Мой нелюбимый пионерский лагерь

  Ежегодная поездка в пионерский лагерь была так же неотвратима, как смена времён года. Мама была твёрдо убеждена, что ребёнок не должен летом дышать городской пылью, ему нужны свежий воздух, регулярное питание, игры со сверстниками. И никакие мои стенания, что там скучно, одиноко, что я хочу отдыхать дома с книжками, а не ходить строем с пионерскими речёвками, мамой в расчёт не принимались. В пору моего детства родители, измотанные работой и тяжёлым бытом, в психологические тонкости характера своих детей особо и не вникали. Единственное, на что в конце концов маме после моих слёз пришлось согласится – я буду ездить в лагерь только на одну смену. Мама, вдова с тремя детьми, не имела возможности ездить с ними на море или даже в местный дом отдыха – и в отпуске она старалась подработать, чтобы к учебному году собрать всех детей в школу. Я её отлично понимаю сейчас, во многом понимала и тогда, но как не хотелось покидать родной дом, где можно было длинными летними днями валяться с книжкой на диване, спать сколько хочешь и есть когда и что нравится… В общем-то в июне и августе так и было, а в июле меня ждал пионерский лагерь «Дружба».
  Это был лагерь от Областного управления коммунального хозяйства (как-то так это тогда называлось). Мама работала кассиром в парикмахерской и могла получить путёвку только в этот лагерь (как вдова очень дешёвую, почти бесплатную). Теперь я понимаю, что и в то время были лагеря намного комфортнее, удобнее, богаче – от больших предприятий, заводов. Но мне выпала судьба провести немало июльских месяцев именно в этом очень скромном пионерском лагере, который располагался на берегах речки Бабки неподалёку от станции Кукуштан.
  Начиналось всегда одинаково. Мама приносила путёвку, свёрнутую втрое бумажку с блёклым изображением горниста в красном галстуке на обложке. Дальше там были даты приезда и отъезда (24 дня отдыха), адрес, какие-то штампы, росписи, печати. На второй странице – Памятка для отъезжающих в пионерский лагерь - перечень вещей, которые рекомендовалось взять с собой, очень скромный с современной точки зрения. (Специально нашла в интернете подобную путёвку с памяткой и хочу поместить её как иллюстрацию). Сейчас удивительно, почему советовали взять только 2 пары сменного белья. Но тогда ведь было принято мыться и менять нательное бельё раз в неделю. Ребёнок должен был приехать чистым, через неделю – помыться и надеть чистую смену белья, ещё через неделю – вторую смену, а там уже через несколько дней и домой. На третьей странице полагалось воспитателям писать замечания для родителей по поведению детей в лагере, но обычно это игнорировалось.
  Затем сборы. В картонный, обклеенный кожзаменителем чемодан, укладывались по списку вещи, на дно я потихоньку засовывала пару любимых книжек (чемодан становился тяжелее, поэтому всё лишнее не приветствовалось). Накануне надо было сходить в баню, надеть всё чистое.
  Знаю, что обычно в лагерь увозили на специальных автобусах, но у нас всё было проще, мы добирались до Кукуштана на электричке. Сбор назначался в рощице неподалёку от железнодорожного вокзала за 2 часа до отхода электрички. Мама показывала мою путёвку самой главной тётеньке, та что-то отмечала в своих бумагах и говорила в какой отряд я должна идти. Потом надо было найти другую тётеньку с табличкой твоего номера отряда. Но прежде выстоять очередь к ещё одной тётеньке, которая проверяла детские головы на вшивость и делала какие-то свои пометки на путёвке. А потом вместе с детьми и их родителями стоять в толпе твоих будущих соседей по отряду и ждать электричку. Здесь можно было найти друзей из прошлых заездов, а кто побойчее успевал познакомиться и почти подружиться… Я, стеснительная «книжная» девочка быстро знакомиться не умела и сиротливо жалась к маме, которая тоже находила знакомых коллег и вступала с ними в разговоры. А я мечтала, что в этот раз мне в лагере будет интересно, я подружусь со всеми девочками, и буду играть с ними в их девчачьи игры, и буду участвовать во всех отрядных и лагерных мероприятиях, никого не стесняясь, и библиотека будет открыта и туда привезут новые интересные книги… Жаль, что мечты эти не сбывались.
  Но вот мы идём на перрон, отряды распределяются по вагонам, родители помогают загрузиться вместе с чемоданами, и мы уже машем им из окон электрички. Не помню, чтоб кто-то из родителей провожал детей до лагеря, все прощались на перроне и расходись по работам (и так надо было договориться, чтобы отпустили с работы, или перенести свою смену на вторую половину дня, чтобы отправить детей в лагерь).
  Через час с небольшим электричка подходила к станции Кукуштан. Мы, уже собранные в отряды, под предводительством воспитателей и вожатых вместе со своими чемоданами вываливались на перрон, наши чемоданы загружали в грузовик, а мы строились поотрядно и шли до лагеря пешком. Прямая дорога по лугам, а не по пыльному тракту, занимала минут 40-45. В хорошую погоду было даже весело идти налегке и слушать шум деревьев, гомон птиц, вдыхать напоенный июльским разнотравьем одуряюще сладкий воздух…
  Современным детям трудно представить небогатый пионерский лагерь 60-х годов. Несколько длинных деревянных бараков (их называли корпуса) с незастеклёнными просторными верандами на торцах. В каждом таком бараке располагалось по 2 отряда. На каждой половине: комната девочек (15 кроватей), комната мальчиков (15 кроватей), комната воспитателя и вожатого (2 кровати). Отряды разделял холл, где стояли полки для запасной обуви и были прибиты крючки для верхней одежды (у каждого отряда со своей стороны). Большое деревянное здание столовой, где кормили в две смены (все сразу туда не входили). Ещё одно здание – клуб со сценой и зрительным залом. Здесь нам крутили кинофильмы, здесь проводили некоторые общелагерные мероприятия (например, традиционный конкурс инсценированной песни), здесь проходил смотр наших талантов, а потом лучшие номера собирались в концерт для родителей (он показывался в родительский день). А ещё была просторная площадка для пионерских линеек с небольшой трибуной, флагштоком и фанерными стендами с портретами пионеров-героев. Был вытоптанный стадион с баскетбольными обручами (без сеток) и лавками в два ряда для зрителей. На нём каждую смену проводили пионерскую лагерную спартакиаду, но я считала себя девочкой неспортивной и от всяких соревнований старалась уклоняться. 
  Что было ещё? Длинный навес над водопроводной трубой с двумя десятками кранов, здесь мы умывались и чистили зубы. Тошнотворно-вонючий туалет с дырками, с дерьмом, засыпанном хлоркой (вечно кто-то промахивался мимо дырок), было противно заходить сюда и страшно вдруг нечаянно посмотреть в вонючую дыру, где копошилась масса белёсых червячков… Неудивительно поэтому, что ближайшие лагерные кусты были обгажены теми смельчаками, кто позор обнаружения тебя за неподобающим занятием в неположенном месте предпочитал общему сортиру. Кстати, туалетной бумаги не было (даже привычных дома резаных газет), поэтому для подтирания приходилось использовать широкие листья лопухов.
  Это был «верхний лагерь». По широкой деревянной лестнице от клуба можно было спуститься в «нижний лагерь» к реке Бабке. Здесь был домик «малышовского» отряда (7-8-леток, которые отчаянно скучали по дому, часто плакали, а я любила приходить и возиться с ними, если разрешали воспитатели). Здесь стояло здание изолятора, где смазывали зелёнкой наши разбитые коленки и в палате лежали немногочисленные «больные» с ангиной, расстройством желудка и т.д. А чаще и никого не было. Несмотря на скудный быт (а может и благодаря ему) мы в лагере болели редко и неохотно шли в изолятор – что за удовольствие валяться целыми днями на кровати (а ни телевизоров, ни других развлечений не было), когда на улице лето, каникулы, игры, купание в мутной тёплой речке Бабке… Ещё здесь стояли домики для обслуживающего персонала и единственный на весь лагерь развлекательный аттракцион – «гигантские шаги». Высокий деревянный столб, наверху закреплена вращающаяся штуковина, к ней привязаны верёвки с широкими петлями на концах. Надо было сесть в такую петлю и, держась за верёвку, бежать по кругу, тогда центробежная сила начинала поднимать тебя, отталкиваться ногами приходилось всё реже… и вот ты летишь над землёй, лишь слегка касаясь её кончиками ног! И ничего, что верёвка врезается в попу, и рукам уже больно держать грубую волокнистую верёвку, и сандалии вдруг слетают, и голова начинает кружиться… Ветер, солнце, радость! Сюда, в «нижний лагерь» без разрешения воспитателя или вожатого ходить было нельзя, но как можно отказаться от такого удовольствия? Ведь кроме «гигантских шагов» были ещё деревья с поспевшей вяжущей рот черёмухой... Главное нужно вовремя и незаметно вернуться в свой отряд до построения на обед. А можно было схитрить и отпроситься навестить в «малышовском» отряде братика, а когда брат подрос, выдуманную соседскую девочку, которая очень скучает по дому и ждёт меня…
  Поиграешь с малышнёй, покатаешься на «гигантских шагах», полакомишься черёмухой (если она ещё осталась на нижних ветках) – и вот уже горнист у столовой трубит «Бе-ри-лож-ку-бе-ри-хлеб-и са-ди-ся-за о-бед». Надо скорее бежать к своему корпусу, (опаздывать ни в коем случае нельзя!), строиться по парам, воспитатель пересчитает всех, а потом с пионерской речёвкой идти в столовую. «Кто шагает дружно в ряд? – Пионерский наш отряд! – Кто шагает дружно в ногу? – Уступайте нам дорогу! – Открывайте шире двери! Мы голодные, как звери!» Столы заранее накрыты дежурным отрядом, поэтому всё уже остывшее, тепловатое: жидкий супчик, котлета или рыба с гарниром (любимый – картофельное пюре, нелюбимый – перловка) и неизменный компот из сухофруктов. Как правило, съедалось всё (может, кроме перловки) – на свежем воздухе аппетит отличный! Да и дома мы были не избалованы деликатесами, ели те же каши и супы… Грязную посуду уносим на специальный стол, вечно голодные мальчишки рассовывают оставшийся хлеб по карманам – и в корпуса, на «тихий час».
  Никогда не любила «тихий час». Спать днём не хотелось, лежать просто так скучно… Хорошо, если была книжка, читала её тихонько под простынёй. Но библиотека в лагере работала почему-то не каждую смену, да и выбор книг там оставлял желать лучшего – никаких интересных детских повестей, какие-то «производственные» романы 40-50-х годов издания. Нудные и не очень понятные… Помню, что читала повесть о трактористке Паше Ангелиной, о рыбаках Сахалина, оленеводах Чукотки… Подозреваю, что какая-то библиотека избавилась от «неликвида», и всё это привезли в пионерский лагерь, чтобы отчитаться о наличии «культурной точки». Чаще приходилось просто лежать и придумывать продолжения своих любимых книг, оставленных дома.
  После «тихого часа» - молоко, кефир или кисель, пара печенек или булочка. Потом в хорошую погоду – купание в речке под присмотром вожатой и физрука (не больше 15 минут!). Иногда вожатая и воспитатель выходили с нами из лагеря на поляны собирать поспевшую землянику или просто поиграть, побегать на травке (в лагере всё было вытоптано сотнями детских ног).
  Вспоминаю сейчас и удивляюсь – забора вокруг лагеря не было! Сразу к территории подступал лес, не очень густой, но настоящий. До станции было далековато, чужие сюда не заходили, а городские дети, напуганные страшилками о диких зверях, боялись самостоятельных вылазок в лес. Во всяком случае, не помню ни одного случая, чтобы кто-то ушёл так далеко, что его пришлось потом искать в ближнем лесу.
  Что ещё вспоминается? Ежедневные утренняя и вечерняя линейки. На линейку полагалось повязывать пионерский галстук и стоять с салютом во время подъёма и спуска флага. А в начале линейки каждый отряд должен был прокричать своё название и свой девиз (- «Отряд» - «Бригантина», - «Наш девиз» - «Только вперёд, время не ждёт!»; - «Отряд» - «Факел», - «Наш девиз» - «Светить всегда, светить везде!»…) На утренней линейке рассказывали о последних мировых событиях (которые нас нисколько не интересовали), читали план на день – какие будут общелагерные мероприятия. На вечерней линейке подводили итоги дня, раздавали грамоты отрядам, победившим в смотре строя и песни, общелагерной спартакиаде (здесь были и индивидуальные грамоты лучшим бегунам, прыгунам, метателям мяча), в конкурсе инсценированной песни, а также отмечались лучшие и худшие отряды по чистоте в палатах и на закреплённых территориях (после завтрака полагалось пройти по своей территории и убрать весь мусор, потом дежурный вожатый проходил и проставлял оценки).
  После ужина (каша или запеканка, чай, хлеб с маслом или повидлом) в клубе обычно показывали фильмы. Привозили старые, давно виденные, но от этого не менее интересные комедии и детские киноленты. И обязательно в каждой смене показывали фильм «Смелые люди». Эта плёнка как-то оказалась в собственности лагеря, поэтому крутили её регулярно. Мальчишки, которые ежегодно да не на одну смену приезжали в лагерь, знали её наизусть и всё равно не уставали следить за лихими всадниками, обманывающими проклятых фашистов, и громко орали, подбадривая любимых героев… Никаких танцев, дискотек в пору моего детства в лагере вечерами не было. Мода эта пришла позднее, вместе с хорошей аппаратурой и магнитофонными пленками. Даже радиопродукторов я в лагере не помню. Утреннюю побудку, призыв в столовую и вечерний отбой давал горнист. (утром это было задорное «Вста-вай-вста-вай-дру-жок с пос-те-ли-на-гор-шок…», вечером более спокойное «Спать-по-ра спать-по-ра расхо-ди-тесь-до-ут-ра…»). Стать горнистом было почётно, за эту должность всегда спорили мальчики из старших отрядов, выбирали двоих-троих, которые уже умели подавать сигналы (учились заранее потихоньку в пионерской комнате в клубе) и они трубили по очереди.
  Что ещё вспоминается? Дежурство по лагерю, когда отряд накрывал на столы, вытирал клеёнки, подметал полы в столовой. Это было не слишком весело, зато дежурные могли не ходить на тихий час и заниматься своими делами, а в жаркую погоду даже уговорить вожатую и отправиться с нею на речку, купаться там вдоволь, не боясь, что через 15 минут тебя вытащат из воды (пора запускать следующий отряд).
  День именинника, когда в столовой собирали всех, родившихся в июле (я! я родилась в июле!) и там угощали чаем с пирогами и конфетами.
  И, конечно, родительский день! Тогда уже с утренней электрички подходили родители, расписываясь в табеле вожатого, забирали детей после завтрака на весь день, и можно было собирать с ними ягоды, купаться сколько влезет, объедаться домашними гостинцами, идти или не идти на праздничный обед в столовую, а потом на концерт для родителей в клуб. (Но как было не ходить, если ты в этом клубе сама поёшь в сводном пионерском хоре! Пускай мама полюбуется как ты стоишь на настоящей сцене в парадной пионерской форме и под аккомпанемент лагерного баяниста поёшь «Солнечный круг»!) И как тоскливо потом прощаться с мамой, зная, что ныть и проситься домой бесполезно, и впереди ещё почти две недели лагерной смены…
  И вот прощальный пионерский костёр на поляне, огромный, до звёзд! Вокруг игры, песни, порою, слёзы расставания с лагерными друзьями («А давай встретимся в городе!» «Приезжай на следующий год тоже во вторую смену!»…) Но это не про меня. Я радуюсь, что завтра дневная электричка увезёт меня в город к замечательной летней свободе и любимым книгам. До свидания, пионерский лагерь «Дружба»! До следующего июля!