Жаль, что я не писатель. Эпизод 42

Вышагивая по мостовой и разглядывая булыжники старой дороги, Мари собирала мысли в предложения. С появлением той, честно говоря, совершенно обыкновенной записки, концепция сложенная до этого момента в написании книги и уже занесенная в электронную память ноутбука, была разрушена самим автором.
В её голову влетали и вылетали слова, которые почти соприкасались друг с другом, но едва коснувшись разлетались в разные стороны. Она решила поступить как Лирэй — пойти прогуляться и вдохнуть свежесть.
«Задумайтесь только — одно слово заставляет замолчать. Несколько слов произнесённых вместе — стирают жизнь. А сколько нужно слов чтобы возродить себя?
На столике в коридоре лежал маленький листочек бумаги: «Я в баре «Vellian»... Скоро буду». Эта записка была написана человеком чья жизнь представляется уважаемому читателю на суд.
Лирэй Осэни. Его голос разбивал сердца, на протяжении многих лет. И вот теперь разбилось и его сердце...».
- Ну вот опять переделывать — тихо в пол голоса говорила белка — А вообще нет. Для Бэла я оставлю тот вариант. Ему же нужен экземпляр для печати?!
И довольная таким решением, она развернулась и, представив, что на булыжниках нарисованы классики, поскакала обратно как своему дому.
А в это время в баре «Vellian» прибавилось ещё два посетителя. В зал они вошли вместе, с беспокойством детей перед обещанным подарком, оглядываясь вокруг в поисках того кто их здесь сейчас собрал.
Проходя мимо столов и раскидывая свой взор по сторонам, они оба не смотрели прямо перед собой. Внезапно их путь преградил человек. Он встал из-за столика и медленно отодвинув стул на котором сидел, сделал два шага вперёд.
Седой старик, с волосами почти по плечи, не высокого роста, худощавый, с живым взглядом мудреца и брюнет с прищуром в глазах, чуть выше старика, полноватый, хотя до Гиви ему было далеко, смотрели на бывшего подопечного и школьного друга — Лирэй Осэни.
- Ну вот теперь все в сборе — произнёс Лирэй глядя на пожилого наставника мсье Арельи и бывшего одноклассника Нанта.
Расположившись за столиком, после крепких объятий, Лир приступил к первому пункту своего плана:
- Спасибо что пришли. Я заранее вам благодарен, не смотря на то что может случится после этого разговора. Вы вполне можете не согласиться. Так же я хотел бы перед вами извиниться: за прошлое, в котором я был эгоистом неблагодарным, за настоящее, в отличие от меня у вас с памятью и зрением всё в порядке.
Медленно но верно речь стала возвращаться к Нанту:
- Живой — не спеша с возрастающей радостью выдохнул он — Где мы только тебя не искали: отели, рестораны, бары, затем пошли больницы, полиция. Несколько раз заходили к тебе на квартиру.
- Ребекка при нас звонила тебе раз десять — продолжил Тардью — Мы обшарили весь город. Даже заглянули к лицам без определённого места жительства.
- Короче мы прошлись там где до этого не ступала нога толстяка — подметил Нант.
- А нога малыша ступала! - с иронией огрызнулся Тардью.
Лир слышал каждое слово и Нанта и Тардью, но его глаза смотрели на молчаливого Арельи. Тот в свою очередь смотрел на Лира и в уме повторял первое слово сказанное Нантом «Живой», а на его лице светилась лёгкая улыбка отца нашедшего сына.
Отрезвило Лира одна короткая фраза, сказанная в два голоса:
- Где ты был?
На Осэни строго смотрели две пары глаз:
- Я не благодарный эгоист и начал я свою извинительную речь именно этими словами. Вы всё узнаете. Но боюсь я не смогу вам ничего рассказать без одной особы:
- Она?! - с радостью и улыбкой воскликнули Нант и Тардью.
Лиру пришлось их обломать:
- Она ребёнок... - но он не успел закончить фразу.
- Ребёнок? - недовольно переспросил Тардью.
- Ребёнок! - с надеждой отозвался Нант.
- Вы оба не правильно представляете себе этого ребёнка. А что бы ваша фантазия и дальше не разыгрывала «Последний день Помпеи» я вас с ней познакомлю.
Он встал и застегнул куртку. Подавая руку Арельи, Осэни посмотрел на друзей, которые даже не дёрнулись с нагретых стульев:
- И чего ждём — трактора? - произнёс Лирэй.
Нант и Гиви переглянулись, не понимая где он набрался подобного диалекта.