Legion Z исправленные главы 13-16

13. Исчезновение Джаеша.

     -  Я здесь, -  сказал Джаеш, заговорив впервые с момента, как они с Сони сутки назад вылетели из зоны Омега в зону Тав. Он сидели в самолете, Джаеш - с аккуратно сложенным на коленях, синим пледом – возле иллюминатра. Внизу вспыхивали огни береговой линии.   
     Впервые с тех пор, как покинул отчий дом, он надел костюм - светло-серый, в неброскую полоску. И  белую сорочку с воротником-стойкой. Вещи ему одолжил Сони, а потому пришлось затянуть ремень потуже.  Густые темные  волосы он тщательно расчесал и разделил на прямой пробор, собрав  в хвост на затылке. К родителям заходить не стал. Встретился с сестрой, и забрал у нее паспорт, немного денег, получив множество благословений.  На протяжении всего полета Джаеш славословил Шиву.
     -  В юности я не упускал любой возможности расширить границы сознания, -  разглагольствовал Сони. Одет он был в темно-серые брюки и салатовую рубашку. Выгоревшие на солнце волосы приобрели цвет соломы и свободно ниспадали на плечи. В пакетах на полке лежали теплые куртки и обувь. Другого багажа у них с Джаешом при себе не было, не считая синего пледа, подаренного Джаешу наставником.
      –  Представь себе, что снаружи жара, а ты сидишь в своем доме, -  продолжал Сони. - Тихо работает кондиционер.  И вот, ты замечаешь какую-то неисправность.  Вот в этом месте. Сони нарисовал пальцем в воздухе, где именно Джаеш обнаружил неисправность. –  Ты аккуратно менял фильтр по календарю, но, как оказалось, в этом не было ни малейшего смысла, ведь вся партия фильтров была бракованной. Скоро ты выясняешь, что и другие партии фильтров тоже бракованные. Нормальных фильтров нет, и вообще никогда не существовало. Сони перестал рисовать бракованные фильтры на спинке кресла, опустил руки и посмотрел на Джаеша, ожидавшего продолжения рассказа.
      -  Нет, некоторые из нас, конечно, догадывались и раньше,  что воздух не так уж и свеж, но они не думали о браке в глобальных масштабах. И вот, нам вдруг подфартило заполучить исправный фильтр. Сони снова стал ковырять ткань обшивки, обводя смуглым пальцем запчасти кондиционера.  – Ты его поставил вот сюда, как и положено.
     Джаеш наблюдал за его рисованием.  Под его взглядом Сони вдруг опустил руку и грустно вздохнул.
     -  Да, я действительно сотрудничал с Питером Уотерманом, -  признался он. –  Прости, что не рассказал тебе сразу. Мы встретились, когда работал в корпорации, из которой сбежал в КА.  Побег как раз и был связан с этой встречей. Пит запустил партию чистых фильтров, а я  помог ему. Составил поддельный запрос от лица руководства корпорации, и отправил его в научно-исследовательский центр в Сигме. Они выбросили в продажу экспериментальную партию. Кристалл нанокварца стал доступен зогам по всему миру. Один из них в твоих часах.
     -  Вы с Питом раздали скипетры золотому стаду, -  по-своему интерпретировал Джаеш.
     Сони приоткрыл рот, но сказать ничего не успел. Возник резкий толчок, и они с Джаешем, как и все прочие пассажиры, подпрыгнули в креслах.  Возникшая в проходе стюардесса собралась что-то сказать, но второй, еще более мощный, толчок и нарастающий шум помешали ей сделать это. Девушка не успела схватиться за поручень и упала в проходе.
     Самолет стал  быстро терять высоту. Возникла суматоха и паника. Джаеш, казалось, сохранял полную индифферентность к происходящему вокруг. Сняв с руки тракус, надел его на руку Сони. Затем выпрямился в кресле и прикрыл глаза.
     В этот раз в золотой рукав он попал без тракуса. Во время непродолжительных бесед с легионерами Джаеш видел за спиной  каждого очерченную золотом фигуру молодой женщины с длинными, волнистыми волосами. Простым желанием он включал и выключал видимые проекции в рукаве, чего раньше с ним в жизни никогда не случалось. Неожиданно для себя самого он обрел власть над временем-пространством. Мир за границами привычной реальности был весьма необычным.  Джаеш сидел в самолете рядом с Сони, знакомился в переходе между Талатоном и Землей с зогами-легионерами, и одновременно сидел на берегу священной реки. Перед ним возник сидящий на камне садху. 
     - Я сижу в самолете, и мы падаем в океан, -  весело поделился Джаеш, усевшись рядом с учителем. 
     -  Ах, Джаеш, ты все еще ждешь результата, –  досадливо покачал головой тот.
     -  Я нашел их, садху! –  радостно сказал ученик.
     Рука учителя опустилась на плечо и превратилась в светящийся золотой контур. Берег и реку снова поглотила равномерная, глубокая синева. Вахана Раса отпустила руку, и очерченное золотом существо вышло из глубины, встав прямо перед ним. Джаеш  поднял глаза и, сощурившись от яркого света, посмотрел в лицо высокой женщины, которой доходил едва ли до груди, и это при том, что сам был ростом без малого два метра. Одета ослепительная женщина была в длинное, черное с золотом платье –  накидку, скрывавшую ноги. Из глаз ее на Джаеша смотрел его собственный свет. Это был лик прекрасного мужчины. Существо привело его в небывалый душевный трепет. 
     Он продолжал сидеть в кресле рядом с Сони и падать в океан, лететь вверх и вместе с тем оставаться неподвижным. Все было именно так, как говорил учитель.
     -  Новая Земля, -  выдохнуло световое существо. Вахана Раса накрыла его своим платьем, закружила, и стала затягивать внутрь новой формы. Находясь в своем новом, чудесном средстве передвижения, Джаеш обрел иное восприятие : вместо черного и золота был ослепительно белый и красный, а затем белый и золотой. Быстрее молнии он пролетел золотой рукав насквозь, и очутился на Земле – невидимой  снаружи и видимой внутреннему взору легионера, планете-звезде. И познал ее. 
 
    - Тайа, -  произнес он и открыл глаза.
    Тайя был высоким, молодым, обнаженным мужчиной, с искрящимся золотым контуром вокруг наполненного светом тела. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим под большим деревом. Земля спала под лунным светом, дыша чистотой.  Тайа поднялся на ноги, расправил плечи и с упоением вдохнул кислород. Гравитация в мире Земли была той же, что и в привычном мире Талатона.
     За пролеском виднелись холмы, заливные луга и тропы, тянувшиеся до самого горизонта. Неподалеку от дерева, под которым сидел Тайа, было большое озеро с темной зеркальной поверхностью. Увидев мир вокруг, Тайа испытал экстаз. Содрогнулся всем своим световым существом и рассыпался на мириады светящихся точек.
     -  Божественный, белый нарцисс, -  пропел ему ветер, -   Мир прекрасен. Часть нарцисса отделилась, чтобы он наслаждался собой в мире Талатона. Ах, Тайа, Тайа, мы – дети Всевышнего, и гипнотизируем друг друга, чтобы не рассыпаться окончательно.
     И Тайа снова собрался воедино. Листья над головой шелестели на ветру. Под деревом  тут и там лежали в разных позах люди-ловцы зогов.  Мужчина и женщина, охранявшие их, приветствовали Тайю.
     -  Исправлено, исправлено! –  ликовали они, повторяя нараспев.
     Световое пятно вокруг Тайи расширилось, осветив фигуры ловцов.
     -  Исправлено, –   повторил Тайа. -  Белый свет в сердце Джаеша совершенен!

      Люди, грезящие под деревом, ловили своих отпрысков, хранящих код Земли на Талатоне.  У каждого человека было лицо и свой, неповторимый характер. Люди умели не просто входить друг в друга, как это делали талатонцы. Они умели переходить друг в друга. Во все времена Земля бережно хранила свет Всевышнего. Люди, владеющие стихиями мира и способностью становиться ими, переходя из одного состояния в другое, не знали болезней, войн и голода. Они с легкостью обменивались друг с другом энергией, и познавали друг друга, не зная греха. Не каждый талатонец был способен найти путь к себе совершенному. Не найдя своей Земли, талатонцы возвращались назад для новых испытаний и поиска.  Между мирами было три порога: огненный, зеркальный и холодный, пройти через которые и вернуться назад, на Талатон, его обитателям до недавнего времени было невозможно. И все из-за Эйнара, испортившего Стража «Мару». Эйнар откололся от людей во время создания планеты – двойника, и был прозван мараем после того, как захватил установку «Мара» на спутнике Талатона Джабраиле. Устроивший переворот был изгнан с Земли, и Талатон стал его постоянным убежищем. Вернуться домой он не мог.
       Единство людей служило им совершенным оружием в борьбе с мараями. Вахана Раса из Круга Тринадцати правителей Земли была призвана открыть рукав между мирами, живущими в разных измерениях, ибо количество злодеяний на планете-двойнике, управляемой последователями Эйнара, достигло апогея.
     Ученые на Талатоне  считали,  что Земля далеко. На самом деле она была близко. Так близко, что, если бы они узнали об этом, их сумеречный мир перевернулся бы с ног на голову. Пришло время, когда пройти три порога и вернуться назад, стало возможным. Синхронизация биологической и искусственной нейросети позволила Земле быстро выявить и объединить зогов в свой блистательный, несокрушимый легион. Мир внутри каждой золотой головы открыл то, что скрывалось мараями на протяжении тысячелетий  Доноры становились зогами. Зоги, обнаружившие себя совершенных, в свою очередь получили возможность выходить за пределы старой системы координат. Легион получил дар быстроты передвижения в пространстве-времени и умение трансформировать реальность. Совпасть с совершенными человеком было не так просто. Для облегчения задачи талатонцы получили активирующий  кристалл,  названный Джаешом скипетром. Он действовал только на руке сохранившего световой код Земли. Легионеры передавали его по кругу. Зоги пополняли ряды легиона и узнавали, кем являются на самом деле. Преградой на пути к Земле стояло правительство Талатона. Мараи имели свои планы на обитателей планеты. Они, также, стремились захватить власть и над Землей. Для этого надо было проникнуть в золотой рукав, являвшийся мостом между мирами. Из обитателей планеты мараи стали создавать новых существ, уничтожая память, связывающую их с Землей, зогов же сгоняли в подводные поселения. Население планеты находилось в полной зависимости от программы Эйнара на Джабраиле. Из доноров, составлявших подавляющее большинство перенаселенной планеты, отбирались будущие алмазные ангелы. Внутри кристаллических тел  будущей расы Талатона курсировали корректоры ДНК, -  невидимые глазу нанороботы,   
     Вышедший на связь с Землей Питер Уотерман был призван открыть дверь между мирами. Он положил начало эре свободного управления реальностью. Талатонцы уходили через золотой рукав на Землю и возвращались людьми. 
    Джаеш был в числе первых, кто познал Землю. На Земле люди имели один, общий для всех  язык. Они скорее пели, нежели говорили. Круг Тринадцати созвал световых людей, объявив о начале операции по захвату Талатона.  Простое наблюдение за зогами ничего не давало. Зоги рождались и умирали, возвращались на Землюл и направлялись Кругом Тринадцати в другие миры или обратно на Талатон, но злодеяния мараев не знали предела. Операция по захвату должна была занять всего несколько часов по исчислению Земли и две с половиной тысячи лет по исчислению Талатона. Люди стали ловцами. По распоряжению Круга Тринадцати они лежали и грезили под деревьями в лесу. Найдя свое прекрасное дитя, вводили его в золотой рукав, где их подхватывала и доставляла домой Вахана Раса. Когда зог переступал холодный порог, человек на Земле пробуждался.
     Охранники поднялись по стволу до самой верхушки дерева и осыпали голову Тайи золотым дождем. Капли золота соединились в венец на голове Тайи. Другие приветствовали его через шелест листвы.  Кто-то сполз по стволу дерева вниз и превратился в ветер, чтобы в шутку сбить его с ног в заросли травы. Все вокруг  и он сам сияли светом ночного светила.
    -  Ноа! -  пропел молодой мужчина, сидевший на ветке над головой Тайи, тот поднял голову и увидел, что мужчина обращается к прекрасной женщине, сидящей на берегу озера.
     -  Кайа-а-а! –  обрадовалась та. Оторвалась от земли и полетела к нему навстречу. Длинные волнистые волосы были ее единственной одеждой. Как и все обитатели Земли, Ноа была ослепительно прекрасной. 
     Ноа взметнулась птицей, сделала круг над головой Кайи, и полетела обратно к лесному озеру, где скрылась в ползущем над водой, голубом тумане. Кайа догнал свою возлюбленную, и воды приняли обоих в свои объятия. 
     -  Что скажешь, отец многих? -  засмеялась Ноа, ударив по воде ладонью. Брызги окатили лицо Кайи.
     -  Мои дети говорят «неплохо», мать многих, -  откликнулся Кайа, обрызгав ее в ответ.
     -  Неплохо! -  завороженно пропела Ноа, прислушиваясь к звучанию пространства, вторившего движению каждой световой частицы Земли. Задрожав от восторга, Ноа рассыпалась на мириады искрящихся звезд, как это недавно сделал Тайа.
    Затем Кайа и Ноа соединились и устроили настоящий фейерверк, выстреливая над гладкой поверхностью воды снопами света. Охранники и Тайа, оставшиеся под деревом, наблюдали за представлением, устроенным пробудившимися ловцами  в честь своих спасенных детей
     Дымка над озером сгустилась и стала затягивать Ноа с Кайей в свой медленный круговой танец. По мере того, как они кружились и неслись в нем, лес вокруг наполнялся прекрасным пением. Вдоволь наигравшись, они вышли и улеглись на берегу. Одноэтажные дома людей были раскиданы по лужайке и между деревьями, органично вписываясь в природный ландшафт. Все вокруг освещал свет луны, и голубой свет ночного светила, который источали сами люди. 
     –  Расскажи нам о своем опыте,  –  попросила Ноа Тайю. 
    Тайя приподнял подбородок и с силой выдохнул  световой шар, направив его в сторону Ноа и Кайи. Свет внутри  их тел  стал колебаться, как вода в чашке. 
     Они увидели жизнь Джаеша: его рождение, жизнь в семье, учебу в университете,  уход из дома, ученичество аскета, их встречу с Сони Железной мухой и, наконец, салон самолета. Вода все прибывала и прибывала, а Джаеш сидел  неподвижно, и был невидим для окружающих. Уголки его рта изогнулись в безмятежной улыбке. Сони раскидывал чемоданы в грузовом отсеке, а заполненный водой лайнер стремительно поглощался океаном.      
     -  Как к нему попал кристалл? -  спросила Ноа, и перед ней развернулась история каждой из ступеней, ведущих к величественному храму. По лестнице медленно спускался аскет. На нижней ступени он подобрал коммуникатор.
     -  Джаеш еще до находки распространял волновую активность Земли, -  напомнил Кайа. 
     -  Когда он садился в самолет, то по-прежнему не имел иной цели, как постичь истинную дхарму, - тихо прошелестела Ноа. -  Его никогда не заботило общество тех, кто одержим выживанием.  Теперь у него будет возможность продемонстрировать своему талатонскому отцу способности в области правосудия.
     Кайа и Ноа завибрировали от смеха. Воздушный вихрь закружил их, и свет над поляной стал ярче. 
     - Ты - похититель Джаеша, –  пошутила Ноа над Тайей, и тот, превратившись в ветер, резким порывом взметнул вверх ее волосы.
    -  Ты похожа на осьминога Кракена из эпоса Талатона, -  заметил Кайа.
    -  Я здесь, -  пропел Тайа, обрушив на головы Ноа и Кайи проливной дождь.
    -  Любимая песня Джаеша, -  зазвенел от смеха Кайа. Ноа снова нырнула и исчезла в глубине озера. Кайа вошел в воду по пояс и стал высматривать ее, точно рыбу.
     -  Он без труда использует энергию нулевой точки с самого раннего детства, -  сказала Ноа,  неожиданно подплыв к нему сзади, а когда он оглянулся, окатила его водой и превратилась в птицу,  Перелетела на ветку дерева и расположилась на ней рядом с Тайей, приняв свой прежний вид.  Кайа последовал за ней, и устроился  рядом с ними. Все трое сидели и болтали босыми ногами.
     -  Сексуальный опыт Талатона, вещества, расширяющие сознание и прочие прелести жизни были великолепны. Это был отличный опыт, -  неожиданно поделился  с земляками Кайа.
     -  В самом деле? – в растерянности переспросил Тайа, и Кайа свистнул особым образом, что означало подтверждение сказанного. Свет внутри него горел не тускло и не ярко, в самый раз.
     -  Я помню, как однажды принял порцию колес во время неотложной работы, продолжавшейся третьи сутки.  Было довольно жарко. Я сидел на вертящемся стуле, передо мной был монитор с плывущими по нему графиками и маленький, настольный вентилятор. Я разделся догола. В тот момент я работал и одновременно наслаждался своей наготой, зная, что мой невидимый создатель видит меня.
     - А сотрудники? -  колыхнулся от смеха Тайа.
    - Я не эксгибиционист, к тому же, когда жарко, ничего не замечаешь, - пропел он на одной ноте, и оба рассмеялись.    
     - У меня не было подобного опыта, -  тихо пропел Тайа, -  хотя я был аскетом и не имел иной одежды, кроме как узкой полоски ткани вокруг бедер. 
     -  Чудесно, -  мечтательно и тихо пропел Кайа, продолжая болтать ногами и смотреть с дерева вдаль -  на заливные луга и озеро, частью которых был, и которые были частью него.
     -  Кайа? –  потрясла его за плечо Ноа.
     -  М? – блаженно улыбнулся тот, повернув к ней голову.
     -  Ты только что хвастался негативным опытом на Талатоне.
     -  Вовсе нет. Просто сообщил вам, что он был прекрасен. Колеса я брал в корпорации. Не так уж и часто, в течение непродолжительного времени. Делал я это не ради удовольствия, а для большей производительности. Я употреблял их всего несколько месяцев перед открытием рукава. Сейчас они уже не нужны мне.
     -  Это понятно, -  улыбнулся Тайа. Он вопросительно посмотрел на Ноа, и та нехотя согласилась с тем, что, поскольку  Пит шел к важной для всего мира цели, это прощает ему непозволительные в прекрасном мире Земли излишества.
    -  Алмазные ангелы Талатона живут независимо от нас, людей, –   тоскливо пропел  Кайа.  –  Мы не можем ни подсказывать им, ни управлять ими. 
     -  Стоит ли наполнять пространство такими песнями, брат мой? В этих разговорах присутствует горечь мира мараев,  -  обеспокоенно обратился к Кайе все это время сидевший внизу, под деревом, пробудившийся ловец Вайю, охранявший, как верный пес, грезящую под деревом девушку. Он держал ее за руку, но, услышав разговор над головой, отпустил и поднялся на ноги. –  Все, что ты произносишь, брат Кайа, отражается на жителях Талатона, а мы очень спешим спасти всех своих детей, живущих в невежестве и неведении. Ты же знаешь, что не всем ловцам повезет, -  обвел он рукой грезящих.
     Кайа легко спорхнул с ветки к Вайю. Ноа и Тайа остались и наблюдали сверху.
     -  Брат мой, мир Талатона скоро исчезнет,  но у нас останется опыт, который будет записан и помещен в архив. Не волнуйся, Вайю, -  медленно и протяжно пропел Кайа. -  Я знаю, говорю и делаю то, что ускорит процесс раскола на Талатоне.  Скоро мы станем осваивать другие миры, а пока…Кайа расправил плечи, глубоко вдохнул и выдохнул облако света, внутри которого все увидели Пита. Он лежал с закрытыми глазами в кресле за рабочим столом.

     –  Мы – люди  -  способны управлять пространством-временем, -  услышал Пит, и ресницы его затрепетали. 
      -  Я не просто пролетел рукав насквозь, -  пропел Кайа.  - Я возвращаюсь на Талатон человеком.  В любом, новом мире я буду помнить, кем я был. Дорога на Землю Эйнару закрыта навсегда. Третья экспедиция на Марс стартует с Новой Земли. Агонизирующее правительство мараев пытается стереть окончательно память доноров, но они опоздали. Мы взяли под контроль новые пространственно-временные измерения и устранили аберрации* на Джабраиле. (Аберрации* - отклонения от нормы, ошибки, погрешности). Ноа, у тебя есть список всех людей, чьи светокопии на Талатоне захвачены мараями? –  спросил Кайа Ноа.
     -  Да, они у меня. Иаким доверил вам , Кайа и Тайа, и мне  поглотить всех наших братьев и сестер, не справившихся с захватом зогов. 
     Охранники, поставленные Кругом Тринадцати следить за ловцами зогов, стали наблюдать за тем, как Кайа, Ноа и Тайа поглощают своих световых собратьев. Летая по лесу, они заглядывали в лица людей, Ноа сверялась со списком, и они сообща выполняли задание. Выглядело это не так страшно, как на Талатоне. Они просто протягивали руки к ловцам, и те переходили внутрь них через их ладони.
     По завершении задания все трое подняли вверх руки с раскрытыми ладонями, что означало полное одобрение выполненного и жизненно необходимого воплощения идеи. Дело было сделано. На исчезающем Талатоне остались с этого момента только люди, алманги и агонизирующие, исчезающие мараи.
     -  Ставленники Эйнара все еще пытаются войти в золотой рукав, -  сказала Ноа и обвела всех взглядом. Световое пятно вокруг бодрствующей компании увеличилось. Кто-то из лежащих ловцов часто заморгал, кто-то зашевелился, сладко потянулся и улыбнулся.
      -  Его желание властвовать над Землей и нашими световыми копиями на Талатоне, весьма велико, -  продолжала Ноа, обводя взглядом лежащих тут и там сородичей. -  После глобальной нейросинхронизации он пожелал взять под контроль нашу кузницу света и проникнуть обратно на Землю, чтобы захватить место за каньоном Братства, где живут в ожидании отправки в другие миры наши братья и сестры.      
     -  Тринь-динь-динь, -  задребезжали – завибрировали от смеха слушатели.  Они смеялись так звонко, что на лицах некоторых грезящих ловцов возникло выражение большого удивления. Кто-то рассмеялся и поменял позу. Кто-то громко вздохнул. Один даже пропел шуточный марш.
     –  Я спущусь в бункер и сделаю то, к чему призван, -  провозгласил Кайа. - Я чувствую, как жарко становится там, внизу! И Кайа потер ладони в предвкушении. 
     -  Почему наш прекрасный брат так жалобно стонет? -  спросил Тайа, глядя на одного из ловцов.  Губы ловца непрерывно шевелились.
     -  Тот, кого он почти что поймал, соскочил и оказался за пределами золотого рукава, - расшифровал Кайа.  -  Но ничего, скоро он вернется. Кайа снова присмотрелся к губам светового брата.  -  Он ему транслирует про свет, -  прочел по губам он. -  Иаким сказал, если не поймает при жизни, поймает, когда тот покинет свое талатонское тело, -  ответил Кайа. Он еще раз сверился со списком и кивнул: «Все правильно». 
     -  Эйда! -  услышали они возглас Вайю, караулившего свою женщину, и Кайа с Тайей переключили внимание на него.
     -  Знаешь ли ты, сколько проспали талатонцы до встречи с ловцами? –  спросил его Кайа, но влюбленный Вайю никак не отреагировал, только вздохнул и продолжил наблюдать за девушкой.

                ***

     -  Джаеш? Сони испуганно уставился на пустое кресло с аккуратно сложенным на спинке, синим пледом. 
     -  Самолет выравнивается, -  произнес он вслух, обращаясь к  невидимому Джаешу, и самолет в самом деле начал выравниваться. У Сони заложило правое ухо. Он никогда не страдал перепадами давления, а потому удивился. Вслед за этим он ясно услышал внутри заложенного уха прекрасный, женский голос. Женщина пела что-то о любви.  Сони ударил ладонью по уху.
     -  Мы совершим экстренную посадку на воду, -  объявила стюардесса.  Она улыбалась, а сама думала о том, что только что стала свидетельницей чуда. У самолета отказали все двигатели, и никто из экипажа не представлял, как вообще такое возможно - лететь без двигателей.
     -  Прошу всех оставаться на своих местах и сохранять спокойствие, -  сказал мужской голос из динамика.  -  Специальные плоты  надуются автоматически при посадке. Спасательные катера уже в пути. Все под контролем.
     Пассажиры, переключив внимание на жилеты, утихомирились, а Сони сидел, как громом пораженный, пребывая в тумане неосознанности, из которого его вывела нависшая над ним фигура стюардессы.
     -  Мой друг, вероятно, вышел в туалет, -  озабоченно сообщил он ей.
     -  Оставайтесь на месте и наденьте спасательный жилет. Я сейчас проверю, -  профессионально улыбнулась та и ушла.
     Сони разложил жилет на сидении Джаеша. Маленькая девочка, сидевшая позади кресла Джаеша, медленно стянула плед. Сони посмотрел в зазор между креслами и увидел, как она заворачивает в него свою куклу. 
     -  Туалет не занят, -  обеспокоенно сообщила вернувшаяся стюардесса.  -  В настоящий момент мы проверяем грузовой отсек. Приготовьтесь, пожалуйста, к посадке.
      Железная муха вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Ни его жизненный опыт, ни полученные в городе богов знания, ни даже путешествие в золотой рукав не помогли ему спокойно принять исчезновение Джаеша.  -  Не мог же ты просто взять, да испариться? -  мысленно обратился к брату Сони. 
     Дальнейшие события разворачивались слишком быстро, чтобы успевать о чем-то думать. Сони чувствовал себя, точно был в невесомости. Время стало другим, и он был другим. Это, пожалуй, единственное, в чем не было сомнений. Джаеша так и не нашли. Самолет приводнился, и салон стал быстро наполняться водой. Пассажиры выстроились у выхода, как отряд хорошо организованных муравьев. Сони же направился прямиком в багажный отсек. Вода, только что доходившая до колена, была уже по пояс, а он все раскидывал плавающий вокруг багаж, и продолжал звать Джаеша. На поднятой над водой руке тракус вдруг заиграл всеми цветами радуги.
     -  А-а, ты слышишь меня, брат! -  обрадовался Сони. Быстро вскарабкался по ступенькам обратно в салон, добрался до люка и выбрался наружу. Один из мужчин протянул ему  руку, и  Сони выбрался из ледяной воды на плот. Девочка заботливо накрыла его плечи синим пледом. На глазах у Сони воды океана сомкнулись над металлической птицей.


14.  Путешествие Софи.

     Послания о самых разнообразных вариантах развития событий в обозримом и далеком будущем появлялись и исчезали внутри, и Софи надо было выбрать один. Состояние после выхода в место сбора, более всего походило на постоянно гудящий пчелиный рой внутри древнего системника, коим ощущала себя Софи. В темноте появлялись и исчезали проекции живых и тех, кто навсегда ушел с Талатона. Были среди них родные, друзья и просто знакомые. Движения у всех были плавными, но при попытке контакта с  Софи  становились порывистыми и угловатыми.  Мозг не успевал анализировать происходящее, но внутри нее проявилось то, что давало возможность воспринимать в большем объеме, чем было доступно раньше.  Софи выходила за пределы привычной реальности, и это пугало. Она все еще жила на Талатоне. Попытка проснуться потерпела провал.  Как будто кто-то или что-то не давал ей сделать этого. Она была не там и не здесь.
     -  Я не сплю, это не сонный паралич и не электронный сон.  Если это не контролируемое поле, живущее моими сомнениями и страхами, и не золотой рукав, тогда где же я, и я ли это вообще? 
     -  Победитель исчезает первым, -  услышала она обрывок кем-то брошенной  фразы и последовавший за ним смех.
     –  Вообще-то я ни с кем соревноваться не собиралась,  -  ответила Софи, и тут же, из духа противоречия, сделала прямо противоположное тому, что рекомендовал ей Луи, а именно: совершенно расфокусировала внимание и отдалась во власть великолепного хаоса. Завеса из плавающих тут и там проекций живых и мертвых, из пейзажей, букв, схем, обрывков историй и разговоров, испарилась. Из видимого остались лишь искрящиеся, золотые всполохи на просветлевшей синеве уходящего вдаль колодца – вихревого потока, внутри которого она очутилась.      
     Софи продолжала зависать, и пассивно наблюдала. Время в этом месте, как будто замедлилось. Состояние мгновенного ужаса сменилось приятной расслабленностью. Оно было хорошо знакомо ей по выступлениям на сцене. Образы расступились, как подданные при виде своей королевы, и впереди открылся хорошо освещенный коридор с бонусом в виде самой себя настоящей в его конце.
    -  Поздравляю, -  услышала она тихий, певучий голос, изгнавший из нее остатки сомнений.

     В полумраке мастерской Бена царила тишина. Хозяин дома по-прежнему сидел на полу, чуть в стороне от любовников. Лена  –  за шахматным столом, в наушниках, покачиваясь в такт музыке. Сам Луи лежал рядом, по-прежнему держа Софи за руку.

      Из возникшей ряби серого шума перед Софи возникла Уна. Девушка в белом стояла на высоте, на площадке самолетного трапа. Отороченные серебром, белые ступени выстреливали  одна за другой в глубокой синеве. Храмовая лестница, почему-то пришло в голову Софи. Настолько ослепительной она была. Вслед за трапом нарисовался фрагмент фюзеляжа. Уна приветливо улыбнулась, помахала ей с высоты, и стала спускаться, шаг за шагом сокращая дистанцию между ними. За ее спиной в окне иллюминатора маячило лицо пожилого мужчины. 
     -  Привет, -  улыбнулась ей Уна, остановившись напротив нее, и протянула руку. Милое лицо с детскими чертами. Софи пожала ей руку.   
     -  Уна. Живу в зоне ТА популяции Йота. Работаю компаньонкой пожилого мужчины. 
     -  Софи. Джазовая певица. Зона S популяции Альфа.
     –  Твоя рука не проходит сквозь мою. Невероятно. Где мы? –  спросила Уна.
     -  Это точно не электронный сон, Кажется, мы вышли за пределы контроля, -  ответила Софи.  -  Ты не носишь тракус? –  поинтересовалась она.
     -  Я потеряла его в КА. Часы и своего парня. 
     -  Своего парня, -  растерянно повторила Софи.
     Мимолетная мысль о Луи, и внимание рассеялось, а вместе с ним исчезла и новая знакомая, и самолет с трапом.  Почти одновременно, слева от нее, за границей вихревого потока, появилось двое мужчин, одетых в белые комбинезоны. Они что-то бурно обсуждали, и лица их выражали большую озабоченность. Один из них первым прервал беседу, и повернулся к ней. Он попытался приблизиться, но не смог. Между ним и Софи стоял невидимый барьер.

     Софи застонала. Луи отпустил руку, открыл глаза и потряс ее за плечо. Голова Софи болталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Бен и Лена тут же поднялись с мест. Лена сняла наушники и положила их на шахматный стол. 
    -  Лучше перенести ее в комнату, там теплее, -  предложил Бен. Луи подхватил Софи на руки и пошел за Беном. 
    
      С Элом Альтерманом Софи разделяло не более метра. Приблизиться к ней он, как ни пытался, не мог. Невидимая пружина отбрасывала его от границы нового, свободного канала связи легиона, однако они с Софи могли видеть и слышать друг друга.
     -  Я - посланец богов, -  представился  он, не называя имени.  Голос Эла звучал, как писк комара.  Видимость то и дело нарушалась пробегающими между ними волнами помех. -  Мое занятие – приводить мир к общему знаменателю, -  заявил он. -  И ты мне в этом поможешь, Софи Ивер. Водишь дружбу с Питером Уотерманом? 
     Софи почувствовала укол в сердце, но Вахана Раса взяла ее за руку, и боль отступила.
     На лице Эла отразился испуг. Он зажмурил глаза и, прикрыв их рукой, попятился. Он видел то, чего не могла видеть сама Софи, поскольку водительница стояла у нее за плечом. Вахана Раса обвела ее золотой линией.
     -  Ничто не укроется от нас! Мы знаем, как тебя зовут! Ты - любовница Луи Жермена! -  растягивал слова, как будто с трудом выдавливая их из себя, прогнусавил Эл. 
     Софи и ее сопровождающая набирали скорость, оставаясь неподвижными. Софи стала объемной и невесомой.  И вот, пришел момент, когда она стала находиться везде одновременно.
     Дыхание постепенно выровнялось и стало легким.  Включилось новое осознание. Она ничего не возьмет ни от Луи, ни от кого бы то ни было еще, но только отдаст свою любовь.  Именно так, но при этом она не донор, а зог! Она видела самую суть Луи, как хирург  –  внутренности пациента во время операции.  Немного отстраненно, участливо и со знанием дела. Именно это он и пытался донести до нее, когда рассказывал о легионе.  И у нее хватило мужества знать, о какой любви шла речь. Чувство это не имело ничего общего с желанием обладать.
     -  Держи равновесие, иначе будешь видеть пожирателей света на границе рукава, -  предупредила Вахана Раса.
     Софи упала в тишину. Все напряжение растворилось, движения стали плавными и давались без усилий.  Знание вливалось в нее, и она была внутри него. Она и была самим знанием.
     -  Змея пробудилась и поворачивала твою голову в нужном человеку с Земли направлении, -  услышала она.  -  Ее медленное движение завело тебя. Змея просыпается в недрах ночи. Ее мягкий свет незабываем и желанен. В нем  начинается ее медленный танец, несущий  прозрение. Невидимые части соединились. Твой взор обращен внутрь, в сторону потайной двери. Ты вышла за границы привычных чувств.
     -  Любовник вознес меня, -  мысленно ответила Софи.
     -  Короткий, но опасный путь, -  отозвалась Вахана Раса. 
     Да, она уже знала, что любовь не имеет ничего общего с обладанием, но также и была уверена,  что Луи давно поглотил ее. «Нам нельзя быть с донорами», -  сказал он ей.  Эта связь всегда обрывается, Луи был прав. Они должны играть на равных.  Как это делают люди на Земле.
     -  Будь готова к тому, что увидишь, -  предупредила Вахана Раса. И перед Софи развернулись картины всех ужасов и зверств, что творились во все времена на Талатоне. Века сменяли друг друга, империи поднимались и рассыпались во прах. Десятикратно усиленно, гипертрофированно чувствовала она всю боль дикого мира. Все его невежество и грубость обрушились на нее с новой силой. Черно-рыжий огонь полыхал повсюду. Вода вступила в противоборство с огнем, и, будто соревнуясь друг с другом, они вместе поглощали планету. Потом все исчезло. Перед Софи возникла стекающая из-под крана капля воды. Она все увеличивалась и увеличивалась, пока не сорвалась, и не разбилась о глянцевую поверхность раковины.  Из крана хлынули потоки воды, и раковина стала наполняться. В воду опустил лицо светловолосый юноша. Глаза его были широко раскрыты и смотрели прямо на нее. 
     -  Я здесь, чтобы собрать зогов перед решающей битвой с мараями, -  сообщила ей Вахана Раса. Софи слышала ее как бы изнутри и снаружи одновременно. Она была одета в Вахану Расу, скрыта ею и наполнена светом Земли.  Та, что назвалась регулировщиком на стыке миров, накрыла ее своим золотым покрывалом  и забрала на Землю.

     -  Эйда, спасительница сокровища света! –  обрадовался Вайю пробуждению подруги. –  Истина в том, что тебя невозможно поймать! –   сказал он и улыбнулся.
     -  Разве можно поймать того, кто неуловим, -  взмывая ввысь, кружась и танцуя, рассмеялась Эйда, и смех ее был подобен тонкому перезвону стеклянных колокольчиков.
     -  Вайю любит тебя, прекрасная Эйда! –  нашептал ей в ухо лунный ветер. 
      Вайю, сидевший под деревом в ожидании ее пробуждения, расправил крылья и полетел за ней.

     Луи! Это было последним, что осознала Софи, глядя на Вайю. Она познала Землю, себя настоящую, и вернулась через открывшийся рукав между мирами обратно, на Талатон, человеком. Золотой рукав трансформировался в куб, куб превратился в шар, и Софи вздохнула.
     На щеках Софи проступил румянец. Она открыла глаза. Луи, Бен и Лена приветствовали ее.
     -  Новая Земля, -  тихо произнесла она и села на диване. -  Зогов больше нет. Зоги стали людьми.
     Все заметили произошедшую с Софи метаморфозу. Речь ее была ясной, пространство вокруг нее вибрировало, издавая едва различимый, тонкий перезвон, притягивающий к ней, как магнитом. Бен и Лена подошли и расположились рядом.
     -  Вода, а за ней свет, -  сказала Софи и осмотрелась. Комната была небольшой: диван  с геометрическим, черно-белым рисунком, на котором сидели она, Луи и Лена, небольшой квадрат желтого ковра на полу, где сидел, сложив ноги по-турецки, Бен, два железных табурета у стены, черная печная труба и железные запчасти на белом полотне стены - фрагменты каркасов, панцирей и лап будущих монстров Бена.
     -  На самом деле изменилось все, -  заключила она. -  Изменился ты сам, а вместе с тобой и весь Талатон. Если ты пожелаешь, то сосед больше никогда не зайдет в твою квартиру, когда напьется до чертиков, или наоборот –  придет и останется у тебя навсегда.
    Бен усмехнулся и посмотрел на Лену. Та ответила одобряющей улыбкой.
     -  Ты латал свои корабли без скафандра? –   обратилась Софи к Бену. Вопрос прозвучал странно, но Бен ничуть не удивился.
     -  Скафандр не понадобился, -  с благосклонной улыбкой ответил тот. Его крупные руки и вся эта груда металла на стенах, понятное дело, привлекали внимание всех, кто сюда заходил. Но Софи, как и Луи, видела больше, и Бен это знал. 
     - В том мире каждая мысль и произнесенное тобой слово работает точно и без искажений, но большинство из нас боится выйти за пределы привычного мира, -  сообщила  всем о своем открытии  Софи.
     - Это можно понять, -  заметила Лена. -  Пугает то, что плохо изучено. Это естественно.
    -  У меня был друг, который не вернулся оттуда, -  вспомнил Бен. –  Не исключаю, что посылка с тракусом была от него.
      Луи внезапно забеспокоился.  После совсем короткой передышки одержимость недоверием к хозяину дома вспыхнула с новой силой.
     -  Если бы ты не созрела для осознания истины, она бы тебя убила или свела с ума, -  спокойно продолжал, Бен.
     - Теперь новичку, чтобы выйти из своего подобия, коммуникатор может понадобиться всего один раз, -  объявила новость Софи и вернула Бену тракус.
     Бен отдалился от группы, заняв позицию у стены, рядом с большим панцирем жука. Расправил плечи, как будто специально давая возможность Луи еще раз, как следует, рассмотреть его.
     -  Интересно, по какому принципу работает система шифрования данных Уотермана?–  обратился он к Луи.
     -  Работает просто, -  пристально глядя на него, ответил тот. -  Смерть транслируется, как юность в зеркале, восхождение к свету как лестница вниз. На этом основана система обмена сетевыми шифровками, которую использовал Пит.   
     -  Почему лестница вниз? –  уточнил Бен.
     -  Потому, что мы живы на Земле, разве ты об этом не знаешь, что спрашиваешь? 
      Возникла неловкая пауза.  Хозяин дома вместо ответа нахлобучил на голову охотничью шляпу с длинным металлическим пером, и стал прогуливаться по комнате, наигрывая на губной гармонике.
     -  Мы – люди, а люди способны путешествовать в другие миры, -  обратилась к нему Софи.
     Бен остановился и заинтересованно посмотрел на нее.
     - В самом деле? А я был уверен, что путешествовать способны исключительно алманги. Космос – это смерть.  Впрочем, ладно. Расскажи, лучше, как прошло твое путешествие.
     -  На границе рукава был мужчина, -  поделилась Софи. -  Представился посланцем богов. Он хотел остановить меня, но не смог.
     -  Марай, -  спокойно заметил Бен и положил гармонику на полку.   
     -  Он сказал, что собирается привести мир к общему знаменателю. Внезапно в ее голове вспыхнул неясный образ. Там, на границе рукава был второй. Он стоял в стороне. Чувство узнавания мимолетно коснулось сознания. Его Земля не изгоняла.   
    -  Йаким, -  тихо произнесла она с выражением крайнего удивления на лице, но никто не услышал.
    -  Бен не зог, -  шепнул Луи, склонившись к ее уху. И Софи тихо шепнула в ответ: «И Лена тоже. Она вырубила регулятор сна под кроватью».
    -  Вы можете помочь мне, -  неожиданно предложил Бен, обратившись ко всем присутствующим.  –  Сегодня вечером, -  уточнил он.


15. Занавес в кабинете Мартина Форса.

     Время в шалаше Пита  –  это время, над которым он властвовал. После очередного сета в золотом рукаве , Пит выглядел свежо. Рукав был подобен черной дыре. Как можно постареть там, где время подчиняется тебе? «Не блеск» было только в самом начале.
     В честь первого выхода в свет он принарядился: нацепил новую, белую, в неброскую серую полоску рубашку, натянул поверх нее темно-серый джемпер, пуховик, и вышел из дома. Воодушевление было велико. Всю дорогу он улыбался случайно встреченным прохожим, деревьям, небу, словом, всему тому, что похоронил еще в студенческие годы. В своем время он открыл два способа познать истину плоского мира Талатона: пуститься во все тяжкие, откусывая от каждого запретного плода по чуть-чуть, либо сжаться. Он попробовал первое и, довольно быстро, выбрал второе, ограничив себя до минимума во всем, что касалось поглощения. Секс, развлечения, внешние связи, траты на себя.  Не считая работы и связанных с ней контактов, разумеется.
    Со времени, как Пит покинул отчий дом, чтобы получить образование в области точных наук, он ни разу не отдыхал, если не считать занятий восточными единоборствами, гольфом, и плавание. Еще учась в университете, если и кутил с приятелями, то скорее из уважения к сокурсникам, чтящих общепринятые традиции студенческого братства, нежели ради собственного удовольствия. Все свое время Пит посвящал изучению дисциплин, необходимых в будущей профессии. Уже во время первого года обучения, он, в отличие от большинства своих сверстников, точно знал, чего хочет. Поставленной цели добился рано, и уже в девятнадцать получил ученую степень. Практически сразу его взяли на испытательный срок в «Гидрософт», а год спустя он возглавил отдел. Делу Пит отдавался без остатка. Что касается женщин, то в классическом понимании он был свободен. Иногда они возникали в его жизни, и столь же быстро исчезали из нее. На самом деле свободным он себя не чувствовал. И все из-за Элис – женщины,  воспоминания о которой не давали ему покоя . В студенческие годы они дружили втроем: он, Элис и Патрик. Именно о Патрике и упомянул в разговоре с Мартином  Форсом Эл Альтерман, когда напомнил о темном пятне на биографии Пита. 
     Да, он действительно повел Патрика, в горы. И дружба их оборвалась как раз после того злосчастного похода. Патрик никогда не ходил в горы, тогда как Пит был отлично подготовлен, и маршрут знал хорошо. И всего-то, не повезло с погодой. Так иногда случается в жизни: из-за плохой погоды теряешь друга. Дождь лил, как из ведра, и видимости никакой.  Гроза застала их в лесу на склоне. В какой-то момент Пит потерял Патрика из виду. Конечно, Эл Альтерман преувеличил его вину, когда пересказывал его историю главе правительства. Друга Пит на горе не бросал, а просто потерял.  Искал его, пока не наткнулся на промокшую до нитки, заплаканную, молодую женщину. Звали бедняжку Лили Роуз.  И ему ничего не оставалось, как проводить ее в город.  В дальнейшем судьба свела его с мужем Роузи, Сони, и это стало эпохальным моментом в истории легиона, но тогда они с Роузи просто вместе спустились в город. То, что она – жена Сони, выяснилось гораздо позже.   
     Пит тщетно пытался дозвониться до Патрика. Их общая подруга Элис потащилась искать его. Глупость невероятная, но уж такова Элис. В то время, как Пит обрывал провода в городе, Элис словила пневмонию в горах. Когда он в очередной раз пришел к Патрику, дверь открыла именно она.
     -  Где он? Ты знаешь и не говоришь!–  в возмущении набросился на нее с порога Пит. 
     -  Наверное, вырубил телефон, чтобы никогда больше не слышать твоего голоса, -  зло бросила она.
     -  Почему он не хочет слышать меня? 
     -  Потому что ты всех достал, Пит. Ты зациклен на себе, и тебе плевать на окружающих. Ни до кого тебе нет дела. 
     И тогда Пит сделал нечто ужасное, чего сам от себя не ожидал. Он вдруг невыносимо захотел эту женщину. Возжелал забрать ее всю целиком и без остатка.  Он попытался взять ее за руку, но она оттолкнула его.
     С его губ сорвалось какое-то глупое ругательство. Долгое время он искренне не понимал своей вины перед Патриком, зато чувствовал ее по отношению к Элис, и это было очень странно, особенно для столь блестящего ума. Элис ушла, оставив его одного в пустой квартире друга.  Так и не дождавшись Патрика, он покинул его дом. Что произошло с Элис и Патриком после того злосчастного дня, он выяснить, сколько не пытался все последующие годы, так и не смог. Последнее, что он узнал от общих друзей – это то, что она тяжело заболела. Патрик прекратил с ним общение, без каких бы то ни было объяснений, и тоже, как в воду канул. Найти их в сети он, сколько не пытался, не мог. Никаких сведений. Как корова языком слизнула. Позже, когда он получил доступ к технологиям слежения внутри синтезированного поля, то вернулся к поискам.  В это время и начался его непрекращающийся душевный кошмар.
     Вскоре судьба свела его с Сони, и он узнал о его жене Лили-Роуз – той самой женщине, которую встретил в горах и проводил домой. Они с Сони провернули аферу с коммуникаторами, и он открыл доступ в золотой рукав многим зогам. На горизонте замаячила надежда. В том, что Элис – зог и часть легиона, он ни секунды не сомневался. Открыв свободный канал связи, Пит принялся доставать ее через ментальный уровень.   
    -  Я найду тебя,  -  сказал он, мысленно обращаясь к ней. -  Бога и свою земную, недосягаемую женщину. И он создал новую систему шифрования данных. И отправил  ей следующее письмо: «Ясность в способе контакта. Улучшение. Поддержка группы на Земле. Со временем связь станет быстрее. Переход через границу в приоритете. Всегда будет предупреждение в случае опасности». Вслед за этим он направил Элис еще несколько писем с намеками на то, что кто-то из знакомых ищет ее в золотом рукаве.
      Электричка несла его в зону SF, на концерт Хайме. Заняв место, он всю дорогу думал о Ноа. Сомнений не было. Это была Элис – прекрасная девушка из его прошлого. 
     Прибыв в концертный зал за десять минут до начала, он занял место во втором ряду с краю, и стал с нетерпением дожидаться представления, с интересом глазея по сторонам.  Наконец, музыканты вышли на сцену и стали рассаживаться по местам. Хайме приветствовал Пита улыбкой. На запястье блеснул коммуникатор.  Пит улыбнулся и помахал в ответ.
     Живой, чистый звук игравшего слаженно, как механизм точных часов, оркестра, исполнявшего произведения Бетховена, вызвал у Пита небывалый душевный подъем. Музыка свободно вливалась в него и растекалась, наполняя новым чувством. Земля была здесь и сейчас, с ним, в этом зале, и Пит чувствовал себя человеком.
     Извлечение звуков из инструментов показалось ему занятием не менее увлекательным, чем криптография. Длинные пальцы Хайме работали смычком легко, изящно и непринужденно. 
     В конце первого отделения в кармане Пита завибрировал телефон. «Попался», - значилось в смс-сообщении без выходных данных. Окинув быстрым взглядом зал, Пит выключил телефон, сунул его в карман и снова обратился в слух.
     В антракте к нему подошел Хайме, и они обнялись.   
     - Теперь понятно, как ты очутился в золотом рукаве, -  сказал Пит. -  В тебе много неизрасходованного топлива.
     Хайме рассмеялся. Затем, будучи в некоей нерешительности, отвел взгляд в сторону.
     -  Что случилось? –  тронул его за локоть Пит.
     -  Ноа здесь,  -  кротко улыбнулся Хайме. –  Приехала на концерт специально, из-за тебя. 
     -  Ноа? Какая Ноа? 
     -  Девушка, которой ты оказал помощь на улице, -  напомнил Хайме.   
     -  Вон оно, что, -  несколько раз кивнул Пит. -  Это шпионка, друг мой.
    -  Ошибаешься, -  уверенно возразил Хайме. –  Если говорить о твоей теории сходства, то она как раз вписывается, хотя есть у вас с ней небольшое отличие.
     -  В самом деле? И какое же, интересно? 
    -  Она никого не задвинула. Никем не пожертвовала.
     Вот это наезд. У Пита челюсть отвисла. Прошлое накатило новой волной -  холодной, как ливень в горах, в тот самый злосчастный день, когда он потерял лучшего друга. Вечер имел шанс быть безнадежно испорченным, но Пит умел владеть собой. 
     -  Спасибо за информацию,  Я непременно поговорю с ней после концерта, -  кое-как выжал из себя он.
     -  Отлично. Мне пора на сцену, -  подмигнул ему Хайме. -  Встретимся после концерта и выпьем, если захочешь.
     -  Конечно, отличная идея,  -  быстро согласился Пит, хоть и предчувствовал, что в этот вечер расслабиться ему не удастся.

     Она появилась внезапно.
     -  Привет, -  шепнул ему в ухо нежный голосок, в начале второго отделения концерта. Она села в соседнее, пустующее кресло -  первое от двери в зал. Пит сразу почувствовал волнение, но головы к ней не повернул. Включил телефон и, продолжая смотреть на сцену, показал ей сообщение. Твое? 
     -  Да. Выйдем? -  предложила она. 
     -  Ты все еще пользуешься телефоном, –  констатировала она, не успели они выйти из зала.
     Пит не отреагировал. Молча изучал ее лицо с расстояния в полметра, не больше.  Сердце, конечно, застучало быстрее, но внешне он оставался непроницаем. Держалась она и выглядела классно: короткое, черное платье без рукавов, нитка жемчуга вокруг изящной шеи. На руке - черный с серебряным, абстрактным рисунком браслет, скрывающий недавний порез. Тракуса на ней в этот раз не было. Убранные в высокую прическу волосы с темно-каштановым отливом.  Красота немного раскосых глаз была невообразимой.  «Прекрасные люди на далекой Земле, ваши глаза должны быть именно такими, как у этой женщины, какие бы имена она себе не выдумывала», - думал он, глядя в них. При электрическом освещении они были цвета отшлифованного морем, зеленого стекла. Винного цвета помада  на пухлых губах усиливала сногсшибательный эффект. Сомнений не оставалось: перед ним была Элис. Однако, вместо радости он почему-то испытал чувство из горькой смеси раздражения и досады. В первую очередь на самого себя. Чего уж там. Он чувствовал себя последним идиотом
     -  Телефоном пользоваться можно, равно как и всеми остальными доступными гаджетами. Гайки закручены, -  напомнил он. Ноа сдержанно улыбнулась.
     -  Зачем ты пришла к Хайме, Элис? –  не выдержал он.
     -  Меня зовут Ноа, -  поправила она. -  Я работаю в службе электронной разведки. Выяснить, кто я такая, для тебя не составило бы труда. Мы оба знаем это.
     Пит скрестил руки на груди, смотрел на нее изучающим взглядом и принципиально отмалчивался.
     -  Чего ты боишься? –  спросила она.
    -  Ты преследовала меня, чтобы спросить об этом? Давай, ближе к делу. Кто тебя подослал? Он бросил  говорящий взгляд на браслет, скрывающий порез. 
     - Тракус мне больше не нужен, -  перехватив взгляд, объяснила она.  -  Я отдала его. Мне нужен не тракус, а ты. Поэтому я и приехала на концерт.   
    Пит нервно тряхнул шевелюрой.
     -  Почему ты заказала коммуникатор через подставное лицо? –  продолжал допрос он. 
     -  Чтобы ты поскорее нашел меня, -  на полном серьезе ответила она. Немая сцена, когда они стояли и изучали друг друга, продолжалась под музыку Бетховена еще с полминуты. Затем он молча взял ее за руку и повел к выходу из здания. Ноа не сопротивлялась. Они молча оделись и вышли на улицу. Снаружи он снова взял ее за руку и повел вдоль круглого здания концертного зала.
     -  Можно узнать, зачем мы идем по кругу? –  поинтересовалась она.
     Резко остановившись, Пит прижал ее к стене. На несколько мгновений она уступила ему: закрыла глаза и открылась его поцелуям. Через несколько секунд  медленно отстранила его ладонью. Он послушно опустил руки и отступил.
     -  У нас мало времени, -  напомнила она  -  Каждая минута на счету, ты об этом прекрасно знаешь. Через пятнадцать минут мы должны сесть в самолет. Он доставит нас в правительственный бункер. Если мы этого не сделаем, ты подвергнешь опасности весь легион. Они хотят заполучить тебя. Ты пойдешь к ним и отвлечешь внимание.
     -  Зачем? 
    -  Нас все еще мало, надо собрать больше зогов, - объяснила она.
     Пит посмотрел вверх, на подсвеченное здание концерт-холла.
     -  Решайся поскорее, -  поторопила она. -  Я введу тебя в курс дела по дороге. Хайме я предупредила.
      Пит грустно посмотрел на нее, вздохнул и с улыбкой покачал головой. Он желал ее все эти годы и понимал, что есть несчетное количество причин, по которым они не смогут быть вместе. Он возвращался к этой мысли каждый раз, как предавался грезам о ней. И вот, теперь она стоит перед ним, и новые обстоятельства уводят их друг от друга, и он ничуть не удивлен. В любом случае они были связаны. Они всегда были частями целого, а потому не было никаких причин для сомнений и беспокойства.
     -  Я, в общем, не сомневался в том, что мы полетим на одном самолете, - заметил он, и она ответила улыбкой.  Затем он снял тракус. Вокруг не было ни одного прохожего, кому он мог бы передать его, и он положил коммуникатор на снег, под стеной концертного зала.  Быстрым шагом они направились к ожидавшей их неподалеку, черной Ang Volt  с водителем-роботом. Тракус остался лежать на снегу, зазывно мигая зеленым огоньком.
      Пятнадцать минут спустя сотрудница службы электронной разведки мирового правительства Ноа Уильямс сидела в салоне служебного самолета напротив лучшего криптографа корпорации «Гидрософт» Питера Уотермана.  Новейший, дисковидный лайнер,  самостоятельно создающий и использующий в полете энергию гравитационных волн, был способен преодолеть расстояние с юга на север континента за десять минут. Из них четыре минуты занимала посадка и высадка пассажиров. Когда они заняли места, Ноа сделала знак охраннику, и тот вышел, оставив их с Питом наедине.
    Пит прибился взглядом к ее рукам: тонким, белым пальцам с бледно-розовыми ногтями. Ноа бросила в высокий бокал с водой белую таблетку, и протянули ему. Глядя на пузырьки, он ощутил тошноту.  Ничего не оставалось, как смириться и пустить все на самотек. Ноа знала про него все: и то, что биоритмы его были сломаны, и про то, что возвращаться на Талатон ему всегда давалось с трудом.  Вид у него был подавленный и несчастный. А день начинался так хорошо. Пузырьки в бокале перестали взрываться, и он залпом осушил его содержимое. Затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

     Перед ним стояла Ноа, одетая в короткое белое платье и очерченная золотым контуром,.   
     -  Просто девушка, что работала с тобой бок о бок, -  с улыбкой сказала она. 
     - Тебе никогда не надо было искать себя настоящую, -  заметил он.
     -  Нет, -  подтвердила она.
     -  Зачем ты сменила имя?
     -  Я не меняла. Элис меня звали друзья. 
     -  Так это был псевдоним? Несколько лет я жил с мыслью, что тебя больше нет. Не мог поверить, когда увидел тебя возле дома. Пит провел рукой по волосам, нащупал и вытянул из них бумажный треугольник размером сантиметра в три. Таким же треугольником –  в виде буквы «дельта» – был скреплен занавес над его рабочим столом. На бумажном треугольнике каллиграфическим почерком было написано пожелание счастья на санскрите.  В дальнейшем, на протяжении всего их разговора он периодически запускал пальцы в волосы и вытаскивал из них бумажные треугольники с пожеланиями здоровья, благополучия, долголетия и удачи, и отпускал их в путешествие по золотому рукаву.    
     -  Я понял, куда попал, через неделю после своего повышения в «Гидрософт». Мне уже было не выбраться.  С каждым днем я мучился все больше и больше.
     -  Ты так сильно мучился, что не спал по ночам, и нашел путь на Землю, -  напомнила она. –  А заодно открыл его миллионам доноров и зогов по всему миру.
      -  Я не собирался спасать весь мир, вовсе нет.  Мне надо было всего лишь найти единомышленников. Но стимулом к поиску была именно ты.
     - Ты нашел шестерых сотрудников, разработал особый алгоритм мыследействий, и успешно применил его на практике, -  улыбнулась она. -  Система слежения не распознала вас, а искусственный интеллект видел обыкновенных мужчин и женщин с кучей мелких недостатков и чистыми помыслами.
     - Ты знаешь, какая высшая цель у корпорации?  -  спросил он.
     -  Опередить природу.  В кратчайшие сроки сократить население планеты до минимума, -  ответила Ноа. 
     -  Это  -  одна из промежуточных целей, -  уточнил он. 
     -  Высшая цель остается завуалированной, -  согласилась она.
     -  Но кое-что нам все же известно, -  напомнил он.  -  Они ведь там, в бункере не только обновлением  внутренних органов занимаются.  Алмангов лишили свободы выбора, но почти каждый донор мечтает войти в элитное подразделение, став алмангом. Кто не войдет, тому хуже. Правительству не нужна пятнадцатимиллиардная армия алмангов. 
      Ноа улыбнулась, и от этой улыбки он испытал прилив радости.  Совсем недавно он говорил Хайме о том, что жители Талатона просто трахаются, как животные. Что мировое правительство собирается отсеять большую часть расплодившегося стада прежде, чем это сделает какой-нибудь природный катаклизм, и в гораздо более впечатляющих масштабах. На Земле световые люди тоже входят друг в друга. Они делают это и обретают бессмертие благодаря непрерывной учебе в самых разных ипостасях. Люди множили свет на Талатоне и хранили его. Лучшая выжимка, лакомый кусок, если вообще уместно такое сравнение в вопросах, касающихся духа, складывался из необходимых для жизни на Земле несочетаемых понятий.  Такое равновесие всегда знали в городе КА. Богатый в тех краях называл себя бедным, умный – дураком, нищий – царем, и так далее. И каждый, кому посчастливилось побывать в этом священном месте, помнящем истинную жизнь на невидимой внешнему взору Земле, имел знание о себе настоящем. 
      -  Правительство намерено отправить алмангов на Марс. Ты знаешь об этом. Через несколько минут ты встретишься с главой мирового правительства, Мартином Форсом и его помощником, Элом Альтерманом. Сообщишь им о том, что являлся мозговым центром в открытии моста между мирами. Все было строго в рамках программы по сокращению населения планеты. 
     -  Они уже осведомлены, -  сказал Пит. – Я отправил отчет сегодня утром.
     -  Ты должен оставаться в бункере, пока мы не высветим и не соберем максимальное количество зогов, -  продолжала Ноа. -  Дверь приоткрылась, но будь осторожен. Ты будешь первым зогом и легионером, кто войдет в бункерный город.  У них там все наши примочки не работают. Это – логово мараев. Так что действуй по обстоятельствам. Теперь открой глаза.
     И Пит открыл глаза. Ноа, в коротком, черном платье без рукавов, сидела напротив,  Он едва заметно кивнул, она почти неуловимо улыбнулась и посмотрела в мокрый от снега иллюминатор. Лайнер совершил посадку.

***
      
      В кабинете главы мирового правительства было три стены. Четвертой стеной  компактному отсеку со столом переговоров по центру, служил плотный, темно-синий занавес.
     -  А вот и Питер Уотерман, гордость корпорации «Гидрософт», -  улыбнулся вышедший  навстречу Питу глава мирового правительства Талатона Мартин Форс, и крепко пожал ему руку. Впалые щеки, выступающий вперед подбородок, светло-голубые глаза.  Пит ощутил тепло в ладони, и с удивлением поднял глаза на Мартина. Несколько секунд спустя к ним присоединился Эл Альтерман, и Мартин представил их друг другу. Все трое сели за стол. Ноа осталась снаружи. 
     -  Дело безотлагательное, -  сразу перешел к делу Мартин.  -  Пришлось доставить вас спецрейсом. Я буду краток. С этого момента вы переведены под нашу юрисдикцию, и будете работать лично со мной, -  коротко сообщил он. Пит целомудренно промолчал, стараясь оставаться непроницаемым. После разговора с Ноа он был готов ко всему. В голове успела перевариться вся эта история с ней, и ее незримое присутствие неожиданно придало ему уверенности в том, что он здесь очутился не напрасно.
     -  Ни для кого не секрет, что вы достигли максимально высокого результата в расшифровке посланий из источника, именуемого Вахана Раса. Этому вы посвятили последние несколько лет.
      -  Последние два года, -  уточнил Пит.
      -  Два года – достаточно для того, чтобы распознать угрозу безопасности родной популяции и всего мира? –  поинтересовался Эл  –  крепыш в темно-сером костюме, с  плоским лицом, носом-пуговицей и жестким взглядом диктатора.  Именно такой образ отпечатался на сетчатке Пита при первом взгляде на него.
     - Я не совсем понимаю, мистер Альтерман. Вся отчетность прозрачна и своевременна, -  спокойно ответил он.
     Эл несколько секунд молча всматривался в лицо юного гения, тщетно пытаясь прочесть его. Он выложил на стол тракус, вынул из него кристалл и пододвинул его к Питу. 
     – Как он работает? –  начал свой допрос заместитель Мартина Форса.
     -  Вы имеете в виду нанокврац? –  пошел ва-банк Пит. Мысль о том, что это мог быть его или Ноа коммуникатор вспышкой озарила сознание
     -  Именно, -  подтвердил  Эл. 
     -  Он попал ко мне случайно, -  начал издалека Пит, - Прежде, чем подавать рапорт, мне надо было удостовериться в некоторых своих предположениях относительно его особенностей.
     -  Расскажите, что знаете, -  предложил Мартин.
     -  В часы вмонтирован нанотехнологичный кристалл кварца, способный синхронизировать волновую активность мозга с источником, находящимся за пределами влияния волнового контроллера правительства.
     -  Синхронизировать и  Ваханой Расой, -  уточнил Мартин.
     -  Да. Некоторые в состоянии выйти за пределы контролируемого поля. Допустим, внутри нас содержится некая константа, что-то,  объединенное с другими индивидами за пределами тела, -  пространно начал Пит. 
     -  Что-то, что блокирует контролируемое поле, -  подсказал Мартин, и Пит кивнул. Мартин сидел с левой стороны, напротив Пита, и внимательно наблюдал за ним с наиболее выгодной позиции. Юноша держался безупречно. 
     –  Не забывайте, что защита населения – это в первую очередь полный контроль над ним, -  напомнил Эл.
     -  Предлагаю вернуться к держателям кристаллов, -  мягко напомнил Мартин. -  Как минимум двое из них состоят в контакте с вами и не поддаются сканированию, -   снова обратился он к Питу. -  Сказать точнее, сканирование ничего не показывает.
     -  Десяток идеальных граждан  носят кристалл, обеспечивающий им полную свободу от контроля, -  иронично усмехнулся Эл, не сводя с него взгляда. 
     Пит опустил глаза и посмотрел на свои руки, лежащие на коленях под столом. Еще совсем недавно он прикасался ими к Ноа. Сегодня был первый день за два года, когда он позволил себе, наконец, отдохнуть от работы и немного расслабиться. Прокатился на электричке, послушал прекрасную музыку, встретился с Хайме, нашел женщину, которую так долго искал. Меньше всего ему сейчас хотелось думать о мировых проблемах. Он поймал себя на мысли, которая показалась ему пугающе конкретной: в этот самый момент ему было совершенно наплевать на всех, кроме Ноа. Еще немного, и он бы потерял нить беседы, но вспомнил о ее просьбе, и собрался.
     -  Их гораздо больше, мистер Альтерман,  -  подняв кроткий взгляд на заместителя главы правительства, тихо ответил он. 
     -  Сколько? 
     -  Все отражено в утреннем отчете.
    -  Я в курсе, Эл,  -  подтвердил Мартин, и Эл в растерянности уставился на .главу правительства.     И тут Пит почувствовал, как в нем поднимается новый прилив храбрости.   
     –  Мы готовы добровольно покинуть Талатон, -  заявил он. -  Без контроля центрального процессора и в обход главного сервера. Пока добровольцы уходят, можно позаботиться об избранных  счастливчиках, что останутся на вашем коротком поводке.
    -  Не вы должны уйти, -  с грустной и, как показалось Питу, участливой улыбкой возразил Мартин.
     -  Не такие, как вы,  -  подхватил Эл, переменив тактику ведения переговоров, все больше смахивающих на допрос. -  Мы добивались именно такой чистоты мыслей и действий, которую вы нам продемонстрировали во время службы в корпорации.  Что скажете, мистер Форс? –  обратился он к Мартину, одновременно просматривая файл утреннего отчета Пита на мониторе.
     -  Совершенно верно, мистер Альтерман, -  согласился тот.
     В глазах Мартина промелькнуло искреннее сострадание к подчиненному, не ведавшему, что ему уготовано в будущем. Зрачок Мартина свернулся в маковую крапинку, так что глаза стали совсем светлыми.   
     -  Получив назначение на пост руководителя отдела, я не был посвящен в вашу стратегию, -  обратился к нему Пит.  -  Но уйдут, несомненно,  такие, как я.  Однако, мы не первые герои. Просто мы осознанные. Осознанные единицы информации. Другие, жившие в святом неведении, погибли во время тотальной нейросинхронизации.  Синапсы в их головах разомкнулись и сомкнулись таким образом, что сама жизнь обесценилась в глазах этих новых, видоизмененных  существ. Многие сломались, когда поняли, что правительство видит каждый момент их жизни, считывает каждую их мысль, но правительство – это не Всевышний, Ваш нестираемый архив -  гнусная, лживая подделка, а вы сами – преступники.  Им было тяжело погибать либо сходить с ума. Так что, господа, мы – зоги ( вы ведь знаете, что мы зоги) готовы продемонстрировать вам пример того, на что мы способны ради идеи.
     На лице Пита появилась улыбка с легким оттенком иронии. Все, что он делал, он делал ради талатонцев, пафосно подвел черту он. Соврал безо всякого зазрения совести. Все, что он делал хорошего в жизни, он делал ради нее. Ради женщины из прошлого, с которой они и виделись-то от силы раз двадцать. Ради Элис. Ради Ноа. Все эти годы. И понял он это только сейчас, когда разглагольствовал о судьбах мира.
     -  А вы не так просты, мистер Уотерман, -  тихо произнес Эл, оторвавшись от монитора.  -  В отчете сказано о нескольких сотнях зогов, способных выходить за пределы контроля. Они окружены своеобразным защитным полем.  Что ж, скоро мы выясним, так ли вы преданы своей идее.
     Глаза заместителя главы правительства стали темнеть от гнева. Пит посмотрел на массивные руки Эла, лежавшие на столе и сцепленные в замок. 
     -  Собираетесь начинить мою голову электроникой?  -  поинтересовался  он. -  Вскроете черепную коробку, будете изучать мозг? Все это бесполезно, уверяю вас, мистер Альтерман.  Вы можете убить мое физическое тело, но управлять мной у вас все равно не получится.  Пришли новые времена, а вместе с ними и…
     -  Конечно, мы знаем, -  громко перебил Мартин. -  У вас синапсы в голове разомкнулись. Ветер в пустоте гуляет. Мы в курсе. Эл хмуро глянул на Мартина.
     Пит снова ощутил прилив тепла в теле, на этот раз от взгляда Мартина. Он подумал, что, возможно, у них с Мартином  установился некий дружеский контакт, чего не скажешь о его заместителе. Он перевел взгляд на Эла. Некоторое время они изучали друг друга. Пит –  сердито раздувающего ноздри помощника Мартина, тот – вспыхивающие задорными огоньками, глаза просветленного гения, не подлежащего прочтению.
     -  Напротив, мистер Форс, я осознаю себя,  и я более, чем здесь, -  весело возразил  Пит, тряхнув волосами. Вид он имел крайне независимый и даже вызывающий. -  Никаких мыслей – это хорошо, - добавил он  - Так нас быстрее захватит Вахана Раса – истинный контроллер мира Талатона. 
     -  В таком случае давайте смотреть в будущее, - ваше и тех, кто стал лучшим примером синхронизации, -  снова переменил тактику Эл. -  Законопослушные труженики, не нуждающиеся в контроле по причине своей идеальности.  Двухтысячелетняя мечта лучших умов Талатона. Богоподобные существа. Но, Питер, физически вы остаетесь уязвимым. Космическая картина меняется все быстрее. Ураганы, иссушающая жара, холод, цунами, -  вот мир, в котором мы живем уже сейчас. Врежься в Талатон комета, и придется начинать все с начала. В который раз! Представьте себе, что те избранные  счастливчики, что останутся в зоне нашей досягаемости или,  как вы  метко выразились, на коротком поводке, не будут больше зависеть от погодных условий и экологии, от падения комет и космических катаклизмов.  Они станут невосприимчивы к опасным, внешним воздействиям окружающей среды. Им не надо будет преодолевать кризисы, болезни. Это не всех касается, естественно, но ради будущего Талатона, ради жизни приходится идти на жертвы. И, конечно,  кто-то должен будет отвечать за новых граждан в будущем.
     -  Я понимаю, мистер Альтерман. Вы предлагаете мне присоединиться к программе по усовершенствованию элитных роботов или даже стать одним из них. Но вот вопрос: «Можно ли чувствовать себя живым, если нет кризисов и болезней?» 
     -  Для этого мы вас сюда и пригласили, -  хитро улыбнулся Эл и разомкнул сцепленные в замок руки. Достал из папки бумаги и разложил их на столе перед Питом.
     -  Что это? – не прикасаясь к ним, спросил тот.
     -  Наш с вами договор в бумажном виде.
     -  Вы ведь не всех наградите одинаковыми способностями?  -  поинтересовался Пит, даже не взглянув на договор. -  Как насчет других, менее везучих обитателей планеты? Рай искусственного интеллекта для вас и для них одинаков? 
     -  Я понимаю вашу обеспокоенность, - заверил Эл Альтерман.  - Вы не только не знаете, пригласили вас для того, чтобы сделать алмангом или просто принять участие в работе над созданием совершенного гражданина будущего.  Вы еще понятия не имеете, кто сидит перед вами. Эл снисходительно улыбнулся одним уголком рта.
     От задорного юноши не осталось и следа. Пит в момент трансформировался. Весь его вид  теперь сообщал о том, что перед Элом сидит зрелый, уверенный в себе мужчина, играющий с ним на равных.
     -  Обещаю вам, что вы очень скоро узнаете, -  прекратив улыбаться, сказал Эл.  -  А пока я напомню вам, что взамен возможности жить в достатке и без болезней, мы берем с граждан будущего небольшую, чисто символическую плату, а именно: полный  контроль над ними, ради их же безопасности.  И никто, включая  Вахану Расу, передавшую вам сомнительное право на свободу в обход центрального, как вы выразились, сервера, не в состоянии помешать нам в осуществлении нашего плана.


15. Отдайся игре без остатка.

     Хайме Рохо играл, как в последний раз. Изо дня в день он всецело отдавался тому самому чувству, что открыло ему дверь в золотой рукав. Он относился к плеяде «старых» зогов, - динозавров, которым кристалл для путешествий за пределы контролируемого поля не был нужен. Такие, как он, существовали во все времена. Именно они были способны действенно обезвреживать зараженный мараями мир, созданный Землей.
     -  Потрясающе! –  восторгался игрой музыкантов Соло, наблюдая прямую трансляцию из зоны SF. Увидев взятое крупным планом лицо музыканта, самозабвенно отдающегося игре, он даже прослезился. Стрелки часов приближались к пяти утра.   
    Уна открыла глаза и сняла с головы обруч. В комнате, вопреки обещанию Соло быть рядом, его не оказалось. На каменных плитах, возле бассейна лежало аккуратно сложенное полотенце и белый халат. Уна вошла в голубой шатер, быстро скинула одежду и погрузилась в воду с головой. Концентрические круги всех цветов радуги завертелись перед глазами и слились в непрерывный круг белого света.
     Оторвавшись от монитора,  Соло глянул в открытое настежь окно во двор.
    -  Уже иду! –  крикнул он.
     Уна вынырнула и пригладила волосы. Вылезла из бассейна, надела халат и вышла во двор.  Увидев компаньонку на пороге домика-пристройки, Соло остановился и расплылся в улыбке.   
     -  Что я вижу! – обрадовался он и в умилении сложил вместе ладошки. –  Красота! 
    Уна улыбнулась. Заложила мокрые пряди волос за уши. Стояла и покачивалась в такт доносящейся из окна музыки.
    -  Все идет по плану, -   одобрительно кивая, сказал Соло.  -  Новые плетут в золотом рукаве косу, старые внизу вводят новые законы! –  заговорщицки подмигнул он.
      -  Ответ, за которым я летала в КА, -  сказала Уна.  -  Оказывается, можно было узнать все, даже не сходя с места.  Просто нацепив на голову этот обруч. 
     -  Проскочила в зазор? -  заговорщицки подмигнул Соло, и та кивнула в подтверждение.
     -  КА  -  мост между Талатоном и нашими создателями, -  ответила она. 
     Соло жестом предложил ей сесть, и они снова расположились за столом в беседке.
     -  Создателями во множественном числе. Никто, кроме всех проживающих в КА зогов, легионеров, разбросанных по всему Талатону, и самого мирового правительства, разумеется, об этом не знает, -  добавил он, разливая остывший чай по чашкам.   
     -  Смотрите,  – продемонстрировала Уна чистое запястье.
     -  Рука, как новенькая! –  обрадовался Соло. 
     Жужжание пчелы над цветочным кустом возле беседки, на несколько мгновений перекрыло голос собеседника. Уна переключила внимание на пчелу, мысленно возвращаясь к своему первому полету. Больше всего ей хотелось сейчас вернуться в золотой рукав.
      -  Происходит гармоничный обмен энергией, -  ворвался в нее голос Соло. -  Когда ты падаешь, то не подозреваешь о том, что уже накрепко сцеплена с другими, такими же, как ты. Вы были связаны задолго до падения. Это случилось еще на Земле. И падение на самом деле никакое не падение, а взлет и проявление единого, к которому ближе всего люди. 
     - Да что вы говорите, -  улыбнулась Уна.
     -  Со всей серьезностью заявляю. Здесь мы храним и распространяем свет Земли. Если бы ты не была способна, то просто заснула бы и проснулась, так и не встретив себя совершенную .Но ты смогла. Я знал, что ты справишься, иначе бы не предложил. Ну, вот, теперь ты все знаешь. Мы живем на Земле и проявлены в той или иной степени на Талатоне. 
     -  Не все, -  заметила Уна.
     Соло посерьезнел.
     -  Уверен, что поездка в КА была твоей затеей, а не Дерека, - тихо отозвался он.  – И ты выбрала направление безошибочно.  Подготовка к жизни в новом мире идет полным ходом. В планах правительства – стереть историю Талатона окончательно. Алмазные ангелы  –  существа без прошлого, без генетической памяти предков о войнах, страхе и боли, станут новыми гражданами  мира-обманки. 
     Соло сердито сплюнул в сторону и замолчал. Его собеседница, как будто испытывая стыд за все, происходящее в мире, целомудренно молчала. Глядя на нее, Соло грустно улыбнулся, открыв свое истинное лицо  -  доброе и сострадательное.
     -  Часы, о потере которых которых ты так печалилась, называются тракус, -  тихо сообщил он.
     Уна кивнула.
     -  Это коммуникатор. Кристалл внутри них -  аналог моего изобретения.  С ним не так больно возвращаться назад  -  с Земли в фейковый мир Талатона.  Хм. Нет, милая, люди не живут через нас, потому что мы с тобой и есть люди.
     Уна подняла на старика взгляд, полный искреннего изумления.   
     -  Слышишь музыку?  Старик приложил ладонь к уху и наклонил голову в сторону открытого окна.
     -  Высочайший уровень мастерства, -  прокомментировал он. -  Великолепный состав музыкантов со всего мира. Играют, как один. Пока ты путешествовала, я наслаждался музыкой. На руке одного из музыкантов я заметил коммуникатор. Этот юноша – виолончелист -  такой же, как мы с тобой. Он человек. Мы не озлобились, не потеряли своей детской души в самом эпицентре невежества. Ни при каких обстоятельствах люди не сдаются и не попадают, под чье бы то ни было влияние.  Теперь скажу лично за себя.  Иногда мне казалось, что я поднялся слишком высоко. И причиной тому было мое открытие Земли. Когда я нашел ее, то увидел, что нас на Талатоне не так уж и много.  И это – причина, по которой зоги распинают себя и подвергают еще большим страданиям.  Правительство делало из нас ущербных, безумных, но ведь мы знаем, что нежелание адаптироваться к больному миру - не показатель безумия. Безумие – принять сторону больного мира, созданного тем, что заперт здесь без доступа к Земле. И вот, когда ты все понял, то вынужден жить в этом окружении, и тебе ничего не остается, кроме как стоять сторонним наблюдателем. Это – своего рода противостояние. Многим из нас был нанесен тот или иной ущерб. Например, как этот.  Соло похлопал себя по коленям. И вот, является наш гений Питер Уотерман и отлавливает своих будущих сослуживцев, помогая  Вахане Расе объединить светокопии людей на Талатоне.  Независимые и героические дети Земли совмещают в себе в нужных пропорциях то, что требуется для выполнения ответственного задания. Поставив чашку на блюдце, Соло промокнул рот салфеткой.  -  Пит показал возможность удерживаться в переходе достаточно долго, чтобы знакомиться и соединяться в легион, -  продолжал он.  -  Мы с ним работали одновременно, но он немного опередил меня, найдя способ провести синхронизированных зогов в место, не доступное приборам слежения на Талатоне.  Теперь и ты знаешь это место, поскольку сама побывала там. Ты только представь себе, что зоги со всего мира неожиданно выясняют, что являются командой единомышленников где-то совершенно в другом месте.  Мы получили доступ к жизни за пределами привычной цикличности, и эта жизнь неподвластна контролю этого мира.
      Соло покашлял.
      -  Сама понимаешь, что просто так ты отсюда не свалишь, -  выдал он. Темные глаза на загорелом, моложавом лице горели верой в победу интуиции и разума, Старик вернулся к привычной тактике ведения беседы. 
     -  О чем это вы? -  вздрогнула Уна.    
     -  Один: ноль в мою пользу. Кого ты потеряла прежде, чем сбежать от родителей и поселиться в другой популяции? –  прямо спросил он.
     Вся гамма чувств от недоумения до смущения и растерянности, охватила Уну, столь неожиданной оказалась для нее удивительная прозорливость старика.      
     -  Ну, был один человек в моей жизни, -  тихо подтвердила она.  -  Но я никогда никому не рассказывала о нем.
     Соло понимающе закивал.
     - Мы вместе учились, -  продолжала она. - Проявляли друг к другу интерес, но никогда не сближались. Между нами было препятствие. Какое именно, говорить не хочу. Суть не в препятствии, а в том, что произошло несколько лет спустя.  Пути наши разошлись, но мы продолжали встречаться.
    Соло хитро сощурился, но промолчал, решив дослушать версию собеседницы.
     -  Его давно нет в живых, -  призналась она. 
     -  Хм, подумаешь, какая мелочь! –  фыркнул Соло. 
  Уна прыснула со смеху, и Соло - вслед за ней - залился заразительным, детским смехом.    
     -  Что, он тебе больше не нравится? –  продолжал он валять дурака. Уна махнула на него рукой.
     -  Иногда с вами просто невозможно, -  все еще улыбаясь, сказала она.
     -  Я сразу понял, где именно проходят ваши с ним встречи. Ты все еще видишь его? –  поинтересовался  Соло.
     -  Иногда, -  виновато пожала плечами она.   
     -  Страшно? –   сощурился Соло.
     -  Нет. Просто не чувствую себя достойной.
     -  Думаешь, что он передал тебе эстафету? -  снова спросил Соло.
      - Вы не перестаете удивлять меня своей прозорливостью, - честно заметила она.
      -  Я люблю удивлять, -  без ложной скромности заявил Соло. –  И сейчас я развенчаю твои соображения по поводу этого парня. Дело не в том, что считаешь ты, а в том, что чувствовал он, -  с расстановкой произнес Соло.
    Уна медленным движением руки убрала с лица челку и посмотрела Соло в глаза.
      –  В любом случае я не должна подвести его, -  тихо, но уверенно объяснила она.
     Соло подлил чаю ей и себе. Взял из плетеной корзинки сухое печенье, обмакнул его в чай и положил в рот целиком.
     -  Вы сказали, что всем будущим легионерам был нанесен тот или иной ущерб, -  напомнила Уна, поставив чашку на блюдце и наблюдая за тем, как двигает челюстями Соло. 
    -  Ну, вот. Прицепилась. Я сказал, большинству, -  сказал он с набитым ртом. Прожевав печенье, сразу принялся за следующее. 
     -  Волк переоделся в пастуха, чтобы уничтожить часть стада, но собаки, стерегущие стадо, взяли численностью, -  повторила она слова Эльи.
     Соло резко перестал жевать.
     -  Ха-ха-ха! – закатился веселым смехом он. Поставил на стол чашку и несколько раз хлопнул в ладоши. –  Прелестно! Собаки – это легион – мы, живущие в мире живых и мертвых одновременно. Но я вижу, ты осведомлена, кто такой волк.
     -  Вы  не так давно что-то говорили об электронной печати на глазах, а еще заявили, что я отсюда просто так не свалю, -  напомнила Уна. 
    -  Печать синхронизации с искусственным интеллектом, как же, -  кивнул Соло.
    -  А, так вы об этом, -  несколько разочарованно откликнулась та.   
     -  Послушай, ты ведь не поняла. Мы использовали синхрониазцию для того, чтобы высветить и собрать свой легион простодушных мудрецов – представителей Земли.
    Взгляд Соло стал серьезным, и налет игривости бесследно улетучился.
     -  Есть внутри нас не кодируемые участки, -  поделился главной тайной легиона он. –  Зоги с не ломаемым кодом  разбросаны по всей планете. Это самые разные люди. И есть для тебя еще кое-какая информация. Думаю, тебе следует знать об этом. Питер Уотерман состряпал поддельный запрос от лица корпорации «Animin» заинтересованным лицам из центра нанотехнологий в Сигме. Он заменил канал переписки заказчиков, и кристаллы быстро нашли своих хозяев. Дело сделал - комар носа не подточит. Настоящий фокусник. До недавнего времени  мы понятия не имели, на какие сложные технологии перешел мир, но они не всегда эффективны. Словом, его не засекли, и я, признаться, очень удивился, как правительству удалось так облажаться. Возможно, кто-то из самого правительства помогает ему. Соло погладил подбородок и в задумчивости посмотрел на Уну. - Этого я точно не знаю, - добавил он. 
     -  В Сигме? –  приподняла одну бровь та. -  Вы сказали, что исполнитель заказа – научный центр в популяции Сигма.   
     -  Верно. Именно так я и сказал. Из зоны М, что в популяции Сигма, а что тут удивительного? Компания «Animin» ожидала, как ты справедливо заметила, когда рассуждала об экспериментах над талатонцами, определенных результатов. Большие деньги. Соло смешно вытаращил глаза. -  После очередного, тотального изменения границ популяции прошло не так уж и много времени. Жители Сигмы  привыкли воровать, чтобы выживать.  Часть популяции активно использовали, как экспериментальную площадку. Однако, вернемся к нашему юному гению. Итак, он открывает интернет магазин «Бальдр». Сотрудник из научного центра в Сигме оперативно выкидывает в продажу партию коммуникаторов.   
     -  Слушайте, а что, если это  -  научный центр, где работают мои родители? -  в очередной раз проигнорировав подробности аферы с коммуникаторами, высказала предположение Уна. 
     Соло задумчиво посмотрел на нее.
    –  Давно ты им не звонила?
    -  Точно не скажу.
     -  Дня три-четыре? 
     -  Около того.
     -  Деньги давно перечисляла?
     Уна залилась краской.
     -  Счет проверь, - заявил Соло тоном, не терпящим возражений.
     -  Что? Это еще зачем?
     -  Проверь, говорю. Сделай это прямо сейчас. Со своего телефона. Потом отдай аппарат мне.
     -  Хм. Ладно. Уна попыталась включить экран нейросинхронизации, но безуспешно.
     -  Ничего не понимаю. Экран барахлил, а теперь совсем перестал работать.
     - Я же сказал, чтобы проверила с телефона  Естественно, экран не работает. Теперь вместо него у тебя золотой рукав. 
     Уна ненадолго задержала взгляд на Соло, размышляя над услышанным, затем послушно набрала код доступа с телефона. Соло тем временем наклонил к себе розовый куст и понюхал цветок
     -  Ничего не понимаю. Уна подняла на старика испуганный взгляд. Тот оторвался от цветка и блаженно улыбнулся.
     -  Вот, что значит чистота душевная. Питер Уотерман чист, как дитя, я же говорю! 
     -  Если вы знаете, то объясните, откуда на моем  счету взялась сумма, глядя на которую, думаешь только о чем-то недобром, потому что такие суммы просто так никогда и никто тебе не перечислит. 
     -  Всю прибыль с продажи коммуникаторов первооткрыватель золотого рукава перевел тебе на счет, -  объяснил Соло. 
     -  Но откуда он знает мой…Уна осеклась. –  Ах, ну да. Он же из корпорации.
    -  Угу. У него есть список всех новеньких. И у меня тоже, поскольку я был в числе первых семерых, что попали в рукав, и начали собирать народ. Бесконечные транзакции внутри круга легионеров никто не придумывал. Схема проявила себя сама. Это очень просто. Получаешь, оставляешь на текущие расходы, переводишь следующему по кругу. За каждый перевод получаешь золотую монету Земли и гарантию, что станешь частью легиона.   
    -  И что потом с этими монетами делать?
    -  Это образно. Золотая монета Земли –  гарантия полного и окончательного побега из мира-обманки. 
     -  Обалдеть! Познакомиться бы с этим Уотерманом, посмотреть на святого! 
     -  Вы уже знакомы на Земле, -  подмигнул  Соло  -  Уотерман, кстати, знаком с твоим отцом, занимавшимся по распоряжению своего шефа закупкой браслетов для кристаллов. Когда наш чистый, как младенец, Пит, проделал свою работу, попутно кинув того, кто собирался сорвать приличный куш, то передал магазин «Бальдр» в распоряжение представителей того самого центра в Сигме. Потом он перевел деньги на твой счет и отошел в сторонку. Все время, пока говорил, Соло еле сдерживал смех, а сейчас от смеха на глазах у него выступили слезы, и он промокнул уголки глаз платком. -  Вот, как это делается, радость моя! А еще наш совершенный дебаггер контролирует и контролируемое поле тоже! Все мы разные, но правила для всех одни. Играть же надо не только по правилам, но и от души.  Отдаваться этому делу целиком и без остатка, как те музыканты. Соло кивнул головой в сторону открытого окна.  Он весь светился от счастья. Как будто Пит был его сыном, и он гордился им.  Уна же чувствовала себя так, словно родилась заново.


16. Элья на Земле.

     -  Люблю длинную волну! -  услышал Элья и с любопытством посмотрел на юную пару, сидевшую с ним через проход, в Восточном экспрессе. Парень распинался перед девушкой, та вожделенно смотрела на его губы. Из дальнейшего диалога  стало ясно, что речь шла о серфинге. Элья улыбнулся и переключился на монитор планшета. Длинные, худые пальцы летали по клавиатуре с ловкостью паука, плетущего паутину. Совершив несколько транзакций, он стал смотреть в окно. Мысль о Луи вызвала улыбку. Бена он знал давно, задолго до того, как тот стал алмангом, и полностью доверял ему. Он очень надеялся, что Луи поладит с Беном. Предупредить Луи по телефону он не мог. Пришлось бы долго объяснять, что к чему, на что ни у одного из них не было времени. 
     Элья Алгард возглавлял одну из корпораций правительства мараев, и знал больше других легионеров. Знал о том, что граждане будущего будут несовершенными с точки зрения мараев. Об ошибках в программном обеспечении ему сообщил Бен.  Как выяснилось, алманги могут иметь свободу выбора. Бен не имел доступа к Земле, но перешел на сторону зогов и стал помогать легиону, будучи посвящен по все тонкости дела Эльей. Элья  посмотрел в окно.
     Облака в виде силуэтов  рыб и птиц с загнутыми клювами, тянулись непрерывным орнаментом по бледно-голубой полосе неба. Аристократически утонченное лицо Эльи Алгарда слегка обременяли мешки под глазами. Он был не молод, но еще не стар.  На вид лет тридцать пять, хотя на самом деле Элье было далеко за сорок.
     Картины прошлого  возникали в голове короткими, красочными вспышками, высвечивая отдельные мгновения вплоть до мельчайших подробностей.   

     Произошло это в один из дней его путешествия внутри популяции Йота, во время экскурсии по одному из монастырей. Тогда к нему подошла девочка лет семи, и протянула часы. Подчинившись первому порыву, не желая расстраивать ребенка, он принял дар, и сразу же нацепил часы на руку. Поблагодарил, пожав маленькую ручку.
     -  Зачем я это сделал? -  спросил он себя, глядя вслед убегающему ребенку, и в скором времени ему была предоставлена возможность получить развернутый ответ на этот вопрос.
     Разбитая жирной чертой на «до» и «после» тракуса, жизнь Эльи вот уже два месяца, как переместилась в никем не контролируемое пространство золотого рукава. 
     Элья был из тех, кого Соло причислил к страдальцам, когда рассказывал Уне о легионерах. Однако, проблемы у Эльи  начались еще в детстве. Выходец из известной семьи, Элья с юности всеми силами старался избавиться от повышенного интереса к своей особе, и более всего на свете желал, чтобы на него никто и ни при каких обстоятельствах не обращал внимания.  Внимание делало его несвободным, но чтобы понять всю тяжесть сего бремени, надо было влезть в его шкуру. «Тогда каждому стало бы понятно, какая это пытка», -  говорил он друзьям. Иногда он прямо заявлял какому-нибудь из прилипал: «Меня здесь нет, тебе показалось». Разумеется, все это было еще в школьные годы, и все считали это проявлением некоей эксцентричности. Отчий дом Элья, как и Пит, покинул рано, еще в начале студенческой поры. Стал жить самостоятельно, не прибегая ни к помощи родителей, ни к кредитам либо каким-то еще соблазнам, которые могли хоть в какой-то мере поймать его в сети зависимости. Впереди его ждала череда сюрпризов, которых, в то славное время он и представить бы себе не мог.
     Незаметно для самого себя он встал на ноги и окреп, начав прилично зарабатывать. Карьера шла в гору, Элья был назначен главой корпорации «Animin», и вот, вслед за успехом по периметру его жизненного пространства  незаметно и неизбежно стали возникать расставленные на него силки. А он, тем временем,  вел счастливую, размеренную жизнь вместе с женой и дочкой. Жил в скромном доме. Принципиально не пользовался электронными приборами.  В его жизнь вползли (иначе и не скажешь) закрытые  клубы и хождение по строго  обозначенным на персональной карте траекториям. Это было неизбежно, как неизбежно все, что сопровождает каждого при переходе в новый социальный статус. Элья изо всех сил старался удерживать равновесие, урезывая потребности семьи, чтобы не привлекать внимание. И вот, однажды в его жизнь пришла беда: настал тот самый черный день календаря, которого он так боялся. Элью вновь стали доставать на улицах. И тогда он слетел с катушек. 
     Доведенный до белого каления навязчивыми папарацци, он разделся догола и вышел из дверей собственного дома навстречу караулящей его кучке прилипал. Приветствовал он их, обозвав шестерками репликаторов.  СМИ тут же выкинули в эфир снимки абсолютной голого главы крупнейшей мировой корпорации. Какое-то время он еще продолжал свой протест, рассчитывая на то, что столь необычным способом изведет интерес к собственной персоне. Никакие увещевания друзей и родных, предупреждения блюстителей порядка, не возымели действия. Элья продолжал гнуть свою линию, и вскоре ажиотаж вокруг него, действительно пошел на спад. Всякий интерес рано или поздно выдыхается. Элья добился своего довольно быстро: едва завидев, его, как прокаженного, обходили стороной.  А он тихонько посмеивался, понимая, что смущение это вызвано вовсе не его поведением, а неприятием самих себя.
     Временное отстранение от занимаемой должности он получил аккурат к наступлению холодов. И все вокруг, включая жену, были совершенно уверены в том, что произошло это по причине его внезапного и необъяснимого помешательства. Психиатр, к которому Элья был направлен женой, счел его абсолютно здоровым.
    -  Как это своевременно и удачно, –  сказал он жене  на следующий день после обретения долгожданной свободы. Сказал лишь на следующее утро, поскольку в предыдущий вечер на радостях напился.
     –  Не могу поверить, что я, наконец-то, свободен, и мы снова станем  счастливыми, как раньше, когда только поженились. Пойду, немного проветрюсь,  -  подмигнул он жене, стоявшей, как истукан, и молча наблюдавшей за ним. Поцеловал ее в щеку, и вышел в морозный, бодрящий, утренний воздух. В течение часа он слонялся по парку, наслаждаясь одиночеством и просто с упоением дыша. Я свободен, радовался он.
     -  Давайте пить кофе! – крикнул он с порога дома, вернувшись с прогулки, но никто не откликнулся. На столе лежала лаконичная записка от жены с просьбой не искать ее.
     Забрав их общую дочь, она села в машину и направилась в сторону аэропорта, до которого так и не добралась, влетев по пути в дерево и разбившись вместе с ребенком насмерть.
     Элья остался один, и это была большая насмешка или наказание небес, ибо он получил желаемое одиночество, потерял все самое дорогое, что имел.  Не слишком ли дорогая плата за такую малость, как желание быть в тени? Элья проклинал свою жизнь. Каждую ночь он видел себя в машине, летящей на дерево. Он разбивался снова и снова, и неизменно оказывался на берегу огненного озера. Разум рождал это видение, когда он испытывал боль. Более всего он желал бы умереть, и однажды вечером он решился.   
     Для начала напился до самозабвения. Проснувшись утром, не смог вспомнить, в чьей квартире находится, и как туда попал. Вокруг него спали не знакомые ему мужчины и женщины.  К счастью, обнаженных рядом не было. Большинство из них спало под деревом, что росло прямо посреди большого зала. Ствол дерева поднимался из каменных плит пола. Элья задрал голову вверх и увидел, что ствол проходит сквозь потолок и, по всей видимости, идет и через верхний этаж. 
     Вокруг стояла гробовая тишина.  Куда бы он ни сунулся, во всех помещениях большого дома, включая бассейн в подвале, спали. Лежащий на спине, на надувном матрасе, мужчина, тихонько покачивался на воде. Довольно скоро Элья выяснил, что ночью попал в другую популяцию, в чей-то особняк. Его кто-то привез сюда, но кто?
      В ванной комнате он нашел в аптечке  пилюлю от головной боли. Посмотрел на себя в зеркало.
     -  Эко дом и его жители, ведущие нездоровый образ жизни, -  обратился он к своему отражению, и уже собирался, было, проглотить пилюлю, когда голову сдавило так, что он весь скрючился, и выронил пилюлю из рук. Что-то ударило его и швырнуло к стене, а затем придавило так, что он будто очутился под чем-то вроде водяного пресса. Он слышал звуки, и чей-то разговор как бы через толщу воды. Неожиданный приступ отпустил через несколько секунд, и здорово напугал его. Когда страх отпустил, Элья поспешил выбраться на улицу. Хмель, понятное дело, как рукой сняло. Полчаса спустя он уже сидел в скоростном поезде, направляясь домой. Почти на том же самом месте, что и сейчас –  в середине вагона, у окна, и обдумывал произошедшее с ним. 
     Постепенно память возвращалась. Он вспомнил, с кем пил в баре в предыдущий вечер. В памяти возникла голова незнакомца, затем проявилось туловище. Мужчина лет сорока с редеющими седыми волосами до плеч, в белом костюме. В руках незнакомец перебирал янтарные четки. 
     -  Мой отец где-то здесь, совсем близко, -  поделился Элья с незнакомцем, сидевшим на соседнем барном табурете .  -  Спинным мозгом чувствую: «Он где-то рядом».
     -  Давно не видел отца? –  поинтересовался тот.
     -  Тысячу лет, -  ответил Элья. -  Но я точно знаю, что уже привлек  его внимание, -  усмехнулся он.
     -  Значит, ты сидишь здесь в баре, напиваешься, и таким образом приманиваешь своего отца? -  уточнил незнакомец.
    - Ты очень сообразительный, -  ответил Элья и заказал еще выпивки. –  На самом деле отца у меня нет. В смысле, он есть, но я его с детства не видел. Отец – это образное выражение, -  пояснил он.
 
    -  Маскин! –  вспомнил Элья и улыбнулся. –  Его звали Маскин, -  повторил он, улыбаясь серому пейзажу за окном, и удивился, что едет в противоположном направлении. Минута ушла на то, чтобы осознать: «Он не возвращается с вечеринки». Рядом, через проход, по-прежнему щебетала парочка. 

     Собутыльник понимающе кивнул его профилю.
     -  Можно интуитивно чувствовать человека, -  снова повернул у нему лицо Элья.
     -  Человека? –  дружелюбно улыбнулся Маскин.
     -  Человека с далекой Земли, -  уточнил Элья.
     -  Твой отец человек? –  поинтересовался Маскин.
     -  Проблема в том, что я не до конца уверен, -  ответил Элья, скептически поджав один уголок рта и цыкнув. –  Но мы-то с тобой точно с Земли, -  подмигнул  он Маскину, после чего отвернулся и продолжал пить.
      Маскин подозвал бармена и заказал еще.
     -  Значит, ты чувствуешь его интуитивно, -  вернулся к разговору он.
     -  Чувствую, -  подтвердил Элья.  -  Через внутренний светоприемник. Через него же можно приманить земного отца.
     -  И как ты это делаешь, поделишься?   
     -  Очень просто. Надо самого себя считать создателем, тогда появится  Настоящий.
     Элья снова отвернулся и стал смотреть на большую хрустальную кружку, наполненную золотистым пивом. Собеседник ненадолго замолчал.
     -  Что притих? –  не выдержал Элья.
     -  Просто размышляю над тем, что ты сказал, -  ответил Маскин.
    -  Ты мне веришь? -   строго спросил Элья.
     -  Верю, -  просто ответил собеседник . –  Мы – создатели, а еще мы -  создания Земли. Созданный людьми с Земли виртуальный мир теней и марионеток, вышедших из-под контроля из-за поломки Стража Мары на Джабраиле, создает свой собственный мир. Оригинал, конечно, имеет свои недостатки, но люди, по крайней мере, друг друга не убивали, а сами пострадали от враждебной консолидации.  На самом деле это даже никакая это не консолидация, а один –  единственный человек по имени Эйнар. И не чужеродный он, и даже не просто человек, а один из Круга Тринадцати правителей Земли. Так что в иерархии землян занимал высокий пост. Его столкновение  с остальными членами Круга и, как следствие, изгнание его с Земли, произошло после того, как он воспротивился безобразным, с его точки зрения, играм людей на Талатоне. Да, это был классический способ размножения светового кода. Так делали когда-то в далеком прошлом предки людей. Они давали новому поколению своих световых отпрысков возможность играть, создавая миры. Надо было войти в особое состояние, разогнаться, так сказать, до состояния очень быстрого полета (а люди имеют такую способность), затем расколоться надвое, и вот, двойник готов. Эйнар был против подобных игр. Уж не знаю, какой он имел план в отношении  сохранения и преумножения света. Что- то наверняка предложил бы, да не успел. Он был назначен главным на Джабраиле. Там же и стал самовольничать, после чего был навеки заперт на Талатоне. Так он очутился в мире, против создания которого сам же и выступал. 
     На этом откровение Маскина закончилось.  Что было потом, Элья вспомнить не мог, но отца он все же, как он успел осознать, приманил. Это он понял за секунду до того, как проснулся в экодоме с растущим посреди зала деревом; бассейном и спящими тут и там мужчинами и женщинами.

     -  Это же самая мощная волна, что вырастает выше контролируемого поля! Мы – легион, мы, люди! –  прокричал Элья на весь вагон. – Я знаю, что я сделаю. Я разрушу свою корпорацию!
     Он бросил горящий взгляд на юную пару серферов, прекративших щебетать и обеспокоенно уставившихся на него. Элья же, ничуть не смутившись, приветствовал их улыбкой.   

     Прошло немного времени, и Элья Алгард  выполнил данное самому себе обещание, разрушив корпорацию.
 
     Он снял с руки тракус и положил его на соседнее сидение. Затем надел на глаза гелевую повязку голубого цвета, и откинулся на спинку кресла. Юная парочка продолжила разговор, но уже значительно тише, опасливо поглядывая на странного пассажира. Их  голоса были еще различимы, когда Элья сбежал от системы тотального контроля бодрствования и сновидения, соскользнув в запретную колею, и очутился в месте сбора.

    -  Как ты понял про все это, Омдю? –  ворвался в сознание голос умершей жены.
    -  Стал забывать себя ненастоящего,  -  ответил он.

     Омдю и Ойю лежали в зарослях высокой травы, под деревом, во всем ослепительном блеске вечно юного духа. Мир вокруг стал еще светлее.
     –  Я ждала в укромном месте, -  пропела счастливая Ойю. Провела рукой по древесной коре и прислонилась к ней щекой.
     - Это ведь не то дерево, в которое я врезалась? -  обратилась она к Омдю.
     -  Конечно, нет, милая, это совсем другое дерево, -  ответил тот, игриво намотав на указательный палец прядь ее волос, и отпустил, так что кудряшка отпружинила.
    – Если бы ты забыл, то пришлось бы еще раз прожить все это, -  тихо пропела Ойю.
    -  Я четко помнил все, вплоть до мелочей, -  откликнулся  Омдю.  -  При мне осталась просто хроника событий. Странная ретроспектива –  мое прошлое. Я испытывал великое сострадание и некоторую степень отрешенности, когда смотрел на самого себя со стороны. Я дал подсветку на отдельные картины воспоминаний о лучших, коротких мгновениях жизни, и они заиграли новыми, яркими красками.  Надо сказать, опыт был прекрасен.
     -  Какая короткая жизнь, даже по меркам Талатона,  -  печально пропела  Ойю. 
    -  Правда. Талатонцы живут мгновениями, -  согласился Омдю. 
    -  Ты ходил, таская за собой шар, -  припомнив, улыбнулась Ойю.
    –  Конечно, ты не давала мне  совершать дурные поступки, когда я забывался. И я понимал, что они отражаются на вас. Ведь золотой рукав должен вот-вот открыться. Вы для меня были живыми. Я не собирался вас забывать.
     - Элья на Талатоне был способен на многое, -  пропела Ойю. -  С нами все было в порядке.
    -  Ну, конечно. Одной молитвой я мог потушить крупный лесной пожар, охвативший несколько популяций. Скоро человек предстанет перед мараями во всей своей красе. 
     Ойю и Омдю рассмеялись, дребезжа и вибрируя всем телом.
     И Ойю узнала от Омдю, что при встрече с любым легионером взрывается фонтан всех самых значимых мгновений жизни, всего лучшего, что он испытывал когда-либо. Этот душевный подъем  -  ни с чем несравнимая радость. Именно в эти, короткие мгновения, в которых заключалась вечность, он особенно остро испытывал любовь. Он пропитан этим чувством насквозь, и принес его обратно на Новую Землю, значительно преумножив. Его больше не истязает Страж Мара, потому что нет больше Талатона и Джабраила, а только Новая Земля со своим спутником Луной.
     -  Твой герой познал прекрасное общество после того, как долгое время алкал одиночества и забвения, -  тихо произнесла Ойю.
     -  Ты вернешься? -  спрросил Омдю.
     -  Это будет решать Круг Тринадцати Земли. Нас могут отправить в любую часть галактики, ты же знаешь.