Чуть выше неба

Лауреаты Клуба Слава Фонда

ВЛАДИМИР ЦВИРКУН - http://www.proza.ru/avtor/raisa19 - ПЯТОЕ МЕСТО В 14 НОМЕРНОМ КОНКУРСЕ КЛУБА СЛАВА ФОНДА

Вокруг Дениса простреливался каждый метр земли. Осталась единственная граната - надежда уйти честным из этого мира. Об этом он подумал, когда опустел последний магазин автомата. С каждой минутой утро уходило со своей прохладой в глубокое ущелье, а на смену ему заступало жаркое солнце пустыни.

Он приподнял голову, и сразу вокруг него закипел песок от горячих пуль. Денис понял, что его хотят взять живым, но о чести десантника напоминала граната, пригревшаяся за пазухой.  «Наверное, будет больно, если подорвусь», - подумал он. Очень хотелось пить, осторожно протянул руку к фляжке с водой и сразу ощутил её прохладу. Денис пил не спеша. Потом, закрутив крышку, подсунул её под себя. «Снайпер заметит, прострелит», - подумал бывалый десантник.

«Похоже, мне крышка, - мелькнула паническая мысль, -  но уж нет. Надо бороться до последней возможности.  Хрен вам», - подбодрил себя Денис. Он снял с головы защитный шлем и сунул его рядом с гранатой. Не вынимая руки, нащупал  голубой берет. Расправив, надвинул его на голову. Так  делали в Отечественную войну моряки, надевая бескозырки и прикусывая ленточки, когда шли в последний бой.
На жёлтом песке голубой  берет, как букет незабудок, поэтому ещё больше выдавал  Дениса. Но о маскировке уже не думалось: у врага он, как на ладони.  Можно было бы быстренько перекатиться за большой камень. Хотя какая-то защита. Но Денис  полз по песку к своему другу, думая, что тот тяжело ранен. Однако Колька-дружбан погиб сразу, от первой пули снайпера.  Теперь они лежали почти рядом, только один -  живой,  другой - мёртвый.

- Эй, шурави, иди к нам, - послышалось на неплохом русском из-за дальних камней.

- Мы тебе не враги. Мы оставили тебе флягу с водой, когда ты пил. Это ты пришёл на нашу землю с оружием. Иди к нам, будешь жить, иди, скоро будет совсем  жарко.

 - «Заманивают  в плен, - подумал Денис. - А плен - это рабство. И надолго, а, может, навсегда. Нет, пока жив - поборюсь! Я умру вместе с надеждой».

- Нет, - крикнул Денис афганцам.

Однако и они не подходили к нему близко, хорошо зная о последней  гранате русского.Денис глянул на Кольку, будто прося у погибшего совета.  Автомат друга лежал совсем рядом. Колька крепко сжал его вместе с последним вздохом.  «А патроны-то у него, конечно, остались», - мелькнула догадка в голове Дениса. - «Попробую». Он быстро изобразил несколько змеиных движений, но в ответ получил очередь пуль на песке. Образовавшиеся в нём ямки обозначили границу,  за которую ползти было нельзя.

 Денис почувствовал острую боль в руке. Посмотрев, увидел, как его алая кровь стекала в песок. Боль нарастала. «Перевязаться», - пришла здравая мысль.  Душманы не стали ему в этом мешать. Он нужен им был здоровым.

Повязка всё больше и больше багровела. Боль тоже возрастала с каждой минутой. В отчаянии Денис крепко ударил лбом о песок. Но вместо мягкого прикосновения, он почувствовал удар обо что-то твёрдое. Здоровой рукой он сгрёб песок в сторону и узрел то, чего никак не ожидал увидеть: на него с упованьем  смотрела женщина с ребёнком на руках. Денис сразу вспомнил, что подобное  видел  в деревенской церкви.

 От увиденного, от потери крови и уже жаркого солнца у Дениса потемнело в глазах. Вдруг его тело стало невесомым и оказалось где-то чуть выше неба. А рядом с собой он увидел Кольку, а дальше - командира взвода лейтенанта Рученкова, сержанта Рыкова…и ещё многих, многих недавно погибших в последнем бою.  «Значит, люди не умирают, они просто поднимаются чуть выше неба и там живут»,  - изрёк Денис, отчётливо слыша свои слова. Он очнулся. Заглубив здоровую ладонь,  достал из песка образ Казанской Божьей Матери. С иконы на него ясными глазами смотрели мать и ребёнок. По её деревянным краям рисунок выглядел светлее. Видимо, когда-то образ украшал дорогой оклад. Но какой-то душман-иноверец сорвал его, а Святой лик бросил на землю. Когда Денис сдунул последние песчинки с иконы, то от неё повеяло вдруг таким неповторимым запахом русской  земли. В нём всё: и шелест трав с их ароматом, и журчанье ручейков, и шёпот длинных берёзовых кос, развивающихся  под напором весеннего ветра…

Слабо верующий Денис расстегнул верхние пуговицы куртки и осторожно приложил  Святой  лик к своей груди. Почувствовав подарок и помощь  судьбы, он, неожиданно для себя, перекрестился. Душа иконы и его слились воедино, теперь уже на всю жизнь. Десятки мыслей, обгоняя друг друга, метались в голове у раненого десантника. Он вдруг почувствовал  уверенность в себе.

Неожиданно послышался какой-то шум. И самый родной и желанный теперь звук на сотую долю секунды застрял у него где-то под голубым беретом и приятно кольнул сердце:
 
- Вер-туш-ки, - изо всех сил закричал Денис.

Но его уже никто не слышал. С двух вертолётов туда, где укрылись  душманы, велся непрерывный огонь, вдруг рядом прогремели несколько взрывов. С последним грохотом он потерял сознание…

Бравый десантник  Денис возвращался на свою родину. Он шёл в  деревню на запах, как умный пёс. На нём голубой берет, тельняшка, а на груди гвардейца - орден Красной Звезды - взамен на повисшую руку, на плече - спортивная сумка:  армейское  приданое.

На небольшом пригорке Денис остановился и присел. Он огляделся, потом, напрягая глаза, посмотрел на змейку своей улицы и отыскал знакомый дом. С каждым мгновением грудь  наполнялась приятной тяжестью.  Бывший воин глубоко вдохнул терпкий весенний воздух, и у него закружилась голова. «Вот то, что я испытал, когда там, на чужой земле, увидел православную икону», - подумал Денис. Удовлетворение полное: он - дома.


Вскочив на ноги, ещё раз прошёлся взглядом по своей улочке вверх. И вдруг у самой околицы в глаза ударил золотистый отблеск купола деревенской церкви. Чуть выше отчётливо увидел крест на колокольне. Он встал на колени, расстегнул молнию сумки и достал из неё завёрнутую в красный бархат икону. «Если церковь ожила, отнесу Святой лик в храм», - дал себе слово десантник.
Денис остановился у калитки дома. Во дворе никого не было. На него вдруг роем налетели шальные мысли о прошедшем детстве. Но теперь все эти милые сердцу деньки остались в прошлом, за калиткой жизни. Он подошёл к двери. Нехитрая деревенская щеколда сработала, и он оказался сначала в сенях, а потом - в избе.
Перед глазами мать, сидящая у большого окна, выходившего в огород. Звук открывшейся двери она почему-то не услышала. Наверное, задумалась о своём женском  житье - бытие, а вот прищёлкивание солдатских каблуков заставило её резко обернуться.

- Сержант Денис  Крутов  прибыл на место жительства в родной дом! - бодро и громко доложил десантник, прикладывая руку к голубому берету.

- Ох,- вставая, всплеснула руками мать и снова опустилась на стул. Потом вскочила и бросилась к сыну, обняла его и заплакала от счастья.
 
- Дай я на тебя погляжу. А веснушки-то совсем сошли. И курносый нос выпрямился… Повзрослел... Возмужал…

- Мама, мама, успокойся. Всё хорошо. Вернулся живым, - сказал Денис и глянул в красный угол.

Когда мать совсем пришла в себя, сын открыл сумку, аккуратно достал из неё закутанную икону и направился к маленькому домашнему иконостасу. Сняв тряпицу, Денис перекрестился и поставил  икону Казанской Божьей Матери рядом с другими. От матери не ускользнуло, что сын перекрестился левой рукой.

- Мама, этот образ спас мне жизнь. Крещусь левой рукой, потому что правая искалечена,- пояснил сын.

- Ох, ох, ох, - запричитала мать. - Ну, слава Богу, живой остался, сынок. Ничего, как-нибудь проживём.

- Будем жить, мама. Будем жить и в Бога верить. Слышишь, мама. Он поможет.
- Да, да, конечно, удивлённо поддакнула мать, чувствуя большие перемены в  сыне. - Ой, что же это я. Сейчас, сынок, стол накрою, покормлю тебя с дороги. Я скоро. Напеку твоих  любимых блинчиков, а ты их с квашонкой, как в детстве, не забыл?

- Детство, мама, не забывается. Это же начало жизни. Всё помню. Всё.
- Пойдём к колодцу, сынок, умоешься с дороги, как полагается.
- Конечно, пойдём, ответил Денис, а сам подумал: «Хочет посмотреть».

Мать поливала из ковша холодной водой, а сама внимательно смотрела на искалеченную руку, и вдруг тихо заплакала в кончик платка, качая головой. Послеоперационные шрамы паутиной расходились по предплечью.

За обедом Денис  рассказал матери обо всём, что случилось с ним в армии. И о том бое, когда его спасла Богородица. При упоминании о ней сын перекрестился и с благодарностью посмотрел на её лик. Мать смотрела на него и вперемежку со слезами ела, как могла.
- Сынок, вечером соберём родных и близких. Надо показаться им.
- Может, не надо. Я не очень этого хочу.
- Обычай такой. Не надо прятаться от людей. Вот встретимся все вместе, посидим, поговорим, а после поступай, как тебе душа велит. Это материнский долг, да и отец, если б жив был, тоже поддержал бы меня. Надо, сынок, ведь мы тебя так ждали.

- Поступай, мама, как считаешь нужным. Вечером, так вечером. А сейчас давай сходим к отцу на могилку.

- Вот это правильно, сынок. Отец за тебя порадуется. Вот хорошо.

Возвращаясь с кладбища, напротив церкви Денис остановился и сказал:

- Мама, мне надо зайти сюда. Возьми пустую сумку, а икону я отнесу в храм.
- Хорошо, сынок.

Церковь оказалась не закрытой.  Денис вошёл в притвор и перекрестился. Затем оказался в пустом зале. В правом углу светились три огонька. Он тихо обошёл среднюю часть  храма и остановился у стола. Достал из кармана деньги, положил в посудину и взял из пачки три свечки. Засветив, поставил в подсвечник - за упокой душ отца и погибших друзей. Перекрестившись, вышел во двор.
 
 Неподалёку, под раскидистой липой, увидел лавочку и направился к ней. Через некоторое время из соседнего дома вышла девушка с повязанной платком головой и подошла к Денису.

- Здравствуйте вам, - слегка поклонившись, сказала она. - Вы кого-то ищите?

- Добрый день. Мне бы батюшку повидать, - вставая, сказал Денис.

- Сейчас отец Евгений в отъезде. Будет через три дня, в субботу. Может, чем могу вам помочь?

 - Вот принёс в церковь икону, - разворачивая бархат, сказал он.

- Это ваша домашняя, родовая икона или…?

- Икона с ликом Богородицы спасла мне жизнь. Это армейская история. Если хотите я поведаю её вам. Давайте присядем.

- Это икона Казанской Божьей Матери, - произнесла она, когда Денис закончил свой рассказ. - Она очень почитаема у православных верующих. Вы хотите подарить её храму?

- Именно за этим и пришёл.

- Пойдёмте в церковь. Там мы определим ей временное пристанище. А когда приедет отец Евгений, он найдёт ей достойное  место.

Они пошли к церкви. Она первой, Денис - за ней. У входа трижды перекрестились. Она  повернулась в его сторону и заметила, что он крестится левой рукой. В её сознании вдруг всплыло далёкое прошлое и кольнуло в сердце. Ещё когда она была девчонкой, гадалка сказала ей: «Полюбишь леворукого».

Оба подошли к столу со свечками. Денис расстелил бархат, и она положила на него икону.
- А вы живёте около церкви? - поинтересовался десантник.
- Отец Евгений - мой муж. Я - матушка Капитолина, помогаю ему в церковных делах и в быту.

- Денис, - представился он, слегка улыбнувшись при слове матушка.

Капитолина заметила это и заглянула в глаза Дениса. Их взгляды встретились  под лоном церкви. Первый, чистый, непорочный взор длился недолго, но он зажёг искорку беспредельного доверия друг к другу. Матушка опустила глаза, затем голову и направилась к выходу. За ней последовал и Денис.
Они снова сели на церковную лавочку и, не переставая, проговорили до самого вечера.

- Ой, - опомнилась Капитолина, - уже вечереет. Пора. Господь с вами, - благословила она Дениса и ушла.

- Господь пусть будет и с тобой, - прошептал он и последовал в свой дом. Там его уже ждали близкие и дальние родственники, соседи, друзья.

Каждый день до приезда отца Евгения Денис приходил  в церковь. Матушка Капитолина преподнесла ему в дар книгу «Закон Божий» и молитвенник, указав, что и когда надобно читать. Приехавший отец Евгений очень обрадовался дару, поблагодарил Дениса. А выслушав его рассказ, сказал:
- Я не знаю, какие у тебя планы, но первое время, чтобы оттаять сердцем и душой  после этой ненужной войны на чужбине, приходи в церковь. Мы с матушкой будем помогать тебе.

Как инвалид-интернационалист, Денис стал получать небольшое пособие.  Этого хватало  ему жить скромно, но с достоинством. Всё лето, осень и зиму он постоянно посещал церковь. Вскоре отец Евгений доверил ему прислуживать себе на богомолье и даже на церковных праздниках. Дьячок - так негласно стали называть его в селе. Вскоре у Дениса прорезался и голос. Вместе с матушкой они организовали хор певчих. Число верующих заметно увеличилось. Это бросалось в глаза во время крестных шествий.

Деревня в России всегда отличалась  многоликостью и индивидуальностью, в ней не затеряешься. Такая она и сейчас. В ней, как через сито, просеиваются поступки, мысли и помыслы людей. Не ускользнула от односельчан и чрезмерная симпатия  друг к другу Дениса и матушки Капитолины. Это подметил  и  зоркий глаз отца Евгения.  Однажды после службы перед исповедью и причастием он сказал:
 
- Братья  и сестры, прихожане, верующие. Судьба - наш поводырь. Мы идём по этому миру, как велит нам наш Творец, зачастую вспоминая о нём, когда нам трудно. А когда  нам хорошо, когда нам везёт, когда нам сопутствует удача, мы не вспоминаем о Боге. Без веры жить нельзя.  Дети верят родителям, жена - мужу, муж - жене. Все мы должны быть верны  друг другу. Все мы - дети Создателя и верим в своего Учителя. Помните об этом всегда. Помните и днём, и ночью. Помните в мыслях и поступках. А теперь - исповедь. Я слушаю тебя, Капитолина.

- Отец наш и наставник, я грешна перед тобой, как мужем и как пастырем. Наверное,  грешна и перед Богом. Я грешна не телом, я грешна душой. Помоги мне, если сможешь и прости. Я не заметила, как это случилось, и не понимаю, что со мной происходит. Господи, помилуй меня и прости.

Капитолина после этих слов  трижды перекрестилась, встала на колени и поцеловала руку  священника.
 
- Капитолина, Бог посылает тебе и мне не кару свою. Он проверяет наши с тобой чувства, нашу с тобой клятву на верность друг другу, которую мы давали во время венчания. Мы должны выдержать это испытание. Молись, Капитолина, молись…
Вскоре после этого отец Евгений  уехал к митрополиту. Тот принял его. Священник  коротко рассказал ему о делах своего прихода. Потом, немного помявшись и подыскивая нужные слова, изрёк:

- Владыка, на исповеди моя жена Капитолина рассказала  мне о том, что полюбила прихожанина по имени Денис.
- И давно это у них?
- Уже около года.
- Как далеко зашли их отношения?
- Она сказала, что грешна только душой.
- Ты знал об этом?
- Да, владыка, догадывался, но боялся прямо спросить её об этом.
- А что же тот молодой человек?
- Прилежный христианин. Бывший афганец. Правая рука изранена на той войне. Мы с женой отогрели его душу, обучили азам церковного дела. С войны он привёз икону, которая помогла ему выжить.

- И что за икона?
- Икона Казанской Божьей Матери. Письмо её хорошее, девятнадцатый век.
- Да, Господи, какие задачи ты ставишь перед нами, - сказал владыка и трижды перекрестился. - Как, говоришь, зовут его?

- Денис, владыка. Он вместо дьячка прислуживает мне в церкви, помогает в делах, у него хорошие голос и память. Тяготеет к послушанию.

- А если, - митрополит на минуту задумался. - А может, мы его направим учиться? Как ты думаешь?

- Он изъявлял желание.

- Вернёшься к себе, поговори с ним. Если у него твёрдое желание посвятить себя Богу, то пусть явится ко мне. Поговорю с ним. Посмотрю на твоего Дениса, а там с Божьей помощью и дело решим. Поезжай, отец Евгений, в свою паству и жди моего решения…

Бывалый десантник  интуитивно почувствовал, а интуиция - это способность человека заглянуть в будущее, что отец  Евгений  поехал к митрополиту неспроста.  Там должна решиться его дальнейшая судьба. Утром, придя в церковь помолиться, он увидел Капитолину. Перекрестившись, подошёл к ней, посмотрел ей в глаза и тихо произнёс:

- Капитолина, ты излечила мне одну рану, но открылась другая - в сердце и душе. Эта рана приятная. Спасибо тебе. Я впервые узнал, что такое любовь.

- Я…
- Молчи. Спасибо тебе. Прощай…

В учёбе и молитвах быстро пролетело  время в духовной семинарии. Он возвращался в свое родное село снова пешком, как когда-то из армии. Теперь отец  Дионисий отыскал свой заветный бугорок  на берегу речки и присел на него.
Сердце забилось тревожно. Он вспомнил афганский бой, икону-спасительницу, свой полёт чуть выше неба, своих погибших однополчан...  Потом всё это сменилось сладким воспоминанием о любви к Капитолине. Он встал, перекрестился, навсегда оставляя её нежный образ в своей душе.

Вскоре посмотреть на  леворукого батюшку, на его стать, послушать его голос и проникновенные проповеди стали приезжать из дальних сёл и далёких городов. А тут вдруг «заговорила» его икона Казанской Божьей Матери. О её чудотворной силе  пошла добрая молва.  Поклониться ей и возможно исцелиться приезжали и стар, и млад...

Это случилось на праздник Святой Троицы. Отец  Дионисий, как обычно, служил  в церкви. Он подошёл к своей спасительнице-иконе, поцеловал её, и вдруг произошло чудо. Среди прихожан пронеслось: «А-а-ах!».  Они не верили своим глазам: отец Дионисий перекрестился правой рукой.