Ад начинается

Для выработки у вип наркоманок силы характера юная воспиталка Диана Вигова заставили их заняться боевыми искусствами. Верку Саврасову по кличке Верка Бешеная привлекла к проведению занятий тоже. На нее Диана нагрузила проведение потогонной разминки перед началом каждого занятия. А себе оставила наблюдение за подопечными и гибкую ротанговую палку для стимулирования нерадивых.
Наталья Софронова по прозвищу «Динамит» тоже была привлечена к работе с принцессами и в качестве помощницы фельдшера. Наталья согласилась по многим причинам. Ее работа оплачивалась. Она хотела получить медицинский опыт. Надеялась украсть антидепрессанты, припасенные для принцесс. И была информатором врио директора Анны Ивановны.
Вера Саврасова, предупрежденная преподавателем географии Моисеем Соломоновичем об опасности интриг Натальи Софроновой установила в кабинете фельдшера подслушивающий жучок.
Но то, что она услышала, не лезло ни в какие ворота.
 Виктор Алексеевич, фельдшер исправительной школы, дежурил вахтенным способом в исправительной школе. Получив перерыв, он заварил свой любимый чай в термосе, сделал армейский бутерброд из батона, разрезанного в вдоль, с медом и распаренными сухофруктами, но поесть в этот раз спокойно не смог.
Изображение в зеркале изменило цвет и в нем появился черный конек Букефалос. Этого Вера не слышала, но потом начался диалог, который ее очень заинтересовал…
– А, вестник смерти, с чем пожаловал?
– Зайти можно?
– Нет! – У нас карантин! Педагоги и то по скайпу общаются, а тут вдруг выяснится, что у меня в гостях пони!
– Тогда дай мне свой бутерброд! – Бесцеремонно заявил конек. – Я вижу, что выпивки у тебя нет!
– Твоими стараниями, между прочим, и нет! Зарок дал жене и дочкам. Поклялся на могиле друга. Кроме того я сейчас на работе!
– А банку пива?
– Сегодня пятница, а не воскресение! – Фельдшер протянул бутерброд и конек бесцеремонно его сжевал.
– А теперь рассказывай, нечистая сила, с чем ты ко мне пожаловал?
– А то и пожаловал, что моя хозяйка Баньши, вестница смерти, тобой очень не довольна!
– И чем же я заслужил ее гнев? Я женился по ее воле, жену и девочек воспитываю, все по уговору!
– Нет, не все! Ты девочек балуешь, одеваешь, лакомствами всякими кормишь, аквапарк им там всякий, кино, театры…
– А что не так?
– Пороть их надо! А то из них настоящих ведьм никогда не вырастет.
– Так я же отец, а не инквизитор!
– Так нельзя! Ты должен ремня из рук не выпускать! И за малейшую провинность, а можно и в кредит!
– Тоже мне, Песталоцци выискался! Так юных девушек не воспитывают! И ремень, хоть и сильно действующий, но не единственный способ воспитания!
– Моей хозяйке виднее! В общем так, твою благоверную кладут на сохранение. У тебя есть три дня: или ты порешь Машу и Дашу розгами со всей строгостью, или больше ни ты, ни твои девочки Лиду живой не увидят! Останешься отцом одиночкой с тремя приемными детьми. Из которых один – новорожденный.
– Меня-то ладно, но за что же вы Лиду так?
– За грехи! Тебя – за твои, твою Лиду – за смерть мужа, детей – за грехи родителей.
– Лида твоя, из шотландских ведьм! Муж у нее стал пить, драться, шляться по бабам и хотел заставить ее сделать аборт! С моей сточки зрения – настоящий мужик! Но вот Лида так не считала! Плакала, рыдала, ну и отгребала от своего по полной программе! А в результате она от всей души и пожелала мужу смерти.
–  И тут вы вмешались!?
– Без нас обошлась! Ведьминская сила в ней и без нас была. А муж умудрился эту силу инициировать. А за все надо платить. Муж погиб в автокатастрофе, а  семья осталась без кормильца! Вдова в долгах, девочки голодные – тут она себе и петельку смастерила, да Баньши помогла ей тебя захомутать!
– И это ей ад? – У фельдшера пропал аппетит.
– Конечно! Жить с мужиком без яиц, который порет ее дочек! А ты что?
– А я что?
– Ремонт сделал, в доверие к дочкам втерся, учишь их готовить, мясо с картошкой жарить… – Конек облизнулся. – А их надо драть, драть и еще раз драть надо! Да и твою Лиду тоже бы не мешало!
– Я и деру, когда заслуживают! Ремнем! Вон и скамейку сделал, и раздеваю, чтоб стыднее было! А Лида, если забыл, беременная! Ее нельзя!
– Если бы не это – вы бы все уже в Аду горели! А так ты тут, дочки названные бесятся, пока мама в больнице… Маме вместо ремня прописан курс магнезии внутрипопочно! Неплохая замена ремню!
– И ты считаешь, что это честно?
– А разве мы что-то обещали и не выполнили?! – Усмехнулся конек. – Мы обещали Ад, его и устроили! В общем так, сменишься с работы, нарезай прутики и спускай со своих шкурки так, как Соломонович спустил с Верки Саврасовой.
– А если нет?
– Тогда покупай для своей Лиды белые тапочки! Размер ты знаешь!
«Вот это информация, – подумала Вера, и что с ней делать! Какой кошмар! Даже нашего фельдшера стало немного жалко! Самое правильное, что я могу сделать – отдать запись Моисею Соломоновичу, – пусть он закроет портал в квартире фельдшера и в корпусе для принцесс! А Наталья Софронова? Она вертится около сейфа с антидепрессантами! Знать бы, что она задумала!»

***
Спокойного дежурства у Виктора Алексеевича не стало.
«Мне нужно сделать то, что я категорически не приветствовал в исправительной школе: избить зверски девочек подростков не за шалости и не за двойки в школе, а из-затого, что мне, трезвому абсолютно, конек из зазеркалья приказал? А модет у меня шизофрения и мне надо лечиться? Мерещится тут всякое!»
Кое-как передав смену, он пошел домой. На душе скребли кошки. Для падчериц он накупил много вкусного, но совесть не отпускала.
«Ты мучитель, а не воспитатель! – говорила она. – Тоже мне, строгий но справедливый папочка выискался!»
– Девочки мои, Виктор Алексеевич обнял падчериц. – Я по вам соскучился!
– А по кому больше, – спросила ревнивая Маша.
– По обеим! Как у вас тут дела?
– Мама в больнице, а у нас в школе конкурс рисунков! – Маша показал ему свой рисунок, на котором был изображен черный пони, вылезающий из зеркала.
– Интересно, – в горле фельдшера появился комок. – А откуда ты это придумала?
– А он в нашем зеркале иногда появляется! – Даша посмотрела на рисунок сестры. – Язык показывает! Но композиция хромает: из зеркала он не высовывается!
– А со мной он разговаривает! И высовывается! – Огрызнулась Маша. – он вообще хороший!
– И чем же он хороший?
– Он сказал, что наша мама выйдет замуж, – и новый папа будет нас драть, как сидоровых коз! И что-то по-иностранному лопотал!
– Так вы знали обо мне?
– Не все! – Даша посмотрела на Виктора Алексеевича. – Он обещал, что  ты будешь жестоким и злым! А ты вон… и сегодня полмагазина принес! Я так скоро ни в одно платье не влезу!
– Эх, девочки, – этот добрый пони приказал высечь вас немилосердно, или ваша мама из больницы не выйдет! А он, уж поверьте мне, держит свои обещания!
– Так нас есть за что немилосердно сечь. – Даша вздохнула. – За неделю мы поозорничали конечно…
– Я хотел быть не только строгим, но и справедливым, – вздохнул Виктор Алексеевич! А ведьмин Конек хочет, чтобы вам досталось сильнее, чем вы заслуживаете. В общем так, обедаем и идем в парк резать прутья, их замариновать надо! Но, я думаю, что нечистую силу… Но об этом в парке!
– А мы пойдем в парк?
– Конечно! – Только мне кое-что из магазина привезут и пойдем!
– А мороженое?
– Могу две порции!
– А три?
– Три – вредно для здоровья!

***
В парке.
Виктору Алексеевич привезли из в магазина секатор, две пластиковые толстые фановые трубы и четыре заглушки к ним, и анкеры для крепления к стене. Одну он поставил вертикально в туалете, в виде узкой бочки и залил туда маринад с уксусом и свекольным соком. Из второй сделал тубус и пошел вместе с девочками нарезать розги.
– Девочки, – Виктор Алексеевич выбирал длинные ровные прутья без сучков, – во время порки ведите себя так, как будто я из вас дух вышибаю! Конек через зеркало смотреть будет! Даша, это тебя тоже касается! Свекольный сок в маринаде даст иллюзию крови от порки. Будет конечно больно, но без зверства излишнего! Но, Конек должен поверить! Искренне поверить, что я с вами жесток! Можете ругать меня!
– Так все соседи сбегутся! – Заявила Даша, смотря, как очередной прут прячется в тубусе. – Я оклеил стены звукоизоляционными панелями, в окнах стеклопакеты… И мы выберем время, когда все на работе! В школу вам записку напишу!
– Никогда не участвовала в такой порке! – Даша посмотрела на Машу. – А эти прутья это очень больно?
– Больно и стыдно! И за счет маринада зудит весьма памятно! Но, я постараюсь без особого зверства, только играть надо по-настоящему, и слезы должны быть натуральные, так что массажем прутики вам, факт, не покажутся! И главное, Конек может подойти и подслушать, о чем вы говорите. Не проболтайтесь или мне вас придется выпороть еще раз и уже по-настоящему! Лучше дома об этом вообще не говорить. И когда пойдем навещать маму – не надо ее расстраивать. И  ни слова об этом нигде. Тем более в школе!
– Теперь у нас появилась Большая общая тайна.