Разделенная и не разделенная любовь

РАЗДЕЛЕННАЯ И НЕ РАЗДЕЛЕННАЯ
ЛЮБОВЬ

ПЬЕСА В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ

Пролог

Во престольный
                Божий праздник Покров-день
Приготовлены пельмени и студень.
Самогона пока нет на столе,
Значит, его в погребе студят.
Но уж кое-кто прохватил
По стаканчику, а может, и боле.
Кто-то тронул у гармошки лады,
Она пискнула, как птица в неволе.
Замолчала. Ничего! Не беда! Время есть!
Слава богу, нас не мочит дождем.
Вот хозяйка приглашает к столу –
Все, мол, здесь и никого уж не ждем.

                2   

Ах, антоновка жестка, зелена!
Цвет подросших на полях озимых.
Ах, какая красота! Эй, кума!
За Покров-день наливай нам вина.
Здесь смущение кумы – чистый фарс.
Это скромность её русской души.
Ох, и подчует кума нынче нас!
Мы к куме сегодня в гости пришли!
А кума живет одна – по себе.
Муж в Сибири кандалами гремит.
Родно пятнышко у ней на губе,
И наряд на ней красиво сидит.
Хороша кума собой: от-так стать!
Сапожок на ней высок и не жмет.
Знает, что и спеть и сказать.
Вот беда. Муж писем не шлет.


     В село Будилово, где проживала Авдотья Петровна Малышева, зашла артель плотников, которые ходили и разъезжали по деревням и весям в поисках работы. И там,
где они её находили, останавливались рубили двор или дом. Затем шли дальше.
     В этот раз они зашла в Будилово, где справлялся престольный праздник Покров. Авдотье Петровне надо было срочно рубить новый двор, так как старый совсем завалился и починить было некому. Муж сидел в тюрьме якобы за кражу казенного имущества.
Никаких вестей она от него давно не получает, но терпеливо, как и подобает русской женщине, ждет его денно и нощно. Плотников она порядила рубить двор за приемлемую
плату.

 



* * *


Авдотья Петровна


Пятый годик от него ни строки.
Аль обиделся на что? Аль погиб?
Подскажите, как мне быть, мужики.
Выпивайте, я достану грибков.
 
Один из плотников

Ой, спасибо вам, Авдотья Петровна,
Хороши у вас и водка и студень.
Ну, Авдотьюшка, за вас – поддержите!
И, конечно, за Трофима… Ну, будем!

Авдотья Петровна

Вам спасибочко за то, что нашлись.
Наскучалась я одна возле печи.
Пролетели в лето светлые дни
И настали очень длинные ночи.

     Авдотья Петровна после этих слов с грустью посмотрела в окно. К её дому
подходила веселая ватага молодых людей, во главе которых шел старый сельский гармонист Иван. В женщине в клетчатом полушалке  она узнала свою подругу Галку.
Они шли на веселее и лихо пели частушки. Галка запевала. Авдотья вышла встречать гостей. На крыльце, накидывая шаль, подхватила.

Где мои семнадцать лет,
Где моя тужурочка,
Где мои три ухажера:
Коля, Ваня, Шурочка.

Галина с чрезвычайным любопытством заглядывает в окно.
     - Это кто там у тебя? Что это за гости? Не Трофим ли уж пришел?
     - Все чужие. Расскажу. Милости всех просим. 

Гармонист Иван
(сильно выпивший)

Что за субчики такие? Эй, Авдотья?
Я ведь знаю и своих и округу.
На дворах найдутся колья и прутья,
“Вальс” сыграем на гармошке и “фугу”.






Авдотья

Не ругайся ты, Иван, не дебош, не кричи,
На постой этих взяла мужиков.
Погляди-ка на себя старый хрыч…
Надают ведь как всегда тумаков.

Гармонист Иван

Это мы ишо посмотрим, Авдотья!
Я вот кликну щас своих окомёлков.
Скрозь окошки побегут опрометью,
Пуще хищных лисинят или волков.

Николай
(украинец, артельный)

Не пугай ты нас, мужик, не бузи.
Ну зачем нам затевать этот спор?
Как возьмемся, так и с вас картузы
Полетят и зло заблещет топор.

Один из плотников

Коль построить надо что – говори, не шуми.
Мы и срубим, мы и камень положим.
Издалёка мы пришли к вам пешком
И с твоё, пожалуй, я уже прожил.

Гармонист Иван

А с каких это таких вы краёв
Пришагали в эту слякоть и стужу?
Здесь такое, как везде вороньё,
Так же каркает, несется и кружит.

Юра
(Плотник)

Вот и мы подобно черным грачам,
С вятских мест идем-бредем ближе к югу,
Ощущая ныть от груза в плечах,
В моросёвую влачась нынче вьюгу.
Вот Авдотья порядила тут нас:
Завалился, горт, совсем мой дворок,
Я отпотчую, дам рюмку и квас…
А хотите так, мол, дам и залог.
 




Николай
(Артельный)

Плотников-то тут у вас, знать, и нет?
Все вы тута не кирпичник так катарь…
Эх, Авдотьюшка, мой золотце-свет,
Наливай нам по лампадке на брата.

Авдотья

С укором и назиданием к Ивану

Отступись, Иван. Тебе говорят?
Чай, уж дай ты мужикам-то спокой.
Разверника-ка лучше пуще гармонь,
Я спляшу сейчас, а ты мне подпой.

Гармонист Иван

Ну, теперича понятно все мне,
Я не враг какой-нибудь и не олух.
Вся душа моя горит, как в огне…
Голова, что в поле зрелый подсолнух.

Авдотья, Галина и некоторые мужики начинают плясать и петь частушки.
 
Галина

Милый запер мое сердце
И положил ключ в карман.
Сам сказал: гулять не буду
И товарищам не дам.

Авдотья.

Миленький, не подходи
И не прикасайся.
Если хочешь, чтоб любила
С водкою не знайся.

Один из плотников

Задушевная подруженька,
Попросят так давай.
Не фарфоровая чашечка
Не выломится край.





Юра
(Плотник)

Не любили меня девки
Пока был я молодой,
А теперь уж дорогие
Обрастаю бородой.

Галина

Ты не жми меня к березе,
Белу кофточку не мни,
Ни о чем таком не думай,
Вот поженимся, тады.

Гармонист Иван

Осипшим пропитым голосом, похожим на плач.

Серый камень, серый камень,
Серый камень пять пудов.
Серый камень так не тянет,
Как проклятая любовь.

Анатолий

Из кампании будиловских с увещеваниями к Ивану.

Что уж ты и, правда, Иван?
Завсегда в России были артели.
Я ходил… да ты ведь помнишь и сам!
С сапогами упороли аж к Гжели!
А кирпишничать ходили под Нижний?
По Ветлуге и Волге ходили!
Шерсть скупали – догадайкось! – на Пижме!
Но нигде ведь нас с тобою не били.
 
Гармонист Иван

Да отстаньте от меня – я спокоен,
Я играю – вы давай те пляшите.
Что же делать, если так вот я скроен…

Авдотья

Нет! Сначала рюмки возьмите!

Выпивают. Закусывают. Балагурят.





Галина
(Скучно и негодующе)

Каждый праздник – это суща беда!
Как Покров – так обязательно дождик.
Эх, пройтись бы нам сейчас – погулять!
Ну зачем такая слякоть нам, Боже?

Юра
 
Интересен и красив ваш народ,
Как красивы и гибки коромысла!
А вот гликось: я мужик аль урод?
Да и что там говорить – черемиса…
И в избе сказать, уютно, тепло,
И по стенам всё ковры да портреты
И само село прилично, мило…
Здесь писатель проходил и поэты.
Я бы жить остался здеся у вас.
Да какая за меня выйдет дура.
Полюбил я газированный квас,
Полюбилася мне ваша натура.

Галина
(с юморком)

Ну а что уж так себя унижаешь?
Не сказал б я что ты из уродов.
Лично ты меня собою прельщаешь,
Я пошла бы за тобой через броды.

Авдотья.

В чем же дело? Вот сейчас и просватам!
В старых девах уж, поди, засиделась.
Он, видать, иль так сказать, небогатый,
Лишь бы в доме прибиралося дело.

Николай
артельный
Тут уж, надо честно сказать:
Он у нас мужик работящий.
Он умеет сплесть и связать…
Да и что там говорить – не гулящий!








Авдотья

Ну, садитеся теперь под иконой,
Там в углу, к лампаде поближе.
У меня в печи зайчатина преет,
Да и есть уж захотели все, вижу.

Ну, давайте, мужики, наливайте
По лафетничку за Галю и Юру.
Но, друзья мои, теперь не зазнайтесь
И родите после Колю иль Шуру.

Все кричат «горько». Молодые целуются. Затем все выпивают. Иван рванул гармонь.
Пошла разудалая пляска. Такая, что пол ходуном ходил. Такая, что от напора молодецкой удали того и гляди сами по себе раскроются окна.

Николай

Не гулял я так давно – ой давно!
Где плясал последний раз – не припомню.
Ну, Авдотья, у тебя и вино!
Ах, Авдотьюшка! Ну как же ты стройна!

Залегла ты у меня во груди.
Молодее я тебя – ну и что же?
Погляди хоть на меня, погляди!
И полюбишь окаянного, может?

Авдотья

Не терзай себя, Никола, не мучь.
Пролилися чувства этим дождем.
Жду Трофима, словно солнечный луч,
Тот, что тучи, будто скатерть прошьет.

Тот, что тучи прободает, спадет.
Ляжет пусть и слабым на землю…
Все тогда во мне оживет,
Вот об этом я мечтаю и внемлю.

Николай

Да, Авдотьюшка, понятное дело.
Оставаться мне теперь не резонно…
Я на жизнь смотрю упрямо и смело
И надеюсь, что все будет законно.
Мужики пущай робить остаются,
Видишь ты сама: я артельный.
А как снова в зиму с места сорвутся,
Может, свижуся я с ними в апреле.


Не серчай ты на меня, Николай.
Ты умен и видишь сам – не судьба…
На прощанье уж возьми поцелуй
И шагай, пока заснула изба.

     Целуются. Николай, взяв котомку, уходит из дома.
Мужики деревенские ушли, а плотники вповалку спят.
Авдотья уходит на кухню. Занавешивается. Зажигает
свечу и долго-долго молится Богу.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

На округу эту выпал первый снег,
Выпал чистый на озимые поля.
Канул в Лету боевой, кандальный век,
Опушились белым снегом тополя.
Не взошла ещё зима в свои права –
Видны кончики зелёных озимых.
И срываются со стылых губ слова,
Точно шишки на деревьях голубых.

Средь заснеженного поля санный след.
Это тройка пронеслася удалая.
Привезла кому письмо, кому привет.
У крыльца ямщик поддёрнул удила ей.
Мастерски её бегом на коновязь.
На крыльце хозяйка ждет, накинув шали.
«Ну, давай, - кричит ямщик кому-то, - слазь…
Да жива в таком больном уже душа ли?»

Подкосились ноги, свет в очах померк,
Но, схватившись за перила, удержалась.
«Вот и все: приехал муженёк…
Вот и все, я милого дождалась…»
                Шеп-та-ла.


СЕРГЕЙ АНКУДИНОВ