Я больше не могу!

Не было, пожалуй, во всей округе более заядлого охотника, чем Николай Владимирович, или просто Владимирыч. Как только открывался охотничий сезон, он ещё накануне доставал из сейфа своё гладкоствольное ружьё, проверял всё, смазывал и протирал все его части и на следующее же утро уходил пораньше из дома, когда ещё и не рассвело совсем. Уходил или один, или с друзьями, что было не так и важно. Главное – встретить утреннюю зорьку где-нибудь на речке около камышей, когда пернатые, те же утки, только-только начинают расправлять свои крылья… Ну а дальше всё понятно – поднял стаю криком и пали по взлетевшим птицам, а потом и собирай в воде и камышах добытый трофей.
Интересно, конечно, так пострелять, но азарта совсем мало. Что птица? Так, глупое создание: испугал её – она взлетела, успей только вовремя выстрелить, попадёшь – не попадёшь, это уж от твоего зоркого глаза зависит, ну и от навыка тоже. Отпора тут ожидать и не приходится совсем, разве что побегать по воде за подстреленной уткой. Но в такой ситуации и собака может выручить, если её хорошо натаскать. Азарт, конечно, есть, но мало, очень мало. А вот поохотиться на лесного зверя – это совсем другое дело. Неважно даже на какого – мелкого или крупного. Даже на зайца и то интереснее. Тут и по следам надо походить, и заметить белый комок со вздрагивающими ушами на снегу, и выстрелить метко, чтобы сразу и наповал, и не бегать потом за подранком.
Лось – вот это зверь! Как пишут в разных источниках – очень крупное, несколько неуклюжее животное, с короткой и толстой шеей, широким и коротким туловищем, высокими ногами и ветвистыми рогами… Конечно, очень крупное, даже огромное животное! Ведь длина туловища у него больше двух с половиной метров, а вес в среднем триста пятьдесят – четыреста килограммов, но достигает иногда и полтонны. Охотиться на такого зверя, хоть и опасно, но не так сложно – мишень-то вон какая здоровая! Выбери только место, время и…
Приходилось охотиться Владимирычу на лося, приходилось. Мясом семья обеспечивалась надолго, да и родственникам частенько перепадало свежатинки. Но не всегда всё же выпадало такое счастье охоты на лося. Сложностей тут много и с лицензией, и не так уж часто попадаются они, звери эти, в тех местах, где живёт охотник. А вот других зверей хватает. К примеру, кабанов.
На кабана ходить… да-а, тут уж охота так охота! Дух захватывает только так. Вот уж где надо быть очень метким и очень осторожным. Тут уж попал – не попал не пройдёт. Тут надо или не стрелять совсем, или чтобы сразу наповал. Кабан – очень опасный зверь, особенно клыкастый секач, или вепрь по-старому. Убегая от возникшей опасности или защищаясь, кабан развивает скорость до сорока километров в час, делает прыжки до четырёх с половиной метров в длину, может бежать без отдыха до пятнадцати километров.
 Кабаны быстро и легко плавают, уверенно ходят по болотам, легко поднимаются на крутые склоны. Это всё сведения из надёжных источников. А клыки кабана — пожалуй, самое страшное у него оружие, которым он успешно защищается от таких сильных хищников, как медведь и волк. Куда уж там человеку, если тот без ружья или не успел тотчас после выстрела перезарядить своё оружие.
У кабанов очень тонкое обоняние и слух, но слабое зрение, как сообщают те же источники. Тем не менее, даже в темноте они свободно передвигаются по лесной чаще. Размеры кабанов довольно внушительны. Пятилетний зверь достигает веса до ста двадцати килограммов. Но случаются и исключения – попадаются секачи весом больше трёхсот килограммов. Вот и представьте себе, что может сотворить такой гигант со своим врагом! А охотник – самый злейший враг кабана.
Вот уж тут возникает азарт! Кто кого? Человек или зверь сильнее? Умнее – понятно кто. У человека же в руках ружьё, а в патронах пули. А у зверя что? У самца хоть клыки есть. А у самки только копыта, которыми та может затоптать врага. Но позволит ли человек сделать ей это?
Случалось Николаю Владимировичу охотиться на кабанов, случалось. Многое он может рассказать. И рассказывает иногда. И про победы, и про поражения. Всякое ведь бывает на охоте. Но это тема для отдельного разговора. Долгого разговора. Тут надо только сидеть и записывать рассказ. Он ведь почти всю жизнь охотился на разных зверей. Но вот однажды перестал брать в руки ружьё. Не смог больше стрелять по живым мишеням. И вот почему.
Ехал он как-то по сельской дороге из города на своей «Ладе», ехал один и поздним вечером. Дорога была пустынной, тихой и спокойной. Летом дело-то было. Ехал-ехал и впереди в свете фар заметил  на обочине какие-то чёрные небольшие точки… Сначала подумал, что какие-то люди идут, надо бы их подвезти, притормаживать даже начал, но когда подъехал совсем близко, нога сама нажала на газ, и машина рванула вперёд… то по обочине шли медведи! Краем глаза он успел заметить, что впереди шла огромная медведица, а за ней следовали три медвежонка. Куда уж тут было останавливаться! Такая встреча, пусть и не в глухом лесу, а на дороге, ничего хорошего не предвещала. Это знает любой, даже не охотник, тем более такой, как Николай Владимирович. Медведица с детёнышами может просто загрызть всех, кто встретится на её пути! Если, конечно, почувствует опасность.
Долго не мог прийти в себя водитель после такой неожиданной встречи на дороге, долго. Даже не верилось как-то в такое: медведей-то в их местах почти и не встречалось. А тут! Здоровая медведица да ещё с тремя медвежатами шествуют по обычной сельской дороге! «Уж не привиделось ли мне?» – стал даже сомневаться он. Но не поедешь же назад проверять. Опасно ведь, да и дело-то уже позднее, домой надо ехать. Приехал домой, рассказал всё семье, те поохали да поахали только, а поверили или нет… кто их знает. Охотники ведь всегда любят рассказывать разные байки. Но это их дело.
Он и своим друзьям всё рассказал. Те уж точно не поверили.
– Не свисти, Владимирыч. Не может такого быть! – заявили дружно. – У нас медведи-то вроде как не водятся. А тут медведица с тремя медвежатами… – рассмеялись даже. – Не свисти, дядя Коля! Не надо, – так и сказали. – Медведи вообще рожают не больше двух детёнышей, а ты говоришь три, – и снова в смех.
– Ну, не верите, так не верите, – обиделся тут Николай Владимирович и не стал больше ничего доказывать друзьям, а сам опять подумал – уж не привиделось ли мне всё это?
Друзья-то в это, в общем, не поверили, но всё же каждый слегка призадумался: а вдруг? Почему бы у нас и не появиться медведице с медвежатами? Края-то ягодные, подкормиться зверю всегда есть чем, и реки с рыбой тут. Но чтоб медведица с тремя медвежатами появилась – это уж перебор, придумал всё Владимирыч, придумал. Не поверили они, но решили всё же проверить, не все, конечно, один тут заядлый охотник и рыбак нашёлся, и дотошный к тому же мужик, – Васька Завьялов. Он и пустился на поиски этих зверей. И ведь нашёл паразит! И друзьям похвастался. И даже на то место привёл, где повстречался с медведицей…
Лучше бы он этого не делал. Когда все пришли на то место, картина перед всеми предстала прямо омерзительная. Под большим кустом ивняка валялась огромная туша медведицы пузом вверх, окровавленная и уже раздувшаяся… Особо в глаза бросились всем набухшие сиськи зверя, прямо как у кормящих женщин. Все просто оторопели, увидев такое, и попятились даже назад. А у Николая Владимировича слёзы на глазах навернулись – так стало ему жалко зверюгу.
– Зачем ты её пристрелил? – спросил он глухо незадачливого охотника. – У неё же детёныши были…
– Зачем, зачем? Так бросилась она на меня, – также глухо ответил Завьялов. – Куда мне было деваться?
– Куда, куда… Мудак ты! – бросил грубо Николай Владимирович. – Что теперь с медвежатами будет? Куда они делись?
– А я откуда знаю? Разбежались наверно… – опустил голову охотник. – Я их не трогал…
– Не трогал ты… – повторил эхом Владимирыч и отвернулся, чтобы смахнуть слезу. – Чего их теперь трогать? Одни в этом лесу они сами подохнут. Ну, ты… – повернулся к Завьялову, сжал кулаки и замахнулся на него, но не ударил, а надо бы.
– А чего ты попёрся в лес? Чего ты искал? – стали допрашивать того друзья.
– Чего-чего? Да хотел проверить, здесь эта медведица или Владимирыч всё же насвистел, вот и пошёл, – ответил тот не особо охотно.
– Вот и проверил. Нет теперь медведицы, – вздохнули те. – А медвежат-то сколько было? – поинтересовались.
– Трое. Я их видел, – также неохотно ответил Завьялов.
– И что теперь?
– Да откуда я знаю! – уже начал злиться охотник. – Разбежались и разбежались! Лес-то большой…
– А что с тушей делать? – не отступали друзья.
– А что хотите, то и делайте! – огрызнулся тот.
– Ничего себе заявочки! – стали заводиться и те. – Ты нагадил, а мы должны убирать?! Нет уж, давай вместе. Хоть закопаем её.
– И чем же мы её будем закапывать? – усмехнулся Завьялов. – Ружьями что ли?
Почесали затылки мужики, закидали медведицу сухими ветками, прикрыли сверху еловым лапником, постояли немного около могилы, даже повздыхали слегка и направились к дому.
– Нет, я больше так не могу, – сказал тихо Николай Владимирович. – Нет…
– Что нет? – стали у него допытываться друзья, – чего нет?
Ндо он ничего не отвечал, только головой мотал из стороны в сторону, словно отмахивался от какого-то не очень приятного наваждения.
Ничего он не стал объяснять мужикам (да разве они и поймут чего?), но для себя решил, твёрдо и окончательно, что больше охотиться ни на какого зверя никогда не будет. И не охотился. Но всю оставшуюся жизнь преследовало его одно видение: бредут вдоль дороги медведица с тремя медвежатами, а потом это большое тело мамки с разбухшими сиськами. Даже жутко становилось от этого. Особенно если привидится такое ночью.