Пресловутое влияние Запада

     К написанию этого очерка – сначала короткого, а потом превратившегося в многостраничную историческую повесть, меня подвигнуло содержание биографии русского самодержца Петра Великого в книге Майкла Харта «100 самых влиятельных людей в истории». В 1978 и 1992 годах он опубликовал  эту книгу, которая сделала его знаменитым. Пишут, что она была из-дана на 15 языках мира общим тиражом, ни много, ни мало, - более полу-миллиона экземпляров. Её комментаторы заявляют, что она написана  с це-лью  ознакомления широких масс с великими людьми.

    Нельзя не признать, что столь массовое распространение этой книги явилось эффективным способом внедрения  в головы обитателей нашей планеты изложенных в ней взглядов автора, тем более что  он  заверил читателей будто «книга основана на том, что действительно было в истории».

    Набор героев книги и порядок их размещения  в тексте своеобразен  и отражает личное мнение автора. Он  сам пишет об этом  в предисловии ко второму изданию, - «расположение биографий в этой книге зависит, хорошо это или нет, от моего мнения, а не от согласия читателей или экспертов».

    В книге Вы найдёте  Александра Македонского,  Альберта Эйнштейна, Николая Коперника, Жан-Жака Руссо,  Чингисхана, Наполеона,  многих других,  кого считают великими любой  из образованных и достаточно сведущих людей планеты. Но в  списке  её героев  вы встретите и Писарро с Кортесом, - разорителей древней цивилизации «нового света»,    и Адольфа Гитлера, и Ленина со Сталиным, и даже  Михаила Горбачева.

    Статус представленных в  книге личностей, то есть степень их «велико-сти»,  соответствует по замыслу автора  их порядковому  номеру. Так, первым в списке назван пророк ислама Мухаммад, третьим – Иисус Христос, четвертым – Будда. Нельзя не увидеть пристрастности составителя  списка. Вторым после Мухаммада  Майкл Харт посчитал возможным поместить  Исаака Ньютона, потеснив тем самым Будду и Иисуса Христа. При всём уважении к Ньютону и его трудам, вопрос о том, кто из этих личностей более велик, конечно же,  дискуссионный, но, как говориться, «на вкус и цвет товарищей нет».

    Примечательно, что если Гитлер занимает в списке весьма почётное  39-е место, а Сталин с Лениным  - относительно почётное (соответственно 66-е и 84-е), то Михаил Горбачев числится в последнем десятке - выставлен на «задворки» или «галёрку», - кому как нравится, в зависимости от того горожанин  Вы,  или сельский житель.

    По поводу этого «нового героя» в предисловии ко второму изданию   автор писал: «я сделал для себя вывод, что в список выдающихся исторических деятелей  надо внести новое лицо, -  Михаила Горбачева. Его политические действия (как и его бездействие в критические моменты) явились решающим фактором в прекращении холодной войны,  падении коммунизма и в разрушении Советского Союза. Принимая во внимание огромную важность указанных событий, я  поместил его биографию  под № 95, пониже Ленина, но выше некоторых известнейших исторических деятелей прошлого…».

    Интересна оговорка, которую при этом сделал  автор: «В мире еще су-ществует несколько коммунистических государств — Вьетнам, Северная Корея, Куба, Лаос, КНР, но ни одна из этих стран не является очень сильной и экономически стабильной». Это заключение, особенно в части прекращения холодной войны и «не очень-то сильных и экономически стабильных Северной Кореи и КНР» весьма забавно выглядят сегодня, в свете событий, вызванных действиями новоизбранного  американского президента Трампа.

                *
   
    Несмотря на то, что Россия  до недавнего времени занимала, как известно,  «1/6 часть суши», она представлена в списке Майкла весьма скромно, - всего лишь четырьмя «героями». Кроме  Ленина со Сталиным и Горбачева на 88-ом месте числится еще  Петр I.  Довольно низкий статус  Петра автор книги объясняет тем, что  его влияние  сказалось  лишь на истории одной страны – России.

    Следует ли удивляться  тому представлению о  России петровского  времени,  какое  сложилось под влиянием этой книги у современного европейского обывателя. Причем не только у обывателя иноземного, но  и у наших соотечественников, падких на заключения западных  экспертов.

    Что же конкретно написал Майкл Харт  о России времен Петра?   Пере-сказывать полностью приведённую там биографию русского самодержца нет необходимости. Остановимся лишь на  оценке автором состояния России  того времени и   «главных  деяний» Петра.

    В 1689 году, - пишет  Харт,  «Россия была  страной, на века отставшей от Европы почти во всех областях.… Духовенство было невежественным, литературы почти не существовало, математика и другие науки игнорировались или презирались. В отличие от Западной Европы, где расцветали литература и философия, …  Россия была почти средневековой….
    В 1697–1698 годах  Петр  путешествовал по  Европе, где  изучал  культуру, науку, промышленность….  Вернувшись, он привёз с собой множество европейских специалистов и  начал   реформы, направленные на то, чтобы модернизировать и европеизировать Россию …. 
   
    Во время царствования Петра, - пишет далее интерпретатор русской истории, -   был построен первый русский флот;  реорганизована на  западный манер армия;  войска были снабжены униформой и современным оружием».  И  делает заключение, что своими связями  с Европой русские люди обязаны главным образом  проводившейся Петром политике европеизации. Именно она явилась, по мнению автора,  «главным фактором в превращении России в великую державу, а Петр Великий, благодаря этому,  стал известен, как наиболее выдающийся русский царь».
     Обратимся к первоисточникам, чтобы выяснить, насколько заявление Майкла Харта  соответствует действительности?


                Часть первая. «Немытая Европа» 

     Под культурой, как известно,  понимают человеческую деятельность в  самых разных её проявлениях, включая все формы и способы человеческого самовыражения и самопознания. Мы  считаем человека культурным, если у него, как принято говорить, богатый духовный мир, который создается памятью, размышлением, воображением. В основе всего этого по всеобщему признанию лежит физическое здоровье человека.
    
    И потому прежде чем говорить о «высоких материях», - достижениях в области философии, техники и технологии,  обратимся  к быту россиян и европейцев того времени, ознакомимся с  условиями их жизни и труда.  С тем,  как  решались в России и странах Запада проблемы гигиены и санитарии, - тесно связанных между собой понятий, предопределявших  телесное и душевное человеческое здоровье.

    Известно, что в Древней Греции и Риме существовал   культ чистоты     человеческого тела. Общественные бани и развитая система водоснабжения способствовали тому, что люди регулярно занимались своей гигиеной, то есть здоровьем  (греч. hygiein;s, - здоровый).

    Что касается славянских племён, то они  уже в V-VI  веках  использовали для мытья мыльни с горячим паром и вениками. Языческие верования того времени отождествляли мытье в парной с очищением души и тела от скверны и единения с силами природы:  духами воды, земли, воздуха и огня. О том, что  баня была неотъемлемой частью жизни древних славян, писал ещё Прокопий Кесарийский, - историк, живший в  V веке нашей эры.

    В русских летописных источниках о бане можно было прочесть в «Повести временных лет»  Нестора Летописца, - монаха Киево-Печерского монастыря, жившего в XI - начале XII веков.  В ней  говорится об обычае  славян-новгородцев  мыться в сильно натопленных деревянных банях с горячим паром, нахлёстыванием тела вениками из ветвей молодых растений,  и последующим обливанием студёной водой. Эта традиция на Руси никогда не прерывалась и сохранилась, как известно,  до наших дней.
 
    Еще одним известным письменным источником, написанным в защиту понятия христианской святыни и посвящённым идее чистоты, является  «Вопрошание» новгородского священника Кирика. Это произведение представляет собой сборник вопросов обыденного житейского содержания, с которыми автор обращается к    новгородскому епископу Нифонту, и  ответы епископа на эти вопросы  с церковными наставлениями.

    Вопреки вышеупомянутому заявлению Майкла Харта  о невежественности русского духовенства Кирик Новгородец как раз выделялся своей образованностью, был математиком, автором «Учения о числах» и поборником грамотности. В Антониевом монастыре он выполнял послушание библиотекаря, и сейчас бы его назвали интеллигентом.
    
    Христианин Древней Руси представлял Вселенную как мир, в котором христианская святыня выступает против нечистоты в человеке и окружающем мире. Перед христианином стояла задача - сохранить от скверны святыню и тем самым избежать греха. Из «Вопрошания» Кирика видно, что в XII веке чувство священного (благоговение) и ощущение скверного (отвращение) были одной из основ религиозного сознания. Что бы человек ни делал в этом мире, всё оценивалось нравственно, в соотношении «чистое-нечистое».
    
    Древнерусский христианин  тело и душу не воспринимал раздельно. Если что-то из внешнего мира оскверняло тело, то одновременно это оскверняло и душу, и наоборот. Духовная скверна переживалась физиологически, а физиологическая - духовно. Каждый свой шаг человек переживал и осмысливал, руководствуясь этими  критериями. Это отношение во многом определило литургическую культуру, быт и обиход русского средневековья.
    
    Считалось, что после очищения скверна остаётся в бане, вместе с телесной нечистотой как бы смывалась и духовная нечистота. Ни один из банных предметов не вносился в дом, потому что баня воспринималась как место неприсутствия Божия. После посещения бани в средневековой Руси принято было брать у священника молитву от скверны. У старообрядцев-липован сохранилась традиция обязательного омовения после бани. Для этого в предбанник обычно ставили кувшин с чистой студёной водой. Перед тем, как выйти из бани, человек должен был с чтением молитвы облиться этой водой. Затем надевали чистую одежду, но  ни в коем случае не ту, в которой вошли в баню.

                *

     Что же касается  Европы, то с приходом Средневековья римско-греческая привычка ухаживать за своим телом там была утрачена. Монаршие особы даже гордились тем, насколько редко они принимают ванну. Классическим примером этого явилось признание королевы Испании Изабеллы Кастильской (конец XV века), что за всю жизнь она мылась всего два раза - при рождении и в день свадьбы.
     Недоумение у русских людей вызывали и некоторые другие обстоятельства европейского быта. Так при всем великолепии Версальского дворца, - местопребывания блистательного французского «короля-солнца» Людовика XIV,  архитекторы не спроектировали в нём ни одного туалета! Правда у короля с королевой для «этих дел» были передвижные кабинки,  придворные же справляли нужду, где придется.
     В галереях Версаля можно было отыскать немало закоулков, ниш, закрывавшимися тяжелыми портьерами. Именно там, - пишут историки,  аристократия устраивала «общественные туалеты». Для дам же, имевших пышные кринолины (льняная или хлопковая ткань с основой из конских волос, предназначенная для придания юбке требуемой формы), были придуманы специальные узкие посудины, которые можно было подсунуть под юбки (трусов тогда не носили). Использовать этот горшок можно было незаметно даже в людных местах. Назывался он «бордало», - по имени местного проповедника, любившего произносить чрезмерно длинные  проповеди.
     Именно тогда «король-солнце» издал указ о том, чтобы в Версаль все являлись, щедро залитые духами, - одни крепкие «ароматы» перебивались другими. Таковы истоки и причины  зарождения знаменитой французской парфюмерии!
     Во времена трех мушкетеров Париж представлял собой зловонную помойку. Горожане ходили в горшки, после чего их содержимое  выплескивалось из окон на улицу. В 1270 году был издан закон, запрещавший под угрозой штрафа выливать помои и нечистоты из окон, «дабы не облить оным проходящих внизу людей». Не помогло. Через сто лет парижские власти приняли еще один, более мягкий закон. Он обязывал хозяев домов перед выплескиванием ночных горшков  предупреждающе кричать, чтобы прохожие имели возможность поберечься.
     Англичане решали такого рода проблемы еще проще, - они мочились в камины, получившие к тому времени широкое распространение,  либо просто выплескивали и вываливали в них содержимое ночных горшков.
    Правда, нельзя не отдать должного английской королеве Елизавете  I, которая в конце XVI века (время Ивана Грозного) вернула в Европу 
ватер-клозеты древнего Рима. Это были туалеты в её королевском дворце с бач-ком, заполненным водой, смывом и канализацией. В России первый  туалет со сливом построил в своем дворце сподвижник Петра I светлейший князь Меншиков.

                *

     В городах и селениях Руси в те времена было значительно чище. Прежде всего, разумеется, из-за меньшей стесненности людских поселений.   Для физиологических надобностей  там сначала пользовались так называемыми отхожими местами,  относительно  удалёнными от постоянного места пребывания людей. Но уже в средние века в усадьбах и  на подворьях  появились  примитивные дощатые будки, получившие название «нужник». Уборная на Руси всегда считалась "нечистым местом", поэтому её располагали вне жилого помещения и никогда не ориентировали на восток.
    
    Чтобы избежать упрёка в  субъективизме при оценке этой области российского быта, предоставим слово иноземцу, поставленному в необходимость дать правдивую информацию своим влиятельным соотечественникам. В 1782 году японская шхуна «Синсё-мару» под предводительством капитана Дайкокуя Кодаю попала в сильный шторм и прибилась к  принадлежавшим России Алеутским островам. В 1788 году люди, выжившие  в этой катастрофе, были переправлены в Охотск, оттуда -  в Якутск, Иркутск и, в конечном счёте, – в Петербург.
    
    Несколько лет капитан и члены его команды прожили в России,  Кодаю неоднократно встречался с Екатериной II, помогал в составлении  карт Японии. Под предлогом возвращения потерпевших кораблекрушение на ро-дину была организована миссия по установлению российско-японских отношений во главе с Адамом Лаксманом.
     По возвращении на родину Кодаю  был подвергнут подробным допросам о нашей стране, в которых он должен был описать буквально все, в том числе и  то, как русские ходят в туалет. Вот, что рассказал Кодаю по этому «делу»: «Уборные называются у русских «нудзуне» (нужник). Над полом в нудзуне имеется сиденье вроде ящика высотой 1 сяку 4;5 сунов (сяку=30.3 см; 1 сун=3,03 см).
     В этом сиденье вверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и выстругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие так, чтобы в него попали и заднее и переднее тайное место, и так отправляют нужду. Такое устройство объясняется тем, что в России штаны надеваются очень туго, так что сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей устраивают специальные сиденья пониже. Нужники бывают большие, с четырьмя и пятью отверстиями, так что одновременно могут пользоваться три-четыре человека. У благородных людей в уборных даже бывают печи, чтобы не мерзнуть».
     Нельзя не сказать, что Кодаю дал описание хотя и простого, но, тем не менее, идеального туалета того времени. Подобные нужники  в России конечно были, но  они являлись принадлежностью весьма  чистоплотных  и состоятельных хозяев, и потому такое описание вряд ли отражает действительное состояние этой проблемы в российском обществе.
     В Москве даже в  XIX веке дело с  уборными  и канализацией обстояло из рук вон плохо. Так что  «матушка Россия» в этом отношении и в XIX столетии мало чем отличалась от Европы времён трёх мушкетёров.
     Я не стану продолжать  эту малоприятную тему. По ней немало написано в исторической литературе и каждый, кто пожелает, может прочесть это самостоятельно. К тому же рассуждения о «немытой Европе», понятное дело, обижает (если не сказать - оскорбляет) нынешних  европейцев. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь.

    Нельзя не удивляться той неуклюжести, с которой западные исследователи пытаются оправдать «немытую Европу», когда пишут, что парные или парилки  появились на Руси и в Северной Европе  лишь потому, что там холодно и много доступного топлива (древесины), и  что для  центральной  Европы это было неактуально (??).

    Странное, надо сказать, заявление. Из него следует, что авторы не видят в парилках средства  санитарии и гигиены, полагают, что северяне придумали их с тем, чтобы погреться. Более того, - не знают, или  делают вид, будто не знают, что  жилая изба на Руси согревалось  в те времена так называемой русской печью с  лежанкой, служившей кроме того  еще и для оздоровительных целей.  К слову сказать,  при нужде пользовались русской печью и для помывки.

     Собственно же баня была предназначена совсем для других целей, - сохранению и укреплению здоровья. И, как уже говорилось,   считалось,  что в бане вместе с телесной нечистотой как бы смывалась и нечистота духовная.   
Русские люди топили баню как минимум раз в неделю, при этом часто еще и перед праздниками, при семейных торжествах, - по поводу свадьбы или рождения ребёнка; и уж непременно перед застольем по случаю приезда редкого гостя. Характер застройки русских городов в те времена позволял иметь баньку и в городе, - прямо во дворе.

                *
 
     В отличие от россиянина для европейца, особенно - горожанина  помывка была делом далеко не простым. Общественные бани в городах, конечно, существовали,  аристократы могли даже пользовались собственными «мыльнями». Однако в домашних условиях помывка горячей водой в большой ёмкости  в силу высокой стоимости дров, воды и отсутствия стока была весьма затратной. И потому  до появления централизованного водопровода частое мытьё  считалось недопустимой роскошью даже среди людей состоятельных, не говоря уж о простолюдинах.

     Определённую роль в угнетении «мыльного дела» в Европе сыграла церковь, которая  весьма негативно воспринимала собрание обнажённых людей.  Впрочем, это не помогло, в  Европе распространилась практика совместной помывки мужчин и женщин,  а общественные бани превратились в места праздного времяпрепровождения, рассадники разврата и венерических заболеваний.

     К слову сказать, именно к этому  времени (началу XVI столетия) от-носится одна из первых в Европе эпидемий сифилиса. Она  началась, когда французский король Карл VIII двинулся со своей армией на Неаполь. Война прошла относительно бескровно, - французские войска не встретили особого сопротивления. Но «наградой» за победу для французов стал сифилис, которым  солдаты заразились в захваченных землях. Двигаясь обратно домой, по пути мародерствуя и бесчинствуя, французские солдаты разнесли сифилис по всей Европе.

     На Руси  были весьма обеспокоены слухами об этой болезни, о чем свидетельствует поручение, данное великим князем московским Иваном III своему литовскому послу, сыну боярскому  Ивану Мамонову, - узнать,  что это за болезнь, и кто болен этой болезнью. Дело в том, что накануне, - в январе 1495 года  в Литву  в качестве невесты великого князя литовского Александра Ягеллона выехала дочь Ивана III - великая княжна Елена Ивановна.

     Банное дело в Европе  сильно пострадало с  нашествием чумы, поскольку общественные бани стали еще и местами распространения инфекции. Эразм Роттердамский писал в 1526 году: «Двадцать пять лет тому назад ничто не было так популярно в Брабанте, как общественные бани; сегодня их уже нет - чума научила нас обходиться без них». (Брабант - герцогство в Нидерландах, включавшее  в себя территорию трёх современных провинций Бельгии, включая пресловутый Брюссель, название которого, к слову сказать, переводится, как «поселение на болоте»).

     Мнение  специалистов по поводу того, была ли эпидемия, прокатившаяся в XVI столетии по Европе,  чумой -  неоднозначно. Выдвигались гипотезы о связи этой болезни с грязью, укусами вшей или клещей, мышами, как разносчиками  заразы. Впрочем, все были едины в том, что появлению и  распространению этой болезни способствовала повсеместно царившая антисанитария.
 
    Спасаясь от вшей, в Европе в это время стали широко практиковать  втирание в кожу головы ртути, - способ, рекомендованный  светилом евро-пейской медицины - Парацельсом. Читатель и сам может сделать выводы, каковы были последствия такого лечения.
    
    Как бы там ни было, эта болезнь,  угнетавшая европейский континент с перерывами  на протяжении чуть ли не полутора столетий, пришла не из «отставшей на века России», а зародилась в Европе, получила название «Английская потливая горячка», или «Английский пот». Первая  вспышка этой болезни  была зафиксирована в августе 1485 года в  Англии. В 1492 году болезнь пришла в Ирландию. В 1507 и в 1517 годах она вспыхивала вновь по всей стране, в Оксфорде и Кембридже  при этом умерли половина жителей. В это же время «Английский пот» впервые  проник  на континент, - в Кале  и Антверпен, правда,  тогда это были только локальные вспышки.

     В мае 1528 года болезнь снова появилась в Лондоне  и свирепствовала по всей стране. На этот раз, перекинувшись на континент, она поразила сначала Гамбург, потом Швейцарию, затем пройдя Священную Римскую империю, распространилась на восток, - в Польшу и  Великое княжество Литовское. В 1552 году болезнь  докатилась до русских земель, - со страшной силой разразилась в  Пскове, где  только за один год умерло около  25 тысяч человек.

     На Руси в это время уже  понимали значение карантинных мер, сознательно относились к опасности заражения, пытаясь оградить «чистые» области не только молитвами и возведением церквей, но и разумными мерами организационного характера. При появлении чумы в Пскове стали строить заставы на псковской дороге, запретили псковичам въезд в город, изгнали  уже бывших в Новгороде псковских купцов с товаром, причем прибегали при этом к весьма жестоким мерам. Тех купцов, которые не повиновались этому распоряжению,  велено было ловить, вывозить за город вместе с товаром, и там сжигать и купцов и товар, а горожан, которые держали их у себя, наказывали кнутом.

     Однако эти меры, видимо, были предприняты слишком поздно, или выполнялись с недостаточной строгостью, - болезнь была занесена и в  нов-городскую землю. В Великом Новгороде, Старой Руссе и по всей Новгородской земле умерло около 280 тысяч  человек. Особенно сильно чума проредила духовное сословие, - священников и монахов, которые  пытались по-мочь людям, облегчить их страдания.

     И всё же, благодаря принятым мерам, болезнь не распространилась   далее на восток, хотя   к этому времени  уже были  русские  поселения и на Печоре, где купцы вели  обмен товаров с ненцами-самоедами – аборигена-ми этих мест;  отсюда русские торговцы-перекупщики отправлялись в тысячекилометровые путешествия «за Камень» - в низовья Оби.  Не прошла эпидемия Английской потливой горячки  и в Московское княжество, - откатилась на северо-запад - в Швецию и Норвегию. Таким образом, именно русские люди  встали щитом на пути этой эпидемии и не допустили её дальнейшего распространения.
     В "Истории Московии” Милтона есть интересная информация о том, как два десятилетия спустя, - в 1571 году  английского посланника Дженкинсона, прибывшего в Россию на корабле вокруг Северной Европы к побережью Белого моря,  долгое время задерживали в Холмогорах, выясняя, не привез ли он с собой какую-либо заразу.  Это был  первый в истории Руси случай принятия  мер карантинного характера  по отношению к приехавшему иностранцу.               
     Сифилис в Россию проник  в XVIII столетии, - «эпоху послепетровских реформ», и  пришел он тоже не с востока, а из «развитой и культурной Евро-пы». Эту болезнь   долгие годы называли французской. Лечили её ртутью,  втирая её  в кожу  и даже принимая внутрь. Была еще и  так называемая «фумигация», когда больной подвергался воздействию ртутного пара.
     Я лишь привёл здесь сведения из исторических источников. Полагаю, что читатель сам сделает выводы о том,  была ли Россия  в это время страной, «на века отставшей от Европы», как об этом писал в своей книге американец Майкл Харт.


                Часть вторая. «Отставшая на века Россия».

     Ко времени знакомства с литературным творением Майкла Харта, - его книгой «100 самых влиятельных людей в истории»,  я уже   был достаточно хорошо  знаком с историей России XVI-XVII веков. Во всяком случае,  знал о том, что  меры по реорганизации русской армии «на западный манер» (создание полков «нового - иноземного строя», - солдатских, рейтарских и драгунских) были  предприняты  государем Михаилом Федоровичем Романовым   еще задолго до рождения Петра.  Что уже в то время полным ходом шло перевооружение армии. Оружие в русской армии  в то время было  как западного, так и отечественного производства.  Во второй четверти XVII века началось собственное производство мушкетов и «винтовальных пищалей» (с нарезным стволом), получивших впоследствии название «винтовка».

    Что же касается артиллерии, то активное её совершенствование началось  еще при  Иване Грозном  и в течение нескольких столетий русская артиллерия оставалась самой сильной в мире. Это в полной мере признавали и европейские специалисты-оружейники, стремившиеся перенять опыт России.  К тому времени в русской армии (на  100 лет раньше  чем в европейских!) уже имелась штатная полковая артиллерия.

    Производство оружия в допетровской Руси было высокоразвитым, при этом   поставлялось оно  и в западные страны. Так, в 1646 году только Тульско-Каменские заводы продали в Голландию 600 орудий,  на следующий год - ещё 360. За границу поставлялись чугунные пушки и мушкетные стволы, шпаги, ядра и  бомбы.

    Поэтому содержащееся в книге Харта заявление о том, что русская армия была реорганизована «на западный манер», снабжена униформой и современным оружием лишь во время царствования Петра, и что он «направил русских в ту сторону, о которой они ранее и не помышляли», не могло не вызвать у меня возмущения своей исторической безграмотностью.

    Не соответствовало действительности и заявление Майкла Харта о том, что «первый русский флот» был построен тоже лишь  во время царствования Петра. Жители Великого Новгорода  плавали по Балтийскому и северным морям еще в XII – XV веках, и, стало быть, был у них и свой флот.  В  XII веке на берегу Северной Двины был построен город Холмогоры, где получило развитие   судостроение, имелись лесопилки, жители занимались смолокурением и плотничеством. На ежегодных ярмарках там велась торговля мехами, солью, смолой и рыбой, - продуктом речного и морского промысла.  А в 1584 году  в устье реки был основан еще один  город, -  Архангельск.

    Быстрый рост судостроения и развитие торговых отношений с западными странами  сделали его серьёзным соперником Холмогор. Таким образом, в северном русском  Поморье строительство промысловых судов имело многовековую историю.

    Добавьте к этому, что Иван Грозный одно время (правда, непродолжительное)  имел еще и наёмный военный флот под командой датского корсара Карстена Роде, который  успешно захватывал и топил шведские корабли во славу российской и датской короны. К сентябрю 1570 года под его командованием  находилась  целая эскадра, состоявшая из шести вооруженных судов с  укомплектованными экипажами, в которые входили не только датчане, но и русские люди, – холмогорские  поморы и стрельцы Пушкарского приказа вместе со своими пушками.

    Регулярного собственного военного флота допетровская Русь действительно не имела, но  опыт военного судостроения  к концу XVII века у русских людей уже был. Еще в 1658 – 1659 гг. русские корабелы под руководством ливонского воеводы  боярина А. Л. Ордын-Нащокина построили на Западной Двине для местной флотилии несколько военных судов. С утратой Россией этой части Прибалтики он принял меры по   их уничтожению.

    Несколькими годами позднее (в 1667 году, – за пять лет до рождения  будущего российского самодержца Петра Алексеевича)   по инициативе того же Ордын-Нащокина в селе Дединово на реке Оке были построены военные корабли - фрегат «Орел»,   яхта,  и две шнявы (небольшие двухмачтовые суда, шхуны). Они были  предназначены для защиты торгового пути из стран Востока по Каспийскому морю и Волге.

    К слову сказать, фрегат «Орёл» кроме основной корабельной артиллерии, состоящей из 22 «затинных пищалей»,  был оснащен еще и малокалиберными пушками для абордажного боя, которые устанавливались по планширям фальшбортов и ограждений палуб носовой и кормовой надстроек.Вооружение членов экипажа корабля,  - 23 матросов и 35 стрельцов, состояло из ручных русских пищалей, 40 мушкетов, 40 пистолетов и несколь-ких корзин ручных гранат.

    Искажение  Майклом Хартом  русской истории, особенно в свете  высокой  популярности его  книги, поневоле вызывает желание разобраться, что было тому причиной, является ли это только лишь досадной оплошностью  автора-дилетанта, или за этим кроется нечто большее.

                *               

     Кто же он такой этот Майкл Харт?  Чем вызвано такое несоответствие   представленной в его книге истории допетровской России общеизвестным историческим фактам? И вообще насколько он был профессионален в изложении вопросов мировой истории.

    Как это ни удивительно, но при многочисленных тиражах прославившей его книги,  о самом авторе, его профессиональной деятельности и личной жизни сведений в литературе оказалось чрезвычайно мало, - почти никаких. Во всяком случае,  в публикациях на русском языке. И носят они  малосодержательный, кургузый характер.

    Удалось лишь узнать, что он американец еврейского происхождения, родился в 1947 году,  учился в Иллинойском университете и проживал в городе Убране штата Иллинойс. Майкл, без сомнения, был  весьма одарённой творческой личностью. Пишут, что  он проявлял интерес  к любой новой технологии, будь то радиоприемник, видеоплеер или персональный компьютер,  и часто собирал электронные устройства из списанных деталей.

    Еще в студенческие годы  он  показал себя способным программистом, и в 1971 году  получил неограниченный по времени доступ к мейнфрейму Xerox Sigma V, построенному в лаборатории по изучению материалов. Мейнфрейм – это  высокопроизводительный компьютер (тогда еще говорили – ЭВМ) со значительным объёмом оперативной и внешней памяти.

    Став  как-то обладателем текста американской «Декларации независимости», Майкл подумал, что неплохо  было бы  перепечатать ее в вычислительной системе и распространить среди своих друзей. Так  и сделал, -  собственноручно перепечатал  текст Декларации, а затем распространил её электронный вариант среди других участников  Arpanet (местная компьютерная сеть, созданная в 1969 году Агентством Министерства обороны США, - прообраз современного интернета). Так впервые была опробована идея электронной книги.

    Оценив перспективу своего изобретения, в декабре 1971 года  Майкл основал так называемый  «Проект Гутенберг»  (проект предусматривавший оцифровку и сохранение в текстовом формате различных произведений мировой литературы). С этого момента и на протяжении последующих 40 лет, - до самой его смерти,  вся жизнь Майкла Харта была посвящена созданию и распространению литературы в электронном виде.

    За 10 лет, последовавших за созданием электронной версии «Декларации независимости», работая самостоятельно,  Харт оцифровал  «Биль о правах», «Конституцию Соединенных Штатов», «Библию» и уж не известно из каких соображений  -  книгу «Алиса в стране чудес». Может быть потому, что эта книга считается одним из лучших образцов литературы в жанре абсурда. В ней используются многочисленные математические, лингвистические и философские шутки и аллюзии. Тем самым Майкл Харт, видимо, хотел продемонстрировать  оригинальность и независимость своих суждений.

    В этот же период им была написана и оцифрована (скорее всего – набрана сразу в электронном виде) и его книга «100 самых влиятельных людей в истории», поскольку в 1978 году уже состоялось её первое издание.

                *
               
    Семилетний период между созданием  электронной версии «Декларации независимости» и выходом в свет первого издания  книги «100 самых влиятельных людей в истории»  это конечно не семь дней, - срок достаточно большой. Но и объём работы, которую выполнил за это время Майкл Харт,  вызывает восхищение.
Он за эти годы инициировал разработку  «Проекта Гутенберга» по созданию и распространению универсальной электронной библиотеки. (Тоже, наверное, немало пришлось побегать, проявить красноречие и способность к убеждению, - дело было новое, не во всём и не для всех понятное). Поначалу,  занимаясь этим в одиночку, оцифровал  «Биль о правах», «Конституцию Соединенных Штатов», «Библию»  и   «Алису в стране чудес». Работа шла медленно,  добавлялось примерно по книге в месяц.

    Но, без сомнения,  больше всего времени  потребовал сбор и предва-рительное оформление материалов для задуманной им  книги об  исторических  личностях, чье влияние на историю человечества было особенно заметным. С  действиями и поступками этих людей на исторической арене нужно было ознакомиться по литературным источникам.

    Представьте себе, сколько ему пришлось прочитать и выполнить сравнений, прежде чем он смог сделать вывод о степени влияния той или иной личности на историю человечества (пусть даже и субъективно, -  только лишь как мнение  самого Майкла Харта). Ведь в перечень ста избранных им лиц  включено всего лишь около полупроцента от (с его же слов)  примерно двадцати тысяч человек, упомянутых в биографических словарях.
 
    После этого нужно было сделать выборку материалов для задуманной книги, сопроводив её собственными комментариями, и  оцифровать текст подобно тому, как он это сделал с текстом «Конституции Соединенных Штатов» и «Библии». Впрочем, возможно Майкл  всё это выполнял  сразу в электронном варианте. Но даже и тогда при высочайшей работоспособности и усердии можно ли было выполнить такой объем работы за названный период времени? Впрочем, рассудите сами.

    Даже если Харт приступил к работе над книгой в 1974 году, посвящал ей ежедневно по 4 часа и при этом из 25000 лиц, упомянутых в биографических словарях, половину исключил сразу, как не соответствующих замыслу автора, то  и в этом случае (это легко подсчитать) на ознакомление с историческими действиями  и поступками каждого из лиц оставшейся половины у Майкла было в среднем немногим более двадцати минут.

    Разумеется, на поиск материалов о таких личностях, как Франсиско Писсарро или  Джордж Вашингтон,  оказавших влияние  на  историю Америки, о которых он был наслышан и начитан с детства,  Майкл времени не терял, - сразу же включил их биографии в состав книги. Однако вряд ли он мог так же поступить с прославившимися деятелями древнего мира (типа Аристотеля или Евклида), мировой науки и техники (Исаака Ньютона, Иоганна Гутенберга или Альберта Эйнштейна), корифеев искусства (Жан Жака Руссо или Людвига Ван Бетховена и им подобных),  или  мировой политики (Гит-лер, Ленин, Сталин; хотя бы тот же Михаил Горбачёв), - личностями, проявившими себя в областях весьма далёких от его собственной профессии.

    Для ознакомления с их «деяниями» посредством литературы требовалось немало времени. Лишь после этого он мог  принять решение о включении их в задуманную «сотню самых влиятельных», и определиться с их рейтингом. А после этого еще и  сделать выборку биографического материала, оцифровать её,  снабдив  комментариями. Гигантская работа!

    Я рассматриваю  всё это с такими подробностями,  чтобы убедиться самому и убедить читателя в том, что у Майкла Харта просто не было физической возможности сделать объективную оценку исторических событий, происходивших в России накануне вступления на престол Петра I. В свете задачи, которую Майкл Харт перед собой  поставил при написании  книги,  российский царь Петр  был  для него личностью третьестепенной, хотя и не безынтересной. Но у него не было ни времени, ни, по всей вероятности, желания объективно проанализировать и оценить события в России того времени. И он включил в книгу  те биографические сведения о Петре Первом, которые были «в ходу» у его соотечественников-американцев, и которые пришлись  «по душе» ему самому.

    Что же касается полноты и объективности изложения  исторических фактов, то автор относился к этому философски.  Собранный в книге  материал он не считал истиной в последней инстанции. В предисловии ко второму изданию книги он самокритично писал: «если бы даже мое знание истории прошлого было совершенным, то все же понадобилось бы кое-что исправить и дополнить ….   Однако мои знания о событиях, происшедших к 1978 году, были далеки от совершенства …».

    В том же предисловии  Майкл  многословно и красноречиво (но при всём этом, на мой взгляд, - неубедительно) пытался объяснить читателю принципы, которыми он руководствовался при выборе  её героев и определении их рейтинга, - очерёдности  размещения в тексте. Но, в конце концов, и сам вынужден был  признать, что они отражают лишь личное мнение автора, писал: «расположение биографий в этой книге зависит, хорошо это или нет, от моего мнения, а не от согласия читателей или экспертов».

    Популярность книги Майкла Харта, несмотря на  его субъективизм, а может быть как раз благодаря его откровению, превзошла все ожидания. Как уже говорилось,  она была издана на 15 языках мира общим тиражом более 500 000 экземпляров.  Наверное,  у каждого, кто об этом прочел, невольно проскользнула мысль, что прославившая Майкла книга сделала его миллионером. Могло ли быть иначе в Америке, где знаменитая четвёртая заповедь Генри Форда, - «любой труд должен быть справедливо оплачен», является святым принципом американской жизни.

    Так вот – ничуть не бывало. Вот что  пишут  в  вышеупомянутых куцых  публикациях  о  жизни Майкла Харта: «Поддерживал себя материально за счет небольших работ, собирая пожертвования для своего детища - «Проекта Гутенберг». … Избегал расходов на врачей, предпочитая домашние средства. Собрал много компьютеров и стерео систем, другой аппаратуры, часто из вышедшего из употребления оборудования, жертвуя собственной роскошью ради борьбы с безграмотностью и сохранения доступа общественности к информационным ресурсам. Вел жизнь, близкую к бедности, питаясь, в основном, бобовыми консервами. … Умер 6 сентября 2011 г. от сердечного приступа в своём доме в Урбана, штат Иллинойс. Ему было 64 года».

    Как же так?  А куда же девались его  гонорары? Удалось ли ему сколотить дружную команду помощников-единомышленников, вместе с ним осуществлявших реализацию «Проекта Гутенберга»; стать владельцем собственного издательства, или высокопроизводительного компьютерного центра?  Был ли он женат, остались ли у него дети-наследники? На эти вопросы в литературе нет ответов.

    В чём же дело? Ведь    в предисловии ко второму изданию книги он с удовлетворением  писал, что и «… через двенадцать лет после первой публикации … эта книга по-прежнему пользуется спросом и переводится на иностранные языки…».

    Посмотрите на фотографию Майкла. Ведь этот жизнерадостный оптимист ничуть не похож ни на несчастного бедняка, ни на скупого рыцаря.  Пишут, что одним из его любимых афоризмов было высказывание  Бернарда Шоу: «Разумный человек приспосабливается к миру, неразумный  - приспосабливает мир к себе. Поэтому весь прогресс зависит только от людей неразумных».  Харт с гордостью относил себя ко второй группе. Вряд ли человек с таким чувством юмора и самоиронии  избегал встреч с журналистами.

    Нет, здесь явно что-то не так, - не соответствует действительности или недосказано. Получается, что вся прибыть от издания книги, включая несо-стоявшиеся ввиду  отсутствия наследников гонорары,  была оприходована и использована счастливыми издателями в своих целях и по своему усмотрению. Не правда ли, - интересный вариант. Ведь согласно экономической теории Карла Маркса (тоже, к слову сказать, героя его книги) это уже эксплуатация Майкла Харста владельцами издательств, как собственниками средств производства, - полная противоположность  знаменитой четвёртой заповеди Генри Форда. Такой вот интересный парадокс капиталистического Запада!

                *

    Приступая к написанию очерка, я ставил своей целью узнать, является ли заключение Майкла Харта о многовековой  отсталости России от Запада в петровское время  всего лишь мнением  автора-дилетанта, или за этим кроется нечто большее.

    Так вот, после ознакомления с историей его жизни, я проникся сочувствием к этому человеку – умнице, талантливому изобретателю,  оптимисту, неутомимому в достижении поставленной цели. Правда,  вместе с тем ещё и  излишне самоуверенному, зараженному вирусом великости Европы и  Американских штатов,  снисходительно-пренебрежительно относившемуся  к  малознакомому  и непонятному ему миру Востока. Впрочем, критическое отношение  на Западе к России существовало можно сказать всегда, и в этом он не был оригинален.

    Я не нашел в действиях Майкла Харта  какого либо особого, враждебного России замысла. Не будучи профессиональным историком, он в дополнение к  своим «электронно-техническим»  способностям проявил еще и недюжинные способности предпринимателя.

    Его предпринимательский талант выразился, прежде всего, в обнародовании идеи книжного замысла, -  «сотня  самых- самых…». Казалось бы – чего проще. Но в том-то как раз и состоит талант первооткрывателя. Вы только посмотрите, сколько последователей подхватили эту его идею. В одном лишь  московском издательстве «Вега», начиная с 1998 года, выпущено более 380 наименований книг этой серии, ставшей лидером продаж: «Сто великих полководцев», «Сто великих побегов», «Сто великих криминальных историй», «Сто великих сражений», «Сто великих любовниц» … и так далее, и тому подобное, чуть ли не до бесконечности. Трудно даже представить себе скольких людей он облагодетельствовал, сколько авторов должны быть обязаны Майклу Харту своей славой и материальным благополучием.

    Только ли этим вызвана феноменальная популярность книги Майкла Харта, в чём столь привлекательная её особенность? Так вот её особенность, предопределившая её популярность,  состоит в том, что автор высказал в ней то, что он него хотели услышать его соотечественники и единомышленники. И в этом тоже проявился талант Майкла, как предпринимателя.

    Что же касается оценки  степени развитости России того времени  и влияния на неё Запада, то нет никаких оснований рассматривать книгу Майкла Харта, как достоверный для этого  исходный материал.


Рецензии
Конечно же, многовековая, ложь об отсталости

Вячеслав Александров 2   30.12.2018 06:59     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.