Размышления железнодорожника

Размышления  железнодорожника

Нет, чтобы там ни говорили, тяжёлая это работа - машинистом на железной дороге. Нервная, напряжённая. Тем более в поездах. Мало того, что надо знать устройство электровоза, тепловоза, так надо ещё знать множество инструкций, надо регулярно читать разные памятки, мероприятия. Иметь формуляры: технический и личный; надо знать электротехнику, электронику, техническую часть локомотивов и  различные новшества в железнодорожной технике, и обязательно выписывать железнодорожную газету под названием «Гудок» и, конечно же, железнодорожный журнал «Локомотивная тяга». Надо знать профиль своего участка, на котором работаешь, расположение сигналов на различных участках, нумерацию множества стрелок на разных станциях и много ещё чего. Ну и, конечно же, надо знать начальство  в лицо.
И с унизительной улыбочкой здороваться с ним.  Локомотивная техника в мою бытность была крайне ненадёжной и часто выходила из строя. А если в пути следования случится неисправность, то надо её быстро устранить, то есть, как можно оперативнее. А конкретнее - за 10 минут. И чтобы не было сбоя в движении поездов. А если более этого времени устранял неисправность, то тебя ждала не очень сладкая жизнь, а это - разбор на оперативных совещаниях, лишение премии, обвинение тебя в технической безграмотности, и прочие неприятности. И постоянный, ежедневный контроль над тобой. Ах, как  бы чего не вышло.  И нам, машинистам, иногда напоминали, что мы  потенциальные преступники.  Одно время мы даже расписывались за 10 пунктов, которые если нарушишь, то тебе светит тюрьма. А эти постоянные экзамены, зачёты, ежедневные проверки твоей работы и твоих знаний, отписки, записки, объяснительные, разъяснительные!
И проверки: ночные и  дневные, внезапные и еженедельные,  ежемесячные и  плановые, контрольно – инструкторские и прочее, и прочее.
Ну, хоть бы  была зарплата достойная, так нет же: не более, чем у других рабочих профессий. А то, бывало, и ниже. А в иные времена вообще получали мизер.
А если работаешь без помощника, то есть, в одно лицо, то это постоянные собеседования с вышестоящим и грамотным начальником.
И постоянное недоверие, которое уничтожало достоинство человека, гордость машиниста за свою профессию.
Каким бы ты ни был опытным, грамотным и талантливым, командиры с этим не считались. И тебя, как распоследнего пацана, могут наказать, унизить и указать твоё место, чтоб не дёргался. И это всё происходило перед молодыми, начинающими железнодорожниками.
И постоянная работа: поездки, поездки, поездки... Ночные, дневные, праздничные, и даже вызывали в поездки на твоих законных выходных.
Ну, вот представьте себе: праздник, собирается вся семья, а тебя вызывают в поездку.
Обидно? Очень. А особенно под новый год.
Эту обиду невозможно описать.
И поезда были разные: и тяжёлые, и порожние, и сборные, и с перегрузом, и с недогрузом,  длинносоставные, и сдвоенные. И каждый поезд надо умело вести, и каждый поезд требует особого мастерства.
Приходилось мне работать и в хозяйственных поездах, и на маневровой работе.
Работал я и с пассажирскими поездами, на БАМе, несколько  лет. Обычно уезжали на сутки. Бывало и больше, бывало и меньше. И пищу обычно брали на сутки, и питьё тоже.
Ну, какую можно взять еду из дома, чтобы не испортилась? Холодильников не было, не было и электроплиток. Остаётся сухомятка.
Вот так и питались. В антисанитарных условиях.
В пыльных и грязных кабинах. Не было ни обеда, ни ужина, ни завтрака. Ели в любое время дня и ночи. Когда приспичит, тогда и ели. И от этого у многих машинистов открывались желудочные болезни, а от нервной, напряжённой и бессонной работы сдавало сердце.
 Поэтому машинисты долго не живут. 
А бывало, выбьется какой – нибудь смазливый машинистик в маленькие начальнички и начинает пальцы гнуть перед тобой: контролировать, унижать, проверять, покрикивать. Ну, как  же, положение обязывает!
Да надо и выслужится перед вышестоящими.
И показать, что он тоже что–то значит в этой жизни.
А уж как они унижать умеют, это надо было видеть. Помню: давно был случай, я ещё тогда молодым помощником был: одному пожилому машинисту, орденоносцу, он ещё на фронте водил поезда, один вот такой новоявленный начальничек, за какую–то незначительную оплошность сказал:
 «Ты посторонний человек на транспорте».
 Вот и представьте, каково было слушать эти слова пожилому машинисту, заслужившему награды  в поездной работе, от сопливого машиниста – инструктора. Это сердечная боль - на всю жизнь.
 
И всё-таки я любил эту работу.
Ну, вообразите: тяжёлый поезд, зелёная улица, особенно в утренние, туманные часы. Душа поёт от счастья.
А сколько приключений бывает за поездку, и хороших и не очень!
 И разные люди встречаются, и разные поезда. И бег природы за окном.
И разные города, и разные станции.

Вот из призрачной дымки тумана
Выплывает вам поезд навстречу.
Будто призрак он, утречком рано,
Весь от Солнца лучами освечен.
Вот за эту красоту и любил я свою работу.

 Любил и ненавидел одновременно.