Чувства!

Ты будешь счастлив только с теми,
        с кем можешь быть самим собой!
                Омар Хайям

Сколько бы не было у человека друзей,
 он всё равно будет одинок,
 если рядом с ним нет того,
 кого он любит!                Стивен Кинг

               

     Иногда говорят, что женское сердце всё чувствует. И это так! А что оно не чувствует, то видит, понимает и делает выводы. Жизнь преподаёт нам разные уроки, из которых важно что-то вынести и научиться жить с этим багажом дальше. Передо мной лежит на столе старая, пожелтевшая от времени, фотография, с обтрёпанными краями, не то, чтобы очень древняя, но и не последней свежести. Даже на её чёрно-белом фоне заметна яркая осень, переливающая разнопёрыми красками с пылающими взглядами двадцати пяти милых детишек, начинающих свой большой жизненный путь и надеющихся на светлую долгую, удачную дорогу. Среди этих детей нахожусь с краюшку и я. Довольная и счастливая, думая про себя, что позади меня сидит симпатичный мальчик, который недавно приглянулся. А это всего лишь третий класс, когда стали появляться первые признаки небезразличия к противоположному полу. Смотрю сейчас и умиляюсь своей довольной улыбке на фото. А ведь, как оказалось потом, сзади меня на лавочке расположился серьёзный и совсем не приятный мне толстячок. Помню свои ощущения, что увидев это фото тогда, мне стало грустно, тем более оттого, что понравившийся парень сел сзади моей лучшей подруги. Зато сейчас радует мысль, что на снимке на долгие годы сохранился мой позитивный облик, а не убитый и в печали. … :)
     Но было и противоположное, что никакого фото не существовало в природе, а подвоха и сомнения в искренности светлых чувств не возникало. В памяти возникают и перемешиваются картинки юности и годы учёбы в колледже. Мои каштановые или тёмные кудри, в зависимости от развития химической промышленности, точнее - покраски, были завиты старой хозяйкой на пиво, у которой я снимала с подругой комнату в доме. Как древний представитель профессии парикмахеров она всегда знала, что делала. :) … На первых курсах колледжа мы особо не красились, много учились, посещали различные кружки, помню танцевальный, когда учительница, в основном, наплевательски относилась к новичкам, ставя их сзади, и занималась с основной группой. Недолго выдержав это, я перешла с танцевального на кружок машинописи, потратив на него два года, а позже на очередь машинкам пришли компьютеры. И смех, и грусть вызывает сейчас диплом «секретаря-делопроизводителя», тем более что временами мы складывались тогда и на бумагу для машинок. Но, если вернуться к локонам, то хозяйка накручивала мне волосы в начале недели, сразу после приезда из дома, на бигуди, и моя причёска, один в один, походила на шевелюру волка из мультика «Ну, заяц, погоди»! :) А к концу недели локоны вытягивались из-за жирных корней, которые помыть не представлялось возможным из-за сломанной канализации в доме, и приобретали неплохой вид. :) Вспоминаю себя такой и это время потому, что тогда-то я и встретила его: скромного, застенчивого, доброго, симпатичного кареглазого брюнета, с чёлкой на взлёт, немного изменившего меня и мою жизнь. … Долго не могла подумать, что за его скромностью, молчаливостью и стеснительностью скрывалась сильнейшая волна нежных чувств, которая накрыла меня с головой своей мощью и искренностью. …
     Холодный март сдавал свои права, зима медленно отступала, таял снег, на проталинах появлялись первые цветы, приковывая к себе внимание, в воздухе витал запах свежести, напоминавший морской бриз, и ощущение чего-то радостного, ведь приближалось лето и каникулы. Но предчувствие большего не покидало. … Прошедший «день всех влюблённых» принёс необычную валентинку без подписи - «Не перестаю восхищаться тобой! Оставайся такой же, солнце»! Никому не рассказывая о ней, продолжала носить с собой бумажное сердечко как закладку в толстых и скучных книгах по методике преподавания разных наук, с интересом посматривая вокруг на приближавшихся парней. Но ничего необычного не происходило. Пока, однажды, парень одной из моих подруг не предложил подвести пару человек после дискотеки в колледже, так как общественный транспорт тогда не существовал в малюсеньком городе, а такси тем более. До дома было не то чтобы далеко, но и не близко. Усталость от танцев давала о себе знать и чувствовалась в расслабленном теле, а утром нужно было снова оказаться в колледже на занятиях. Накинув куртки, с непокрытой головой, мы ждали окончания бесплатного представления человека за рулём, который постоянно что-то кому-то пытался доказать о своей крутизне в профессии и наличие машины. У меня к нему всегда существовало одно брезгливое чувство - тошноты, и только из-за подруги я старалась терпеть его, сносно переваривая. Моя бабушка всегда говорила мне: «Какие сами, такие и сани». К счастью, они позже расстались, но в этот вечер он гладил её по голым коленкам, говоря, какая она умница, что побрила ноги. «Уши вяли» в компании от этих слов, и глаза не хотели смотреть на происходящее, мне, почему-то, казалось это лишним, возможным только наедине, и было неудобно перед другим парнем, вообще случайно оказавшимся среди нас, ди-джеем наших дискотек, приятным брюнетом с карими глазами, молчавшим почти всё время в непонятной ситуации. Но, как только хамло молниеносно вылетело из-за руля и приблизилось ко мне, начав грубо заталкивать в машину на заднее сидение, ди-джей Алексей громко, твёрдо и уверенно заорал на того, чтобы Серёга отошёл от меня. Гламурный подлец в бордовой рубашке, от поведения которого постоянно мутило, и хотелось высказать ему всё, что о нём думаешь, скомандовал и ему садиться в машину, если угодно, то со мной рядом, что он и сделал. Взволнованный Лёшка, одетый в тёмно-синюю куртку, посмотрел на меня пристально, тихо при этом спросив: «Всё нормально?» «Да, спасибо»! - Шепотом ему на ухо произнесла я. Он сжал мою ладонь, а моя голова, молча, опустилась на его плечо. В машине, набитой ещё какими-то людьми, этого никто не заметил. Его губы слегка коснулись моего лба, и возникло такое ощущение, что весь остальной мир, кроме нас, исчез вокруг, перестал существовать, растворившись в тусклом свете мелькавших вокруг фонарей и жёлтом свете фар, изредка проносившихся мимо машин. Спустя некоторое время, отпуская мою руку при выходе из машины, он произнёс еле слышно: «До завтра»! Я посмотрела пристально, мило улыбнувшись, и, моргнув глазами, подтвердила его слова. Но в те минуты я глядела на него совсем уже другими глазами, не такими безразличными, как полчаса назад, а ведь ничего существенного не произошло, кроме того, что он просто заступился за меня. Я диктовала это его хорошим воспитанием, не безразличием к происходящей ситуации, но сердце непонятно щемило от ощущения других нежных чувств! Вспомнились в тот момент слова любимой бабушки: «Если к чему-то или к кому-то потянулась душа, не сопротивляйся! Она единственная точно знает, что нам нужно»! … И, вдыхая бодрящий ночной воздух, растворяясь в туманной мгле, медленно побрела домой, довольная, почему-то, происходившим!
     Наутро поход в колледж оказался не таким уж и нудным мероприятием, как обычно, связанным, в первую очередь, со словом «надо», а не хочу. Не выспавшись, чувствовала себя, как никогда, бодрячком, и счастливой. До середины дня ничего существенного не случилось, кроме того, что меня, чудом, не спросили по предметам, на которых мы большую часть времени прописали скучные длинные лекции к себе в тетради. Я столкнулась с Лёшей в столовой на первых минутах обеденного перерыва, где его мама работала поваром. Встретившись только взглядом, мы быстро оттуда вышли, скрывшись ото всех в близлежащем спортивном зале, который теперь большую часть времени пустовал, так как группы чаще занимались на свежем воздухе, бегая и занимаясь зарядкой на улице, поэтому более-менее спокойная обстановка нам была там гарантирована. Войдя внутрь, он резко закрыл дверь, прислонив голову к холодной стене, затем сделал шаг по деревянному полу с разбросанными мячами навстречу и прислонился лбом к моему лбу, обняв и прошептав губами: « Как дошла вчера? Проблем с хозяйкой не было?»
- Хорошо. Не было! - Улыбаясь и глядя на него, ответила я.
- Проснулась нормально? - Интересовался он.
- Главное, не проспала! - Так же сквозь улыбку пробормотала я.
- Хочешь сегодня после уроков немного прогуляться по парку или набережной? - Предложил он.
- Хочу! И без разницы, где!
-Тогда, до вечера!
- Не совсем! - Уточнила я. - У нас ещё две пары остались, но могут и пораньше отпустить с последней, хотя такое случается редко.
- По-любому тебя найду! - Уверенно добавил он.
- А я ещё от тебя и не скрывалась!
- И, думаю, не стоит! Можно? - Спросил он, посмотрев на губы.
- А, если кто-нибудь войдёт? - Останавливала его я. И долгая томительная паза ожидания повисла в воздухе.
- Мы скажем, что мне срочно понадобилось искусственное дыхание.
- Ты застал меня врасплох! Я не могу сопротивляться таким аргументам! Целуй! - И его горячие губы мягко коснулись моих. Глаза закрылись, голова немного закружилась, и снова показалось, что во Вселенной остались только мы одни, растворившись в её космической пыли и необъятном пространстве. Звонок на урок вернул нас в реальность. Мы не помнили, сколько прошло времени, казалось, что несколько минут, на самом деле намного больше, и, глядя друг другу в глаза, он снова отпустил мою руку, будто последнюю ниточку, связавшую нас, перед дверью спортзала. Со скрипом в сердце я уходила в никуда на эти несколько часов, растворяясь среди загруженных студентов и вычурных учителей с хитрющими взглядами, оставив его у холодной стены спортзала среди обручей, мячей и прочей спортивной атрибутики. …
    Время пролетело незаметно, звонок после второй пары осчастливил всех студентов вместе с учителями, наверное. В кабинете никто долго не задержался, спеша на индивидуальные и кружки. Никто, кроме меня. Я собрала учебники с тетрадями в сумку и тихо села за парту, настороженно глядя на дверь кабинета, почувствовав облегчение и радость, когда в дверях показался тот, о ком я думала всё эти пары напролёт. Его взгляд горел каким-то странным внутренним огнём, который передался и мне, слегка улыбаясь, он свернул губы трубочкой и достал из-за спины букет подснежников, синих пролесок, которые мне всегда очень нравились. Я подскочила и бросилась к нему. Нет, дальше это уже был не колледж, а космос, где мы растворялись в космической пыли и друг в друге снова и снова, в нашей галактике был счастливый мир и потрясающей красоты планеты, всё остальное проносилось мимо нас будто скорый поезд, в стёклах которого маячили часто какие-то лица, события, изображения, предметы.  …
     В парке уже подтаяло, но по сторонам лежал ещё грязный снег, перемешанный с прошлогодней листвой, проглядывавшей из-под наста. Казалось, будто жизнь здесь застыла, только карканье ворон и щебетание птиц будоражило это, ещё сонное, место, да временами дворняжки виляли хвостами, занятые поиском пропитания под каждым кустом и в проталинах. Мы шли по мокрому асфальту, взявшись за руки, глядя по сторонам на голые коричневые стволы деревьев, не одевшихся ещё в листву, но кое-где с предпосылками первых почек. Затем Алексей спокойно перешагнул через цепочку одной карусели, не работавшей с прошлого лета, и потянул меня за собой.
- Пошли, не бойся! Посмотри на скучные лица этих коней, они давно не были заняты делом, но такой аттракцион мне больше нравится, не придётся мчаться за тобой по кругу!
- Это точно, вместе в такую погоду теплее! - Ответила я, сделав шаг за ним и к нему! Мы сидели в детской карете, запряжённой тройкой лошадей, и спокойно глядели по сторонам. Так было необычно одновременно наблюдать, как жизнь стоит на месте и, как она непрестанно движется, меняется, течёт. …
- С тобой так хорошо! - Сказала я ему. - Наши отношения такие же, как и ты: спокойные, искренние и настоящие. Своей гармонией ты успокаиваешь меня изнутри.
- Спасибо! Приятно это слышать! Но так было не всегда.
- Разве? Никогда не подумала бы. С виду ты всегда тих, скромен и замкнут.
- Вот это мне и мешало. Я таил всё в себе. Во мне жила целая буря, тяжело было с этим справляться.
- С чём, если не секрет? - Уточнила я.
- Ты давно, наверное, ещё хочешь о чём-то меня спросить? - Интересовался он.
- Если честно, да. - Сказала я, ласково посмотрев на него. - Валентинка - твоих рук дело?
- Конечно! - Тихо ответил он.   
- Почему не подошёл? Ведь удобный случай мог не настать или настал бы слишком поздно.
- Ты же сама сказала, что я стеснительный. Всегда смотрел на тебя и думал, что тебе нужен кто-то лучше меня.
- Но почему ты мне самой не дал сделать этот выбор, а всё решил за меня?
- Я боялся тебя, себя, своих чувств, живших во мне. В моей душе жил не покой, а цунами, которое приходилось прятать за грустными глазами.
- Мы с тобой так похожи во многом! Внутри - шторм, что сметёт любого на своём пути, скрытый пеленою глаз, а снаружи штиль. 
- Только недавно заметил, что мы очень похожи и внешне: те же карие глаза и тёмные волосы у обоих.
- Да! Мы как луна и месяц, плавающие по небу в воздушных, невесомых облаках.
- Как ты думаешь, мы когда-нибудь потеряем гравитацию и спустимся на эту грешную землю? - Смеясь, проговорил он.
- Думаю, вряд ли! Пока есть ты и я, существует наш мир гармонии и добра. Какая может быть Земля! Когда такой вид на неё сверху?! - Улыбаясь, ответила я и добавила:
- Пойдём, наверное, потихоньку по домам, пока цветы не завяли.
- Завтра встретимся?
- Думаю, да. Но, если ты переживёшь расставание на день, тогда можем и не увидеться.
- Нет, не переживу. Если бы ты знала, как долго я ждал этих встреч.
- И, правда, интересно, когда всё началось?
- Когда я увидел твои фото по компьютеру на конкурсе к восьмому марта, за которые нужно было голосовать. А заметил тебя гораздо раньше в фойе колледжа, спокойно и величественно идущей по вестибюлю вместе с подругами.
- Но, ведь, если честно, хоть я на них и ничего в общем, фото могли бы быть лучше.
- Я подумал в тот момент о том же самом, что тебе бы фотографа получше найти не помешало, чем из нашего города. - После этих слов мы засмеялись одновременно, как по команде.
- Лучше данную тему не продолжать, она больная. - Шутила я. - Фото дорого мне обходятся. Не поверишь, всю свою стипендию на них трачу, но с нашими фотоаппаратами-мыльницами и таких не сделаешь! А в конкурсе всё правильно сделали, наградив всех участниц подарками - шоколадными конфетами. 
- Это точно. Ничего, лиха беда начала. Ну, пойдём, пока и, правда, цветы не завяли.
     На выходе из парка мы обратили внимание на красовавшуюся афишу на стене старого здания кинотеатра, и Лёша предложил сходить на неделе в кино, так как по выходным я уезжала домой. Что мы и сделали, добравшись до кинотеатра через несколько дней. Мои занятия затянулись в тот день из-за индивидуальных по немецкому, они проходили у каждого студента в группе в разное время. Я освободилась только около пяти вечера, Алексей меня спокойно дожидался в актовом зале, делая вид, что занимался своими делами, которые, на самом деле, давно закончил. В этот раз за ним зашла я, а не он за мной. Увидев меня в дверях, он обрадовался, и сразу направился в мою сторону. Не обращая внимания на мывшую полы уборщицу, нежно поцеловал меня и, взяв за руку, повёл из зала за собой.
     На улице было прохладно, ветер постоянно путал волосы и вздымал листву на дороге, взвывая в вышине деревьев. Несмотря на бодрящий воздух, погода стояла замечательная, в воздухе пахло свежестью, будто морской водой, скорее всего, запах озона ощущался из-за промокших насквозь веток деревьев, не успевавших высохнуть по вине частых весенних дождей. На просвете между деревьями я посмотрела на высокое небо в слоистых облаках и увидела небольшую паутинку искусного паука, что порадовало глаз. Мы шли быстро. Лёшенька нёс пакет с моими книгами, другой рукой держа меня за руку и стараясь как можно сильнее обхватить её, чтобы согреть, а свою вторую я прятала от ветра в кармане длинного тёмно-зелёного плаща, временами поправляя съезжавшей ремешок от сумочки на плече. До кино оставался час, и мы решили зайти по пути в кафе, так как после обеда прошло много времени, а когда настал бы ужин, никто не знал, но предполагал, что поздно. В кафе, как обычно, было просто, уютно и по-домашнему, звучала медленная музыка, посетители разговаривали тихо. Мы прошли к столику вдалеке, уединившись за высокой аркой, и после нескольких минут общения создалось впечатление, что никого, кроме нас, вокруг больше нет - только мы, скатерти с белыми салфетками на столах, редкие картины на выкрашенных стенах, да мерцающие фонари на улице за окном. И мы совершенно не заметили, как принесли пиццу, мороженое и сок. Потому что ничего, практически, не хотелось, кроме как быть рядом вместе! Пицца на вкус оказалась съедобной, но её тесто, похожее на резину, не поддавалось резанию ножом, и мы без стеснения, улыбнувшись друг другу, стали есть её руками. Несколько кусочков мне досталось и из его рук. Необычное ощущение, когда тебя кормят из ложечки мороженым, вроде бы ты уже вырос и можешь всё сам, но с волнением, и абсолютно искренне, доверяешь это делу кому-то другому, кто, наверное, лучше тебя знает, какой кусочек вкуснее и важнее тебе съесть. …
     На улице слегка моросило, но обоснованно приподнятое настроение делали даже понурую и тоскливую погоду в радость. В округе слабо раздавался стук моих каблуков по асфальту и звуки проезжавших мимо машин. В воздухе витал приятный аромат наших духов смешанный с бодрящим запахом талого снега. Нам почти никто не встретился по пути, кроме ещё одной пары, идущей в противоположном направлении, да некоторых людей, беседовавших вдалеке. Но, когда мы вошли в кинотеатр, то заполненный наполовину зал, нас приятно удивил. Я смотрела фильм «Титаник» уже в третий раз, о чём совершенно не жалела. Лёшенька почти ни на минуту не отпускал мою руку, начиная с кафе, и я уже стала привыкать, что начинаю полностью себе не принадлежать, и это было приятное ощущение, когда о тебе заботятся по-доброму. Несмотря на третий просмотр, я снова не удержала слёз над сценой с замёрзшими в воде детьми и прощающимися главными героями. После его слов: «Ты умрёшь старой женщиной в тёплой постели! …» У меня вырвалось шепотом: «Лучше бы вместе с тобой!» На что Лёша сказал: «Нет, жизнь стоит того, чтобы жить, не смотря ни на что, запомни это»! И ещё сильнее сжал мою руку. Фильм закончился, я плакала, стараясь отвернуться, он прижал ненадолго мою голову к плечу своей курки, затем улыбался мне и поцеловал в щёки. После чего мы, молча, вышли на улицу, растворившись снова в темноте ночи и запахе дождя. Звёздное небо над нами уносило мысли куда-то далеко, где хотелось побыть только вдвоём, но реальность приземляла нас и не давала надолго отлучиться, даже мысленно. Потому что настоящее тогда казалось намного лучше самых смелых мечтаний. Кроме выходных, ведь приходилось уезжать домой, сотовых не существовало в природе и в те минуты нас связывали только чувства, щекотавшие где-то в солнечном сплетении тревожным дыханием. …               
     Последующие дни не походили на предыдущие. Хотя ничего особенного и не происходило. Мы ходили по тем же улицам снова и снова с непокрытыми головами на весеннем ветру, смело ели мороженое и много-много улыбались, обнимались и целовались, после уроков он встречал меня, затем провожал домой, иногда мы куда-нибудь заходили, случалось, что Лёша приносил иногда шоколадки среди пар, кладя их аккуратно среди учебников на парте, если не заставал меня на месте! … Как-то я столкнулась в колледже со знакомым фотографом и попросила его сфотографировать себя с кем-то в ближайшее время на природе. Он пообещал, переведя в шутку мою просьбу. Подкинув мне пищу для размышления, что другой фотограф распространяет слухи, будто он ездил недавно знакомиться с моими родителями. «Интересно, как съездил!?» - Спросила я, смеясь. И добавила: «А, если кроме шуток, то зачем ему это нужно, ведь он встречается с моей подругой»? На что знакомый ответил: «Хочет значимости себе добавить в глазах окружающих. Забей на него. А подруге ничего не рассказывай»! Как было и сделано. Однажды в силу Лёшиной профессии я оказалась с ним на дискотеке. Мне не нравилось оставаться без него надолго, но у аппаратуры и колонок находиться постоянно было нереально, потом приходилось громко разговаривать, будто уши закладывало ватой. Я отошла в сторону к подругам, где мы расположились небольшим кругом и стали танцевать. Через несколько песен наши быстрые танцы закончились, моё сердце будто ёкнуло и опустилось ниже, раздался Лёшин голос по микрофону, который объявлял белый танец и ставил незабываемую композицию, как он выразился тогда, Уитни Хьюстон «Я буду любить тебя всегда», для своей любимой девушки. Я обернулась, и наши взгляды с ним встретились. Улыбнувшись, мысленно спросила у него: «Что ты делаешь? Ведь знаешь, как я ненавижу белые танцы»! На что будто услышала: «Смелее! Жду тебя»! И направилась в его сторону. … Но далеко пройти не успела. Дорогу мне перегородил назойливый и нелюбимый всеми фибрами моей души - парень одной из моих лучших подруг. Расплываясь в слащавой улыбке, он потянул ко мне руки со словами: «Куда так стремительно держишь путь»? На что пришлось посторониться и попросить держать его руки при себе, а так же перестать пускать слухи о знакомстве с моими родителями, взывая к его порядочности. Добавив, что он этим ничего не добьётся. В этот момент рядом появился Лёша и поинтересовался: «Всё ли хорошо?» На что я ответила: «Теперь да»! Взяла его за руку и потащила в противоположную сторону от фотографа, в гущу танцующих пар. Всё обошлось мирно и спокойно, через несколько минут мы уже, практически, забыли о многом вокруг, танцуя среди белых колон небольшого дома культуры и ярких огоньков мерцающих гирлянд под приятные звуки мелодии, в конце которой он, обнимая меня, слегка приподнял и закружил. …
     Как-то днём, после занятий, мы пошли прогуляться по набережной. Тогда она была ещё не такой ухоженной, как сейчас, но живописные берега Дона с его холодным течением всегда покоряли душу, оставляя в ней лёгкий холодок. Смотря на воду, Алексей спокойно произнёс, гладя мои волосы рукой:
- Ты только не волнуйся, мне скоро нужно будет ненадолго лечь в больницу с желудком. Врачи говорят о несложной операции. Не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
- Ты же знаешь, мне всё равно, в каком ты состоянии, и как будешь выглядеть. Мне знакомо что-то лучшее и большее в тебе, чем просто внешность.      
- Знаю. И надеюсь, что надолго не придётся расставаться.
- Уже прошло три месяца как мы вообще особо не расстаёмся. Холодный март сменился тёплым маем, а будто вчера начали встречаться.
- Верно. Прошло три месяца. Я чуть не забыл. - Сказал он и улыбнулся. Пошли!
- Куда?! - Робко поинтересовалась я.
- Потом узнаешь. Ты же мне доверяешь? - Спросил Лёша.
- Да! Даже с закрытыми глазами! Как себе, в общем! - Ответила я, улыбаясь, и направилась за ним, в другую строну от стремящейся куда-то тёмной реки, по аккуратному тротуару, с зелёной пробившейся травкой на обочине, радовавшей глаза после холодной долгой зимы. Мы шли по залитым солнцем улицам, сменив тёплые куртки на лёгкие вещи, согретые лучами приятно палящего солнца и нашими самыми нежными чувствами! До дома, где я снимала квартиру у хозяйки, оставалось не так далеко. По пути мы встретили небольшой магазинчик цветов, откуда Лёша и вынес мне большой букет белых роз.
- Они такие же красивые и нежные, как ты! - Произнёс он торжественно. В этот момент небо затянуло тучами, и разразился дождь, который нас нисколько не испугал, мы стали целоваться прямо под струящимся ливнем, не обращая на него никакого внимания. Потом он сказал: «Я не знаю, что будет завтра, но спасибо за счастливые три месяца»! «Тебе тоже»! - Чуть не плача от переизбытка каких-то светлых, нахлынувших чувств, ответила я. И, взявшись за руки, мы побежали в сторону моего дома. Хозяйка впустила нас, осторожно открыв дверь, молча осмотрев в головы до ног, и спокойно уйдя на кухню ставить чайник. Я переоделась, сняла мокрую рубашку с Лёши, накрыв его плечи сухим полотенцем, который он снял и стал им сушить мои волосы! Добавив:
- Ты такая красивая сейчас! Жаль, что мы не одни.
- Да ладно. Может, так даже лучше пока.
- Как скажешь! Лучше, значит лучше! Вся жизнь ещё впереди! Ты же без меня никуда не собираешься? Или у тебя есть планы на эту жизнь? - Улыбаясь, спросил он.
- Я бы сказала, что планы есть! Но они непременно связаны с тобой! - Тоже улыбаясь, ответила я, ощутив его мокрые волосы на своём лбу и поцелуй влажных губ на своих губах. Хозяйка позвала нас пить тёплый чай с вареньем, и мы подчинись ей, проследовав друг за другом на кухню. Он никогда не выпускал моей руки, это самое первое, что вспоминается в наших отношениях, как только начинаешь о них думать, отчего становится одновременно сладко - приятно и больно - грустно на душе до сих пор. Хозяйка вышла, оставив нас наедине. Я забралась к нему на коленки, прямо на мокрые брюки, которые понемногу уже подсыхали, и обняла за плечи. Мы говорили о многом в тот вечер, смотря в тёмное окно засыпающего города, пили чай несколько раз, он подписал мне даже красивыми буквами заголовок на стенгазете по физике, до которой у меня всё никак не доходили руки, а время неумолимо поджимало. Я смотрела на него влюбленными и загадочными глазами, будто он чертил не заголовок на ватмане, а какой-то смелый и рискованный план нашей жизни, не ясный мне на тот момент, но вдохновлявший во всём. Занятый своим делом, он изредка посматривал на меня и казался очень притягательным в тот момент! Тем вечером он зацеловал меня: лицо, шею, грудь, будто коснулся сердца. Это каким-то неизгладимым отпечатком осталось в памяти. Наверное, поэтому его не забывает до сих пор моя душа! … Я проводила его до двери, дальше он не разрешил, чтобы не переживать за меня в достаточно поздний час, нам всё никак не хотелось расставаться тогда. Дождь к тому времени уже закончился, но даже у дверей я ощутила лёгкую свежесть и прохладу, идущую с улицы, смешанную с приятным запахом сирени. После чего ещё час дописывала стенгазету по физике, и поняла, что красивую надпись Лёши испортила не своим почерком, который всегда был нормальным, а неправильным наклоном, так как поспешила и плохо постаралась. Но, решила, всё-таки, утром показать работу учительнице, попросить новый ватман и переделать. Учительница сказала, что ничего переделывать не нужно, итак поставит мне пятёрку. Она повесила газету над дверью, закрыв ею половину, особенно скосившуюся часть, а красивые Лёшины буквы бросались в глаза сразу при входе. …
     В обед, по привычке, я спешила в столовую педколледжа, где хорошо и недорого кормили. Родители мне всегда выделяли деньги на еду один раз в день, так как занятия у нас шли долго, с восьми утра до шести вечера или дольше, если учесть все индивидуальные и читальные залы, а хозяйки никогда не готовили. Ещё раз хочется вспомнить Лёшину маму, работавшую там поваром, одной из них. Но мы так и не успели познакомиться с ней, как и сфотографироваться с ним вместе. Вместо привычной обстановки в тот день в столовой царило что-то ужасное. Его мама плакала навзрыд, она не могла даже идти, будто не держалась ногах, которые сделались ватными, обхваченную с двух сторон людьми, её буквально выносили из помещения. Я у кого-то спросила из присутствовавших: «Что же случилось»? На мой вопрос ответили, что операция прошла плохо, её сын не выжил. … После этого ушла с уроков, ненадолго потерявшись в парке, затем снова прошлась по набережной, теперь уже одна, на мороженое смотреть не хотелось, цветы и солнце не радовали, на квартире появилась только под вечер, розы с порога приковали моё внимание, они выглядели также торжественно, как и прежде, стояли, бодро подняв головки вверх, и ни один лепесток не упал с них. Больше ничего в памяти не сохранилось, кроме слёз и такой-то длинной, оглушающей, паузы! …            
     Иногда смотрю на лицо очередного парня и думаю, ну вот не тебя я всю свою жизнь ждала! Невольно сравниваю его очертания с глазами и губами Лёши! Понятно, что так нельзя, нас в прошлом уже нет, и не будет больше никогда, но всё обязательно нужно пережить, хотя бы, ни сразу, а постепенно, чтобы приблизить наступление непонятно-волнующего настоящего, за которое стоит бороться! Вспоминаю его слова: «Жизнь стоит того, чтобы жить»! И тратить её на обманы жалко! Тем более, если врать себе! Надо научиться отпускать, даже если не хочется и очень больно! … 
     До сих пор не впускаю в своё сердце посторонних людей! Не потому, что боюсь сквозняков, обжечься или снова полюбить! Знаю, что смогу! Но ничего никому не хочу доказывать! Просто ни в ком не встречаю больше той искренности, доброты, простоты и влюблённости, которые были присущи ему! Ведь он оценил меня такой, какой встретил, считая необыкновенной и лучшей. Страшно снова потерять кого-то! Одно дело, когда песок просыпается сквозь руки, не оставив на них и пылинки следа, а другое, когда прикипаешь к кому-то душой, а эту часть потом вынимают из тебя без наркоза. Справиться с этим сложно, почти невыносимо, выдержать глухую жгучую неизлечимую боль и, как ни в чём не бывало, продолжить жить дальше в жестоком застывшем мире, точнее, пытаться жить. … Даже спустя шестнадцать лет после его смерти не люблю рассказывать о своей боли никому. Это может понять только тот человек, который тоже когда-то кого-то потерял. … Часто в тихий вечерний час, когда на Землю опускается мрак, и весь город становится далёк от суеты шального дня, мне иногда кажется, что я чувствую его нежность, касание ласковой руки, когда глажу занавески, провожая взглядом, уходящее за горизонт солнце, растворяющее в малиновом закате. Чтобы там не было впереди, я рада, что он был в моей жизни, оставив в ней самые тёплые воспоминания! Наверное, чтобы зажили раны, нужно перестать их трогать! Но порой они такие глубокие, что не время, не расстояние, не обстоятельства не могут помочь! Пора отпустить боль, отдав её бумаге. … В колледже я так и не появилась больше ни разу после его окончания, ни на одной из встреч с выпускниками, зайдя спустя пятнадцать лет ненадолго с подругой летним спокойным днём. К хирургам неоднозначно отношусь до сих пор. А где находится могилка Лёши, по сей день не знаю. …
     Поздней ночью, под покровом ночи и звёзд, мне не спится. В комнате с приглушённым светом, тихими ласковыми нотками звучит любимая мной песня - «Я буду любить тебя всегда»! А я умываюсь в граде своих слёз, но лёгкое приятное ощущение не покидает мою душу. Один мудрец сказал, что человеческое сердце - это музыкальный инструмент, оно содержит великую музыку, которая спит, но она ждёт подходящего момента, чтобы воспламениться, быть выраженной, спетой и станцованной. И это мгновение возникает через любовь! Без любви человек никогда не узнает, какую музыку он носил в своём сердце. Только через любовь эта музыка становится живой, пробуждённой, из возможной - действительной. Говорят, что любовь живёт три года или вечность. Выбирать нам! А иногда, она просто выбирает нас, и ничего с этим нельзя поделать! …
     В православии верят, что Бог не есть Бог мёртвых, но Он Бог живых, и обещал долгожданную встречу с умершими. Поэтому немного верится наивным сердцем, что мы с Алексеем ещё встретимся, где-то на краю нашей Вселенной, в воздушных, лёгких, невесомых облаках и, растворившись в сверкающей пыли, пойдём гулять, взявшись снова за руки, по Млечному Пути навстречу Солнцу, может быть, это и будет другая жизнь! …

P. S. А пока, пусть душа его покоится с миром! У меня с ним связаны самые светлые воспоминания! Он навсегда останется в моём сердце! Даже сейчас, отпуская его и освобождая в нём место кому-то, знаю, что ему там будет принадлежать самая значительная часть! …