Солёная сладость
18+
… - Мы наконец-то достроили баню!
- Ир, да у вас дом скоро просто завалится!
- Не завалится! Не успеет.
- И всё равно: как можно вбухать столько бабла в баню, когда вместо дома практически землянка?!!
- Да чё б ты понимала в бане! Это ж рай на земле! Привыкла к своему лягушатнику, именуемому ванной. И ничего не смыслишь в хорошей бане. Я после баньки горы свернуть готова – так жить и работать хочется! А дом – херня! Заработаем и построим! О, Вик, а хочешь в баню?
- А хочу! – улыбаясь Ирке, ответила я.
Я давно уже слушала вопли спора о правильном порядке восстановления полуразрушенных строений частной усадьбы, разгоревшегося между Ириной – старшим пекарем, и её рабочей «второй половинкой» - Людкой. Обе были горласты до невозможности и потому с лёгкостью перекрикивали шум тестомесов и всяких других пароконвектоматов, что уже тарахтели во всю прыть в их пекарной вотчине в семь утра. Я к ним, собственно, зарулила попользоваться тестомесом – нужно было намесить теста на пельмени-вареники, которым будет посвящён мой рабочий день. Ну и нарвалась на очередной спор, что же возводить первым – дом или баню. Собственно, баня и была закончена – Ирка как раз хвасталась фотками. А Людка в очередной раз возмущалась Иркиной нерачительностью. Особое возмущение вызывало у неё то, что на дворе стояло лето – время, когда по её мнению, баня совсем не нужна.
- Давай, на выходных приезжай. Адрес-то знаешь? Минина, 80, если что. Найдёшь?
- Да найду, конечно. Мне не впервой по частному сектору ориентироваться. Как-никак сама в таком живу.
- Наш человек! – засмеялась Ирка, ловко раскидывая тесто на булки. – С собой можешь ничего не брать – у меня уже свои планы есть на банные процедуры.
Пресловутая баня была первой архитектурной обновкой, что возвели Ирка со своим новым мужем на купленной недавно у родственников какой-то почившей старушки усадьбе. Благополучно позабытая молодёжью старушка дожила свой век не имея возможности следить за благоустройством строений, и они держались, буквально, на честном слове. Я у Ирины ещё не была, но живя в частном секторе, достаточно нагляделась на то, как такое происходит. Родственникам дом оказался не нужен – они ж цивилизованные люди! Привыкшие к благоустройству! Зачем им возиться в земле? Вот ничего я не понимаю в этом «благоустройстве»! Так уж сложилось, что всю сознательную жизнь я прожила в частном доме, и только полгода в «гостинке». Бывший муж, Славка, был мальчиком нежным, квартирным, и когда мы начали нашу с ним семейную жизнь, сняли эту самую гостинку на полгода. До сих пор с содроганием вспоминаю эту пытку «цивилизацией»! Я теперь понимаю, почему люди в большинстве своём такие нервные и истеричные – сама очень быстро почувствовала себя Ганнибалом Лектором. Так хотелось убить своих соседей! И съесть… Чтоб даже духу их на земле не осталось!
… Лето. Жара за тридцать. Два дома, стоящие друг напротив друга на расстоянии метров двадцати. Между ними газон, поросший засохшим на корню бурьяном. Ни одного деревца. Это потом я поняла, что мне ещё повезло – на этом газоне не было детской площадки. Комната прогревается словно духовка. Открытое окно ничем не помогает – даже ночью нет спасения от жары – днём жарит сверху, вечером снизу, от раскалившегося за день асфальта и бетона. Так ещё и соседи-меломаны – попса, летящая во всю громкость из трёх разных окон напротив, выносила мозги не хуже перфоратора. Мало того, она же была ещё и разной – какофония стояла невыносимая! Ночь тоже устраивала свои развлечения – у соседей был холодильник… Казалось бы – что такого? Ну, холодильник… Но! Это был холодильник марки «ЗиС». Старшее послевоенное поколение наверняка улыбнулось бы с ностальгией при упоминании этого монстра советской промышленности. Нет, сам по себе холодильник замечательный – вполне симпатичный внешне, простой и надёжный в эксплуатации. Неубиваемый долгожитель. Если бы не одно но… Эта зараза в процессе работы орала как самолёт на взлёте! И даже то, что она была у соседей, с которыми общим был только угол стыка пола и стены не особо помогало. Уснуть можно было только за те несколько минут тишины, что следовали за набором холода в потрохах этого пыточного агрегата. Не успел – вибрируй и жди следующего отходняка. Но апофеозом моих мытарств, после которого я всерьёз задумалась о человекоубийстве, было объявление на подъезде, что было прочитано мной летним жарким вечером по возвращению с работы. «Уважаемые жильцы! В вашем доме будет отсутствовать холодное водоснабжение в период…» … М-дя… Ну, что сказать… Три дня без холодной воды и… Туалет на улице – это круто! У нас санузел был оборудован душем. Но душем! А не ванной. Я, конечно, заполонила все возможные ёмкости холодной водой. Ползание с препятствиями между кастрюлями с холодной водой по тесной комнатушке – это отдельная песня. Но это когда скачешь утром спросонья между ними, кажется, что их много. Когда, после запекания в общественном транспорте, вваливаешься вечером с работы – их так мало! А ведь надо ещё и готовить. И посуду мыть не мешает. Машину с холодной водой подгоняли раз в день – тут ничего не могу сказать. Но подгоняли её в рабочее время – как же, водила тоже человек! У него рабочий день в пять заканчивается. Прям как у меня! У мужа – в шесть. Короче – я знала, что она есть! И всё. На семейном совете было принято тягостное решение не тратить драгоценные скудные запасы холодной воды на смыв унитаза. И что же вышло? Бинго! Была у нас квартира-гриль, стала квартира-пароварка! Как говорил гениальный Райкин – очучения… Спесфические! Я было попыталась охлаждать воду в подъезде. Так через пятнадцать минут ведро сперли вместе с кипятком! А дома, мало того, что была парилка, так и вода в нужном количестве не успевала остывать. В общем, моя психика после первого же смывания унитаза кипятком не выдержала… Голая, потная и несчастная, я валялась на диване и ревела в голос, поддерживаемая винегретом из «Руки вверх», «Дельфина» и, прости Господи, Пугачихи, вламывающимся в открытое окно.
В гробу видала я такое «благоустройство»! Когда полгода аренды подошли к концу, представив непременно ожидающий меня аттракцион приближающейся зимы под названием «Помойся из чайничка в помещении с покрытым льдом кафелем», я взвыла и сбежала прочь из «цивилизации» прихватив мужа.
Согласна, раньше в частном доме действительно было затруднительно с благоустройством. Просто потому, что советская действительность не слишком учитывала интересы частных домовладельцев, и купить расходные материалы на обустройство отопления и водоснабжения было просто невозможно. Только «достать». По блату, бэушные, демонтированные из домов, пошедших под снос… Но сейчас-то! Сейчас домовладелец мог соорудить себе всё, что душа пожелает! Хоть джакузи, хоть бассейн. Были б деньги. И руки, приделанные с нужной стороны.
У Ирины и её мужа руки были приделаны с нужной стороны. Потому, превращение разваленной усадьбы в конфетку, где есть всё, что только душа пожелает, было всего лишь вопросом времени. И, как люди основательные, ценящие комфорт не только для тела, но и для души, начали они с бани…
О, баня! Ты русское чудо! Не просто место для помыться – ты и здравница, и санаторий, и место для весёлых посиделок с друзьями, и любовное гнёздышко. Правильная баня – душа усадьбы. Когда я добралась до Иришки, банные приготовления шли полным ходом. Мужик её топил печь, а сама Ирка носилась с травяными сборами, эфирными маслами, мёдом и солью. Было решено исключить в этот раз веничную экзекуцию и устроить релакс в стиле spa. Меня, чтоб не мешалась под ногами, отправили в огород оценивать Иркины сельскохозяйственные достижения.
И вот настал торжественный момент презентации бани. Сложенное из лиственничного бруса – дабы стойко сопротивлялось гниению, - золотящееся строение встречало меня распахнутой дверью. Войдя под своды этого храма чистоты я даже слегка заробела – бревенчатые стены источали упоительный хвойный аромат, развешенные по ним разнообразные веники – дубовые, еловые, березовые, ещё непойми какие, вроде даже эвкалиптовый был, соседствовали со связками душицы, чабреца, ветками засушенной вместе с ягодами калины и рябины. Всё это растительное великолепие вплетало свои нежные ноты в густой насыщенный хвойный воздух. По стенам расположились резные деревянные полочки на которых теснились банки с травными сборами для заваривания – на чай ли, на пар. – не важно. С ними соседствовали бутылочки с эфирными маслами. Правильно сделанная вентиляция оставляла воздух в предбаннике сухим, что позволяло всему этому великолепию чувствовать себя очень комфортно. Резное деревянное кружево лавок и столика манило присесть и отдохнуть, любуясь пламенем, лижущим дрова в топке, что выходила стеклянной дверцей в предбанник. Сама топка вместе с каменкой была выведена в парилку, что позволяло сохранять в предбаннике вполне комфортную температуру для отдыха. На столике своего часа ждали несколько чайничков с уже охлажденным взваром разных травяных сборов. Раздевшись и замотавшись в лежавшие в ожидании нас на лавке простыни, мы отправились дальше…
Тяжелая, плотно прилегающая к косякам, дверь – и мы в моечной. Здесь уже было жарко и влажно. Полки попроще, без резьбы, ломились от различных достижений современной мыльно-шампунной продукции. Висели на гвоздиках разнообразные мочалки – от синтетических до пеньковых, на лавках громоздились ковши, шайки и тазики. Но конструкторский зуд Иркиного мужика не ограничился краниками с кипятком и холодной водой – в углу поблескивал лейкой душ.
Пока я, присев на лавочку, переживала эстетический оргазм от наслаждения такой потрясающей банькой, Иринка, сунув мне в руки миску с заготовленным медово-солевым скрабом, скинула простынь и шагнула под душ. Забыв об архитектурной эстетике я, открыв рот, уставилась на телесную роскошь, представшую перед моими глазами. Иринка всегда мне нравилась – с самого начала знакомства. Высокая статная блондинка – я со своими метром семидесятью была ей чуть выше плеча. При взгляде на неё мне всегда приходили на ум прочитанные когда-то славянские былины – злато волос, лазоревые яхонты глаз, осененные высокими дугами черных бровей. Её легко можно было представить в расшитой оберегами рубахе и парчовом тканом золотом сарафане. Этакая княгинюшка. Характер, кстати, имела под стать внешности – избегающая пустых сплетен и интриг, прямолинейная, с острым, как бритва, чувством юмора, не знающим пощады. Любое общение с ней грозило ранениями зазевавшемуся собеседнику от разящего без промаха ума. И в то же время она была очень доброй. Доброй той, настоящей добротой, что не имеет ничего общего с жалостью. Ну, это так… Лирика. А сейчас перед моим потрясенным взором предстала богиня Венера. Если бы белоснежный мрамор с нежными голубоватыми росчерками вен мог жить и дышать теплом, то было бы бледное подобие её тела. Сильные точёные руки взметнулись к золоту волос массируя и взбивая пену, что текла и льнула к телу, не умея удержаться под напором воды и не имея сил без борьбы расстаться с волшебными изгибами, что своими гениальными линиями звучали глубоким голосом виолончели. Лебединая шея изящно выгибалась, меняя русла потоков пены. Промыв волосы, Иринка подхватила мочалку, и моя сладкая пытка прекрасным вышла на новый виток. Слава богу, что льющаяся из душа вода не давала Ирине открыть глаза! Боюсь, ни за какие сокровища мира я не смогла бы отвести взгляд, неотрывно следующий за мочалкой, скользящей по телу, повинуясь уверенным движениям рук. До зуда в кончиках пальцев мне хотелось заменить эти руки своими… Скользить, омывая нежную грудь, что под ударами струй топорщила алевшие от жара соски… Сыграть запястьем в изгибе тонкого стана… Огладив округлости роскошных бедер, проследить неимоверную длину дышащего силой рельефа ног… Склонившись на колени держать в ладони узкую ступню и нежить пеной каждый прелестный пальчик… Вернуться, поднимаясь на ноги и скользя по внутренней поверхности бедер и целомудренно избегая места их соединения… Погладить небольшой нежный животик и дать руке сорваться в покрытую золотым пушком ложбину…
- Вик, потри мне спину. А потом я тебе, - боже мой, как же я напугалась! Пока наблюдала за Иркиным намыванием, впала в какой-то транс и совсем оторвалась от реальности. Подскочив и вырвав от неожиданности мочалку, я замерла, пытаясь угомонить бешено бьющееся сердце. Иринка тем временем развернулась ко мне спиной. Ой, бли-и-ин! Мне же её сейчас мыть! Даже руки затряслись от осознания. Тихо, спокойно – делаю глубокий вдох и приступаю. Придерживая за предплечье первым делом намыливаю выверенную горизонталь прямых плеч, попутно поражаясь их силе и одновременной хрупкости, скольжу долиной позвоночника, оглаживая вслед за мочалкой кончиками пальцев каждый позвонок, слегка задерживаюсь, кружа на впадинках поясницы и, наконец, размашистыми движениями прохожусь по крутым холмам ягодиц. Как же я люблю таких роскошных женщин! Никогда не понимала симпатий некоторых к худышкам – ну, совсем же не за что подержаться в этом суповом наборе! Обнять и плакать… Этакую тростиночку только под стеклом хранить – дабы не переломилась случайно.
Пока я предавалась этим рассуждениям, процесс помывки меня прошёл незаметно.
- А теперь – скраб! – с энтузиазмом провозгласила Ирина. И снова скинув простыню, которой сушила кожу, принялась тщательно намазываться медово-соляной смесью. Нет, это просто пытка какая-то! Тягучие капли мёда… Мерцающая медово-розовым золотом кожа… Мои пальцы, размазывающие скраб по её спине… Безумное желание коснуться губами нежного крылышка лопатки… Солёная сладость, растёкшаяся по языку…
И осознание невозможности этого.
Несмотря на то, что меня просто трясло от возбуждения и восхищения, я прекрасно понимала, что эта красота не про мою честь. Моё чутьё, или же гей-радар, просто криком кричало о невозможности чего-то большего. Для Иринки такие отношения не существовали, и я это прекрасно чувствовала. Нет, конечно можно было бы попытаться сломать, но… Я не смогла бы посягнуть на эту роскошь. А потому, солёная сладость случайных прикосновений и медовое сияние божественного тела – всё, что я сберегу в памяти. И ещё долго буду лелеять эту нежную боль невозможного…
Завернувшись поверх скараба в простыни, мы отправились в парилку, где вооружившись отварами нас ждал её муж. Поддав, не жалея, душистого пара, он распределил нас по нижним полкам, оккупировав верхний. И наступила тишина… Слабое гудение пламени в каминке, шипение капель конденсата – всё глушил пар, горячими объятьями нежащий тело и душу… И стало так хорошо. Словно все заботы и проблемы, буквально въевшиеся в душу, струйками пота легко соскользнули и исчезли. Распрямилась и расправилась согнутая тяжестью жизни спина. Пяточки стали нежными, будто и не топтали каменистых дорог судьбы. Тело стало лёгким и радостным. Кажется, даже притяжение планеты стало меньше.
На этом банные процедуры не закончились. Основательно попарившись, мы ополоснулись прохладным душем и снова повторили намазывание и пропаривание. После помывочных процедур в предбаннике нас ждали разнообразные чаи. Когда душа вернулась из высших эмпиреев, куда её закинула баня, мы ещё посидели – поболтали, попили пивка и расползлись отдыхать. Ирка с мужем ушли в дом, а я осталась ночевать в предбаннике, где мне устроили роскошное лежбище на лавке.
Спала, как убитая. И, честно говоря, думала, что просплю до обеда, как минимум. Но тело настолько зарядилось энергией, что проснулась я скоро. Абсолютно выспавшейся и бодрой до безобразия. Часов поблизости не наблюдалось, но, судя по солнцу, было часа четыре утра. Выйдя на крыльцо, я даже рассмеялась представшей передо мной картине – всё было укрыто густым туманом, тёплым, как парное молоко. Словно природа, полюбовавшись на наши вчерашние роскошества, тоже решила устроить баньку. Ища, чем бы заняться, пока хозяева спят, я нашла книгу Сапковского. Оказывается, Иринка тоже любит сказки для взрослых! Грусть несказочных проблем сказочного ведьмака удивительно гармонично вплелась в мою меланхолию, родившуюся из солёной сладости недоступного. Я читала, поглядывая временами на рассеивающийся под медовым золотом солнечных лучей туман, на цветы в Иринкином саду, покрытые искрами росы, словно крупинками соли. Дышала влагой земли и ароматом трав и знала, что никогда больше я не попарюсь у Иринки в бане – повторить пережитое волшебство невозможно и затереть другим немыслимо…
Свидетельство о публикации №218072201753