Золотой запас. глава 4

4.
     Устроившись поудобнее на заднем сиденье прохладного салона Виктор Иванович отогнал от себя навязчивый образ умершего родителя, вперившего в него свои остекленевшие глаза.
 
     Под шелест шин несущейся по дороге домой «Камри» он корил себя последними словами за уступчивость супруге и решение продать отчий дом. Неоднократно пересчитывал количество дверей, припоминая ручки, получалось шесть, по две на каждой плюс две на кладовках итого четырнадцать. Вспомнил, улыбнувшись прозорливости отца, как следователи, проводя бесконечные обыски, шкрябнули для верности несколько ручек с целой позолотой ножом. Обнаружив под позолотой серый дешевый металл, более к ним не возвращались, старательно водя миноискателем по стенам. Прикидывал навскидку стоимость означенного наследства, цифра получалась внушительной, не считая главного бонуса, скрытого в доме, точного места которого он узнать не успел.

     Всю дорогу, собирая ребус из последних слов отца, гвоздем запечатлевшихся в памяти, - «в коло…, под кры…, тру…, в тру… пшш, там…, все там.». ВСЕ ТАМ! Мучимый вопросами что?, где?, и сколько?, он не сомкнул глаз всю дорогу.

     В первом часу ночи на подъезде к городу, водитель резко тормознув вильнул, объезжая припозднившуюся телегу груженую сеном с дремавшим возницей. Оторванный от своих мыслей опасным маневром, Виктор Иванович, попенял водителю на невнимательность, вознице - залившему глаза, прущемуся по среди дороги без габаритов и освещения. Успокоившись, поудобнее устроился на сиденье, указал проехать по улице Кедровой, изнывая желанием скорее увидеть отчий дом, хоть из окна автомобиля, сильно переживая о его сохранности

          Улица Кедровая потеряла свою привлекательность, оказавшись на окраине после застройки клина рощи, упомянутой ранее. Изничтоженные вековые сосны заменили на коттеджи, многоквартирные дома, торговые, торгово-развлекательные центры и прочее. Границы города скруглились дальнейшее развитие пошло в сторону безжалостно пожираемого заповедника. Дальновидные хозяева города сохранили роще статус заповедника номинально, для удобства пользования и вывода по кусочку ее территории.

     Кроме того, соседство с Кедровой железной дороги, по которой пусть значительно реже, но грохотали проходящие составы, доносились приносимые ветром команды диспетчеров и гудки маневрового тепловоза, привлекательности ей не добавляла. Люди состоятельные потихонечку перебрались, в другой район, отстроив себе дома. Освободившееся место заняла разная публика, что, безусловно, отразилось на стоимости недвижимости и содержании инфраструктуры данного района.

     Переваливаясь на ухабах частью полностью слезшего покрытия улицы Кедровой, освещенной лишь редкими фонарями, установленными хозяевами для освещения подъезда к собственному дому, Виктор Иванович жадно впился глазами в отчий дом попросив водителя ехать медленнее. Дом сохранил свои черты на сколько удалось рассмотреть в скрывающей его темноте. Лужа перед домом от прошедшего дождя, ранее уходившая в канализацию, явно была забита. О чем свидетельствовала доска, кинутой в нее для прохода. Поредевший штакетник палисадника перед домом. Покосившиеся, массивные деревянные ворота с врезной калиткой. Стена сарая и гаражные ворота, заросшие бурьяном - все говорило о запущенности. Виктор Иванович, провожая взглядом дом, до боли вывернувший шею, не отводя взгляда от дома, пока темень не поглотила его. Со вздохом облегчения выпрямился, покрутил головой, разгоняя кровь в шее, успокоился мыслью о целостности наследства.

     У дома отпустил водителя на три дня до дальнейших распоряжений с указанием не появляться на работе и в городе. Подобное случалось довольно часто и смутило водителя лишь тем, что данное распоряжение, он получил у подъезда собственного дома начальника.
   
     На кухне за поздним ужином Виктор Иванович рассказал все события всклоченной со сна супруге, окончательно проснувшейся с первых слов о наследстве. Более мужа сведущая в стоимости украшений, она прикинула. На вскидку получилось только алмазов по самым скромным подсчетам с означенным весом и чистотой было многим более, чем на два миллиона в твердой валюте. Это не считая мелочи, золота и главного бонуса, с минуту они смотрели друг на друга, союз был заключен. Наталья Викторовна старательно вписала последние слова усопшего, для верности продиктованные супругом по буквам в принесенную тетрадку.

    Наталья Викторовна Сомская, была единственной дочерью в семье служащих. В расслоившемся обществе, в силу занимаемой должности и влияния ее отца они были сразу причислены к высшей касте. Ее отец познакомился и сошелся с самым богатым человеком Эменска, Иваном Ароновичем Цилмасовым. Дружба крепла, подогреваемая проектами и связями Ивана Ароновича, который, смекнув о перспективности приятеля, предложил упрочить дружбу, породнившись семьями. Сомский согласился, желая пристроить свою ветреную дочь, вошедшую во вкус обладания денег при полном отсутствии контроля вечно занятых родителей.
       Виктора Ивановича отец известил о своем решении, принятом безропотно безвольным сыном, в отличие от разбалованной суженой. Согласия добилась Сомская старшая, статная дама, добавившая с возрастом своей привлекательности, объяснив, уединившись с дочкой в комнате, что брак и любовь - разные вещи. Выйдя за мешковатого, забитого, но при том единственного сына папаши, который деньги лопатой гребет, она может использовать и сына, и деньги по своему усмотрению. Намекнула при том, каким местом она заработала свое место начальника отдела при администрации города, да собственно и место мужу.
 
       Свадьбу отыграли с размахом, в гостях значились заметные персоны. Живую музыку обеспечивали популярные исполнители, приглашенные финансовым спонсором мероприятия Цилмасовым старшим, который в довершение положил на свадебный разнос ключи от трехкомнатной квартиры в новом доме. Подошел с ордером к столу с дарами в обнимку со своей женой Елизаветой Федоровной, робко положившей на разнос, в довесок, ключи от престижной в то время ВАЗ 2109.

       В последствии Наталье Викторовне не пришлось раскаиваться в следовании совету своей матери. Получив управляемого безропотного мужа, какое-то время жила в свое удовольствие до известных событий. Набежавшие над молодым семейством тучи в связи с делом Цилмасова разогнал переводом мужа в другую область ее отец. Находясь в изгнании, оторванная от привычного общества, она крепко задумалась. Теперь ее муж носил ее фамилию, к ней пришло осознание ответственности за честь своей фамилии. Детей из-за грехов молодости она иметь не могла, прошла дополнительно обследование, получив диагноз - только суррогатная мать. Трезво рассудив, что уже имеет ребенка, рожденного не самой, взялась за своего мужа.
 
     Наталья Викторовна в три года вылепила из податливого материала вполне приличного руководителя. Используя собственные чары, отчасти влияние отца, двинула его по служебной лестнице. К слову сказать, Виктор Иванович, имея от родителя хорошие задатки, быстро вошел во вкус и к концу 13-летней ссылки, поднаторев, скорее сам в силу профессиональных качеств стал заместителем начальника. С этой должности он и был переведен в город Эменск на вакантное место, освобожденное так кстати тестем, в связи с выходом на пенсию.
 
     Посадив мужа на место с отлаженными финансовыми потоками, Наталья Викторовна тут же нашла способ их легализации. Вложила в дело, открыла салон элитной одежды в магазине, купленном по случаю ее родителями. Спустя некоторое время открыла еще один арендовав приличную площадь в новом торгово-развлекательном центре.
 
      Увлекшись бизнесом, она перестала смотреть за собой, располнела и к своему ужасу отметила, что теперь за мимолетные увлечения платить приходится ей. С удивлением обнаружила, что бесконечные шашни мужа, не трогающие ее ранее на фоне собственных похождений, стали ее уязвлять. Наняла администратора, загрузив делами своих магазинов, и кинулась во все тяжкие. Прокутив целое состояние на курортах мира, она зависла в кресле своей квартиры у телевизора, оставив для редких встреч молодого альфонсика на содержании.
 
     Дела в магазинах, подпитываемых потоками из кабинета мужа, шли хорошо. Пройдя путь от закупки до реализации, сама она до копейки сводила ежемесячные отчеты, изредка заезжая в офис. Большую часть времени проводила с подругами или у телевизора, все более заполняя собою кресло. Еще не зная зачем, наняла частное сыскное агентство для слежки за мужем. Первый отчет, особенно фотографии ее сильно задели, и она на неделю укатила со своим альфонсиком на Бали. Последующие цепляли меньше, а потом и вовсе стали веселить практичную супругу, потихоньку собиравшую досье на мужа-сына.

    Сейчас, складывая шараду из предсмертных слов, Наталья Викторовна нарушила молчание, промолвив задумчиво.

  - Так вот куда любимый свекор денежки припрятал.
  - Ты деньги подготовила?
  - Подготовила, но они пока тебе не потребуются.
  - Почему?
  - Завтра поедешь один, наплетешь им, что из любви к отцу, ну там с его предсмертной волей хочешь восстановить родовое гнездо, ну наплетешь еще что-нибудь. Пройдешь по дому, посмотри все ли цело, и торгуйся, главное торгуйся до копеек, а то смекнут, что что-то не чисто.
  - Я думаю - сразу деньги отдать и все, – уставился на прыснувшую смехом супругу, - а что?
  - Надо штук пятьдесят деревянными на аванс. – Прищурившись пристально посмотрела на мужа, - Ты хоть представление имеешь о сделках с недвижимостью?
  - Ну-у, скажем так. - Виктор Иванович вспомнил подписываемые им договоры с листом согласований и визой юриста. Всей собственной недвижимостью занималась супруга, давая ему подписать листы согласия, договоры, которые он подписывал, следуя указанию ее пальчика, не вдаваясь в содержание документа, – Ну как бы…
  - Ладно, поедем вместе, - Наталья Викторовна одарила мужа материнской улыбкой.

     На следующем листке тетради набросала и затвердила безусловным согласием мужа план дальнейших действий.