Поздравить кого-то собрался?

«Поздравить кого-то собрался?»
Таксист с улыбкой кивнул на розы в руках пассажира.

Самым ужасным врагом Владимира Петровича Калитина были сомнения. Ничего смешного или странного в этом нет. Когда-то в детстве он в слезах прибежал домой, и папа - вместо сочувствия - строго сказал ему: «Не реви, значит, ты что-то сделал не так, раз тебя мальчишки побили. Поступай правильно, и проблем не будет». Вовка тогда кивнул, шмыгнув носом, но запомнил накрепко. С тех пор, прежде чем принять решение, даже мало-мальское, он размышлял, а правильное ли оно. Он сам от этого изрядно мучился, хотел, уже в зрелом возрасте, сходить к психологу, но, конечно же, засомневался, поможет ли в личном вопросе совершенно посторонний человек. И передумал.

Волновался Владимир Петрович и теперь. В последний момент с трудом подавил в себе почти панику, а надо ли было покупать золотые серёжки, которые в изящной коробочке лежали у него во внутреннем кармане пиджака: «А если они не понравятся Алисе?! Опозорюсь же! И не пойти нельзя, и пойти с таким подарком...». Жанна, видя, что уговоры успокоиться лишь ещё больше нервируют мужа, слегка рассердилась:

- Да поезжай наконец! Тебя ведь ждут, наверное.

Ну, это ещё бабка надвое сказала, ждут или нет, но повернуть назад, кажется, невозможно. Владимир Петрович тяжело вздохнул, снова достал коробочку: вроде красивые... Жанна помогла выбрать и денег добавила.

- Купи по дороге букет роз, - посоветовала жена уже на пороге. - Ольге тоже цветов возьми.

- Ольге? - искренне удивился. - Ей-то почему?

- Господи, какие же вы, мужчины... - погрустнела Жанна. - Она мать твоей дочери, вырастила её, считай, одна.

- Но я же... - обиделся Владимир Петрович.

- Знаю, - мягко оборвала Жанна. - Иди.

С тортом и охапками роз Калитин двинулся к стоянке такси у супермаркета, назвал водителю адрес и почувствовал, что опять на душе заскребли кошки: а вдруг его там и не примут вовсе?

- Поздравить кого-то собрался? - простецки улыбнулся шофёр.

- Да, - коротко глянул на него Владимир Петрович. - Дочке восемнадцать лет. Только я отдельно живу... - и тут же подосадовал: чего разоткровенничался-то с кем попало?

За окном замелькали современные высотки Левобережья. А вот и старая, в одном из первых микрорайонов, пятиэтажка среди чудом сохранившихся берёз. Калитин неловко выбрался из машины, посмотрел на окна третьего этажа и с отчаяньем решил рискнуть: была не была...

Домофона он боялся - точнее, того, как будет объяснять, кто он и зачем пришёл. Разговаривать с «железкой» казалось даже оскорбительным. Но повезло: дверь открыл вовремя подвернувшийся жилец. Калитин вежливо поблагодарил его, хотя никакой заслуги у дядьки не было, тот всего лишь вернулся домой с пустым мусорным ведром.

Из квартиры доносилась музыка. Владимир Петрович с силой нажал на звонок. Лязгнул замок - и он увидел оживлённое лицо Ольги, а за её плечом зарозовевшая мордашка Алисы: «Кто это к нам?». От одного взгляда на него глаза у них как бы потухли. Дочь моментально исчезла, а Ольга стояла, явно не зная, что делать дальше.

- Вот... приехал Алисочку поздравить, - осипшим голосом сказал Калитин. - Всё-таки восемнадцать.

- Н-ну, проходи, - не очень приветливо пригласила Ольга. - У нас, правда, гости, друзья Алисы... Нет-нет, ботинки не снимай. Не в носках же на празднике.

Она забрала у него торт и цветы и унесла на кухню. Шанс сбежать был, но одолели сомнения, да и Ольга кивнула на комнату. Излишне тщательно пошаркав подошвами о коврик, почти втолкнул себя туда. Музыку чуть приглушили. За столом сидели девушки и парни и с выжидательными, как ему померещилось, усмешками смотрели на него.

- Мама, дай ещё один чистый бокал, - крикнула Алиса и улыбнулась. - Знакомьтесь, ребята, это мой папа. Он здесь, чтобы поздравить меня и себя. Да, папочка?

- Тебя - да, а себя-то с чего? - пробормотал Владимир Петрович, уже чуя недоброе.

- Как же! Ты сегодня освобождаешься от тяжкой повинности платить мне алименты. Ты свободен! Не рад, что ли? Из коридора ворвалась Ольга.

- Алиса, он же тебе отец.

- Оля, не надо, - остановил Владимир Петрович. - Правильно или нет, но она имеет право думать так, как думает.

- Ладно-ладно, - засуетилась Ольга. - Вино у всех есть? Бери бокал, Вов.

От такого знакомого «Вов» у Калитина дрогнул сердце, чего сам не ожидал. Он выпил вино, положил на край стола серёжки:

- Тебе, Алиса.

Дочь непримиримо дёрнула подбородком, и Ольга, от греха подальше, увела его на кухню. Он покурил у открытого окна. Никакого разговора, конечно, не получилось. Ольга держалась напряжённо, глаза её сухо блестели, и Владимир Петрович поторопился уйти, чтобы вдруг не затеялся какой-нибудь «вечер воспоминаний». Упрашивать остаться никто не стал.

На обратном пути он с неприятным чувством по отношению к себе размышлял: «А что я тогда - ба, четырнадцать лет прошло! - сбрендил-то? Бросил женщину с ребёнком... Оля работала, училась на заочном в институте, тёща вечно болела и ворчала, дочка хныкала - и тут же я, всеми покинутый. Ушёл, что называется, по вольным «бабам», пока не прибился к Жанне. И ведь от неё ещё бегал по чужим постелям, ну да, сомневался, верно ли выбрал. Но Жанна прощала, а Оля другая. Развод, и всё. И ничего ей не надо было. Сам каждый месяц переводил деньги, без малейшего обмана. А Жанна несколько раз звонила Ольге, звала Алису в гости на выходные, но ответ был категорическим: «Незачем!».

И после этого дня рождения Владимир Петрович продолжал посылать деньги - девушке одеваться надо по моде. Ни Жанна, ни Ольга не возражали. А спустя время его пригласили на свадьбу Алисы. Торопятся нынче молодые, но что поделаешь? Позвонила Оля, правда, добавила, что зовёт его дочь. Вместе... В общем, приезжайте вдвоём.

На саму церемонию не поехали, Калитина задержали неотложные дела на работе, а когда вошли в банкетный зал, там вовсю кипело веселье. Он сразу устремился к Алисе и её жениху Богдану, а Жанна, безошибочно угадав среди прочих Ольгу, приблизилась к ней:

- Добрый вечер. Я Жанна. Давно хотела познакомиться. Мы же вроде родня...

Ольга смутилась, пробормотала что-то, усадила строго и стильно одетую даму рядом с собой. «Странно, - думала она, - я ведь люто ненавидела её когда-то, а теперь вот никакого зла нет, даже, пожалуй, сочувствие: как ей живётся с этим маятником?». С каждой минутой Жанна казалась ей всё более симпатичным человеком. Калитин сначала посматривал на них с удивлением и тревогой, потом успокоился, нашёл себе компанию за столом, захмелел, пел хором и танцевал с подружками Алисы.

- Постарел Вовка... - вздохнула Ольга.

- Се ля ви, - усмехнулась Жанна.

Они простились почти подругами. А через неделю Жанна позвонила:

- Олечка, едем на дачу! Там и банька есть. Отдохнём от города.

- А муж твой?

- Да зачем он нам? Он больше у телека любит валяться.

И поехали, и попарились, и проговорили до глубокой ночи о жизни, Калитине и мужчинах вообще. Спали на старом диване, а утром вернулись по домам.

Молодожёны улетели на месяц в Крым. Ольга осталась одна. Видно, где-то её просквозило, она слегла с высокой температурой, выпив таблеток по принципу «само пройдёт». Было тоскливо, и она вдруг набрала номер телефона Жанны. Та примчалась, захлопотала, позвонила подруге-врачу, подробно проконсультировалась, что и как давать больной.

- Я с тобой на ночёвку останусь, - сказала безоговорочно. - Мало ли что. Калитин знает, что я у тебя.

Поздно вечером нежданно прибыл Владимир Петрович.

- Ты чего? - с недоумением спросила Жанна.

- Так... ужина нет.

- Свари макароны. Не маленький. Олю нельзя одну бросить. И  можем мы, бабы, без мужиков побыть хоть чуток? Тебе чего у телевизора не сидится? Чемпионат мира по футболу! Матча сегодня нет? Ну, компьютер включи, в соцсетях с болельщиками поболтай.

Калитин ошарашенно уставился на них - ничего себе дела! Но слов для возражений не нашёл. Одна больна, другая ухаживает. Логично. Только как-то не по правилам, хм…

- Может, помощь нужна?

- Управимся, - Жанна слегка сдвинула брови.

- Не буду мешать. Ты когдадомой?

- Приду, приду...