Возвращение. 19 глава

     Ольга испуганно, с волнением посмотрела на Маргариту Борисовну. Та положила  свою руку на руку Ольги и тихо погладила.
     - Успокойся, Олюшка, это Катюша со школы пришла. Софья, иди открой дверь, но ничего не говори Катюше, - сказала женщина, ласково посмотрев на Ольгу.
     Сама того не чувствуя, Ольга плакала и никак не могла сдержаться.
     - Бабуля! Я дома и очень хочу есть, - услышала Ольга голос Катюши, но не узнала голоса дочери.
     Когда её забирали, Катя была пятилетним ребёнком и голос у неё был тонкий и нежный. Этот же голос, был голосом не девушки, но подростка двенадцати лет. Ольга невольно поднялась со стула и жадно смотрела на дверь. В комнату вошла худенькая девочка высокого роста, по виду, лет пятнадцати. Сероглазая, светлокожая, с русыми вьющимися волосами, заплетёнными в две косы, а мелкие кудряшки непослушно спадали на лоб и Катюша, скривив пухлые губки, сдувала их наверх. Коричневая форма, чёрный фартук, портфель в руках и бант, развязавшись, падал на её хрупкие плечи.
     - Ой... здрасте. У нас гости, что ли? - остановившись в дверях, спросила девочка.
     - А ты опять с развязанными бантами, - волнуясь не меньше Ольги, сказала Маргарита Борисовна.
     - Ну ты же знаешь, что Витька вечно дёргает меня за косы, дурак, - наконец пройдя в комнату и садясь за стол, ответила Катюша.
     - Знаю... а руки мыть? А переодеться после школы? Ты же с улицы пришла, Катюша. Ну каждый день одно и тоже, - стараясь успокоиться, сварливо говорила Маргарита Борисовна.
     - Ну ба! Я есть хочу. А чё это вы все какие-то не такие, а? - нехотя поднимаясь из-за стола, спросила Катюша.
     Все молча переглянулись, а Ольга во все глаза смотрела на дочь. У неё дрожали ноги и руки, она еле сдерживалась, чтобы не кинуться к дочери и не прижать её к усталой груди.
     - Катюша, родная моя... ты помнишь, я часто тебе рассказывала, что мама твоя уехала работать... далеко? Так вот... она наконец вернулась и очень по тебе скучала. Это вот Ольга, мама твоя, - с трудом выговорила Маргарита Борисовна.
     Наступила тишина, которая била Ольге в уши.
     - Катюша, доченька моя родная... - тихо, боясь спугнуть дочь, произнесла Ольга.
     Катюша с удивлением смотрела на мать и не торопилась обнять её. Девочка была в растерянности.
     - Моя мама меня бросила... я помню свою маму, эта женщина на неё совсем не похожа, - сказала Катя.
     - Ну что ты такое говоришь, детка? Мама тебя очень любит и всегда любила. Она бы никогда не уехала, но обстоятельства так сложились... - сказала Маргарита Борисовна, тронув девочку за плечо.
     Катюша дёрнула плечом, скидывая руку бабушки.
     - Ну почему вы все мне врёте? Я уже не маленькая! Я знаю, что мама была арестована, как враг народа, знаю! А я дочь врага народа, - выкрикнула Катюша.
     Ольга пошатнулась и упала без сознания под ноги дочери. Маргарита Борисовна бросилась к ней.
     - Софья, быстро принеси воды! Ах, Катюша, не думала я, что ты такая чёрствая. Твою мать оклеветали, это ты можешь понять? Она воевала, имеет награды, наконец, она твоего отца с поля боя на себе вынесла. Ты гордиться должна такой матерью, а ты... Олюшка... родная, ну что ты... очнись, - поглаживая лицо Ольги, говорила Маргарита Борисовна.
     Катюша испуганно смотрела то на бабушку, то на мать. Вошла Софья и протянула стакан Маргарите Борисовне, та сразу набрала в ладонь воды и брызнула на лицо Ольги.
     - Что это со мной... Ммм... простите меня, что-то мне стало нехорошо, - приподнимаясь с пола, сказала Ольга, опираясь на руку свекрови.
     - Ты ничего и не поела, дорогая. Выпей воды, - сказала Маргарита Борисовна, подавая Ольге стакан.
     Та жадно прильнула к краю стакана губами и стала пить. Катюша сидела напротив матери и с виноватым видом смотрела на неё.
     - Маргарита Борисовна, прошу Вас, оставьте меня наедине с дочерью, - более уверенно попросила Ольга.
     - Конечно, Олюшка. Пошли, Софья, - ответила Маргарита Борисовна и они с Софьей вышли и прикрыли за собой дверь.
     - Я понимаю твои чувства, Катюша. Ты столько лет меня не видела... но моей вины в том нет. Да, меня арестовали по доносу моей сослуживицы, которая завидовала мне, понимаешь? Моей работе, ведь она была в моём подчинении, тому, как мы с папой любим друг друга. Я бы никогда не предала свою Родину, за которую боролась, проливая свою кровь. Люди могут говорить разное, но я выжила в лагере лишь с мыслью, что увижусь с тобой, родная. Рассказывать тебе, что я там перенесла, я не буду, когда-нибудь, быть может, но не сейчас. Это слишком больно, чтобы ты поняла, как я жила все эти долгие годы. Но моя любовь к тебе и твоему папе становилась сильнее, я очень тебя люблю, солнышко, - долго говорила Ольга, не спуская глаз с Катюши.
     - Простите... прости меня... мамочка... я тоже очень тебя люблю. Я так тосковала по тебе... - вдруг произнесла Катюша и бросилась к матери.
     Ольга крепко обняла дочь и никак не хотела отпускать её. Так, обнявшись, они стояли и плакали, когда в комнату, беспокоясь за них, заглянула Маргарита Борисовна.
     Услышав скрип двери, Ольга наконец разжала крепкие объятия и быстро вытерла слёзы. Так они и сели, обнявшись, вместе на один стул. Маргарита Борисовна, улыбнувшись, села напротив.
     - Ну что, давайте есть, всё давно остыло, - весело сказала она.
     Ольга была счастлива, дочь поняла и простила её, хотя прощать-то было не за что, может только за разлуку, в которой не было их вины. Они, наконец, расслабились и весело болтая, доедали картошку с мясом. Поев, Катюша ушла к себе в комнату и переодевшись, вышла к матери.
     - Мамочка, ты ведь теперь никуда не уедешь? Не оставишь нас больше? - с наивностью ребёнка, спросила девочка.
     - Нет, родная, теперь я тебя и папу никогда не покину, - целуя кудряшки дочери, ответила Ольга.
     - И бабушку с дедом, тоже? - спросила Катюша.
     - Никогда! Обещаю, - ответила Ольга, прижимая дочь к себе.
     - А давайте пирог испечём, я в магазин спущусь, вина куплю, конфет шоколадных и ещё чего-нибудь эдакого, а? Праздничный ужин закатим, - с таинственным видом сказала Маргарита Борисовна.
     - Здорово! Ещё пирожных купи, бабушка, с кремом, как я люблю, - весело сказала Катя.
     - Конечно, солнышко. И пирожные куплю, и яблоки на пирог. Олюшка, не забыла, как тесто на пирог делать? Софья, помоги Ольге, а я в магазин, - сказала Маргарита Борисовна, открывая сервант, где лежали деньги.
     О том, что выпало на долю Ольги, спрашивать не стали, зная, как больно ей об этом говорить.
     - Захочет, сама расскажет. Хотя, можно и так догадаться, что пришлось вынести бедной девочке. Теперь только любовь и наше внимание смогут вернуть её к нормальной жизни, - думала Маргарита Борисовна, спускаясь по лестнице и выходя из подъезда.
     Ольга воодушевилась и принялась за тесто. Катюша вертелась рядом, пытаясь помочь, но только вымазалась в муке. Софью Ольга попросила не мешать, а только дать ей все необходимые продукты, что та и делала, как только Ольга просила подать то одно, то другое. Ольга и сама отчётливо помнила, где и что лежит, она просто хотела быть с ними рядом, чтобы вечером сказать всем, что пирог они пекли все вместе. С магазина с авоськами вернулась Маргарита Борисовна и подмигнув, показала вино и пирожные.
     - А на ужин, приготовим котлеты с гарниром, как любят наши мужчины, я и фарш купила, - сказала женщина, выкладывая на стол все продукты.
     Котлеты готовила сама Маргарита Борисовна, Софья только картошку на пюре почистила. Катюша очистила и нарезала яблоки на начинку для пирога. Мужчины должны были вернуться с работы к семи часам, поэтому женщины торопились и к половине седьмого, стол был накрыт. На плите стояли готовые пюре и котлеты. С делами, Ольга отвлеклась и весело болтая, все дружно готовили. Но когда всё было готово, Ольга опять заволновалась. Она с нетерпением ждала своего мужа, тоска сжала ей сердце. По Владимиру Ивановичу Ольга тоже очень соскучилась. Всегда относившийся к ней с большим вниманием и добротой, он относился к Ольге, как к родной дочери. И когда в дверь позвонили, Ольга побледнела.
     - Это Володя пришёл, Серёжа приходит на час позже, - сказала Маргарита Борисовна, видя волнение Ольги и сама пошла открывать дверь.
     - А чем это у нас так вкусно пахнет? Аромат чувствуется аж внизу, на первом этаже, - услышала Ольга низкий бас свёкра и так ей тепло стало на душе от его голоса.
     - Заходи скорее, Володя, у нас большая радость. В честь этого, мы сегодня и устроили праздничный ужин, - ответила Маргарита Борисовна, помогая мужу снять плащ и вешая его в шкаф в прихожей.
     - Да? И что за радость? Софья замуж выходит, что ли? - радостно спросил Владимир Иванович и зашёл в зал, где был красиво накрыт стол.
     Увидев Ольгу, которая с волнением тёрла пальцы рук и в ожидании смотрела на него, Владимир Иванович остановился и с удивлением и радостью посмотрел на неё.
     - Олюшка! Ты? Ты вернулась! Как же хорошо... как хорошо, - громко  сказал Владимир Иванович и Ольга утонула в его крепких объятиях.
     - Вернулась, папочка. Наконец весь этот кошмар закончился, - заплакав, ответила Ольга, ощущая до боли знакомый запах табака и Шипра, который шёл от высокого, крупного мужчины, с удивительно добрым лицом.
     - Ну будет, будет, Олюшка. Перестань плакать. Теперь всё будет хорошо, - тихо похлопывая Ольгу по плечам, взволнованно произнёс Владимир Иванович.
     - Скоро Серёжа придёт и тогда сядем за стол, - сказала Маргарита Борисовна, незаметно вытирая фартуком глаза от слёз.
     - Можно, я пока одну пироженку съем, а? - нетерпеливо спросила Катя, капризно надув губки.
     - А потом котлеты не будешь есть. Весь аппетит пирожным перебьёшь, - ласково сказала Ольга, но пирожное дочери дала.
     Маргарита Борисовна улыбнулась и сделала вид, что не заметила этой материнской слабости.
     Владимир Иванович прошёл в ванную, чтобы вымыть руки, переодеваться он не стал, подумав, что ужин праздничный и надо оставаться в костюме. Маргарита Борисовна тоже сняла фартук и осталась в ситцевом, цветастом платье. Все сидели перед накрытым столом и тихо разговаривали. Катюша сидела на коленях Ольги, женщина никак не хотела отпускать дочь от себя.
     - Олюшка, ты знаешь, сколько мы с Сергеем ходили по инстанциям? Вот ведь верно говорят, что друзья познаются в беде. А оказалось, что и друзей-то у нас нет. Никто не решился вмешиваться в наше дело, чтобы хоть как-то тебе помочь. Мы же понимали, что донос ложный, для этого, мы тебя слишком хорошо знаем и знаем, насколько ты честный и добрый человек, как любишь свою родину. Нам даже не сказали, куда тебя увезли, даже разговор был, что ты погибла, не выдержав условий и заболев, умерла. Но Сергей в это сразу не поверил.
     - Ольга не для того столько на войне перенесла, чтобы умереть от болезни. Я чувствую, что она жива, - твердил Сергей.
     - Но столько лет прошло... Оленька, как же ты намучилась, родная, - говорил Владимир Иванович.
     - Я знала, что Вы не останетесь в стороне и попытаетесь мне помочь. Но ещё я знала, что это сделать будет не просто трудно, но невозможно. Я ведь и выжила ради вас, мои родные. Ради вот такой минуты. И теперь, я не хочу об этом кошмаре вспоминать, никогда. Мы все вместе, вот что главное, моя девочка меня признала и простила, - стараясь не заплакать, ответила Ольга.
     - Ты представляешь, Володенька, а ведь Ольга, когда Софья ей дверь открыла, подумала, что наш Серёженька женился и Софья, эта молодая девочка, его жена, - стараясь всех развеселить, радостно говорила Маргарита Борисовна.
     - Да ну? Правда? Вот тут ты, Олюшка, очень ошиблась. Ведь Сергей каждый день говорил, поверишь, каждый день... он говорил, что ты непременно вернёшься, что ты по жизни победитель, что ты сильная и всё выдержишь. Говорил, как сильно он тебя любит. А Катюше мы не говорили всей правды о тебе, чтобы не травмировать её. Она была совсем маленькой, сказали, что ты уехали в другой город работать. Только, видимо, соседи у нас очень языкастые и скорее всего, ей доложили о тебе всю правду. Я пытался ей объяснить и кажется, она поняла своим детским умом. Только у ребёнка психика хрупкая и восприимчивая, впитывает всё, как губка воду. Ладно, уже скоро Серёжа придёт, давайте сегодня просто отдыхать и веселиться, - говорил Владимир Иванович.
     В подтверждение его слов, в дверь позвонили. Ольга, побледнев, приподнялась со своего места и сжала салфетку в руках. Маргарита Борисовна обняла её за плечи.
     - Ну что ты так волнуешься, Олюшка? Иди, открывай мужу дверь, - тихо сказала она.
     Ольга взволнованно посмотрела на свекровь и тихо пошла к двери. Все остались ждать, кажется, волнение Ольги передалось и им.