… Александр Николаевич? — с оттенком неуверенности в голосе сказал Макар.
— Добрый вечер ещё раз, Макар Федорович, — поприветствовал травматолога Александр, чуть наклонившись для рукопожатия, — Да не вставайте. Я так. За одной мелочью зашёл.
— Чем можем помочь детскому отделению нейрохирургии? — Макар наконец-то вспомнил, где работал его коллега.
— Да пустяком. Сегодня в аварию знакомый моих друзей попал. Его, вроде как, сюда доставили. Меня попросили его навестить, — Александр невинно улыбнулся.
— А-а… Это не Байдулин Семён? Врач-ортопед из одной частной конторки? С авто только его привозили сегодня, — с кислым выражением лица сказал Макар.
— Да-да! Его… — закивал Александр.
— Не советую. Умом тронулся этот доктор. Считает, что нас окружают какие-то супер-люди. Что последние пару недель он в этом абсолютно уверен. И что-то там говорил, что хочет напустить на них каких-нибудь охочих на сенсации журналистов, — по мере описания ситуации Макар делал всё более кислое выражение лица, закончив почти гримасой отвращения.
— Даже так? — удивился Александр.
— Ага. Я сам его принимал. Рентген головы ему сделали и КТ. Нашли только маленькую трещину в левой скуловой кости. Представляешь, сказал, что это ему девчонка какая-то так врезала. А до этого эта же девчонка якобы остановила его джип собственным телом! Показывал этого сказочника нашим нейрохирургам — сказали, что у него лишь лёгкое сотрясение, но и в этом особо не уверены. Сейчас вот жду психиатров. Как приедут — пойду с ними на него снова смотреть.
— Ужасно, конечно, — мрачно согласился Александр, — Но я его хотел бы навестить.
В этот момент телефон в руках Макара зазвонил, отвлекая от коллеги:
— Да… Да, привет!.. На работе… Не могу особо говорить пока… Да, я помню… Бывай.
Он положил трубку и очень довольно улыбнулся.
— Если очень хочется, — вновь обратился Макар к Александру, — то этажом выше в травму поднимись. Он в крыле над нами один в палате поближе к сестринскому посту лежит. Психиатры вот-вот приедут. Мы тогда к нему тоже поднимемся.
— Спасибо. Пойду навещу его, — кивнул Александр.
Александр не стал пользоваться лифтом, а неторопливо пошёл по лестнице. Палату Семёна он быстро нашёл. Дверь в неё была открыта настежь. Как подумал Александр, не только для вентиляции, а скорее для облегчения наблюдения за больным. Войдя внутрь палаты, Александр плотно закрыл за собой дверь.
— Вы психиатр? — со смесью недоверия и презрения спросил Семён. На его лице со стороны поврежденной скуловой кости уже начал формироваться отёк.
— Нет, Александр Синицин — местный нейрохирург. Пришёл осмотреть тут вас.
— Меня уже смотрел нейрохирург сегодня… — начал Семён.
— Да, это он меня и попросил ещё раз взглянуть на вас, если вы не против, — Александр максимально дружелюбно улыбнулся.
— Да абсолютно не против. Лишний человек, который подтвердит, что я в норме, — согласился Семён, — А с психиатрами я особо говорить не буду. А то и правда в дурку увезут. Вам, небось, уже наговорили про меня всякое…
— Ну люди всякое говорят. Позвольте я голову вашу ощупаю, — Александр приблизился к койке Семёна и чуть протянул руки в его сторону.
— Да пожалуйста, — Семён присел в койке и сильно наклонился в сторону нейрохирурга, чтобы тому было проще дотянуться до его головы. А сам продолжал:
— Но я вот выйду отсюда и поищу газету или ещё кого. До меня только сегодня дошло всё окончательно, когда я в эту стальную девку врезался, — говорил Семён, пока длинные пальцы Александра мягко ощупывали его голову, — Я уверен теперь, что у меня начальница — вампирша. Я только сейчас понял. Она приезжает обычно до того, как полностью взойдет солнце. Летом может даже в шесть утра на работе уже быть, а зимой бывает и задерживается. А уезжает ближе к ночи, когда уже закат начинается. Да белокожая такая. Прям брр-р… А ещё у нас ЛОР есть. Так это вообще, как я считаю, телепортируется с места на место…
— Нет, — мягко перебил его Александр, — Он не телепортируется. Он умеет превращаться в призрака сам и делать призрачным любой предмет, включая свою машину. И в этом состоянии он просто очень стремительно передвигается. Телепортироваться с места на место умеет один другой мой друг.
Семён медленно поднял голову — спокойные и очень внимательные тёмно-серые глаза смотрели куда-то глубоко в него, вызывая волну животного ужаса. Он хотел дёрнуться в сторону, но мягкие пальцы Александра внезапно тисками удержали его голову на месте, а через секунду… Пальцы свободно вошли в голову Семёна где-то за ушами. Не было ни крови, ни хруста костей черепа — пальцы свободно «плавали» в голове Семёна. Даже кожа головы между ними сразу же срасталась. Семён обмяк, его руки плетью упали на кровать, глаза стали закатываться.
— Спокойно. Спокойно, — приговаривал Александр, — Эта процедура сильно исказит и уничтожит память за последние полгода или чуть дольше. Потом всё будет хорошо. Память на новые события и более давние будет работать стабильно. Я не собираюсь превращать вас в идиота.
Он поводил так пальцами ещё пару минут. Затем извлёк их, не оставляя ни единого следа. Аккуратно уложил Семёна на кушетке и поправил подушку под его головой. Тот сразу же уснул.
— Вот так. А то к журналистам он собрался, — тихо-тихо говорил Александр, — Мы это вылечим, друг мой. Вылечим.
Затем Александр вышел из палаты, оставив дверь открытой, как и было до его визита. На первом этаже он встретил травматолога Макара, который уже вводил в курс дела приехавшую психиатрическую бригаду.
— Слушайте, мне он такие вещи не рассказывал, — без приветствий начал Александр, когда подошёл к ним ближе, — Сонливый, вялый.
— Ну это сейчас вот доктора посмотрят, — бодро отмахнулся Макар, — Проходите, коллеги.
Психиатрическая бригада проследовала в сторону лифтового холла.
— Я пойду тогда, — уточнил Александр.
— Конечно-конечно, — закивал Макар, — Слушай. Ты, смотрю, загорелый такой. Где это так? На пляж к реке ездишь? Или на юга? А то я вот с семьёй езжу-езжу, а сам бледнее поганки.
— Не. Это мы с женой ездили на Филиппинские острова. Я там даже выгорел чуть-чуть, — Александр указал на свои волосы.
— Ага. Понял, — кивнул Макар, — А не встречал там хилеров? Читал где-то что там родина этих целителей, которые якобы без наркоза и обработки ран одними руками операции делают. Как бы разводят ткани, а потом они обратно сходятся, — заулыбался травматолог.
— Да я их там обычно учу, — улыбнулся в ответ Александр, а через секунду оба хирурга захохотали, ведь один решил, что другой просто пошутил, а второй - просто за компанию.
Александр вышел из корпуса хирургии и направился в сторону своего. По пути он достал мобильный телефон, который сразу же зазвонил.
— Да, привет… Да, сделал… Амнезия на полгода или больше ему точно гарантирована… Да, я уже освободился. Сейчас соберусь и поеду прямо в этот бар… «Чумной доктор»? Верно?.. Хорошо… Да, я приеду. Счастливо.

Послесловие
Здравствуй, вор.
Истории, которые ты прочёл, были похищены из моего личного дневника. Но я не обижаюсь на тебя. Просто хочу предупредить. Именно я собрал всех героев этих историй в баре «Чумной доктор» в ту пятницу. И это лишь часть моих гостей. К счастью, ты не видел мой дневник целиком. Я посчитал, что будет забавно, если опишу, как каждый из них провёл тот день, а потом подарю им это в виде книги. Не спрашивай, как и откуда я знаю всё до мельчайших подробностей, включая мысли героев этих историй. Достаточно сказать, что я знаю, что ты сейчас читаешь эти строки, затаив дыхание.
Расслабься. Я не причиню тебе вреда… От тебя требуется пара мелочей. Уничтожь эти записи после прочтения, никогда не обсуждай прочитанное с кем-либо и постарайся забыть про нас.
Иначе… Иначе мы тебя вылечим от лишнего любопытства.
Удачи, вор.