Мурза и пионерский галстук

 
Основная часть моего детства, прошла в посёлке « 8 колония», состоявшем из 14 бараков. Почему колония? Потому, что там  после войны жили пленные немцы. По крайней мере, нам так рассказывали.

 Что такое бараки рассказывать думаю не нужно, длинный, вечно тёмный коридор, общая кухня, туалеты на улице, и контингент, отличный даже от коммуналок в центре города, значительно большим количеством любителей выпить и подраться.

  Первый детский «ужастик» - в третьем бараке мужик зарубил жену. Мы конечно же ничего не видели, но жадно слушали разговоры, шныряя в встревоженной толпе взрослых. Пустующая комната, ещё долго притягивала к себе и щекотала нервы.

 Первое горе – убили Пушка. Наш первый с мамой кот, которого я помнил с месячного возраста, белый, пушистый красавец. Холодильников тогда в «колонии» было мало, и сосед заподозрил Пушка в воровстве весящих за окнами продуктов. Запустив вечером ему бутылку в окно, я посчитал, что мы "квиты".

  Как и все наши сверстники, мы целыми днями торчали на улице, дел море: «солдаты», «лопта», «прятки», «резинки» и т.д.. Зимой вместо -горки "крыша" пожарной ямы, домой возвращались ходячими сугробами.

  Когда стали постарше, зона развлечений расширилась на крыши сараев, первых кооперативных гаражей, и соседские сады. Расположенное рядом автопредприятие ( в обиходе "гараж")  снабжало нас свинцом  для пистолетов и грузил, «кишкой» для велосипедов, карбидом для «бомбочек», и прочими весьма полезными в детстве "сокровищами". Ещё запомнились фотографии Сталина на "лобовухах" грузовиков.

 В общем, учиться было просто некогда. Поэтому в пионеры, я вступил одним из последних в классе. Как я понимаю, сделано это было чисто в воспитательных целях, что бы "не скатился". В отличии от моего соседа и одноклассника Айрата Музофарова по кличке «Мурза».

  Мурза был из тех, про кого говорили, «тюрьма на лбу написана», и были правы. Взрывной, драчливый, дерзкий, он доставлял учителям немало хлопот. В первом и втором классе, если его брались уж очень рьяно воспитывать, убегал из класса, хлопнув дверью. И только отцовский ремень отучил его от этого.

 В пионеры его конечно не приняли. Но насколько всё же сильна была советская система патриотического воспитания, что на вопрос, более старших ребят со двора, почему он не вступает в пионеры, Мурза ответил:
- Не возьмут, да я и сам не хочу. Как я буду хулиганить, с галстуком на шее? Мне стыдно будет.