Кампания 1943 года. Глава 106

                Глава 106.


 2 июля генерал Рокоссовский был предупреждён из Ставки о том, что наступление противника на Курской дуге начнётся в ближайшие дни. В штабе Центрального фронта к предупреждению отнеслись спокойно. Такие же предупреждения были получены 2 и 20 мая, но тогда ничего не произошло.

 Рокоссовский позвонил в штаб 65-й армии генералу Батову.

 - Ну как, Павел Иванович, бороду отрастил? Лапти заготовил? На случай, если придётся выходить из окружения.

 - Плету лыко, Константин Константинович.

 - Значит, уверен в себе и ничего не боишься.

 - Уверен. Не боюсь.

 - Вот и отлично. Отдашь мне в резерв фронта два артполка и стрелковую дивизию. Ты уж сам выбери какие именно. А мне они нужны, чтобы прикрыть тыл на тот случай, если Ватутин не выдержит удара Манштейна.

 - Понимаю, Константин Константинович. Номера полков и дивизии сообщу завтра. 

 Закончив с делами, Рокоссовский отдал зашифровать приказы на следуюший день, а сам отправился ужинать в расположенную через двор столовую Военного совета.

 Едва сели ужинать, как началась бомбёжка. Бомба взорвалась совсем рядом со столовой.

 - Ложись! - крикнул командующий и, показывая пример, первым нырнул под крепкую лавку у стены. Рвануло. Изба наполнилась дымом и пылью. Сверху посыпались щепки и штукатурка. Ещё одна бомба разорвалась во дворе. Потом всё стихло.

 Встали, отряхнулись. Официантка поменяла тарелки. Открылась дверь и вошёл генерал Орёл.

 - Ну и дела! - генерал остановился в дверях и развёл руками.

 - Что случилось?

 - Штаба фронта больше нет. Прямое попадание. Но это ещё не всё. Только я вышел из штаба, чтобы идти в столовую, а тут бомбёжка. Я прыгнул в щель. Сижу. Щель глубокая, тесная, холодная, а из столовой пахнуло горячим ужином. Голод пересилил, я вылез из щели и иду к вам. И тут позади меня один за другим два взрыва. Одна бомба угодила в штаб, другая - прямёхонько в щель, где я только что сидел.      

К утру штаб фронта перенесли в глубокий подвал расположенного поблизости монастыря.

 Сюда и доставили разведчики немецкого военнопленного. Он подтвердил: немецкое наступление начнётся перед рассветом 5 июля.  Сапёры уже сняли мины.

 Рокоссовский и Малинин в который уже раз склонились над картой Курской дуги.

 Над правым флангом Рокоссовского нависала со стороны Орла усиленная танками 9-я армия генерал-полковника Моделя. Здесь, на фронте протяжённостью 132 километра от Городища до Брянцево держали оборону 48-я армия генерал-лейтенанта Романенко, 13-я армия генерал-лейтенанта Пухова и 70-я армия генерал-лейтенанта Галанина. Именно на этом участке и ожидали главного удара противника Рокоссовский и Малинин. Именно здесь развернул в конце марта крупномасштабное строительство эшелонированных в глубину оборонительных укреплений начальник инженерных войск Центрального фронта генерал-майор Прошляков. На западном фасе Курской дуги, от Брянцево до Корнеево, на фронте протяжённостью 174 километра оборонялись 65-я армия генерал-лейтенанта Батова и 60-я армия генерал-лейтенанта Черняховского.

 Позади полевых армий на правом фланге развернулась во втором эшелоне 2-я танковая армия генерал-лейтенанта Родина. Позади армии Пухова стоял во втором эшелоне 17-й гвардейский стрелковый корпус. Во фронтовом резерве Рокоссовский удержал два танковых корпуса - 9-й и 19-й. В распоряжении Рокоссовского была 16-я воздушная армия генерал-лейтенанта Руденко.

 Строительство оборонительных сооружений началось в апреле и продолжалось в мае и июне. Теперь, в начале июля, Рокоссовский мог с полным основанием считать свою оборону неприступной. Единственное, чего он опасался, - это был удар в спину со стороны фельдмаршала Манштейна в случае, если оборона Ватутина на южном фасе Курской дуги не выдержит. На этот случай в штабе Рокоссовского планировали в самом начале немецкого наступления забрать из состава армий Батова и Черняховского часть войск и прикрыться ими со стононы Обояни. Модель был серьёзным противником. Но уж с Манштейном точно были шутки плохи, и Рокоссовский с Малининым не слишком полагались на полководческий талант Ватутина.   Несколько успокаивало то обстоятельство, что в штабе Воронежского фронта был блестящий штабист и закалённый в боях искусный стратег генерал Иванов, достойный противник для начальника штаба Манштейна генерала Буссе.