Черновики неизданное

  …По весне Павел почувствовал себя лучше и нашел себе работу, которая захватила его до такой степени, что он признался, что впервые в жизни идет на работу, как домой.

  Работа эта заключалась в том, чтобы расписать собор и восстановить алтарь по живописи прежнего мастера в одной  церквушке, которая раньше была на этом месте, а теперь ее надо было почти заново отстроить, ведь сохранились только стены, и то частично. Батюшка, который возглавлял строительство собора, дал Полу библию, чтобы тот не просто работал, но и осмысливал то, что ему поручено.

  Теперь Светлана приходила на строительство собора, и это тоже было огромное счастье. Пол, почувствовав, что она пришла – оборачивался. Делал жест рукой, чтобы она тихонечко его подождала, затем осторожно спускался с лесов, на которых приходилось стоять с кистями и красками и, спустившись, вытирал руки тряпкой. На улице уже была весна. Яркое солнце беспощадно обнажало все появившиеся за зиму морщины, нездоровый цвет кожи и худобу. Сам Пол знал, что эта работа – последнее, что ему выпало сделать в этой жизни. Он доставал откуда то из под куртки розу и дарил ее Светлане, говоря при этом, что чувствовал ее приход. Они прогуливались по аллее, Пол отдыхал, дышал свежим весенним воздухом и говорил ей о том, что надо, оказывается, читать библию. «Там ты найдешь ответы буквально на все интересующие тебя вопросы. Читай библию, Светлана». Удивительно – как легко и просто он воспринял такую серьезную и для не сведующих во многом противоречивую книгу. Любитель Ф. М. Достоевского и братьев Стругацких говорил теперь о том, что ничего другого читать, в общем то, и не надо. Он был рад, как продвигалась работа. Алтарь, который был расписан прежним мастером, очень легко ему давался. Павел с восторгом говорил, как он чувствует руку и настрой того прежнего художника, его живописную манеру письма, кисть, и как ему приятно осознавать, что именно он восстанавливает разрушенное прежде и делает это в полном соответствии с задумкой иконописца.

   А Светлана с удивлением замечала про себя невероятное сходство святого старца, которого писал Павел с самим Павлом. Это было не просто сходство, а сходство портретное, то есть каким был изображен старец на всех иконах. И было в этом что-то мистическое.