Повелитель мух и толпа

«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» - и это - ТОЛПА!
Мне она внушает ужас. Если нормальному разумному человеку никогда не придет в голову бить витрины и крушить автомобили, поджигать дома и топтать все живое, то в толпе он может проделать всё это вдохновенно, на подъеме, ужасаясь и восхищаясь тем, что творит. Потому что в толпе силы умножаются многократно, а разум, чувство ответственности, отсутствуют напрочь. Или они делегированы некому объединяющему началу: я - как все! Толпа - великая разрушительная сила и никогда не бывает созидательной.
Во все времена на нее опирались лихоимцы, чтобы сместить власть. Давеча я полистала "Жизнь двенадцати цезарей" Светония, очень поучительное и увлекательное чтение! Хоть многие из императоров и утверждали, что власти своей обязаны родству с богами, на самом деле они добивались ее при помощи умело сведенной с ума толпы. (Напомню, Гай Светоний Транквилл писал о современниках и было это ровно две тысячи лет тому назад). Прием многократно опробован, тысячекратно использован и пользуется популярностью поныне, в революциях, которые называются "цветными", и которые вроде как бы изобретение нашего времени.
Ничего подобного, бессовестный плагиат!
Технология эта - стара, как человеческая цивилизация! Революцию и порыв толпы то воспевали, как неизбежный инструмент обновления государства, то обличали и предавали анафеме, как дикую разрушительную силу. Изменилось только одно: если раньше романтически настроенные юноши готовы были поднять толпу на бой с собственным государством, то ныне умудренные жизнью мужи используют эту дьявольскую силу на чужой территории, якобы для борьбы с тиранией... Но толпа - как орудие - должна быть местной, так сказать, из аборигенов.
На своей территории с толпой расправляются грамотно и продумано: существует целая наука, как ее охладить из водометов, рассеять с дымом, разделить на потоки, усмирить дубинками и резиновыми пулями. Работает безотказно.
У организаторов появились тоже вполне современные средства, как толпу собрать, настроить, вооружить лозунгами и оружием, обеспечить средствами гласности, умножить ее убойную разрушительную силу, стимулировать...
Все приемы стары, как мир: многоголовой гидре надо хлеба и зрелищ, идею для порыва и слоганы! Результат обеспечен. (Чуть не сказала - положительный! Но он всегда негативный...)
С чего вдруг я о страшной и разрушительной силе толпы?
Свою самую первую книгу английский современный классик и великий пессимист в оценке Человека Уильям Голдинг написал именно об этом. Очень важно знать, как это произошло.
Он родился в 1911 году в семье учителя. Окончил Оксфорд, преподавал английский язык и философию. Немного актерствовал, немного баловался стихами, в свое время женился. В годы войны служил во флоте, был даже награжден. Всё очень благопристойно! И будучи уже вовсе не молодым человеком вдруг написал роман. Вот как он сам об этом повествует:
"В 1953 году я сказал жене ...неплохая была бы идея - написать книгу о детях на необитаемом острове, о том, какой кавардак они бы там устроили...Она ответила: "Почему была бы? Это уже неплохая идея!" Тогда я сел и написал "Повелителя мух".
Два десятка издателей роман отвергли. Идея была на грани фола: как я понимаю, получилась социальная сатира на сообщество людей, но дабы показать, что человек изначально, по своей природе, а не по каким то социальным причинам, порочен, Голдинг и взял для эксперимента детей, поселив их на необитаемый остров. Детей от самых маленьких, едва умеющих говорить, до подростков, в количестве достаточном, чтобы делиться на группы, враждующие сообщества, выделять из своей среды вождей и формировать подчиненных.
Напрочь нет в этом романе никаких обоснованных реалий: какая-то немыслимая катастрофа, в результате которой весь этот разновозрастной контингент оказался без единого взрослого на острове посреди океана. И никто не помнит, как это случилось! Разбрелись по лесу, нашли ручьи для питья, фрукты для еды, позже - кабанчиков для охоты и жарки мяса. Выделились какие-то разумные лидеры, определили главную задачу: нужен непременно постоянно дымящий костер, чтобы нас увидели и спасли; нужно для этого дежурство; нужны шалаши от непогоды; какие-то правила поведения. Символ власти - выловленная роскошная ракушка-рог, по звуку которой сзывается собрание, выступает тот, кому ее передали в руки.
И весь этот разумно проговоренный порядок расползается на глазах. Строить, собирать дрова, дежурить - так неинтересно, трудно и скучно. Играть, купаться, озорничать, обследовать остров - так увлекательно! И тот, кто сумел УБИТЬ кабана, преодолев детскую робость, первым, сам ел мясо и другим дал кусок, увлек игрой в дикарей, разумеется, стал ВОЖДЕМ! А чтобы закрепить власть и подчинение, под хоровые речевки, с громом и блеском молний, организовал первое убийство одного из детей. Того, у которого сияние в глазах, готовность рисковать собой ради всех, ради того, чтобы понять, что там за угроза на горе, где пылал сигнальный костер?
А потом совершилось и второе убийство... Поодиночке они боялись смотреть друг на друга и признаваться в том, что произошло, но хором продолжали славить вождя, гнать по лесу неугодных ему особей, кидая прицельно копье... За кусок мяса, за увлеченность игрой, за единение в страшном неуютном мире. Маленькие английские джентльмены, скинувшие вместе с одеждой и минимальное представление о том, каким должен быть человек. В отличие от зверя.
Читать все это невероятно страшно. Это - не детская история. Это - мы с вами.
Книга небольшая по объему, Голдинг нашел очень простой выход из страшного эксперимента: к острову подходит крейсер и взрослый человек, офицер в белой фуражке с золотыми короной, якорем и листами подхватывает преследуемого мальчика. Догоняющие полукругом встали поодаль. Вовремя - убитых только двое.
"Доигрались?" - спрашивает взрослый. "Ребенка надлежало срочно помыть, постричь, утереть ему нос, смазать как следует ссадины".
В этом романе нашлась некая высшая сила, которая прервет безумие и наведет порядок. А в мире взрослых? Нет такой силы. Во всяком случае до сих пор она себя не проявляла, и толпа под водительством разного толка вождей правит дикий бал. Цезари без нее - ничто, и она без страшной идеи - безгласна и неподвижна. А в соединении!..
После того, как роман "Повелитель мух" опубликовали, он моментально стал бестселлером, экранизирован, переведен на многие языки. Увлекательно! А на самом деле - страшно. Страшно еще и потому, что в литературе нет ничего поучительного, а если она и учит - то вот как раз тому, как свести толпу с ума и повести ее на погромы. А зачем она еще нужна?
***
В завершение несколько слов об этом эпиграфе «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» - к книге Александра Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву". Он взял его из поэмы "Телемахида" Василия Тредиаковского, несколько видоизменив, в его трактовке фраза означает: «Чудовище тучное, гнусное (либо грубое), огромное, со ста пастями и лающее". - Радищеву хотелось представить в таком неприглядном виде государство, власть. У Тредиаковского поэма родилась не на пустом месте: так он в стихах перевел прозаический роман "Приключения Телемака" французского писателя Франсуа Фенелона. И чудище это было трехголовый пес Цербер. Вот такая трансформация во времени и в литературе.
Но я-то думаю, что нет ничего страшнее спровоцированной и неуправляемой толпы, для моей трактовки эпиграф Радищева изменять не надо! Куда там Церберу...