Медпомощь с изюминкой

С благодарностью Анне Ермиловой.

 Очередная жертва «дозированного болевого воздействия» стояла перед Виктором Алексеевичем с запиской от Анны Ивановны.
– Так, согрешила и получила! –  Алексеевич служил в Исправительной Школе Новиковска в трех ипостасях: охранника, фельдшера, а теперь еще и экзекутора по совместительству. 
– Мне приказано зайти к вам в медпункт! - Девушка протянула записку.
Взяв записку, и бегло глянув неё, фельдшер сунул ее обратно в руки девушке и приказал:
– Выйди и выполни все по Уставу школы!
Девушка вышла за дверь, закрыла ее и постучала
– Войдите!
– Воспитанница Елизавета Зоева направлена Анной Ивановной в ваше распоряжение для получения воспитательной процедуры!
Девушка протянула записку.
 «Говорила мне мама, была бы шея, а хомут наденут! – размышлял Виктор Алексеевич, фельдшер исправительной школы читая записку. –  Заставили воспитанников не только лечить, но и мучить! Говорят, что в нашей школе собраны дети с девиантным поведением и с ними иначе нельзя. Да я и сам не раз получал ремня в детстве и юности. Никто не говорит, что это недопустимо, но здесь после их «воспитательных процедур» частенько медицинская помощь воспитанникам требуется!»
– Запри дверь, ключ в замке. И раздевайся.
– Как? – Девушка была из новеньких и не успела привыкнуть к правилам Школы.
– Полностью! Мне приказано завершить назначенную тебе воспитательную процедуру. Допороть, значит! Но так, чтобы ты завтра была уже в порядке. Для этого мне надо сначала медосмотр провести. Так что раздевайся. Полностью!
Заплакав от унижения, девушка стала раздеваться. Волосы у девушки были мокрыми и растрепанными. 
«Был медработником, а теперь сделали палачом-экзекутором с медицинским образованием! Да еще и ответственность за последствия на меня повесили! Теперь если что с этой красавицей случится – я пойду «паровозиком» вслед за воспитательницей! А девушка красивая! Ей бы в художественной гимнастике заниматься!»
Демобилизовавшись из армии по инвалидности, он считал, что устроился неплохо: хорошая двойная зарплата, непыльная работа и возможность ночевать в медпункте на сутках и в школьной подсобке после дежурства. Делать в городе ему было особо нечего.
– Красивая! Немного похожа на мою… Из прошлой жизни! Та девушка меня бросила еще до плена! А теперь я такой, что никому не нужен! Только в этой исправительной школе нашел работу и угол! – Его жилая подсобка была отгорожена от медпункта.
Девушка стояла перед фельдшером, прикрывая низ живота.
– Повернись ко мне спиной!
 «Все бабы стервы, а мужики козлы, пока с тестикулами! И драть их, разумеется,  надо, но зачем с такой жестокостью? А если не драть, тогда из них вырастают изменники и предатели!»
– Почерк Анны Ивановны! Елочка! И кровавых просечек много! Что тут допарывать, когда на заднице  живого места практически нет?
«Вот и заслуженная награда за участие в боях в горячей точке: девять моих пациентов из десяти приходят   лечить последствия жестокой порки, а некоторых еще и допарывать требуют!» – Думал фельдшер во время осмотра.
– Так… Ударов было больше пятидесяти?
– Шестьдесят!
– И за что так много?
– За хамство преподавателям и сопротивление!
– Повод серьезный! Ты в курсе, что в записке?
– Да!
– Почему тебя в рыдальне не допороли?
– Сознание потеряла! Сунули нашатырный спирт под нос, отхлестали по щекам и к вам направили!

– Понятно! – Фельдшер посчитал пульс, измерил давление и записал результат в журнал. –  Вон там кушетка! Сейчас я прочищу тебе мозги снизу, чтобы поняла, что здесь глупо хамить преподавателям и сопротивляться воспитателям!
Он взял кружку Эсмарха, наполнил водой и повесил на штатив рядом с кушеткой.
– Запомни, красавица, – хоть одна капля из тебя вытечет – всю ночь будешь у меня пол мыть! – Он приподнял иссеченную ягодицу, ввел провазелиненый наконечник в анус и открыл воду.
– А теперь бегом в туалет и обратно! 
– Ляг на спину! – Приказал он.
– Меня спереди не били! – Девушка подчинилась.
«Есть такая теория болевых ворот! – Виктор Алексеевич приклеил девушке на лобок пластырь для депиляции. – Сразу в нескольких местах сильно болеть не может!»
–Это тебе вместо недополученных ударов! – Он дернул пластырь, сорвав его вместе с волосами.
– Ай! – Девушка прогнулась и прикрыла руками потаенное место.
– Руки убери! – Он щедро попшикал на оголенное место спиртом.
На глазах девушки выступили слезы.
– Палачи вы все тут!
– Перевернись на живот!
«Красивая девушка!  – Вздохнул фельдшер, выбирая обезболивающее масло. – Будет кто-то ее ласкать и целовать, а я только лечить!»
– Бить снова будете?
– Ты как меня назвала? Я  кто, по-твоему? Правильно, палач! – Он пару раз шлепнул девушку по истерзанным ягодицам. – Это тебе за дерзость. За палача! Сейчас мучить тебя буду! А ты, если будешь мне мешать, то привяжу и отхлещу жгутом Эсмарха!
 
– Ноги раздвинь! Лежи смирно! Расслабься! Больно не сделаю. Пока не сделаю! – От его прикосновений девушка постепенно начала успокаиваться.
Настало время крема «спасатель» на иссеченные ягодицы. – Он, как массажист знал, как сделать девушкам приятно, особенно после жестокой порки, и вложил всю душу в искусство массажа.
Постепенно девушка успокоилась и стала сладко постынывать. От прикосновений фельдшера уходила боль и приходило что–то другое, неизведанное, но очень приятное.
«Тут такие красивые девушки! – Виктор Алексеевич начал поглаживать девушку от пяток до шеи, чувствуя, как она вздрагивает всем телом. – Они такие… такие нежные, такие вкусные, а я мерин! Кастрированный мерин!» 
« И почему меня тогда не  убили?» – Думал он, втирая крем «спасатель» в жертву слишком сурового воспитания. – Та вздрагивала, вначале от боли и унижения, а потом от новых непонятных, но приятных ощущений.
Он молчал, смотрел за поведением девушки и разминал аккуратно, но сильно, не забывая наносить обезболивающее масло  между ягодицами и на потаенное место. В школе его ценили за профессионализм и исполнительность. Только ночами ему не спалось: как сотрудника мерина, лишившегося на войне тестикул, его постоянно терзали нехорошие предчувствия.
На этот раз девушка потекла достаточно быстро: боль сменилась прохладой, а затем приятным теплом.
– На сегодня все! – Фельдшер сделал ей укол анальгина с сибазоном. – Ночь проведешь у меня в медблоке!
– У меня ни ночнушки ни белья!
– Спи голая! Тут ты твоими прелестями никого не соблазнишь! Завтра утром до подъема еще раз обработаю попу, и побежишь со всеми на физзарядку! Медотвода не дам! Раз приказано привести к утру тебя в полный порядок, значит приведу!
«Неужели он меня совсем не хочет, – думала девушка, засыпая, – парни, что лезли ко мне под лифчик, говорили, что я красивая! А он меня везде погладил и… и не тронул. Даже вроде как оскорбительно!»
Фельдшер смотрел на девушку под одеялом, заполнял бумаги и   вспоминал подробности страшной казни, учиненной ему на войне боевиками. На войне, после предательства командира, он попал в плен. Как медика его боевики убивать не стали, но яйца отрезали.

«Теперь я мерин-гладиатор! Гладиатор от слова «гладить»! Погладить их только и могу!  После дежурства отосплюсь: каморка по площади не больше, чем вагонное купе. А мне много и не надо! Приглашать в гости никого не собираюсь! Место для узкой солдатской кровати, тумбочки, раковины, зеркала, маленького холодильника и двух чемоданов под кроватью.   А большего мне, как отставнику без тестикул и семьи не надо! Главное место моей работы и жизни – медпункт!»

P.S. Ни одна реальная девушка при написании этого фентези не пострадала