Несыгранная свадьба

В моей родной слободе Михайловке, как почти во всех селениях центральной России, без прозвищ не обойтись. Ещё при Петре Великом сюда, в вотчину графа Шереметева, нахлынуло больше тысячи малороссиян, бежавших то ли от Мазепы, то ли от панов. Умный граф всем беженцам дал места под усадьбы, упросил за мзду всесильного в то время Меньшикова не переписывать беглецов, дабы не укатили дальше, разрешил им платить оброк с отхожих промыслов – своего рода подоходный налог. Сам граф с оброка богател, и большинство малороссов не бедствовали. Так и осели они, расплодились и живут четвёртый век в Михайловке, не нарадуются её красотам.
Да только путаница началась. Пришли сюда три брата Плигуновых – через полвека стало семь семей с такой фамилией, и столько ж Заволокиных, а Губенковых за десяток заскочило. А еще Котляровы, Шевцовы, Шаповаловы – и тоже по десятку. Уже имён на всех хватать не стало, чтобы различить: в одной семье Иван-большой, Иван-меньшой и то же с Марьями – большие да меньшие… Спасибо, острый на язык народ привлек на помощь уличные имена, иначе – прозвища. Так припечатал словцом, тютелька в тютельку, что поколения прошли, а прозвища остались.
Помню, как рассказывал отец в компании мужиков:
 – Сегодня на «взрослые» танцы Вера-Гундера пришла, девку привела. Девке тринадцать лет, Валька Татарка её не пускает, а Гундера гундит: «Глянь-ка, Валька, оформилась девка, ей к ребятам пора. Запусти!» И пробилась!
И все михайловцы понимали, о ком речь. А если бы он называл официальные фамилии, друзья переспросили бы сто раз, и всё равно дошло бы до Гундеры и Татарки.
Поэтому и образы людей из уст моей бабушки: «Видала в магазине Машу Питисюльку с Витей Падлой…» – я зримо представлял. 
Друг мой Коля Красовицкий как-то поведал такую историю. Уважаемые в слободе и районе люди, кое-кто из них даже начальники, носили неприличные прозвища: Серун, Пердун, Ссыкун, Котях… Ну, что поделаешь! Их предкам дали, может, ещё в веке восемнадцатом, не будешь ведь бежать теперь по улице, кричать: «Я не Ссыкун!». Только людей насмешишь.
И надо же было случиться, что умник Саша и красавица Наташа полюбили друг друга и объявили родителям о желании пожениться. Мудрый Наташин отец сказал ей в ответ:
 – Я не против, доченька, но только представь: играем мы свадьбу в своей хате, сидим рядком со сватами, а народ под окнами судачит: «Глянь-ка, Серуны с Пердунами сроднились!»
Примерно то же сказал сыну и Сашин отец. Свадьба едва не расстроилась. Спасибо, рядом город Железногорск, а там кафе и рестораны. Пришлось играть свадебку там, назло языкастым соседям. И всё равно молва шла, кто и с кем породнился, шушукались в слободе, улыбались… На каждый роток не набросишь платок.