Ангел истребляющий. Продолжение. Фрагмент 5

     Сев в машину, Кирилл включил печку. Кира, Кира! Зачем тебе это? Что ты затеяла? Кто ты, Кира? Кирилл вдруг подумал, что он ничего о ней не знает. Он вспомнил, как во время бесед девушка упорно уходила от разговоров о ней самой. Ни слова о себе. Она просто не пускала его в свою жизнь. Закрыта, как ворота осаждённого города. Молодые девчонки обычно всё разболтают, чего надо и не
надо. А ведь она, пожалуй, самая подходящая кандидатура для  подозрений.

 Записки от Асмодея, скорее всего, её работа. Именно ей не составило бы труда
бросить письмо в почтовый ящик Дерникову, здесь и на работе  могла незаметно подсунуть в почту. Ни у кого таких шансов, как у неё, нет. Шагину искать смысла, видимо, нет. Прослушка. Наш разговор с Андреем Михайловичем слушала. Зачем-то ей нужна информация. А убийство связано с ней или нет? Неужели причастна? Нет, не в её это характере. Почему не в её? Ты что, так её хорошо знаешь? Не знаю, но чувствую. Такая не может убить. Это тебе просто хочется, чтоб так было. Хватит эмоционировать, господин сыщик. Завтра надо убедить Хлопка подготовить через отдел кадров информацию о всех сотрудниках управления АО «Перспектива». Обо всех, в том числе и о ней. О ней одной собирать материал нельзя, сразу подпадёт под подозрение. Разберусь сам. После Владимира приеду и разберусь. Дальше будет видно.

 Приняв решение, Кирилл выехал со двора. Косой дождь барабанил по стеклу. Порыв ветра пришлепнул желтый березовый листок на лобовое стекло, словно, печать поставил. В памяти всплыли чьи-то строки:

       Опять мне осень растерзала душу
И крик гусиный, словно, сердца крик.
Стою, упершись в шар земной, и слушаю,
На вечности взираю лик.
Что ж так печально мне, томительно-тревожно?
И грусть, как это небо, высока.

     Он сделал долгий выдох: каким нескончаемым и трудным был этот день. Дорога домой была свободна. Кирилл ехал по почти пустому шоссе. Вездесущая пустота заползала и в него. Это противное чувство вернулось к нему от усталости, наверное. Как же ему не хотелось подозревать ни в чём это зеленоглазое чудо с рыжей пальмой из волос на голове. Подъезжая к дому, Кирилл почувствовал желание упасть в сон и ни о чём больше не думать. Завтра предстоял неблизкий путь.


*

Утро было тяжелым. Кира, проходя в ванну, мимоходом посмотрела на себя в большое зеркало. На неё смотрело нечто, опухшее от слёз и чрезвычайно помятое.

 С этим нечто что-то надо было сделать и немедленно. Девушка кинулась к холодильнику. Умыться льдом. Остатки сна улетучились тут же. Лицо горело. Легкий массаж с дневным кремом привели Киру в порядок. Теперь душ. Снимая с себя бельё в ванной, Кира уронила маленький продолговатый  предмет себе на ноги. Она подняла его и вспомнила, как вчера, увидев на рабочем столе распростертое тело своего шефа, она замерла, затем попятилась и папкой, которую держала в руке, смахнула что-то со стула. Стул всегда стоял у входа в кабинет. Иван Николаевич не любил, когда стояли или сидели у его стола, поэтому посетитель мог присесть на расстоянии, почти у двери.

     Машинально Кира подобрала этот предмет и положила себе в бюстгальтер. Ни карманов, ни сумочки под рукой. И сказала себе: подумаю об этом потом. Положила, да и забыла. Предметом оказалась флэшка. Интересно, что в ней? Вдруг, это как-то связано с убийством Ткунова? Надо было отдать Кириллу. Он не поверит, что я просто забыла про эту штуку. В свете вчерашних событий решит теперь, что я причастна к убийству. Разве он теперь поверит, что я тут ни при чём? Так, приколю я её к внутренней подкладке сумочки, чтоб не потерялась, подумала Кира, а потом будет видно.

     На работе посмотреть не удастся, все компьютеры опечатаны, дома смотреть, время уже нет. Вечером. Если Кирилл сегодня появится на работе, отдам ему. Пусть думает, что хочет.

     Спустя полчаса на неё из зеркала уже смотрела симпатичная особа, правда, с несколько угрюмым видом. Пасмурное утро, пасмурное настроение и, вообще, началась какая-то пасмурная полоса в жизни. У Киры внутри поселилось ощущение большой потери. Родин больше не придёт. Нет, он должен поверить ей. Он умный, он поймёт. Хотя, что об этом теперь думать? Надо жить.

     Она, как обычно в такие моменты жизни, внимательно стала рассматривать свой гардероб. Что б такое одеть на себя, чтоб хандру прогнать из себя? Кира заметила, что это ей часто помогает. Вспомнила бабушкину простоватую деревенскую сентенцию «усрамся – не поддамся». Поддаваться не будем! Она выбрала фисташкового цвета костюм. Он удивительно шел к её зеленым глазам и рыжим волосам. Кира знала, что юбка от костюма длиной до середины колена выглядит на ней очень соблазнительно. Она давно заметила, что женщины в брюках менее привлекательны. Поэтому сегодня будет юбка и только юбка. Если он сегодня появится на работе, то пусть видит, что она, красивый, ни в чём не виноватый, обычный человек. Одевая одежду, Кира, словно, одевала на себя новое настроение – яркое и, в то же время, деловое. Чашка горячего душистого кофе чуточку добавила ей приятности в утро. И Кира шагнула в новый день.
 

*

     Ногинск проехал. Часа через два с половиной будем во Владимире. Серега через владимирских оперативников установил, что Масков остановился в гостинице Эрдангенского дома на Большой Нижегородской, 20. Что-то его к немцам потянуло. Гостиниц во Владимире полным-полно, а он эту выбрал. 

     Московская область позади.  Погода стояла ясная
Приемник выдавал:

     «Нет дороге окончанья, есть, зато её итог. Дороги трудны, но хуже без дорог». Кирилл любил авторскую песню ещё со студенческих времен. Мысли перетекли на Владимир. Старый русский красивый город. Хорошо бы попрободить по древним камням его. Может, будет время, поброжу. Сначала наведаюсь на выставку. «Стройимпэкс», кажется. Названия какие-то все вычурные: фэкс, пэкс, бреке-кекс, прямо, поле дураков какое-то, ворчливо подумал Родин.
 
      Скоро знаменитые Петушки. Не сиделось, тебе, Родин в Москве.  Веничка Ерофеев очень по-русски сказал о русской душе, заплутавшей между Москвой и Петушками. Как это у него? «Скучно тебе было в этих проулках, Веничка, захотел ты суеты – вот и получай свою суету…». Я тоже получил свою суету. А ещё там, кажется, сказано: «Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загородиться человек, чтобы человек был грустен и растерян».

      Да, в нашем деле особенно важно, «чтобы не сумел загородиться человек». А загораживаться человек мастак. Взять хотя бы Киру. Загородилась, да ещё как! Великую китайскую стену вокруг себя соорудила. Нет, надо про неё побыстрее
разузнать всё. А для этого, значит, нужно, чтоб всё происходило «медленно и неправильно». Как это медленно и неправильно? Разберемся. Попробуем это «медленно и неправильно» организовать. А сегодня  попробуем поселиться в ту же гостиницу, понаблюдать за господином Масковым вдали от основных событий и понять, что он за экземпляр человеческий. А вот уже и Лакинск.  Владимир километров через тридцать.


*


     День тянулся бестолково. Работать было невозможно, так как все документы, компьютеры находились на экспертизе. В кабинетах Ткунова и Киры работали эксперты. Она занялась изучением нормативной базы, а также просматривала периодическую специальную литературу, на которую всегда не хватало времени. Это помогало на время отвлечься от грустных дум. Эксперты время от времени обращались к Кире, как к заместителю финансового директора и как к наиболее компетентному лицу. За всем этим она не забывала о флэшке. Она торопила время. Ей хотелось быстрее добраться до дома. Не торопясь, внимательно посмотреть её содержимое. Кира чувствовала, что именно в ней содержится то главное, чего так не хватает сейчас сыщикам. Отдавать флэшку оперативникам, работавшим на предприятии, Кира не хотела. Она надеялась, что именно эта флэшка станет поводом,  позволящим завоевать доверие Кирилла, доказать ему, что она не преступница. А вдруг, он не поверит ей, решит, что она знала обо всём с самого начала? Ну и пусть. Её дело отдать, а он, если не дурак, разберется. Время от времени Кира поглядывала в окно своего кабинета, из которого хорошо просматривалась стоянка автомобилей в надежде увидеть бежевую «Ниву» Родина. Но день подходил к концу, а Кирилл так и не подъезжал. Зря одевала свой любимый фисташковый костюм с соблазнительной юбкой. Хотя, пожалуй, не зря. Один из молодых экспертов бросал на неё очень заинтересованные взгляды, старался лишний раз к ней обратиться с вопросами, на которые вполне мог найти ответы сам. Но Киру это не веселило, как обычно. Ей нужен был Кирилл. Не приехал. Значит, не захотел с ней поговорить о вчерашнем, прояснить всё. Не захотел! Может, не смог? Могут у него быть срочные дела?  Ладно. Чего я воду в ступе толку? Как будет, так и будет.

*

     В полдень Кирилл входил в павильоны выставки «Стройимпэкс», которая работала второй день. Подойдя к стойке администрации, Кирилл, беззаботно улыбаясь, обратился к девушке-администратору:

     - Добрый день. Вы не подскажете, у вас не зарегистрировали сделки мои сотрудники из московской фирмы. Мы с ними должны были сегодня здесь встретиться, они вчера приехали.

     - Фирма? Фамилия ваших сотрудников?

     - АО «Перспектива». Масков Вячеслав Александрович.

     Девушка пробежала глазами по экрану монитора сведения о регистрации заключенных сделок:

     - Нет, сделок пока никаких не заключали.

     - А вообще-то они приехали или нет? Можно ли это узнать?
     - Сейчас посмотрим, - девушка подняла взгляд на монитор, пощелкала клавишами:

     - Да. Масков Вячеслав Александрович был вчера на открытии выставки. А вы позвоните ему, быстро найдётесь.

     - Благодарю вас, так я и сделаю, только вот телефон заряжу, сдох в дороге, - улыбнулся Кирилл.

     Родин шел из павильона, мимо него мелькали выставочные стенды «Фасадные системы», «Стеновая продукция», «Заборы», «Ландшафтная продукция». Он шел медленно, рассматривая не столько стенды, сколько людей, проходящих мимо. Народу было немного. Маскова среди них не было.
 
     Едем, стало быть, в гостиницу «Эрдангенского дома». Попробуем там устроиться на ночлег. Большая Нижегородская – это центр города. Кирилл ехал мимо знаменитых Золотых ворот и не удержался: остановил автомобиль и  подошел к древним стенам. Встав лицом к стене, он приложил ладонь к холодной кирпичной древней кладке. «Удивительное дело, когда-то этот же камень держал в руках каменщик двенадцатого века, а теперь я к нему прикасаюсь. Будто мастеру из средневековья руку пожимаю. Мастера были княжескими, вот он княжеский знак, оставленный древним строителем на том каменном блоке», - отметил Родин. Он вспомнил из детства рассказ отца о том, что эта древняя кладка называется полубутовой, которая тогда была распространена во владимиро-суздальском зодчестве. Кирилл обошел ворота со стороны Козлова вала. Глядя снизу вверх, он отметил строгие пропорции и потрясающее изящество мощного и величественного сооружения.
 
     Здесь же недалеко от Золотых ворот  Кирилл обнаружил небольшой трактирчик под названием «У дороги», в котором он неожиданно вкусно и недорого пообедал. Меню было самым простым: щи-борщи, традиционные салаты и блины. Всё это оказалось, вдруг, по-домашнему вкусным. Глядя на блины, Родин снова вспомнил Киру, но тут же отогнал эти мысли, чтобы не мешали сосредоточиться  на владимирских делах. Кира – это потом, это не для сейчас.

     Подъехав к «Эрдангенскому дому», который находился в пяти минутах езды от Золотых ворот, Кирилл остановился на обочине дороги у гостиницы справа от входа. Перед ним стоял двухэтажный добротный особняк девятнадцатого века, принадлежавший некогда купцу Куткову, как гласила маленькая доска на строении. Одна сторона дома была украшена летними верандами первого и второго этажей, с которых можно было любоваться роскошным садом, дарящим атмосферу спокойствия, умиротворения и хорошего настроения. Даже, несмотря на осеннюю раздетость деревьев, было понятно, что сад был роскошным. Справа был небольшой флигель. Через чугунную вязь забора просматривался уютный внутренний дворик дома и стоянка для автомобилей постояльцев. Попасть на эту стоянку мог только обитатель гостиницы, так как ворота запирались автоматически. Архитектура купеческого дома девятнадцатого века была тщательно восстановлена немецкой стороной, о чём также свидетельствовала табличка перед входом. Судя по убранству дома, реставрация была трудоёмкой и дорогой. В доме были восстановлены изразцовые печи, привносившие в сегодня дух того времени. Сохранены замысловатые ставни на окнах.
 
     Этот трехзвёздочный мини-отель, имевший всего 10 номеров, был расположен на втором этаже дома. На первом находились офисы трех немецких фирм, а также небольшой ресторанчик «Бавария» и стойка администратора, а около неё небольшая, уютная зона ожидания, состоявшая из нескольких мягких диванчиков, где можно было расположиться у экрана домашнего кинотеатра. Здесь гармонично сочетался уют старого дома и современный комфорт.
 
     Уже в фойе ощущалась немецкая страсть к порядку, чистота и ухоженность во всём. Реставрируя особняк, дизайнеры отеля, очевидно, придерживались принципа «снаружи – русский, внутри – немецкий».

Кирилл прошел к стойке администратора отеля:

     - Добрый день. Могу я на два дня занять одноместный номер?

     - Здравствуйте. Конечно, можете, - приветливо ответила светловолосая девушка.

     - А если придётся продлить время пребывания в гостинице, вдруг, не успею сделать дела?

     - Безусловно, - кивнула администратор, - Будем оформляться?

     - Будем, - улыбнулся Кирилл и протянул девушке документы, при этом, пытаясь рассмотреть на мониторе компьютера список постояльцев. Масков должен зарегистрироваться где-то передо мной, подумалось ему. Монитор был расположен от Родина наискосок, читалось с него трудно, но он сумел усмотреть знакомый набор букв и номер апартаментов «шесть». Пока светловолосая, улыбчивая администратор оформляла нового постояльца, Кирилл пытался в окно, выходившее на охраняемую стоянку, разглядеть  номер мерседеса Маскова. Но машины не было. Родин тут же посмотрел через стекло стенда, где висели ключи отсутствующих в данный момент постояльцев. Под номером «шесть» висел ключ. Значит, Маскова сейчас нет в гостинице.

     По дороге в свой номер, Кирилл ещё раз отметил, что гостиница, словно начищенный самовар, сияла чистотой и радовала домашним уютом. В его одноместном номере «семь», находившемся удачно по соседству с номером Маскова, была даже маленькая кухня, где вечером можно было сварить чашечку кофе, что-нибудь разогреть на плите. Совсем не плохо. Если будет на это время, а то размечтался. Ты что, сюда кофий варить ехал? Тут же одёрнул себя Кирилл.

     Он не стал переодеваться. Оставив вещи, Родин решил побродить по гостинице, посмотреть выходы, входы. Это была профессиональная, годами отработанная привычка, которая ему часто помогала. Вот и теперь Кирилл прошелся по коридору, который разделяла лестница, ведущая на первый этаж. Здесь же, при входе на второй этаж располагался стол дежурной по этажу. Её место было расположено так, что она могла видеть обе части коридора. Пока место дежурного было пусто. Пользуясь этим, Кирилл дошел до противоположного конца коридора, выглянул в окно, за которым шумел осенний сад. Деревья стояли очень близко. При желании можно было из окна забраться на ветку тополя, и по нему спуститься на землю, минуя главный вход.

    Родин решил посмотреть выход на крышу. Он спустился и вышел через главный вход с целью припарковать на ночь машину на охраняемую стоянку отеля. С места парковки уже можно было беспрепятственно прогуляться по саду и со стороны разглядеть подходы к дому.

     Его внимание привлекла мансарда, из которой выйти на крышу не составляло труда. А как же попасть в мансардное помещение? Уже находясь в здании отеля, Родин вновь прошел по второму этажу, пытаясь найти ход, ведущий в мансарду. Но найти не удалось. Значит, номер отеля, находящийся в центре этажа может иметь два уровня. Надо будет разведать осторожно у администратора о номерах люкс. Скорее всего, они и есть двухуровневые.

     Другая часть коридора заканчивалась пожарным выходом, лестница которого шла по наружной стороне дома. Выход на эту лестницу был закрыт. Ситуация для Родина прояснилась.

     Кирилл вновь спустился вниз в уютную диванную зону, где работал кинотеатр. Показывали очередной матч по футболу. Он сел сбоку, чтобы не привлекать внимания, но каждый вошедший в здание, был виден хорошо. Любое движение на первом этаже просматривалось замечательно.
 
     Спустя минут пятнадцать дверь одного из немецких офисов открылась, и в фойе вышел мужчина, лицо которого показалось сыщику знакомым. Родин открыл записную книжку, где было фото, взятое утром у Хлопка. Точно. Масков собственной персоной. Интересно, что он в немецком офисе делал? Хотя, он бизнесмен, у него могут быть деловые связи с немецкими партнёрами. Но проверить это было б не худо. Мужчина тем временем пружинистой, мягкой и немного кошачьей походкой чуть вразвалочку направился к ресторану «Бавария» и исчез за его тяжелой кованой дверью.

     Родин вставил микронаушник, свободно и незаметно размещающийся в ушной раковине, который абсолютно невидим для окружающих, поскольку был телесного цвета. Он  порой использовал в работе, так называемое, телефонное ухо – устройство с режимом spy – позволяющее незаметно прослушивать, записывать и контролировать объект.

     Через пару минут Кирилл открывал дверь в «Баварию».