Майорка. Этюд профессионального дилетанта

Костлявая рука международных санкций,
  сдавившая страну, заставила нас выбрать отдых в некотором от нее (страны) отдалении.  И, как всегда, спасибо моей жене – это была Майорка. Падающие «стремительным домкратом» цены на топливо ожидаемо взвились расценками всех отечественных перевозчиков и нам пришлось пойти к  немцам.    Я вообще-то всегда считал AirBerlin мелким лоукостером, потому как помню еще не вошедшую в него Niki (австрийскую авиакомпанию, которую купил дальнобойщик Формулы-1 Ники Лауда; кстати, он там до сих пор шабашит пилотом до Цюриха и обратно). Однако оказалось, что это 2-й после Люфтганзы перевозчик Германии.  Но замашки «бюджетника» остались: хочешь поесть в полете – плати, хочешь хорошего места – плати и т.п.  Не хочешь ничего – плати, но уже в разумных пределах. Вот в этих пределах мы и полетели с пересадкой в Дюссельдорфе. Удивлялся. Зачем лететь в Дюссельдорф, а потом на Майорку?  Крюк километров в тыщу! Однако все просто: там, у ихних планеров гнездо в виде собственного международного терминала. Особенности АйрБерлина дали прочувствоваться сразу. Во-первых, они перенесли время рейса на Майорку часа на три ну уж и, за одно, поставили вопросительный значок напротив времени рейсов в обратном направлении. Немощные попытки прояснить ситуацию по телефону («если вы говорите по-русски оставайтесь на линии») свелись к веселому английскому: «мой русский коллега сейчас в отпуске, перезвоните через полчаса или нет,  через неделю!» Плюнули и заказали отель в центре Дюссельдорфии за 100 евро. Это было грамотным решением. В стыковках я никогда не участвовал, поэтому был немало удивлен, что водно-спиртовые растворы, купленные за немалые евры в «Дью, итить их, фри» в Домодедове легко и свободно выливаются на немчинскую землю, коли они в таре больше 100 граммов и общим объемом в 1 литр.  Спасибо мудрой тетеньке за кассой, которая помахала перед моим носом увесистым кулаком и сразу поставила на место: «пей все в полете! В Дюсселе прикупишь»  Взлет был часов в пять утра. Какое же обостренное чувство голода испытывает наш народ в четыре утра! Именно в это время во ВСЕХ общепитах аэропорта выстраиваются огромнейшие очереди за булками и котлетами, которые в любое другое время заставить есть можно лишь под присмотром ОМОНа. Я скромно хотел промочить горло и только военная хитрость в виде: «Девушка, можно без очереди стакан воды, яд запить?» спасла меня от пивоистощения.

   Как вы думаете, кто летит этим Аэром? Правильно! Им летят грудные дети, захватившие с собой пару родителей (теперь толерантно №1, №2, №3 и т.д.) Номера эти в страхе жмутся друг к дружке, в то время, пока толпа орущего, писающегося и какующегося будущего топает,  ползает и прыгает по салону.  Теперь я понимаю, зачем пилотам бронированная дверь. Хотя будь вон та парочка белобрысых близнецов чуть половчее… Но слава Богу пронесло!

   Дюссельдорф! Холодный всепронизывающий дождь. Таксист хоть с трудом, но находит отель. Увидя 200-евровую бумажку, немец  на  чистом одесском: «Таки вы что! Это такие большие и значимые  купюры! Здесь мы не можем позволить себе брать больше 50 евро наличными! У меня, поверьте мне,  вся касса 200 евро чисто за световой день! Что вы себе представляете?» «А карточкой?» «Молодой человек! Вы только подумайте, что из-за 20 евро я должен ехать себе домой за машинкой, возвращаться обратно, в этот холод и получать удовольствие видеть вас еще раз? Таки возьмите вашу сдачу за такое скорбное событие начала дня. Вы ведь с Москвы? Да-да. Я это сразу понял по Вам. Нет-нет-нет… никаких этих ваших «хороших» чаевых. Я был откровенно рад за немного говорить на могучем, но совсем забытом мною языке!»

Что в городе тебе моем?

   В Дюссельдорфе Чайнафест. Это значит, что на центральной площади шатры свои раскинули китайцы, и запах жареных креветок нам ноздри нежно щекотал. Курфюрст Пфальц Иоганн-Вильгельм взирал со своего конного памятника на китайские фонарики, шарики и воздушные змеи с мрачным выражением лица и мне показалось, что его рука таки тянется к палашу.  Красивый немецкий городок. Рейн, несущий полные воды свои, мосты-близнецы, кафешки, бары, пабы, телебашня с вращающимся ресторантом… но холодно и сыро. Скульптурная группа мальчиков, делающих «колесо» - символ города. Рядом замечательная композиция мертвых рыцарей, оторванные руки, смерть, еще что-то, но в виду отсутствия понимания германской письменности конкретики внести не удалось. Время поджимало. Последний рывок и уже толстый и настоящий немец везет нас в аэропорт, по дороге на ломаном английском рассказывая, как он в усмерть напился в Майорке на футбольном матче, о том, что в России Путин всех держит очень жестко и это неправильно… Хотел я ему сказать, что если нас жестко не держать, мы давно были бы здесь хозяевами, но не успел. Ауфидерзеен! 737 Боинг, набитый по самую крышу мальчишками и девчонками, а так же их родителями, порыкивая моторами, вынимал из нас душу ожиданием взлета. Примерно через час, в репродукторах появилась немецкая речь, плавно переходящая в затухающий английский, который под самый конец превратился в сладкое посапывание и похрюкивание.  Минут через пять обстановка прояснилась. «Дамы и Господа! С вами говорит автопилот этого гребаного Боинга!» - речь была четкой и по-военному ясной. «Задержка связана с работой  разгильдяйских аэродромных служб, что грузят ваш багаж, швыряя его на транспортер так, будто хотят заранее спровоцировать работу возможного детонатора. Сей минут стюардесса и бортинженер будут стараться разбудить командира моего воздушного судна и, если ему удастся, наконец, взлететь и вывести судно на эшелон, я долечу вас до цели в точное время прилета, не будь я американским автопилотом, собранным в Китае из Малазийских комплектующих!»  И правда. Расчетное время было выдержано, а полетное сократилось минут на 40. Что они там творят в своем воздухе? Уму непостижимо.  По прилету в Пальму, напуганные интернет зависимостью о пропажах багажа на стыковочных рейсах, мы печально смотрели на пустеющую с каждым изгибом ленту транспортера. Чемоданов не было. Унынье – это не совсем точная характеристика наших чувств на тот момент. Обреченно подойдя к ларьку с вывеской «АйрБерлин. Пропажа ваших вещей в любых частях света!» я сунул багажные талоны чернявому идальго. «Дюссельдорф? Росси? Транзит? И чего вы приперлись на эту ленту? Глаз и ум совсем нет, слющай да? На кастом вам надо, на Castom.  Вон дверь. Иди и смотри! Давайдосвиданья!» И правда! Одиноко в испанской пыли лежали наши два чемодана с московскими наклейками. Последний рывок мы делали по нескончаемому коридору (ну километр не меньше!) аэропорта Пальма де Майорки до нашего трансфертера, который уже договаривался с какими-то другими клиентами и только мой медвежий рык «Итс Яааааа!» вернул ситуацию  в почти цивилизованное русло. Такси помчало нас за 56 километров в
Отель Prinsotel La Dorada

.............хотите продолжения? их есть у меня.