Поэтика
Радикальнее, поэтессы, радикальнее! Ахматову отвозил собственный муж к любовнику на извозчике? Отвозил. Опыт? Опыт. Гиппиус принимала незнакомцев-графоманов, плескаясь абсолютно голой в ванне? Принимала! Ника Турбина вон, всего лишь Ника Турбина, говорю вам я, в свои 16 отдалась какому-то старому козлу, потом пила, и в 29 лет по пьянке погибла. Тоже, конечно, не сахар, но понять на этом примере, как тяжко даётся поэзия, необходимо. Половые извращения, супружеские измены, эксгибиционизм в ванне перед совершенно незнакомыми мужчинами, попытки суицида, алкоголизм, сомнительные сексуальные эксперименты – тяжек путь поэзии! Вот тогда и будут появляться стихи поинтереснее! Радикальнее, поэтессы, радикальнее!
Это, конечно, если лень изучать историю, теорию и практику поэзии. Потому что поэтика (теория поэзии) – строгая наука, как это ни странно звучит, требует категорического соблюдения формы поэзии, требует владения огромным арсеналом этих формальных приёмов. Строгая и тяжёлая наука. Как физика. Как история. Как психология. И перестаньте, несчастные, говорить о вдохновении! Эта сказочка придумана хитрецами для дураков, чтобы дураки не стали себя учить поэзии, чтобы не стали этим хитрецам соперниками в поэзии. Как и при изучении всякой науки, желательно страстно любить эту науку. Любить, как мать любит своего ребёнка, то есть знать все мельчайшие подробности этой любимой науки, все её разделы и все главные труды по этой науке.
О мужчинах-поэтах и не говорю! Прокопович был главным попом России! Державин был министром! Пушкин играл и был придворным (! )! Лермонтов непрерывно нарывался на скандалы и на дуэли. Некрасов играл и женился на уличной девке. Блок пил и делил свою жену (! ) с другом. Есенин пил, бил своих жён и повесился. Маяковский жил с женами своих друзей, играл в «русскую рулетку» и покончил с собой, играя в эту смертельно опасную игру. Рубцов не только пил, но и по пьянке стал смеяться на графоманскими стишками своей пьющей подруги, которая его и прирезала! Евтушенко уехал в Америку, где ему отрезали ноги!
Коль пошла такая пьянка… Вот моя совершенно бездарная эпиграмма в четыре гекзаметра, обычно передаваемого в русской поэзии шестистопным дактилем:
Стих благозвучный напой мне красивый скорее, девица …
Только не надо ещё, поэтесса, довольно словечек!
Нет никаких совершенств в словесах твоих диких. Темницей
Разума будет поэзия без обученья овечек.
Вариант третьей строки:
Нет никакой красоты в словесах твоих диких. Темницей
Вариант третьей и четвёртой строк:
Нет никакой красоты в словесах твоих диких. Певицей
Стала безумной поэзия без обученья овечек!
А вот ещё более бездарные «хокку» (японский размер: первая строка – 5 слогов, вторая строка – 5 слогов с многоточием в конце, третья строка – 7 слогов с восклицательным знаком в конце) на ту же тему:
Стихи читает
Плохие некто…
Стошнит сейчас от стихов!
Свидетельство о публикации №218072400467