Вторничный блюз

Когда ты встретишь меня, я буду прятать уставшие глаза и неловко отвечать о том, что прошло, пока мы не видели друг друга. Где-то там осталась наша юность, а сейчас есть только будни. Они предложат тебе съесть одну, и ты оставишь половинку мне. Глупый забег до последней электрички заберёт последние силы, когда она уныло остановится возле нас:
— Жаль, что не с синими сиденьями. — Грустно скажешь ты. — Они такие мягкие.
Оранжевые скамьи в вагоне больно бьют спину и зад, когда поезд трогается. Без солнечного света этот рыжий цвет, наводит только тоску.
— И ничуть не яркие, — разочарованно подмечу я.
Они обещали, что всё будет ярким. Какая разница, что они скажут, ведь верю я только тебе.
— Такие яркие… — удивлённо скажешь ты через пару остановок.
Я осторожно замахаю головой, не в силах скрывать свою улыбку, словно в первый раз увидел мир.
— Как хорошо, что мы сели именно в этот поезд, — оранжевые скамьи светились солнцем, которое лишь иногда выглядывало из-за серых облаков. Окраины города, до этого противные мне, красиво уносились вдаль за окном. — Он увезёт нас в Хогвартс.
Когда гостиница Ленинград встретит нас своей величественностью, я позволю себе потеряться в этом городе. Ты всё равно приведёшь меня куда надо, ты мой пастырь. Я буду говорить тебе, как рад, что мы встретились, а ты будешь прятать улыбку. И даже зудящая грусть от скорой разлуки не даст нам растроиться, ведь я уже решил, что каждый будет делать, когда мы растанемся на перроне. Ты будешь звонить всем подряд, чтобы делиться радостью, а я что-нибудь придумаю. 
— Хватит сдерживать улыбку. Неужели нам нельзя улыбаться?
Номера вагонов угрюмо мелькали, когда мы проходили мимо них. 1… 2… 3… Ты ещё раз скажешь, как жаль, что мне уезжать так скоро. 4… 5… 6… Я уже рассказал тебе план, что вернусь обратно, как только смогу. 7… 8… Восьмой вагон, бездушный и мёртвый, разлучит нас уже совсем скоро, но пару минут ещё есть, и идея прогуляться до конца состава покажется нам увлекательной и полной впечатлений. На обратном пути, люди стоящие возле контроллёров, поспешно начнут заносить сумки внутрь, и я немного испугаюсь, пока буду шарить по карманам в поисках нужных документов. Обнявшись на прощание, я не сразу пойму, как хорошо нам было.
 
Я кинул сумку у своего посадочного места и уселся, глядя широкими глазами на юную милашку передо мной. Она подняла глаза и смущённо отвела их, безмолвно напомнив мне, что я улыбаюсь, как дурак. Разговор, который я неожиданно для себя охотно поддержал, начала женщина по соседству. Иногда, она посматривала мне в глаза, возможно, задумываясь, ни ей ли адресованы мои влюблённые зрачки. Я подкараулю милашку в тамбуре и расскажу ей всё, что ни за что бы не рассказал раньше. Когда потушат свет, компанию мне составит Керуак на дороге, который кормил свой мозг тем же, что и мы сегодня. Странно, и как я раньше этого не замечал?

Утром я проснусь другим человеком, снова скромным, полным сомнений и найду тысячу причин не брать номер у той милашки. Родной город встретит старыми видами, и я вернусь по протоптанной дорожке в свою дыру. Наступит вторник, и я буду думать о том и об этом. Я буду думать много, тихо идя ко дну. Святая благодать больше не коснётся меня, ведь только ты знал волшебные тропинки к ней. Лукавый подарил нам голову, чтобы слишком много думать, но я хотел бы лишь чувствовать. Чувствовать её худые плечи и тихо перетаптывать с ноги на ногу, в глухих объятиях под этот блюз во вторник.
Потанцуй со мной. Потанцуй со мной во вторник…