Выпрямление имен. Книга 3. Глава 17

Беспорядки возникают от того, что люди не любят друг друга


Пытался разобраться с китайским гражданством Владимира Чакирова. Попалась интересная статья по документации русских мигрантов в Маньчжурии. Как выяснилось, русское население Маньчжурии в 1920-е гг. состояло как из старожилов – служащих КВЖД, предпринимателей и прочих, поселившихся здесь со времен постройки дороги, – так и беженцев из большевистской России. В 1920 году   правительство Китайской республики (КР) на территории Маньчжурии  образовало Особый район восточных провинций (ОРВП). В связи с этим, все проживавшие в Маньчжурии бывшие граждане Российской империи должны были зарегистрироваться в Полицейском управлении ОРВП и получить вид на жительство на территории ОРВП.
Согласно китайским статистическим данным, опубликованным в шанхайской газете «Время»,  к 1930 г. в Маньчжурии проживало около 110 тыс. русских: 80 тыс. в Харбине, 30 тыс. на линии КВЖД, из них советских подданных – 45 тыс. (17 тыс. служащих КВЖД, остальных – 28 тыс.), эмигрантов – 65 тыс.
 
В общее число советских граждан входили так называемые «квитподданные». Так прозвали эмигрантов, подавших в советские консульства ходатайства о принятии гражданства СССР и получившие там «квитанцию об уплате налога». Фактически квитанция стала просто «бумажным» подтверждением лояльности Советской власти. На КВЖД на 1 января 1929 г. работало 2 406 «квитподданных», что составляло 18 % всех служащих. Какое имела гражданство Надежда Чакирова-Лукина, когда устроилась работать в Земельный отдел КВЖД?  Вначале советское, а потом считалась лицом без гражданства, потому как паспорт не был продлен (пролонгирован).

Тем не менее, советское гражданство принимали не только старослужащие на КВЖД, но и бывшие офицеры, устроившиеся на железку работать. Например, генерал-майор В.Н. Касаткин, полковник Г.А. Зезин, полковник П.Л. Островский и другие. Как известно, Владимир Чакиров советское гражданство не принимал. Не принял, скорее всего потому, что имел китайское подданство и на него был оформлен общий с Лукиными дом. Вероятно, китайское подданство давала какие-то преимущества в правах на владение и позволяло экономить средства. Это первая мысль, которая мне пришла в голову.

Как утверждал автор статьи, которая мне попалась, чтобы «заслужить» право советского гражданства отдельные офицеры соглашались служить по «отдельной линии». Так, генерал-майор Оренбургского казачьего войска А.Т. Сукин, работавший на КВЖД начальником Отдела военных перевозок, с 1925 г. сотрудничал с разведкой Красной армии под псевдонимом «Искандер».
Эмигранты чаще не желали брать советское гражданство, в том числе, по причине не потерять «место на дороге» (в разное время переходила из рук в руки) и  предпочитали иметь  китайское подданство. В связи с паритетным советско-китайским управлением КВЖД, китайские власти были заинтересованы в упрочении своих позиций на дороге и ввели в 1925 г. упрощенную процедуру получения гражданства для русских, проживавших в Маньчжурии. Принимая эмигрантов под свое покровительство, они намеревались использовать их как средство давления на советскую администрацию. Для получения китайского гражданства необходимо было заполнить несколько бланков на китайском языке и представить подписи двух поручителей из числа китайских граждан.

По поводу получения китайского подданства отдельные юристы утверждали, что эта акция была «дружеской рукой, протянутой китайцами русским людям, эмигрантам, в тяжелую минуту (обеспечение правого положения русских эмигрантов, возможность работать и существовать)». 
Полномочный представитель СССР в Китае Л.М. Карахан, который руководил советской политикой на КВЖД, запросил МИД Китая в письме от 10 апреля 1925 г. разъяснений правового обоснования принятия китайского подданства русскими эмигрантами. По китайским законам, для принятия китайского гражданства необходимо было: прожить в течение пяти лет на китайской территории; обладать имуществом или заниматься трудом, дающим возможность существования. К тому же списки новых китайских граждан должны были публиковаться в пекинском «Правительственном вестнике», чтобы «подданные бывшей Российской империи» не могли «укрыться под каким-либо иностранным подданством».

В письме Карахан требовал остановить практику перехода русских в китайское гражданство. Но на деле юридические процедуры принятия китайского гражданства в Маньчжурии не соблюдались, так как правитель Маньчжурии Чжан Цзолинь не признавал республиканское правительство в Пекине и его установлений.
Подробнее знакомлюсь с Чжан Цзолинем. Это тот самый хунхуз, который скитался в молодые годы по лесам Северо-Востока (Дунбэя), воевал в конном батальоне во время китайско-японской войны. В период восстания ихэтуаней охранял зажиточных помещиков. Когда случилась русско-японская война служил, как говорится, и нашим, и вашим, не зная на кого опереться. Позже командовал  батальоном в Синьмине, что между Пекином и Мукденом. Началась гражданская война. Отцом китайского милитаризма стал Юань Шикай. Ему и стал служить Чжан Цзолинь, став военным губернатором Фэнтяни. С 1918 года на него была возложена ответственность по укреплению границы и борьбы против распространения большевизма в Китае.
 
По приказу Чжана 30 сентября 1920 года были закрыты консульства в России в Гирине, Хэйхэ, Мукдене и Чанчуне. В декабре атаман Семенов договорился с Чжаном об использовании территории Маньчжурии для нападения на Дальневосточную республику. Была попытка создать «Лигу по борьбе с коммунизмом» с привлечением войск Семенова, японцев и отрядов Чжан Цзолиня. Не без участия Чжана бывший семеновский генерал Клержэ был назначен «советником по охране общественного спокойствия в Маньчжурии».
В декабре 1922 года 40 белых офицеров поступили на службу в авиационный корпус Чжана, в котором насчитывалось до 200 самолетов. Большое значение имело создание Мукденского арсенала. В его реконструкции участвовали офицеры британской армии, в том числе генерал-майор Ф.А. Сеттон и американец А.У. Хофман,  а также японские инженеры. К 1928 году арсенал стал самым мощным в стране. Он ежегодно производил 150 пушек, 60 тыс. винтовок, одну тысячу пулеметов. В Фэнтянской армии имелось 50 японских советников. Среди них: Кикучи Такео, Хондзё Сичеру, Мацуи Нанао, Тиги Масая, Доихара Кендзи.

Перед вступлением в июне 1927 года в должность генералиссимуса, Чжан Цзолинь издал предписание «О принципах  организации военного правительства». Накануне, а именно 28 февраля 1927 г. части его подчиненного генерала Чжан Цзунчана захватили в Нанкине советский пароход «Память Ленина». При отходе из Нанкина пароход был затоплен, а его команда перевезена в Цзинань и брошена в тюрьму. На пароходе были захвачены дипломатические курьеры Советского правительства и жена М.И. Бородина, советника при Уханьском правительстве.
На пике карьеры жизнь Чжан Цзолиня прервалась. 4 июня 1928 года, в 5.30 утра произошел взрыв. Четыре купе вагона, в котором следовал генералиссимус,  от четвертого до седьмого, превратились в обломки.

Дом Лукиных записали на Владимира, скорее всего для того, чтобы обозначить его имущественное положение, необходимое для принятия китайского гражданства. Александр Лукин, видимо, в этом не нуждался, имея должность и хороший заработок.
Китайские паспорта (по сути, виды на жительство в Маньчжурии) для иностранцев были одинаковыми. В графе «подданство» у русских эмигрантов значилось «китайский подданный». В официальных документах (например, в статистике КВЖД), они значились в графе «китайцы» и выделялись в отдельную строку «русские китподданные» или «китподданные (европейцы)».

 Но никаких прав и обязанностей новые китайские граждане не получали и ничем не отличались от эмигрантов. У тех же эмигрантов, кто отказался принять какое-либо гражданство, в графе «подданство» китайского вида на жительство (паспорта) значилось «русский эмигрант». В 1925 г. на КВЖД работало около 2 тыс. «китподданных», в 1929 г. (до советско-китайского конфликта) – 1 163 человека, к концу конфликта – 3 340.

К 1932 г. в Харбине насчитывалось уже около 7 тыс. «китподданных». Почти вся железнодорожная полиция на КВЖД, а также городская полиция Харбина состояла из русских эмигрантов-«китподданных». Они же занимали места в  канцеляриях практически всех китайских административных учреждений, где работали делопроизводителями, столоначальниками, паспортистами, советниками в китайских судах, инспекторами отдела народного образования. Если за советскими  гражданами в Маньчжурии закрепилось название «совы», то за китайскими подданными русского происхождения – «киты».

Все прочие считались «бесподданными» или эмигрантами.
Часто принятие китайского гражданства не спасало служащих КВЖД от гонений со стороны советских представителей на дороге, особенно Дорпрофсожа – Профессионального союза железнодорожников, который распоряжался приемом на работу и увольнением на КВЖД.  Положение русских китайских подданных было неравным, их притесняли по службе, они жили под угрозой увольнения. Многие «киты» из опасения потерять работу пытались получить еще и советское гражданство.

Агент Службы эксплуатации КВЖД Р.Л. Стрижевский за короткое время сумел три раза поменять гражданство. До конфликта 1929 года у него имелся советский паспорт, в период конфликта он представил в свою службу квитанцию о принятии им китайского гражданства, а после конфликта, в конце июня 1930 г., пролонгировал оставшийся у него советский паспорт. После чего был уволен за «двуподданство».
В январе 1932 г. в Мукдене была создана инициативная группа из 26-ти русских эмигрантов, которая объявила 14 января 1932 г. об образовании "Общества русских в Маньчжурии и Монголии", объединившего около 200 эмигрантов. Эта организация развернула кампанию за приобретение подданства нового государства, созданного Японией в Маньчжурии, – Маньчжоу-Го. Часть эмиграции осудила эту группу, посчитав, что общество не может выступать от имени всей эмиграции, и что принятие гражданства Маньчжоу-Го равносильно отказу от национальности и Родины. Однако многие русские, имевшие китайские паспорта (виды на жительство в Маньчжурии), перешли в подданство Маньчжоу-Го. Такое решение принял и Владимир Чакиров.

Японская газета «Харбин Нициници» от 6 июня 1933 г. сообщала о переходе советских граждан в подданство Маньчжоу-Го, как уход из «красного ада в обетованную страну царственного пути». По данным газеты, за год (с 1 июня 1932 г.) подданство приняло 1 875 человек (газета не уточняла, были это эмигранты или советские граждане).
23 марта 1935 г. в Токио было подписано Соглашение между СССР и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав СССР в отношении КВЖД. Фактически КВЖД (японцы переименовали ее в СМЖД) продали Японии за 140 млн иен. После этого события многие эмигранты стали хлопотать о советском паспорте и о выезде в СССР, не видя для себя будущего в Маньчжурии. Выехало около  25 тыс.  граждан. С другой стороны, многие  советские граждане предпочли перейти в эмигрантское состояние или уехать из Маньчжурии. По данным БРЭМ, в 1935 г. в Маньчжоу-Го было зарегистрировано более 42 тыс. эмигрантов в возрасте старше 18 лет, а в 1939 г. таковых было уже 46 тыс. Прирост эмигрантов происходил за счет советских граждан, перешедших в эмигрантское состояние. 
               
После войны, когда в ноябре 1945 г. был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Маньчжурии», число заявлений о приеме в советское гражданство в Маньчжурии возросло до 50 тыс.
Продолжаю собирать крохи данных о харбинской жизни Владимира. Завел отдельный файл по «Бронепоездам» Гражданской войны.  В Забайкалье они дислоцировались  на основных станциях Транссиба: Могзон — «Повелитель», Ингода — «Семеновец», Дровяная — «Всадник», в самой Чите находились бронепоезда «Резвый» и «Отважный». На «Резвом» одно время служил Владимир.

Укурей, который упоминает Владимир Чакиров, как место сражений - это станция на Амурской железной дороге. Нашлись участники «бронепоездных сражений» есаул М.Н. Гордеев, полковник Б.П. Ростовцев.  По Гордееву даже обнаружились подробности:
«Гордеев Михаил Николаевич в Маньчжурии - второй заместитель начальника БРЭМ, начальник его 4-го (Финансово-хозяйственного) отдела. Состоял представителем "Союза казаков» в Харбине, издавал газету  "Голос Эмигрантов", редактировал журнал Союза казаков  "Луч Азии". Особо отличался на поприще работы в органах БРЭМ, за что и был награжден орденом „За Усердие". Помимо БРЭМ принимал участие в различных антисоветских организациях. Часто помещал в газете „Голос эмигрантов" статьи на политические темы в качестве представителя „Союза казаков" или в качестве издателя той же газеты. В 1935 году отправил свою дочь в Иркутск к своим родителям и с последними имел переписку через своих знакомых в Харбине. Писем на свой личный адрес не получал. Жена Гордеева в 1924 и в 1929 г.г. ездила в СССР».
 
Лично мне хотелось, чтобы Гордеев М.Н был родом из Енисейской губернии, а точнее, из Курагинского уезда. Дело в том, что у Голдыревых, о чем будет разговор ниже, в близких знакомых были Гордеевы. Один из них, Гордеев Нестор Васильевич. Нестор не Николай, а так мне хотелось свести Голдыревых и Чакировых еще раз, хотя бы через близких знакомых.
Железнодорожная бригада в Приморье, насчитывавшая до 1300 человек, состояла из: железнодорожного охранного батальона (полковник Родзенко), четыре роты, всего 600 человек и дивизиона броневых поездов (капитан Кормышин; до 300 человек). Первоначально в дивизионе имелось лишь несколько «вспомогательных поездов», то есть обыкновенных платформ с мешками песка на них. Во время Хабаровского похода чинами дивизиона были укомплектованы три бронепоезда (четвертый был сформирован силами Сибирской флотилии). Бригада находилась в непосредственном подчинении штаба армии. Командир бригады, полковник Ростовцев, как и Владимир Чакиров, из Китая эмигрирует в Австралию.

Выяснил, что аббревиатура ОРСМ означает «Особый район Северной Маньчжурии» ). Обнаружил в Харбине общество «ХЛАМ» (Художников, литераторов, артистов и музыкантов). День рождения А. Пушкина (6 июня) в Харбине отмечали, как День культуры.
Читал об Особом Маньчжурском отряде атамана Семенова. Сделал пометку прочитать книгу Таскина «Жизнь и судьба Виктора Лаврова», новосибирскую газету «Харбин» № 3. Внимательно познакомился с  воспоминаниями харбинца Леонида Маркизова, что жил в Модягоу недалеко от Чакировых.  У него есть книга «Последняя пристань Инта»
В упомянутой частной школе Клавдии Павловны Чесноковой, в которой преподавала  арифметику Елизавета Владимировна Малиновская, обучалось 50 человек   Русский язык и литературу преподавала Наталия Александровна Смирнова,  английский язык — Иван Яковлевич Межераупс (позднее преподаватель и воспитатель в Лицее Св. Николая в Харбине), японский язык — Нина Петровна Гаврилова, Закон Божий — о. Александр Кочергин.

С участием Чесноковой и Елизаветы Владимировны Малиновской проходили  школьные утренники и прочие торжества, особенно — праздничные Рождественские на «больших» сценах Украинского дома или Железнодорожного собрания. Сценарии их и музыку писали всегда сами Клавдия Павловна и Елизавета Владимировна. Принцип организации был такой: каждому ученику должна достаться роль, пусть и маленькая, или отдельный номер в программе. Главное, чтобы никто не чувствовал себя обойденным, не было пассивных наблюдателей, участвовали все.


Судьба Клавдии  Павловны Чесноковой сложилась трагично. Со временем многие русские иммигрировали из Китая, а она осталась в Харбине, никуда не уехала. Ослепла и за ней ухаживал истопник ее школы китаец Иван. Скончалась она в конце 1969 года в возрасте 85 лет в своей квартире № 3 на Гиринской улице, дом 29. В одном из своих последних писем  в СССР Архангельскому Клавдия Павловна просила прислать ей гречневой крупы, которой в Харбине не стало. Но оказалось, что за посылку с гречкой ей пришлось бы заплатить такую пошлину, что эта крупа стала бы золотой В письме были горькие строки: «Прослужила я учителем 57 лет, но не заслужила ниоткуда ни пенсии, ни выходного пособия и не попала на Родину, так как не нашлось для меня жилой площади, а Москва мне ответила, что у меня нет прямых родственников…».

Совсем ничего не узнал о начальнике военных сообщений, полковнике Шитикове, при котором во Владивостоке состоял Владимир Чакиров. Другое дело инженер КВЖД М. А. Матковский: Михаил Матковский родился в 1903 году. Окончил первый сибирский кадетский корпус и Политехнический институт в Харбине по электромеханическому отделению. Служил инженером тяги на железной дороге, преподавал на технических курсах, трудился на дороге в службе общих дел конторщиком. Про его отца я уже рассказывал. Что можно добавить, - он был расстрелян в 1920 году в Иркутске советской властью.
      
Михаил был одним из руководителей РФС. Находился в очень близких отношениях с Родзаевским, участвовал в мероприятиях по переброске фашистской литературы на шарах-пилотах, а также вел вербовку людей для разведки на территории СССР. Для этой цели ЯВМ поставила Матковского начальником 3-го (учетно-статистического) отдела, через который проходила основная масса эмигрантов, а также советских граждан, переходящих в эмиграцию, из которых ЯВМ вербовала разведчиков для посылки на советскую территорию.

Был на съезде белой эмиграции в Синьцзяне. Выступая, сказал: "Мы, российские эмигранты, упорные и последовательные противники коммунистического интернационала. Мы верим в конечное осуществление в грядущем наших национальных чаяний". Во что он верил, трудно сказать, но состоял в сети НКВД.
Характеризовался, как образованный, серьезный и выдержанный человек. Пользовался доверием у японцев и у фашистов. Не курил не пил, имел обеспечение. Помимо обязанностей начальника 3-го отдела БРЭМ Матковский нес обязанности секретаря правления  «Объединения эмигрантов» и кроме того еще служил начальником русского отдела Службы личного состава харбинского управления железной дороги.
Его семья состояла из матери, жены-Матковской А. Г., дочери и брата-Матковского И. А., не фашиста, Последний служит в газете "Гунбао" и являлся начальником скаутских организаций в Маньчжурии.

Матковский накануне войны был заместителем Властьевского Ивана Филипповича по БРЭМ,  возглавял 3-й отдел. 1-й отдел - К.В. Родзаевский. 2-й – полковник Косов, 4-й – штабс-капитан Кудрявцев Сергей Анатольевич, 5- й Димихшен Модест Алексеевич, бывший полковник царской армии.  Главным японским советником при  БРЭМ являлся Константин Никамура. Оказалась, что была даже БРЭМовская гимназия, в ней, в частности, учился известный боксер Андрей Шиляев.
Пролистал еще раз записки о Русском корпусе на Балканах.
К теме «Кто есть кто в Маньчжурии»т возвращался в 2015 году. Вот что я нашел:  «В 1921 году из Забайкалья в Китай ушли 8511 офицеров и 16826 тысяч рядовых военнослужащих. Остатки "Земской рати" в Приморье составляли 55 тысяч человек. Все они разошлись по разным местам. В Харбине на 1928 год проживало 29652 тысячи эмигрантов и 27292 тысячи граждан СССР, работающих на КВЖД и членов их семей. Китайцев насчитывало 300 тысяч, корейцев - 34 и японцев 5 тысяч. Во время конфликта на КВЖД в 1929 году ОГПУ уничтожило тысячу своих земляков и 4 тысячи вывезло.

Естественно, что русские военные старались кооперироваться, создавали различные объединения. Так, в Харбине во главе генерал-майора Золльдне действовал артиллерийский кружок. Такой же, во главе генерала Петрова, имелся в Мукдене. Полковник Кобылкин возглавлял "Братство Русской правды". В "Союз казаков" входило 20 тысяч человек. В него входил известный Енисейский атаман Сотников. Штаб Союза располагался в Харбине по ул. Китайская, дом 8. М.А. Матковский, который упоминается в архивных данных  БРЭМ на В. Чакирова, в фашисткой партии руководил разведкой и контрразведкой. Численность "Союза мушкетеров" составляла 250 человек. Председателями его состояли Гантимуров и Барышников. Владимир Костриченко (родственник семейства Балк-Краковцевых), А. Ватуа, М. Минаев, И. Писарев и Н.Н. Токарев были у них заместителями. Часть "мушкетеров" служила в 65-й  (китайской) дивизии генерала Нечаева. Костриченко командовал бронепоездом.
Официальное открытие БРЭМА (своеобразного эмигрантского правительства) состоялось 28 декабря 1934 года. Советником при нем состоял японец Като, он же возглавлял Особый отдел по работе с русскими. Разбирался что такое Кио Вай Кай. Выяснилось, что эта организация занималась "мирным сотрудничеством народов Маньчжурии", своеобразное "Содружество наций". По-китайски Си Хэхуэй.

Суть - оказание помощи Японии в борьбе с англо-саксонским миром и агрессией Коминтерна. Во главе Кио-Вай-Кай, по сути дела государственной партии Маньчжоу-го, встал Чжан Цзинхуэй, на тот момент министр обороны Маньчжоу-го, - страны, образовавшейся 1 марта 1932 года. 24 февраля 1939 года Маньчжоу-го присоединилась к Антикоминтерновскому пакту. В это время был создан отряд "Асано",  назван был так по имени своего командира майора Асано Макота. По-китайски  он назывался "Цянье фаньтуань" - "Ограниченный полевой оборонительный полк". Располагался он в городке Сунгари II.
Отряд вел борьбу с партизанами,в том числе с отрядом Ким Ирсена (Ким Сончжу), участвовал в боях под Хасаном и Халхин-голом. Подразделение Асано находилось в Сахаляне, напротив Благовещенска.

В его составе служили русские: полковники Коссов (скончался в Австралии), Натаров, Городецкий, осетин майор Гукаев, бурят Уржин Гармаев. Генерал В.Л. Плешко преподавал в "Учебно-полицейской школе", готовил резерв для отряда Асано.
Выяснил интересный факт наличия в 1941 г. русских отрядов лесной полиции Маньчжоу-го. Их сбором руководил майор А.Н. Гукалев. А известный генерал Дитерихс, после ухода из Приморья,  работал главным кассиром Франко-Китайского банка в Шанхае, скончался 8 октября 1937 года.